Популярная некогда технология «печенье» (массовое вбрасывание бюллетеней) нынче считается полным анахронизмом. По мнению почти всех опрошенных «k:» политтехнологов, есть более действенные методы грубых фальсификаций, например, перекладывание бюллетеней при подсчете голосов из одной стопки в другую или банальная порча «неправильных» бюллетеней путем нанесения на них дополнительной галочки. Кстати, в ближайшее время можно ожидать всевозможных воззваний к «протывсихам» о том, что порча бюллетеней — это их, «протывсихов», метод, и это фактически окажется прикрытием для массового применения данной технологии. Впрочем, наглые фальсификации чреваты громким скандалом в каждом конкретном случае. Поэтому эксперты по избирательным технологиям прогнозируют незначительное количество подобных «грубых форм» 28 октября. Тем более что, на их взгляд, есть минимум три варианта полулегальных манипуляций, которые трудно даже обнаружить, а еще сложнее задокументировать и доказать.
Карусель усовершенствованной модели
Прогремевшие на президентских выборах 2004 года фальсификации с помощью открепительных талонов сегодня могут пережить второе рождение. При этом восемь лет назад возможность временного изменения места голосования использовалась махинаторами весьма однобоко (исключительно для организации карусели — многократного голосования открепталонами). На выборах-2012 данная технология модернизирована и стала использоваться в нескольких плоскостях. С каждым днем все больше округов сталкиваются с так называемым «нашествием крепостных». Речь идет о работниках предприятий или студентах вузов, которые принудительно, но вполне законно меняют место голосования в интересах определенного кандидата, имеющего влияние на такое предприятие или вуз. В некоторых случаях насчитывается до тысячи таких предвыборных мигрантов на округ, что реально усложняет задачу конкуренту. Однако такую миграцию хотя бы можно отследить в ведомостях госреестра избирателей, к тому же Центризбирком постановил требовать у желающих открепиться от своего избирательного адреса соответствующую справку с места работы или учебы.
Куда сложнее обнаружить другую грань открепительства. Законом предусмотрено, что уточненный список избирателей в одном экземпляре и только на бумажном носителе орган ведения реестра может передать участковому избиркому лишь за двое суток до дня голосования. Кстати, сфотографировать этот список могут и не дать, ссылаясь на защиту персональных данных. Но даже имея в наличии эти данные, их необходимо долго анализировать на предмет количества свежеприбывших на участок избирателей. А также попытаться зафиксировать, не планирует ли отдельно взятая группа «предвыборных мигрантов» проголосовать на нескольких участках округа, запустив тем самым усовершенствованную модель карусели. И это притом что в последние несколько суток перед днем голосования в каждой участковой комиссии горячая пора — идет прием не только уточненных списков избирателей, но и бюллетеней.
Операция «Ликвидация урны»
В день голосования всем заинтересованным в честности выборов членам избиркомов и наблюдателей нужно не зевать с самого утра. Особенно это касается вопроса подготовки урн к голосованию. В каждую из них после опломбирования опускается контрольный лист, в котором указываются номера округа, участка и избирательной урны, время вбрасывания контрольного листа и подписи членов избиркома. А при желании на контрольном листе могут подписаться и кандидаты в депутаты, и их доверенные лица, и уполномоченные лица партий, и официальные наблюдатели. Все эти подписи скрепляются печатью избиркома.
Целый день на участке все проходит без сучка и задоринки, а, по данным эксит-поллов, «неправильный» кандидат идет в отрыв от «правильного». Но после открытия урны и выемки из нее контрольного листа кое-кто из подписавшихся на нем утром отказывается признавать свою подпись. А в законе о выборах черным по белому написано, что при возникновении сомнений у членов избиркома относительно достоверности контрольного листа участковая комиссия принимает путем голосования решение о признании находящихся в урне бюллетеней такими, что не подлежат учету во время подсчета голосов. И если условно на участке, где две большие урны, проголосовало 1000 избирателей, половина бюллетеней в счет не идет. Конечно же, сгорают все голоса, поданные и за «неправильного», и за «правильного» кандидата. Но если учесть, что в соседней урне соотношение поданных голосов было, скажем, в пропорции два к одному в пользу «неправильного» кандидата, эффект от этой манипуляции очевиден. И если проводить ее не тотально, а выборочно с небольшим количеством урн, то выглядеть это может как нелепое совпадение.
Технология «Контролируемых провокаций»
Если для исхода выборов в округе счет идет не на сотню, а на тысячу голосов, можно действовать по-крупному, и закон это позволяет. В какой-то момент на одном из участков кто-то из представителей СМИ, наблюдателей, уполномоченных партий, доверенных лиц кандидатов или даже самих кандидатов в депутаты начинает откровенно дебоширить. Ему избиркомом выносится предупреждение, но провокатор не унимается и выдворяется за пределы участка. Обиженный тут же обращается в суд, который принимает решение о неправомерных действиях участковой комиссии.
А согласно ч. 15 ст. 94 Закона «О выборах народных депутатов» окружком может принять решение о признании всего голосования на участке недействительным на основании выявления фактов, подтвержденных судебным решением, неправомерного удаления из помещения тех, кто имеет полное право там находиться, то есть как раз представителей СМИ, наблюдателей, уполномоченных партий и общественных организаций, доверенных лиц кандидатов и самих кандидатов в депутаты. Таким образом, с помощью «контролируемых провокаций» можно отменять результаты голосования на любом «неправильном» участке, по сути, в любое время суток. Махинация? Форменная, но нейтрализовать ее крайне сложно.
Заключительные положения
По мнению экспертов, все перечисленные махинации в мажоритарных округах позволяют почти незаметно скорректировать результаты голосования до 10% (и именно исходя из этой пропорции работают социологи). По «пропорционалке» партиям, находящимся на грани проходного барьера, нужно иметь запас в 1–2% голосов по всей стране. Экспроприация большего процента слишком заметна и чревата громкими последствиями. Для создания общенациональной сети по тотальным махинациям хватит одного члена избиркома на каждом участке, а остальным в день голосования нужно просто рекомендовать прислушиваться к этому «мудрецу». То, что окружкомы сформированы в интересах партии власти, вся страна удостоверилась почти месяц назад, сейчас по похожему сценарию формируются участковые комиссии. В Украине более 32 тыс. обычных избирательных участков и почти полторы тысячи специальных (написанное о фальсификациях на спецучастках уже можно сложить в пространные романы), то есть для фальсификаторской сети необходимо более 30 тыс. человек. У оппозиции есть такой ресурс? Нет. А у власти? Вопрос можно считать риторическим, зная, например, о тотальном вовлечении в агитацию и пропаганду 10 тыс. социальных работников, подведомственных Сергею Тигипко, параллельно отвечающему за публичную кампанию Партии регионов.
Теоретически противостоять на выборах-2012 фальсификациям и махинациям можно, но для этого нужно единство в деле защиты результатов голосования хотя бы тех, кто декларирует свою оппозиционность. А с единством рядов, глядя на постоянные препирательства «Батькивщины» с УДАРом, пока все достаточно плохо. Наконец, самым радикальным способом защитить результаты выборов является организация протестов наподобии событий ноября-декабря 2004-го. Но для Майдана-2 нужны железные доказательства фальсификаций и махинаций, чего, как мы видим, в сегодняшних реалиях добиться весьма сложно. Тем более что подготовкой общественного мнения относительно принятия «правильных» результатов голосования 28 октября в последнее время массированно занимаются прикормленные властью социологи.
