В первой части статьи 17 Конституции Украины обеспечение информационной безопасности Украины провозглашено "делом всего украинского народа". Прокомментировать это бессодержательное, в сущности, утверждение довольно сложно, поскольку в нем сугубо государственное дело охраны информации с ограниченным доступом, которая есть в распоряжении органов государственной власти, рассматривается чуть ли не как стратегическая задача для всего общества. Разве что нужно это понимать как дело защиты свободы информации от своевольного вмешательства государства?
Информационная безопасность упоминается в сотнях нормативных актов, непосредственно ее защиты уже 15 лет посвящаются десятки документов, среди которых Доктрина информации безопасности, указы трех последних президентов, несколько решений СНБО, международные документы о сотрудничестве в пределах СНГ... Но ни в одном из них нет определения этого понятия, и что, собственно, защищается, можно стараться понять из перечня многочисленных угроз и мероприятий по их преодолению.
Приблизительно с середины 1995 года постепенно набирала силу тенденция все большего засекречивания информации и ограничения свободы информационного обмена под лозунгом защиты информационной безопасности, которая наблюдается на всем постсоциалистическом пространстве. Она представляется наиболее опасной для будущего страны в сравнении с другими нарушениями прав человека и основных свобод, и вот почему.
Информационная сфера является основой, на которой базируются все политические, административные, экономические и другие решения в области сфер человеческой деятельности. Эти решения будут тем более обоснованными и эффективными, чем больше информации будет использовано для их принятия. Наиболее важные политические решения обычно закрепляются на правовом уровне, фиксируются в тех или иных нормативных актах.
Таким образом, мы имеем трехуровневую систему принятия решений: информация, политика, право. Ее можно условно изобразить в виде дерева: корни, ствол, крона. Дерево тем больше и сильнее, чем более развита у него корневая система. И когда на правовом (третьем) уровне принимаются акты, которые запрещают или ограничивают доступ участников проблемных политических дискуссий (второй уровень) к информации (к первому уровню), тогда качество политических решений неизбежно деградирует. Возникает неестественная ситуация, когда крона не дает собственным корням питать дерево. Особенно часто она имеет место в случае, когда информационные потоки старается ограничивать и контролировать исполнительная власть или даже парламентские учреждения. Делается это обычно с лучшими намерениями, однако пораженные изоляционизмом общества попадают в застой, их интеллектуальные элиты эмигрируют, а экономический комплекс превращается в сырьевой придаток более открытых и потому более динамических соседей.
Эта ситуация представляется в определенной мере естественной, если принять во внимание органическую природу и характер отношений информации и власти: в кибернетическом смысле информация есть "количество непредвиденного, что содержится в сообщении" (Абрахам Моль). С целью социальной стабильности власть передвигает информационные новинки в дальний угол, и сначала кажется, что ничего плохого не происходит. Кризис и глубокая социальная фрустрация появляются позднее. В результате хорошие намерения власти да и сама она дискредитируются. Для предотвращения подобный ситуаций опытные демократии разрабатывают конституционные гарантии, которые запрещают кому бы то не было вмешиваться в свободу информационного обмена. Ярким примером таких гарантий есть Первая поправка к Конституции США, которая запрещает даже конгрессу постановлять решения, которые угрожают информационной свободе.
Поскольку самое новое знание дает возможность эффективно решать общественные проблемы, постольку ограничение доступа к информации означает безусловное торможение социального развития и противоречит идее прогресса науки. Как писал западный философ науки ХХ столетие Поль Фейерабенд, в интересах научного прогресса допустимо все, потому что наука есть коллаж, а не бюрократически организованная система. Поэтому выглядит ошибкой отнесение Законом Украины " О государственной тайне" к сведениям, которые представляют государственную тайну, информации о "научных, научно-исследовательских, исследовательско-конструкторских и проектных работах, на базе которых могут быть созданы прогрессивные технологии, новые виды производства, продукции или технологических процессов, которые имеют важное оборонительное или экономическое значения или существенно влияют на внешнеэкономическую деятельность и национальную безопасность Украины". Государство может и должно ограничивать доступ к информации, которая необходимая для реализации функций охраны порядка и безопасности - информации, которую на свой страх и риск извлекают силовые структуры и какая выступает как сведения, о которых априори известно, что их разглашение может нанести ущерб. Однако ни в коем случае нельзя ограничивать доступ к информации, относительно содержания которой еще ничего не известно на будущее.
Уголовные дела
Сегодня мало у кого сохранились сомнения в том, что эффективнее развиваются именно те общества, в которых более свободно и быстро развивается творческая мысль, которая черпает свое вдохновение в информационной сфере. Именно поэтому прямолинейно охранительная тенденция украинского законотворчества выглядит системно опасной для страны. Вообще наука, в которой создается политическое и экономическое будущее страны, у нас едва прозябает. Единственная возможность для определения реальной ценности научного и технического творчества - участие в международных проектах, потому что рынок науки в стране в другой форме практически отсутствует. Однако, свободная передача научной информации заграничным колегам, незатрудненный научный дискурс очевидно беспокоят государственные структуры, о чем красноречиво свидетельствуют как уже принятые нормативные акты, так и ежедневная практика. Симптоматичной является история с обвинениями в адрес академика НАН Украины Владимира Стрелка в передаче в США секретной информации, позднее снятыми, обвинение двух молодых харьковских инженеров в государственной измене в форме шпионажа в пользу Китая, приговоры в уголовных делах по статье 333 Уголовного кодекса "Нарушение порядка осуществления международных передач товаров, которые подлежат государственному экспортному контролю".
У инженера О. нашли на флешке сведения о рельсотроне, скачанные через Google. И хотя ни О., ни его коллега С. ни одного дня не работали в бюджетных учреждениях и не имели допуска к государственным тайнам, а никаких исследований по рельсотронам (электромагнитный ускоритель масс), как утверждают эксперты, в Украине не проводится, эти сведения квалифицированы как секретные, и рождается абсурдное, по мне, обвинение. Ведется следствие, О. и С. находятся уже несколько месяцев в СИЗО.
Физик В. работал по контракту одного из руководящих ВУЗов страны с китайским институтом относительно разработки устройства, которое не является товаром военного назначения, и, согласно контракту, передавал квартальные отчеты о выполненной работе. Эти действия были квалифицированы судом как состав преступления по ч.1 статьи 333 УК, и В. был осужден на 3 года с отсрочкой приговора. Апелляционный суд смягчил наказание до штрафа.
Сегодня главное богатство любой страны - люди, способны создавать новое, именно они привлекают такие необходимые стране инвестиции. Еще Джон Локк говорил, что относительно своих интеллектуальных возможностей индивиды между собой различаются больше, чем люди вообще отличаются от животных.
Вышеприведенное, по моему мнению, убедительно свидетельствует, что при неправильных информационных ориентирах деятельность СБУ, как специально уполномоченного государственного органа в сфере обеспечения охраны государственных тайн, быстро превращается в прямую угрозу украинскому гражданскому обществу. Нет потребности доказывать, что информационная закрытость во всем мире имеет один результат: она ведет к стагнации и массовому отъезду талантливых людей. Поэтому необходима широкая общественная дискуссия о том, какая информация должна контролироваться и каким образом подобные истории стали бы в нашей многострадальной родине в дальнейшем невозможными.
