Коррупцию нельзя побороть — ее можно только возглавить.
Это распространенное утверждение вполне может быть применено к нашей действительности. Вопреки сущностной ошибочности, в Украине оно демонстрирует свою удивительную жизнеспособность.
На самом деле коррупцию можно преодолеть — разрушив ее основы, устранив главные причины, минимизировав коррупционные действия до мелких бытовых проявлений. Главным условием успешного противодействия коррупции является желание руководства государства это делать. То есть то, что часто называют политической волей. Все прочее — антикоррупционные средства и инструментарий, которые довольно легко могут быть найдены и «изготовлены». Если же политическое руководство на самом деле не желает системно и действенно искоренять коррупцию, у него не остается другого варианта, как сделать коррупцию приемлемым способом деятельности власти. В таком случае истинное противодействие коррупции подменяется ее имитацией — хорошими антикоррупционными лозунгами, политическим контролем антикоррупционной деятельности, которая осуществляется по принципам целесообразности и нанесения «удара» по чужим.
Так в независимой Украине было до 2014 года. В результате коррупция стала системным элементом государственного управления и господствующим феноменом в политике, экономике да и всей общественной жизни. Революция достоинства, которая, по большому счету, была реакцией на тотальную коррумпированность отечественной власти, давала надежду на то, что коррупционному управлению государством будет положен конец.
К сожалению, этого не произошло — сегодня уже очевидно, что в ближайшие годы сломать «позвоночник» коррупции не удастся. По той простой причине, что общественная революция не привела к революционному изменению власти. Система власти и далее функционирует на коррупционных началах, начиная с ее формирования и заканчивая ответственностью (точнее — безнаказанностью) за властные злоупотребления. Коррупционные принципы, закладывавшиеся десятилетиями и получившие свой максимальный «расцвет» при Януковиче, «новая демократическая» власть взяла себе на вооружение, лишь приспособив их под новую общественную ситуацию.
Людей, вставших у «руля» государства после Революции достоинства, новой властью можно назвать только по критерию последовательности, но не по сути. Почти четыре года правления уже не оставляют никаких сомнений в том, что их цели и взгляды на власть, а также методы ее реализации в принципе мало чем отличаются от методов Януковича, которого они публично позорят и даже якобы преследуют в криминальном порядке. На самом же деле они оказались модернизованным продолжением дела президента-беглеца. В конце концов, они и не могли быть иными, поскольку пуповиной связаны с теми, кого называют «преступным режимом».
Это и объясняет то сопротивление, которое «новая» власть оказывала созданию новых антикоррупционных органов. Ведь в случае, если бы в Украине в самом деле была создана новая антикоррупционная система, она непременно обнаружила бы и разорвала упомянутую пуповинную связь (в частности, документально подтвержденную материалами «черной бухгалтерии» Партии регионов, а также многими новыми фактами). А это означало бы смерть «новой» власти, чего эта власть, разумеется, допустить не может.
Однако новая антикоррупционная система в значительной степени все же была создана — против желания «новой» власти, под давлением общественности и принуждением Запада, который практически в ультимативной форме свою помощь (в т.ч. финансовую) ставил в прямую зависимость от реальных антикоррупционных мер.
Так появились новые антикоррупционные законы, НАБУ, САП, НАПК, а теперь еще и ГБР. Но «по ходу» власть вела свою «подрывную» деятельность, разрушая основу новой антикоррупционной системы — закладывая в закон неконституционные положения и ставя новые органы в политическую зависимость, проводя фейковые конкурсы и заводя в эти органы своих людей, стравливая эти органы между собой, изобретательно их дискредитируя, не наделяя нужными полномочиями, создавая искусственные преграды для их «запуска» и деятельности, выхолащивая другими способами суть антикоррупционной реформы. Все это накладывалось на определенные субъективные факторы: амбиции руководителей новых органов, некомпетентность, применение компромата и т.п.
Как это делалось технологически и к какому результату должно было привести — я говорил неоднократно, с фактажом и фамилиями. Борясь за свое сохранение и укрепление своего господства, политическая власть провела блестящую спецоперацию по дискредитации новосозданных антикоррупционных органов и установлению почти над всеми ими политического и личного контроля. Одной из успешных мер этой спецоперации стало втягивание антикоррупционных органов во внутривидовую борьбу, в которой они погрязли в личных обвинениях и взаимных преследованиях, показательном применении закона к сопернику.
Обострение внутреннего конфликта в системе антикоррупционных органов, как и активизацию спецоперации по их дискредитации в целом, спровоцировала реализация САП и НАБУ «дела о рюкзаках».
Это привело к осложнению еще вчера партнерских отношений руководителей НАБУ и МВД. Потеря агентством внутреннего союзника сделала НАБУ более уязвимым. Надо понимать, что ослабление таких органов в общей правоохранительной системе выгодно всем ключевым политическим игрокам.
В результате вместо противодействия коррупции антикоррупционные структуры заняты борьбой между собой. Это приводит к невыполнению ими своих законных функций, ослабляет их функционально, а главное — делает политически зависимыми. Руководители этих органов занимаются своим «выживанием», своими интересами, а коррупционеры тем временем потирают руки и готовятся праздновать свою очередную победу — судя по всему, эволюции коррупционной власти в Украине, по крайней мере, изнутри страны, уже ничего серьезно не угрожает.
Надо признать, что создание новой антикоррупционной системы вселяло большие надежды. Особенно в части деятельности НАБУ. Если об обреченности НАПК все было ясно фактически с самого начала, то работа НАБУ, его первые резонансные задержания и производства вселяли обоснованные ожидания кардинального изменения ситуации в государстве. Ныне же усилиями политических дельцов, а также вследствие допущенных руководством НАБУ ошибок этот орган начал «растворяться» в междоусобных войнах, как и другие антикоррупционные органы. Хотя, несмотря ни на что, общество продолжает оказывать ему самое большое доверие. Одним из сценариев «уничтожения» НАБУ как самостоятельного антикоррупционного субъекта является вмонтирование его в создаваемое ГБР отдельное подразделение, с оставлением признаков формальной независимости. При нынешнем развитии политической ситуации в Украине помешать реализации подобных сценариев может только принципиальная позиция западных партнеров (прежде всего США), которые были инициаторами создания такого органа как НАБУ.
Кстати, таким же образом в значительной степени дискредитировано общественное антикоррупционное движение, ныне, после ряда принятых властью мер пребывающее в «прибитом» состоянии.
Безусловно, в нынешней ситуации власть не пойдет на ликвидацию новых антикоррупционных структур — в этом нет никакой необходимости. Они останутся, но уже не такими, какими должны быть для действенного и эффективного противодействия коррупции. Такая же судьба ждет Государственное бюро расследований, анонсированное как независимый орган досудебного расследования. И все встанет на свои места: борьба с коррупцией, как и раньше, будет жестко управляемым сверху процессом, в основе которого будут лежать приватно-политические интересы. Но делать это будут новые, «независимые» антикоррупционные структуры.
На четвертом постреволюционном году уже можно было бы говорить о том, что основы политической коррупции в Украине разрушены. Однако приходится констатировать, что разрушены не основы коррупции, а новая антикоррупционная система, еще даже толком не начавшая функционировать. А это означает, что Украина стремительно теряет цивилизационную перспективу, ибо ей и в дальнейшем придется барахтаться в коррупционном «болоте». И это будет продолжаться до тех пор, пока с политической арены не будет смещен олигархат — эта общественная «раковая опухоль», средоточием которой является высшая политическая власть, на протяжении четверти века «пожирающая» Украину.
