Война за передел фармацевтического рынка парализовала государственные закупки лекарств в Украине. Минуло шесть месяцев 2011 года, а Минздрав Украины не приобрел ни одной упаковки лекарственных препаратов. Ни одной! Достаточно книги рекордов бюрократии — все 240 тендеров Минздрава по закупке лекарств в этом году закончились безрезультатно. В 2010 году на закупку лекарств государство потратило 3,5 млрд. грн., не меньшая сумма ждет своего освоения и в этом году. Деньги в бюджете есть, но они остаются на счетах казначейства. А пока те, кто приготовился на этом заработать, ведут бескомпромиссную войну во властных кабинетах, миллионы украинцев, которым государство гарантирует бесплатное предоставление жизненно важных лекарств, не получают помощи. Власти не только не делают ничего для решения этой проблемы, но и стараются ее замолчать. Покорно терпят и граждане, права которых нарушены. Что ж, мы — заложники чиновников. Наши личные трагедии, наше здоровье и жизни давно подсчитаны в таблицах операционной прибыли. Нас всех вылечат, если в этом будет профит.
В ZN.UA обратился председатель правления Всеукраинского общества гемофилии Александр Шмило. Он рассказал, что 2600 человек, страдающих гемофилией в Украине, уже длительное время не получают никакой помощи от государства, и когда можно будет надеяться на получение лекарств, ни один чиновник сказать не может. По словам А.Шмило, «в большинстве цивилизованных стран гемофилия уже давно является не медицинской, а социальной проблемой. При обеспечении гемофилитиков современными профилактическими препаратами они являются полноценными и здоровыми людьми, полезными членами общества, а в Израиле даже привлекаются к воинской службе. К сожалению, эти лекарства стоят дорого: для профилактики гемофилии требуется до 50 тыс. грн. в месяц на одного пациента. Таких денег у большинства больных и у государства нет, поэтому в Украине гемофилия — это, увы, гарантированная инвалидность. Мы никогда не надеялись, что государство в полном объеме обеспечит нас лекарствами. Хотя в Европе гемофилитиков обеспечивают лекарствами, чтобы не тратиться на финансирование служб социальной поддержки. В бюджете предусмотрено 68 млн. грн. на закупку лекарств для профилактики гемофилии, что обеспечивает 17% от реальных затрат на лечение. Мы понимаем, что 100% нам никто сейчас не даст. Хочу отметить, что в Украине — самый низкий объем средств на одного пациента, выделяемый для профилактики гемофилии даже среди стран СНГ. Хуже, чем у нас, ситуация только в Молдове. Мы и наши семьи вынуждены работать для оплаты лечения, но без помощи государства для многих из нас ситуация становится вообще критической. Одна из членов нашего общества, одинокая мать, сейчас уехала в Израиль и работает в очень тяжелых условиях, не имея гражданства, потому что там государство помогает гемофилитикам в полном объеме, а в Украине ее сын был бы обречен. В этом году проблема стала гораздо острей, чем в 2010-м, и даже острее, чем в самом кризисном 2009 году. Никаких лекарств мы не получаем вообще! Что делать, кому жаловаться, если никто в государстве ничего не может сделать? Мы многократно обращались в Минздрав, в администрацию президента: с нами говорят вежливо, но результат нулевой».
Об отсутствии государственного финансирования лекарств в центре лечения СПИДа заявила и Всеукраинская сеть людей, живущих с ВИЧ. Чтобы спасти жизни детям, организация привлекла спонсоров. Но может ли благотворительность заменить собой государственную систему здравоохранения?
Об отсутствии государственной помощи страдают онкологические больные, диабетики, больные рассеянным склерозом и многие другие.
Мы рассмотрели ситуацию с госзакупками лекарств в 2011 году. С начала года до середины мая Минздрав не проводил никаких централизованных закупок вообще.
Согласно «Вестнику государственных закупок», который проанализировало ZN.UA, за период с 12 мая (когда в Украине начались тендеры по госзакупкам этого года) по 14 июля было объявлено 240 тендеров на закупку лекарств, из них отменено 121, перенесено на неопределенный срок — более 50, акцептовано и заключено договоров с поставщиками — 25. Однако, как показало неофициальное общение нашего еженедельника с немногими победителями тендеров, фактической оплаты и поставок не произошло.
На прошедшей неделе состоялось заседание парламентского комитета по вопросам здравоохранения, посвященное ситуации в фармацевтической отрасли Украины. Глава комитета Татьяна Бахтеева уделила большое внимание «наведению порядка на фармацевтическом рынке» и многим другим действительно важным структурным вопросам. Будущее. Реформы. Но вот только вопрос лекарственного обеспечения своих избирателей сейчас и сегодня совершенно не обеспокоил слуг народа, хотя практически каждый член комитета по здравоохранению непосредственно связан с фармбизнесом и госзакупками.
ZN.UA направило запрос в Минздрав о том, как выполняются государственные программы закупки лекарств. В ответ мы получили нелепую бюрократическую отписку об объеме бюджетных средств, выделенных в госбюджете для госзакупок этого года на ряд целевых программ. Что ж, разберемся сами.
Новому министру здравоохранения Александру Анищенко проблема, несомненно, отлично известна, однако ее решение, судя по результатам работы подчиненного ведомства, министра не беспокоит.
Общий объем централизованных государственных закупок лекарств и вакцин составляет порядка 1,5 млрд. грн. С учетом региональных закупок эта сумма подтягивается к 3,5 млрд. грн. Чтобы освоить эти средства и чтобы лекарства дошли до потребителя, нужно время. Сейчас на дворе июль. Тендеры не проведены. Если вдруг кто-то, принимающий решения, прочитает эту статью и решит провести тендеры, они будут реализованы в августе. Лекарства — те, которые надо было купить полгода назад, поступят по назначению реально в сентябре, а то и в октябре. И это в том случае, если решения будут приняты быстро и реализованы без проволочек.
Почему же стала возможной эта критическая ситуация и в чем ее корни?
Официальные причины вполне благопристойны. Госзакупки лекарств, как и любые виды госзакупок в Украине, долгие годы проводились с большими откатами и в откровенно коррупционных формах. Разумеется, приход новой власти, как это уже не первый раз происходит, привел к череде коррупционных скандалов и разоблачений. И, как показывает нынешний кризис в госзакупках, за этим стоят не государственные интересы, а коммерческая борьба за передел сфер влияния.
Согласно неофициальным комментариям участников рынка, ситуация с контролем госзакупок выглядит так. Все финансовые потоки в этой сфере централизуются в полном объеме — как и в других отраслях экономики. Существующие механизмы конкуренции полностью ликвидируются. Все госзакупки планируется осуществлять под единым контролем, а средства будут поступать в один карман.
Неестественный отбор, удаление из сферы госзакупок всех остальных компаний, кроме «авторитетных», осуществляется, по неофициальным, разумеется, сведениям, помощником министра здравоохранения Андреем Игнатовым. Игнатов был помощником и предыдущего министра Ильи Емца, который пытался отдать контроль за госзакупками в руки своему деловому партнеру Борису Литовскому. Каждый министр считает госзакупки лекарств практически своим личным бизнесом, и прекрасный кардиолог Емец, вместо реформы тех сфер работы министерства, в которых он хорошо разбирается, увы, не бросился наводить в этой сфере честный порядок… Игнатов и Литовский имели разные взгляды на то, кто и как должен проводить госзакупки. Емец длительное время не проводил тендеры на закупку лекарств, поскольку не мог добиться поддержки со стороны премьер-министра Николая Азарова. Так случилось, что Николай Янович проявил большие познания в сфере госзакупок. Так совпало, что Емец был отправлен в отставку. А вот г-нИгнатов остался. И теперь, как говорят фармацевтические боссы, чтобы получить добро на участие в тендерах, надо предварительно засвидетельствовать свое почтение Андрею Петровичу, который, как это бонтонно говорить в нашем высшем свете, получил гордый неофициальный титул «смотрящего».
Но Игнатов, конечно, действует не самостоятельно.
И не суть важно с кем он делится…. Знаниями — с боссами или их сыновьями. Важно понимать другое: задача централизации госзакупок заключается не в примитивном лоббировании интересов какой-либо компании, а в управлении всем финансовым потоком, для которого на неких условиях определяются допущенные операторы. В настоящее время такими операторами называют две «авторитетные» компании — «Людмила-Фарм» и «Альба Украина».
Почему же возник лекарственный кризис? Ведь точно такая схема уже была использована властями, чтобы чисто административными рычагами изменить структуру рынка экспорта зерна, импорта товаров широкого потребления — назначались уполномоченные фирмы, которые работают на определенном сегменте рынка, создавались преференции административными рычагами, а всех остальных конку рентов вынудили вообще свернуть свою операционную деятельность. И все эти изменения были произведены практически мгновенно — в течение двух-трех месяцев нужные отрасли были переделены. За чем задержка-то?
Проблема в том, что фармацевтический рынок гораздо сложнее по структуре, гораздо более регламентирован и гораздо менее подвержен административному влиянию. Это определяют следующие факторы:
Во-первых, рынок зависит от поставок импортных лекарств и активных веществ, а значит, от долгосрочных контрактов с крупными зарубежными компаниями. Зарубежные производители, связанные с дистрибьюторами, не заинтересованы в быстрой смене операторов, вполне могут выждать более благоприятную конъюнктуру. Они опасаются репутационных рисков и пока доверяют тем, кто уже помог им завоевать украинский рынок.
Во-вторых, поставки лекарств связаны с большим количеством технологических факторов и регламентов. Логистика поставки и предварительных заказов достаточно сложна, чтобы эту схему можно было просто скопировать другому дистрибьютору.
В-третьих, фирмы, работающие с госзакупками, имеют достаточную финансовую устойчивость за счет диверсификации рисков и работы на коммерческом лекарственном рынке, который централизовать еще сложнее. За счет независимых финансовых ресурсов поставщики могут себе позволить длительную конкурентную борьбу.
В-четвертых, поставщики лекарств — не революционеры, и они, конечно, уже давно бы договорились о том, на каких условиях работать и куда и сколько откатывать. Но если раньше сумму возможного отката называли бизнесмены, то теперь чиновники определяют, сколько смогут заработать допущенные к госзакупкам фирмы. Рентабельность такой схемы для бизнеса пока невыгодна. Поэтому бежать сдаваться фармацевтические компании пока не спешат.
В-пятых, передел рынка госзакупок является предвестником грядущего передела всего фармацевтического рынка. Власти готовят полную централизацию импорта лекарств, оказывают давление на фармпроизводителей с целью получения контроля над бизнесом или долевого участия. Зарубежные и отечественные фармпроизводители понимают, что после того, как кто-то один монополизирует контроль за поставщиками и дистрибуцией, кто-то один потом сможет и регулировать доступ на рынок. И будет определять, у кого есть право на нем работать и на каких условиях. Для фармотрасли идти на уступки власти— значит приближать собственную ликвидацию и терять саму возможность самостоятельной работы. Хороший пример — ситуация с отменой Национального календаря прививок. На украинский рынок активно заходят россияне — и в результате зачистки рынка наибольшую выгоду могут получить отнюдь не украинские компании, а, к примеру, российский «Фармстандарт», активно развивающий своей бизнес в Украине. Учредители «Фармстандарта», по некоторым данным, близко связаны с семьей премьер-министра Владимира Путина.
Чтобы убрать с рынка «недоговороспособные» компании, недостаточно просто сказать, кто имеет право работать, а кто нет. Надо добиться того, чтобы запланированные контракты с западными фармацевтическими корпорациями, заключенные с «недоговороспособными» компаниями, освоившими рынок госзакупок, были разорваны и перезаключены с другими фирмами, которые могут получить госзаказ. Делать это с помощью арестов или используя «маски-шоу» — нельзя, слишком большой резонанс получится. Поэтому необходимо создать ситуацию, когда нелояльные поставщики добровольно откажутся от контрактов, и зарубежные производители будут вынуждены договариваться с другими компаниями. Либо сами производители придут к необходимости смены посредников.
В результате тендеры по закупкам лекарств не проводятся, и патовая ситуация пока не имеет выхода. Если организаторы схемы допустят проведение тендеров, нынешние поставщики выполнят свои обязательства перед зарубежными партнерами, и структура госзакупок не поменяется.
Нельзя сказать, что ранее госзакупки осуществлялись прозрачно и прежняя система была выгодна для державы и хворающих граждан. Просто если раньше на лекарствах зарабатывали, то теперь их отсутствием убивают. Безусловно, радикальные перемены в организации госзакупок необходимы. И потому нельзя сказать, что действия властей в принципе лишены логики. Однако пытаясь централизовать и оптимизировать госзакупки, они пошли путем, который не дал быстрых результатов, а наоборот — будет источником куда более масштабной коррупции, чем имевшая место ранее. Идея поставок всех лекарств черезодну-две компании выглядит в настоящее время утопичной. Сколько будут стоить услуги монополиста?
Руководство Минздрава и руководство страны несет прямую ответственность за беспрецедентный кризис с госзакупками, и пора бы уже честно признать, что ожидаемого эффекта в поставленные сроки добиться не удалось. Пока власти не контролируют внутренний рынок, контролировать госзакупки не удастся. А добиться такого контроля можно лишь очень дорогой для страны ценой, которая слишком велика, чтобы можно было продолжать этот эксперимент и издевательство над живыми людьми — не над здоровыми поставщиками, а над больными получателями государственных лекарств. Власти не понятно о чем я? Ну тогда по другому: интересно, как скажется остановка всех программ снабжения населения лекарствами на текущем рейтинге Партии регионов?Кто-то задумывался, или такие вопросы уже никого не волнуют?
Да и с чего бы беспокоиться чиновникам и депутатам? Ведь их здоровье и здоровье их близких в большинстве случаев не зависят от государственной помощи. Они лечатся в тех странах, где государство несет ответственность за жизнь граждан, а политические партии — за доверие своих избирателей. Там где в случае необоснованной задержки в поставках лекарств тяжело больным людям в течение семи месяцев все они не только потеряли бы работу, но и отвечали бы по закону. Там, где системой здравоохранения руководят куда более компетентные люди.
