В том, что в Украине народ и армия едины, сомневаться трудно. В реальной жизни это означает, что все общественные болячки, коих в нашей стране хватает, присущи и военной среде. И если державу насквозь пронизала коррупция, то и для Минобороны она – обычное явление.
Главный критерий – политическая воля
Более того: как указывают, например, эксперты Женевского центра по демократическому контролю над вооруженными силами, армия как закрытая среда создает самые благоприятные условия для процветания коррупции. Это понятно: многие процессы, происходящие в военном ведомстве, скрыты под предлогом секретности, и, как следствие, слабость общественного контроля в этой сфере создают весьма благоприятные условия для различных злоупотреблений со стороны военных чиновников.
Результат известен: вот киевский Центр исследований армии, конверсии и разоружения (ЦИАКР) при поддержке правительства Великобритании и Офиса связи НАТО в Украине закончил реализацию проекта «Воспитание добропорядочности и борьба с коррупцией в оборонных структурах: опыт Украины». Проводя данное исследование, эксперты ЦИАКР сделали уверенный вывод, что коррупция в оборонной сфере Украины «приобрела признаки системного явления, ставит под серьезную угрозу эффективность развития и функционирования Вооруженных сил, подрывает доверие к армии, приводит к деградации государственного управления в сфере обороны и угрожает самому существованию государства».
Комментируя результаты исследования, в ЦИАКР указывают: «Сегодня Вооруженные силы Украины в очередной раз оказались на пороге глубоких реформ. Необходимы перевооружение войск и переход на новые технологии управления, совершенствование боевой подготовки и реформирование системы социальной защиты военнослужащих. Это, безусловно, потребует значительного финансирования со стороны государства. Но пока мы не преодолеем коррупцию в оборонной сфере (взятки, «откаты»), значительная часть выделенного на оборону финансового ресурса будет потеряна». Трудно отказать в логике: на фоне перманентного недофинансирования Минобороны и острой нехватки средств для армии, борьба с коррупцией в военном ведомстве обретает особое значение.
Что касается предложений, выработанных экспертами (кстати, на основании международного опыта, которым с украинскими аналитиками поделился Женевский центр по демократическому контролю над вооруженными силами), то ключевые из них - налаживание действенной системы аудита, системы контроля за деятельностью структур и ведомств оборонного сектора, и в том числе, парламентского и общественного контроля. Главным критерием в борьбе с коррупцией в армии эксперты назвали наличие политической воли, поскольку невозможно реально преодолеть коррупционные проявления, если сопротивление этому позорному явлению не окажет высшее военно-политическое руководство - президент Украины и министр обороны.
К слову, одной из главных проблем борьбы с коррупцией в оборонном секторе называется отсутствие ответственности должностных лиц, либо же выборочное привлечение к ответственности. В ОПК, например, известны такие примеры, как срыв производства военно-транспортного самолета Ан-70 в 2008 году, искусственное доведение до банкротства Киевского авиационного завода «Авиант» (ныне - филиал ГП «Антонов», долги составили около 2 млрд. грн.), и другие. За все эти деяния никто ответственности не понес.
В Вооруженных силах – та же самая картина. На фоне сотрясавших в последние годы Минобороны скандалов с махинациями в сфере аутсорсинга (в частности, обеспечения питания военнослужащих), незаконным отчуждением земель, аферами в сфере закупки жилья для военных и т.д., «козлами отпущения» обычно назначались мелкие чиновники, да и те редко когда несли за это серьезную ответственность. Тогда как главные организаторы и «крышеватели» этих схем в лице высоких чиновников Минобороны вообще не попадали в прицел правоохранителей.
В поисках «варягов»
В общем, в том, что бороться с коррупцией в армии надо, никто не сомневается. Вопрос в том, как это делать? Военные до сих пор помнят разных кудесников в кресле министра обороны, вроде Анатолия Гриценко, которые рубили шашкой направо и налево, увольняя пачками офицеров за коррупционные деяния (правда, потом львиная часть из них восстанавливалась в должностях через суд, поскольку показушные увольнения чаще всего имели сомнительные юридические основания). Но под топор попадал почему-то в основном все тот же офицерский состав младшего и – редко – среднего звена. До верхних эшелонов военного руководства руки ни у кого не доходили. Тогда как общеизвестно, что рыба гниет таки с головы.
Поэтому никого особо не впечатлили заявления нынешнего главы Минобороны Павла Лебедева о начинающейся в ведомстве масштабной борьбе с коррупцией, прозвучавшие вскоре после его назначения на должность министра. Подобные заявления были хорошо знакомы из уст его предшественников, и на деле никаких конкретных результатов за ними не следовало. Однако с весны 2013 года вдруг начали появляться резонансные сообщения об «отлове» в военном ведомстве птиц довольно высокого полета, погрязших в разного рода злоупотреблениях – от взяток до махинаций в хозяйственной деятельности. Что для армии было в диковинку, и заставило иначе взглянуть на обещанную Лебедевым борьбу с коррупцией.
К слову, этому процессу предшествовали весьма неприятные для военного ведомства события. Павлу Лебедеву досталось сомнительное наследство: например, расследуя прежние деяния военных чиновников, Генеральная прокуратура Украины заявила о систематическом хищении боеприпасов и запчастей к военной технике в Вооруженных силах Украины. По информации ГПУ, были выявлены факты хищения военного имущества и служебной халатности по его сохранению в 20 военных частей, - разворовывались патроны и незаконно расходовались боеприпасы при организации стрельб для посторонних лиц, была выявлена кража 340 тонн топлива для ракетных двигателей стоимостью более 5 млн гривен, значительное количество военной техники стоимостью почти 2,5 млрд грн без достаточных правовых оснований было передано предприятиям ОПК.
При этом изначально было понятно, что львиная должность этих преступлений не могла совершаться без покрывательства (а то и по прямой указке и участии – как, например, при организации незаконных стрельб или передаче военной техники предприятиям ОПК) должностных лиц. То есть, расцвет коррупции был налицо.
Далее произошло беспрецедентное для украинской армии событие. А именно – обращение начальника Генштаба с открытым письмом к военнослужащим. В своем обращении НГШ констатировал небывалый по размаху расцвет воровства и должностных злоупотреблений в Вооруженных силах, угрожал и требовал прекратить этот «беспредел» на местах. Впервые военное руководство признало масштаб проблемы и попыталось принять меры.
Но всякому было ясно, что открытым письмом пусть и «первого генерала державы» ситуацию не исправить. В то время, как собственные ревизорские и аудиторские возможности Минобороны не внушали доверия: контролем занимались те же самые военные чиновники, многие из которых многие годы либо были причастны к не совсем законной деятельности, либо покрывали ее. Замкнутый круг можно было разорвать, только пригласив «варягов» - представителей других структур, которые не обросли связями в Минобороны и не были втянуты в преступные схемы.
Собственно, это и было сделано незадолго до того, как Генпрокуратура начала откапывать прошлые грешки некоторых военных чиновников. И на тот момент, когда ГПУ выступила со своим заявлением, в МО набирала обороты деятельность Департамента внутреннего аудита и финансового контроля Министерство обороны, возглавленного выходцем из прокуратуры Максимом Гольдарбом.
Хроника превентивного удара
В военном ведомстве возглавляемую Максимом Гольдарбом структуру очень скоро назвали «финансовым гестапо» - уж слишком безапелляционно и жестко она проводит свою деятельность по выявлению фактов злоупотреблений военных чиновников. К тому же произошла крутая ломка стереотипного восприятия проверок: раньше львиная доля (около 80%) аудитов были плановыми, и только 20% - внезапными. Руководство Департамента внутреннего аудита и финансового контроля кардинально изменило эту схему, проводя 80% внеплановых аудитов, и только 20% - согласно ранее утвержденному плану.
Это стало весьма неприятным сюрпризом для многих руководителей структурных подразделений военного ведомства, воинских частей, организаций и учреждений (старые "схемотехники" сетуют, что сейчас «работать» стало практически невозможно). Соответственно, и статистика выявленных нарушений сразу же подскочила в разы. Но главное в том, что такая практика позволяет выполнить главную задачу департамента – не констатировать нарушения по факту их совершения, а предупредить принятие неправильных управленческих решений, недостач и хищений, пресечь их еще до того, как державе был нанесен урон. Тем более, что в нашей стране после выявления фактов убытков вернуть деньги державе бывает очень непросто, а часто – и невозможно.
Собственно, в этом и состоит новизна подхода нынешнего руководства МО к борьбе с коррупцией. Как охарактеризовал его сам Максим Гольдарб, «мы стремимся не «догонять ушедший поезд», констатируя факты недостач, хищения, неправомерных или неэффективных решений относительно распоряжения средствами либо имуществом, а предотвращать эти случаи, предупреждать проблемы». На практике же этот механизм заключается в том, что департамент изучает проекты управленческих решений до их принятия и подписания. Рассматриваются решения в самых различных сферах - проекты договоров на отчуждение и на приобретение того или иного имущества для нужд военных, производится мониторинг распределения средств, которые готовятся для перечисления в войска, анализируются документы, подтверждающие необходимость различных выплат.
Эффект от такой деятельности Департамента внутреннего аудита и финансового контроля ярко демонстрируют цифры. Так, только за июль-август этого года было предупреждено необоснованных расходов средств на сумму порядка 40 млн грн. Также удалось избежать продажи имущества по заниженной стоимости, что имело бы результатом потери для МО более чем на 30 млн грнен. Легко подсчитать, какой результат такая работа может дать за год.
Всего за восемь своей работы Департамент внутреннего аудита и финансового контроля обнаружил потерь и убытков на сумму 158,1 миллионов гривен, из которых державе уже возвращено 33,6 млн. Правоохранительным органам передано 138 материалов по делам о нарушениях в общей сложности на 125,7 млн грн. 878 (!) человек привлечено к ответственности, уволено 53 чиновника. Глава департамента МО отметил по этому поводу: «Мы стремимся докладывать министру не об обнаруженных нарушениях или хищении, а о том, что не разрешили неправомерно распорядиться имуществом и средствами. На наш взгляд, как только мы выйдем на такой уровень отчетности, можно будет с уверенностью утверждать, что департамент внутреннего аудита и финансового контроля оправдывает свое существование как структура».
В конечном итоге, ясно, что за день-два, и даже за год коррупцию в армии не побороть. Уж слишком долго эта болезнь подтачивала изнутри военное ведомство, пуская метастазы во все сферы его деятельности. Но эффективно бороться с нею, очевидно, все же можно. Была бы, как говаривают эксперты из ЦИАКР, политическая воля, которая по-видимому у нынешнего руководства есть.
