Отношения Украины и России всегда напоминали отношения Паниковского и Балаганова — с постоянными переходами от дружбы к риторике в стиле "А ты кто такой?!"… Дело, как говорится, привычное. И тем не менее ситуация с Познером почему-то по-настоящему расстроила. Напомню, сей мастодонт советской и российской телевизионной сцены, которого пригласили в Украину для вручения премии "Человек года", в интервью одной из газет на вопрос о том, что он думает об украинцах, ответил, что, мол, много об украинцах не знает, но, как ему приходилось слышать, "среди них было много надзирателей". После этого благополучно, под аплодисменты получил свой приз (не побрезговал!) и укатил. Ни тебе объяснений, ни извинений. Такая вот ситуация. Мастодонт оказался троглодитом. Украина осталась "стоять на полустаночке", недоумевая, что это было.
Как я понимаю, Познер обиделся. Познеру не дали в ресторане меню на русском. "Ну, чего еще ждать от нации надзирателей?" — видимо, сказал он себе и пошел давать интервью. Поразительно, что нечто настолько неумное и неинтеллигентное прозвучало от человека, который считался умным и интеллигентным. Для тех, кто помнит, — это все равно, если бы Дмитрий Лихачев выругался матом и харкнул под ноги собеседника. Или если б Андрей Сахаров уселся рядом с Янаевым за стол ГКЧП. Как нынче выражаются, "разрыв шаблона". Однако если кто ждет, что я просто поддам пепла на бедовую познеровскую голову, — можете дальше не читать. Тем более что все точки над "і" уже расставил Сергей Рахманин. Речь пойдет не о Познере, а о "познеризме" как явлении. А оно, в моем понимании, шире, чем великодержавное высокомерие к Украине. Речь пойдет об интеллигентском высокомерии как таковом.
Итак, что сделал Познер? Повесил ярлык на то, что ему непонятно и неприятно. Не тем ли самым занимаемся и мы, когда делаем совершенно немыслимые обобщения о "западенцах" или "схидняках"… Или "совках"… Или "донецких"… Ну, не познеры ли мы, к примеру, когда кривляем украинскую речь в русской транслитерации? Или русскую в украинской? И почему тех, кого раздражает презрительная "нэзалэжность" в устах Дмитрия Киселева, так радует не менее презрительное "шота ви, дєвачькі, навєрна нє понялі" талантливой Ирены Карпы? Суть ведь одна и та же — изображение других, не таких как ты, дураками. Или, для разнообразия — надзирателями, пьяницами, хамами.
Когда мы собираемся за праздничными или непраздничными столами, то рано или поздно наступает Он — момент, когда мы касаемся темы о горестях нашей страны. И часто, в духе библейских канонов, делаем вывод, что проблемы Украины решатся, когда народ 40 лет "походит по пустыне", и умрет последний раб. То есть последний человек, родившийся в Советском Союзе. Вот такое решение проблем. Мол, мы выходцы из страны, которая была воплощением зла. Она ушла, но оставила свой вирус, вирус зла. И от вируса этого, как от перхоти, не избавиться иначе, как посредством гильотины.
Проблема не в том, что, говоря такое, большинство из нас объявляет себя рабами, унижает самих себя. И даже не в том, что мы тем самым унижаем своих родителей, бабушек и дедушек, которые, как и водится у людей, завещали нам все, что имели — и хорошее, и плохое. Проблема в том, что ведя эти разговоры, мы делаем то, к чему наш интеллектуальный класс так склонен — самоустраняемся, принимаем облик трагического героя, опередившего свое время и переросшего свой народ. Героя, живущего в это злополучное сорокалетие, и потому не способного что-либо изменить в силу отсталости, "совковости", рабского мышления окружающего люда.
Зайдите на Фейсбук, почитайте интеллектуальные журналы, потусуйтесь на интернет-форумах. Отовсюду слышатся стоны украинских интеллектуалов, в тон известному анекдоту: все вокруг совки — один я д'Артаньян. Неумирающий мотив о том, как нашим интеллектуалам не повезло с народом, звучит в статьях, журналах, блогах, на круглых столах. Зависимо от уровня самоуверенности, "д'Артаньяны" разделяются на две категории: либералы и радикалы. Либералы призывают воспитывать бестолковый народ, изживать его, народа, "совковость". Радикалы же без обиняков заявляют, что все это без толку, и что положение безвыходное: нужен украинский Пиночет. Чтобы сломал голову, кому надо наверху, и вправил мозги тем, кто внизу.
У нас на каждом шагу принято клеймить "совковость". Не скажу, что мне это чуждо, но нет ведь ясности, в чем она, эта самая "совковость", состоит. По моим наблюдениям, у каждого — своя, сугубо личная интерпретация. Для меня, например, "совковость" — это в первую очередь жлобство. То есть интеллектуальная и моральная ограниченность, провинциальность, жизненная идеология "моя хата скраю". Но считать, что это сугубо постсоветское явление — ошибка. В каждой стране — свои "совки". В Америке, например, они называются "красношеими" — "rednecks". Поскольку это существенная часть электората, то и вызывает она в интеллектуальном классе чувства, мягко говоря, смешанные. Но не дай Бог какому-нибудь политику сказать о них что-то уничижительное. Ибо красная у человека шея или белая — он тоже народ. И функция интеллектуального класса, как и всей элиты — не вправлять народу мозги, а понимать его и подавать пример.
Вообще, американцы любят цветовую дифференциацию. Иногда она очень даже в тему. К примеру, градация населения на "белых" и "синих воротничков". Белые — это люди, не зарабатывающие на жизнь физическим либо механическим трудом. Синие — это все остальные. Что-то есть в этой простоте критериев.
Так вот, с тем, чтобы "понимать и подавать пример", у наших "белых воротничков" и вправду туго. Самое простое — это брюзжать на народ и судить его за то, что он хочет не того, чего хочешь ты. Намного труднее — понимать его, принимать и, принимая, двигать вперед. И с этой точки зрения, слава Богу, что у нас появилась "Инициатива Первого декабря", объединяющая и убеленных сединами диссидентов, и молодых философов, понимающих: трансформация страны — это вопрос не политических баталий, а духовного роста над собой. Процесс, о котором когда-то так здорово писал Рерих, напоминая, что слова "подвиг" и "подвижничество" — одного корня. Только многие ли слышат их голос?
Увы, нашим "белым воротничкам" гораздо более свойственен "познеризм" — причем как прозападным, так и пророссийским. Прозападные мрачно вещают, что, мол, каждый народ заслуживает своей власти, но все-таки грядет великая кровь. Она смоет и нынешнюю власть, и нынешних богатых, и вообще всех, кто им, прозападным, не нравится. Пророссийские — еще более масштабны. Мол, грядет "глобальная борьба за ресурсы", которая сметет с лица земли весь этот прогнивший Запад. А заодно и гнилых прозападных интеллектуалов. А заодно, по их мнению, и эту "искусственно зачатую" в пробирках австровенгерского генштаба нацию на окраине их великой империи.
И те, и другие самозабвенно внушают Украине, что она хуже всех. Мол, "не ту страну назвали Гондурасом". "Это твоя родина, сынок". Ну, ладно с ними, с чужаками. Но мы-то сами за что ее, эту Родину, так не любим? Отчего нас так раздражает наш собственный народ — с его суржиком, пуховыми платками, потертыми кепками, спортивными штанами и свадьбами под Верку Сердючку? В любой стране мира присутствует разрыв между белыми и синими воротничками. Разрыв, но не пропасть, как у нас.
Вспоминается поток злости, который вылился в Фейсбуке на главного редактора журнала "Корреспондент" Виталия Сыча, когда тот, вернувшись из Индонезии, неосторожно заметил, что эта самая Индонезия выглядит беднее Украины. Человека в один миг объявили ренегатом и апологетом власти. Почему так колет наши мозги сама мысль о том, что мы все же не хуже всех, и что наши проблемы далеко не самые тяжкие в этом мире? Почему даже моменты, которые, по идее, должны были бы быть моментами национальной гордости (тот же Евро-2012), всячески уничижаются? Почему мы так угодливо подхихикиваем гостям с Запада, когда они насмехаются над нашей страной? Или нас раздражают только российские "познеры"?
В России это явление получило броское название "религия самоненависти". Увы, этим грешат даже самые умные и талантливые. Золотое перо украинской журналистики, человек с позицией Виталий Портников не устает пенять украинцам, что нет в них, мол, гордости, раз не ходят на революцию. Виталий Эдуардович, уважаемый, умнейший человек! Ну как часто должен наш народ на нее ходить?! Тем более после таких "обломов", как 2004-й. Тем более под знаменами людей, к этим "обломам" причастных. Вы пеняете украинцам, что, мол, греки за свои права чуть что — так сразу на баррикады, а наши, мол, только за подачки и только с безвольно висящими флагами на удилищах. Ну, зачем же так? Вам ли, повидавшему мир, не знать, что "там" на баррикады протестанты лезут именно за "подачки", на которые они так успешно и комфортно жили в последние десятилетия и от которых отказываться не хотят? Наши люди живут хоть и бедно, но на свои. Вы этим их попрекаете?
Винниченко писал когда-то, что поколение украинской интеллигенции эпохи УНР выросло из "великой нежности". Нежности к воспоминаниям детства, песням матери, звучанию родной речи. Нежности к народу. Иногда складывается впечатление, что нынешнее поколение украинских "белых воротничков" родилось из одной большой злости. И вот здесь-то, возможно, и кроется ответ на вопрос, почему люди не ходят на революцию. Ибо ведь это на самом деле опасная иллюзия, что злость может Украину объединить и вдохновить. В других частях нашей планеты, быть может, и да. А у нас — выходит, что нет. Что бы там ни говорили, наш народ, если и ходит на революции, то на подъеме, на позитиве. Чтобы гимн вместе спеть, чтобы почувствовать рядом плечо ближнего такого же, пусть даже и в потертой кепке. "Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы", — сказано в Писании. Иногда хочется сказать нашей элите (интеллектуальной и политической): найдите в себе этот свет, победите свою гордыню, подайте пример бескорыстия и подвижничества — и люди пойдут за вами.
Наш интеллектуальный класс перекладывает на народ свои собственные грехи. Пеняет ему тем, что должен был бы выполнить сам. А именно: объединить его, дать ему ощущение Отечества, большого и открытого для каждого — вначале украиноязычного, а потом и русскоязычного. Вначале для национально сознательного труженика, а потом и просто — труженика. Наш интеллектуальный класс должен был бы сформулировать для народа Отечество. А в какой-то мере и стать его воплощением. Увы, то обстоятельство, что на третьем десятилетии независимости среди нашей элиты, кроме Святейшего Любомира Гузара, пожалуй, и нет человека, который бы подходил под понятие "совесть нации" — это ведь не народ виноват, не "Гондурас", а именно те, кто так любит об этом самом "Гондурасе" порассуждать.
Вы можете спросить, а чего это ты, мил человек, так разошелся? Тебя-то кто назначил д'Артаньяном? Никто не назначил. "Я тоже такой, только хуже — я говорю то, что вижу…". На самом деле, просто накипело. А по-настоящему прорвало, когда недавно умер хороший, молодой еще человек, Андрей Фиалко — советник президента Януковича, а по совместительству один из самых оригинальных, ярких умов, с которыми меня сводила жизнь. В ответ украинский Интернет разразился довольным гиканьем — мол, всем вам янычарам туда дорога! Ну, всем или не всем — это Богу решать. Но мне обидно за Андрея Александровича. Мне обидно за опустившихся до такой злобы продвинутых, преимущественно городских, считающих себя проевропейскими пользователей украинского Интернета. Мне обидно за всех нас.
Если мы действительно хотим сделать что-то для этой страны, если нас не устраивает то, что мы видим вокруг, то не злобствовать надо, а что-то делать. Как, например, совсем недавно, в Великую Ночь Единения 23 марта, когда Киев обледенило и засыпало снегом, и когда мы все вытягивали друг друга из этого снега — национально сознательные и не очень, украиноязычные и не очень, коренные и понаехавшие. Расстраивались, ругали власть, но все же что-то делали. И ведь было в тех снежных днях что-то настоящее. И это были тоже мы, наш "Гондурас".
Украине нужны поступки, действия. Сказать правду. Помочь. Простить. В конце концов, просто перестать быть "познером". Это все-таки больше, чем истекать пустой бессильной злобой перед анонимным экраном компьютера. Как там было у Цоя? "Встать и выйти из ряда вон". Или нас объединяет лишь то, что обледеняет?
