Обстоятельства, в которых мы живем, кажется, способствуют накоплению в людях злости, которую они должны на ком-то срывать. Например, на женщинах (женах), стариках, детях. Эксперты, с которыми мы общались на эту тему, не склонны выводить подобный тренд, однако не отрицают наличия проблемы. Более того, они считают, что психотравмы, полученные обществом в 2014 году, проявятся через несколько лет.
«Мы зафиксировали не более десятка обращений, когда споры, вызванные политическими разногласиями в семье, заканчивались побоями», — рассказала Лиза Рай, директор по связям с общественностью Украинского правозащитного центра «Ла Страда». Фактом является то, что политическое противостояние может стать причиной развода. «Я наблюдала случаи, когда пары, не один год прожившие вместе, вдруг понимают, что больше не могут находиться под одной крышей из-за различий в политических взглядах», — рассказала практикующий психолог Алина Котенко.
По наблюдениям специалистов, большинству граждан удается худо-бедно справляться с травмирующим опытом. В то же время растет число тех, кто сделать этого не сумел. «Люди взвинчены, они стали вспыльчивее и агрессивнее. Отрываются по мелочам на тех, кто слабее — на детях, подчиненных, в транспорте», — говорит Алина Котенко. К счастью, к масштабному всплеску домашнего насилия это пока не привело. Как сообщили в Министерстве внутренних дел Украины, за шесть месяцев 2014 года в милицию поступило меньше заявлений о фактах бытового насилия, чем за весь 2013 год, — 65 тыс. против 160 тыс. Однако не стоит обольщаться этими показателями. Понятно, что если в отдельных регионах страны люди страдают от бандитизма, они вряд ли будут обращаться в милицию по поводу бытового насилия. Чуть более чувствительна статистика соцработников. «По данным Минсоцполитики, за девять месяцев этого года в их службы поступило 96 тыс. обращений, тогда как за весь 2013 год — 93 тыс. Это может говорить о том, что выросло число бытовых конфликтов, по поводу которых украинцы посчитали нужным обратиться к соцработникам. Однако данные нашей горячей линии свидетельствуют, что в целом ситуация с домашним насилием в стране остается стабильной», — говорит Лиза Рай. «Рукоприкладство в отношении домочадцев или психологическое третирование — это вопрос бытовой культуры человека. От внешних факторов это не зависит. Под влиянием стресса сплоченные и дружные семьи становятся еще сплоченнее и дружнее. А семьи, где принято изводить друг друга, будут страдать еще больше», — объясняет Светлана Бажерина, директор Центра психологической помощи Киевского городского центра социальных служб для семьи, детей и молодежи.
Однако, как отмечают психологи, эхо нынешних событий отзовется чуть позже. «Самое трудное впереди. Дело не только в том, что многие украинские семьи потеряли и продолжают терять близких в АТО. Тысячи солдат вернутся домой не теми людьми, которыми их запомнили родные. На адаптацию к мирной жизни, как правило, уходит от двух до четырех лет. Это будет трудное время для семьи. Кроме того, как показало исследование белорусских специалистов в отношении воинов-афганцев, справиться с этим процессом самостоятельно в состоянии лишь 40%. Остальные нуждаются в профессиональной помощи», — говорит Алина Котенко. Начинать заботиться о комплексной психологической поддержке призванных в армию военных и добровольцев, а также их семей нужно уже сейчас. Но государство с этим медлит.
Больше всего опасений вызывают у психологов дети. «Неважно, пришла война непосредственно в дом или ребенок попал под горячую руку родителям, обозленным на жизнь или напуганным неизвестностью. Если такие эпизоды не прорабатывать, дети вырастут травмированными родителями. А у таких пап и мам не бывает счастливых детей. То есть последствия мы будем ощущать еще два-три поколения. Мы только начали выходить из поколенческой цепочки, начатой военными конфликтами ХХ века. Теперь начинаем новый виток», — вздыхает Алина Котенко.
