В течение полутора часов в Днепропетровске прозвучало четыре взрыва. 31 человек получил ранения в основном от разлетевшихся на куски мусорных урн, в которые и были заложены заряды. В новостях прозвучало слово «теракт». Но организаторам взрывов не удалось разделить жизнь горожан на до и после 27 апреля. Но днепропетровцы оказались не из пугливых.
Что случится с вашим городом, если завтра в нем повторится днепропетровская история — со взрывами, ранеными? По большому счету, ничего глобального. Патрулей станет больше, а преступлений - меньше, урны для мусора заменят привязанные к деревьям мусорные пакеты, проезд в такси подорожает, но все это ненадолго. Будет ли страшно в день терактов? Да. Особенно, если из-за временного отсутствия мобильной связи невозможно дозвониться до близкого человека. Если придется идти по дороге мимо урн, каждая из которых через мгновение может брызнуть осколками в лицо. Если вместо четырех реальных взрывов молва выдумает десять, а пропасть между четырьмя и десятью огромна. Будут ли горожане бояться через несколько дней после взрывов? Вряд ли. В худшем случае появится подозрительность, которую кто-то назовет всего лишь бдительностью.
День грома
— Здесь был железобетонный мусорник, его в щепки разнесло по всей аллее. Стоящие рядом машины были все в мелких дырочках. На девочек было страшно смотреть: ноги усыпаны ранами, как будто ветрянка. Каждую рану обрабатывали зеленкой, но можно было в нее прямо ноги опускать, — второкурсник Артем Сизоненко описывает второй взрыв, который произошел возле его техникума, но вообще он стал свидетелем еще двух — заряды были заложены в урны на пятикилометровом проспекте имени Карла Маркса, который берет начало на железнодорожном вокзале и тянется через центральную часть города. Однако расстояние между первым и вторым взрывами — около шестисот метров, первым и последним — не более десяти.
Артем коротко стрижен, одет в спортивный костюм и не очень-то торопится на занятия, несмотря на то, что в техникуме отзвучал Турецкий марш, сигнализирующий: хорошо бы поторопиться. Признаться в том, что испугался взрывов, ему непросто. Но когда он пытался после увиденного позвонить домой, у него дрожали руки. Самый страшный момент — когда Артем не знал, где найти безопасный уголок, ведь везде стояли такие урны.
Его однокурсника Александра Баркая зацепило осколком стоявшей рядом урны, когда он сидел у фонтана с друзьями. Парень потерял сознание. Очнувшись, в больницу не поехал: «Страшно было: поеду, еще взорвут — ходили слухи, что и маршрутки взрывали». Случай с Андреем свидетельствует, как ложная информация способствует панике не менее, чем сами взрывы.
А слухов было много. Некоторые до сих пор верят, что взрывов было не четыре, а десять, потому что такая информация появилась в медиа. Журналистка сайта «Днепропетровск. Комментарии» Ольга Марийко описывает всю информационную цепочку: сначала рассказы о несуществовавших взрывах появились в социальных сетях, затем о них рассказали российские СМИ, волну подхватили местные издания. В конце концов, цепь замкнулась: пользователи ссылались на информационные сайты, а журналисты — на свидетельства из Интернета.
Женщины в красном
— Привезли первых женщин, у них одежда была красная от пояса до пяток. Одна медсестричка чуть в обморок не упала — она такого не видела никогда. Стояли три стола и работали три бригады, — главврач Днепропетровской областной больницы им. И. И. Мечникова Сергей Рыженко рассказывает, как оказывали помощь первым пострадавшим. Как на конвейере: извлекли камни — зашивать в операционную, зашили — следующий. На момент написания материала в реанимации оставалась одна 77-летняя пациентка, ее состояние Рыженко характеризует как средней тяжести. В больнице рассказывают: после того как стало известно, что всем пострадавшим выплатят материальную помощь, выдать себя за жертву терактов попытались двое днепропетровцев.
Из 31 раненого десять — студенты Днепропетровского монтажного техникума, в основном первокурсники. Не будь четвертый курс на вручении дипломов, а часть учащихся на практике, жертв могло быть больше. Не произойди взрыв во время большой перемены — меньше. Аллея перед техникумом называется Аллеей влюбленных. Студенты и сейчас сидят на краешке сухого фонтана, в центре которого Купидон натягивает лук. В пяти метрах от них теперь дежурят три машины скорой помощи.
Замдиректора техникума Виктор Павловичев удивляется, что после происшедшего на занятия вышли чуть ли не все учащиеся. Изменилось ли что-то в техникуме, кроме разбитых окон? По словам Павловичева, усилили пропускной режим. (Правда, дойти до его кабинета мы с фотографом смогли совершенно беспрепятственно.)
Одна из студенток, Яна Козловская, до сих пор в больнице. На этой неделе ее перевели из реанимации в отделение травматологии. Девушка чуть не осталась без глаза, однако врачам удалось его сохранить. «Я бежала к входным дверям техникума, люди на меня как-то странно смотрели. Я сначала не чувствовала боли, только какой-то дискомфорт. Не могу понять, что произошло. Смотрю на руки — а у меня и кровь, и стекла», — Яна рассказывает, как оказалась в реанимации. У нее раны на лице, руках и теле, но она улыбается. И это улыбка человека, который убежден, что все у него будет хорошо.
Террористам назло
Первая урна взлетела на воздух на трамвайной остановке напротив оперного театра в момент высадки пассажиров. Стоит отметить, что график движения на этом маршруте довольно плотный. Закончились теракты на остановке напротив: территория уже была оцеплена, и четвертая взорвавшаяся урна с наибольшим количеством заложенного в нее тротила никого не ранила. Теперь разбитые остановки спилены под основание. «Я люблю тебя, малышка!» — начертано на плитах рядом с местом взрыва. К счастью, это признание не стало ничьей эпитафией.
В центральной части города почти не осталось железобетонных мусорных урн. Это не только усложнило задачу возможным подрывникам, но и стало плюсом в психологическом плане — теперь беспокойным днепропетровцам не нужно обходить каждую урну. Новые, скорее всего, будут металлическими в сеточку, с забетонированными ножками, чтобы не соблазнились охотники за металлоломом. А пока кто-то ответственно уносит свой мусор с собой, а кто-то выбрасывает его просто на тротуар или складывает в прямоугольные бетонные клумбы. Коммунальные службы перешли на специальный режим работы: мусор, который мы обнаружили по приезде в Днепропетровск утром, к обеду был убран.
Трамвай №1 прибывает на конечную остановку. Двери открываются, но пассажиры не заходят: привычно ждут, пока сотрудник внутренних войск проверит салон на наличие подозрительных пакетов. Единственное, что не дает забыть о терактах, кроме отсутствующих урн, — огромное количество правоохранителей в городе. Милицию перевели на усиленный вариант несения службы и укрепили внутренними войсками, в том числе прибывшими из Запорожья и Кривого Рога. Участок вдоль трамвайной линии, где не могут быть задействованы автомобили, патрулируют конные наряды. В планах областной власти купить три катера, которые будут нести патрульную службу в акватории Днепра, и установить в облцентре систему видеонаблюдения.
— В городе увеличено количество телефонов доверия для оказания психологической помощи. В первые три дня обращений было много. Сейчас практически нет, то есть можно сказать, что жизнь в городе вошла в нормальное русло, — говорит губернатор Днепропетровщины Александр Вилкул.
Услуги такси подорожали. Правда, власть и таксисты расходятся в сроках, когда это произошло. В обладминистрации утверждают, что после взрывов. Таксист Дмитрий, припарковавшийся у городского парка, возражает: цены поднялись перед терактами. Как бы там ни было, после давления сверху таксистам пришлось вернуться к старым тарифам.
Стали меньше воровать. Как рассказал журналистам начальник городского управления милиции Владимир Сидлецкий, с 27 апреля число квартирных краж и грабежей резко сократилось. Зато к правоохранителям поступило два звонка о ложном минировании, оба звонившие задержаны.
Наверное, наиболее существенно теракты в Днепропетровске повлияли на жизнь работника почты Валерия Рудковского, который в обеденный перерыв отправился с женой, тоже работницей почтамта, за покупками. Урна взорвалась у него на глазах, 63-летний Рудковский остался без руки. Говорит, что истерики по этому поводу устраивать не собирается — раньше занимался горным туризмом и бывал во всяких переделках. «Я буду ходить мимо урн, я им назло буду ходить. Еще не хватало, чтобы я их боялся», — под «ними» Рудковский, конечно, подразумевает организаторов взрывов. В его голосе чувствуется решимость.
