На каждом втором украинском предприятии руководство выявляет экономические преступления. В это же время в мире от них страдает только каждая третья организация. Такие данные ежегодного всемирного обозрения динамики экономической преступности на днях обнародовала компания PricewaterhouseCoopers. Кстати, Украина впервые участвовала в таком опросе, поскольку впервые необходимое количество предприятий (а именно 65) согласилось участвовать в нем.
Что вообще понимают эксперты под выражением “экономическое преступление”? По определению, это умышленный обман с целью изъятия денежных средств, лишение имущества или прав собственности. Или, как удачно выразился управляющий партнер компании в Украине Борис Краснянский, это когда “сотрудник использует служебное положение для того, чтобы ограбить компанию, нажиться на ней”.
Наиболее частыми преступлениями для украинских компаний оказались хищение имущества и взяточничество. За ними идут незаконные финансовые операции, незаконное финансирование, нарушение ІТ-безопасности и даже шпионаж. Также в ответах участников опроса значились такие нарушения как незаконное заимствование, манипуляции с финансовой отчетностью (кстати, за последние шесть лет в мире такой вид преступления участился троекратно) и налоговое мошенничество. Среди наименее распространенных в Украине видов мошенничества — незаконная торговля инсайдерской информацией (7%) и ценовые заговоры (7%).
Результаты первого украинского обзора ситуации с преступностью на предприятиях в общем совпадают с заключениями всемирного отчета и подтверждают рост рисков экономической преступности в период финансового кризиса, окончания которого опрошенные компании пока не ожидают. Правда, отличаются украинские результаты от мировых уровнем оптимизма — отечественные компании вдвое пессимистичнее.
Вообще, результаты обзора показывают, что за последний год увеличилось не только количество мошенничеств “на рабочем месте”, но и значительность убытков от этого. И речь идет не об единичных и мизерных потерях. Так, 55% опрошенных компаний утверждают, что прямые убытки от такого мошенничества для них составляли более 100 тысяч долларов. Еще треть отметила как негативное следствие ухудшение рабочего климата, отношений с регулирующими органами и бизнес-партнерами, однако на курс акций это никак не повлияло.
Интересная украинская особенность — каждый четвертый случай мошенничества был выявлен случайно, тогда как в мире благодаря случаю раскрыто всего 16% преступлений. Однако большинство украинских предприятий узнали о незаконных действиях своих подчиненных с помощью процедур управления рисками, формальных каналов информирования руководства о мошенничестве или внутренней службы безопасности.
Средний менеджмент, как показало исследование, больше всего любит наживаться на компании, в которой работает. Возможно, такие результаты были получены именно поэтому, что 70% респондентов составляли первые лица компаний, т.е. топ-менеджеры. Понятно, что себя виновными в коррупции или взяточничестве они не назовут. Однако отмечают, что именно способствует развитию экономической преступности, — коррупция и угроза увольнения в период кризиса. “Когда мы говорим о коррупции, то имеем в виду не государственный аппарат, а ситуации, когда менеджер компании берет взятки от конкурентов”, — объяснил Краснянский.
Эффективные методы выявления и борьбы с экономической преступностью, бесспорно, стоят не дешево. Возможно, именно поэтому процедуры выявления таких преступлений в нашей стране — только на этапе становления. Краснянский считает, что это еще и вопрос приемлемости экономических преступлений для руководства организаций. “Я сталкивался с менталитетом руководителей компаний (правда, больше в России) со следующим подходом: лучше пусть 15% прибыли у меня воруют, однако я не буду особо стараться создать механизмы контроля”, — говорит Борис Краснянский. Такой менталитет возникает потому, что руководители просто оценивают плюсы и минусы — а часто дешевле терять 15%, чем тратиться на контроль. Однако такой подход, убежден Краснянский, легко можно опровергнуть — механизмы контроля будут оправданы, если научиться эффективно их создавать.
Вместе с тем, по данным исследования, за последний год почти половина опрошенных компаний внедрила дополнительные процедуры проверки идентификационной информации клиентов и поставщиков, укрепила службу внутреннего аудита, треть сделала акцент на соблюдении профессиональной этики, столько же внедрили дополнительные процедуры, связанные с набором и увольнением сотрудников, а также пересмотрели политику в сфере противодействия мошенничеству. И не зря: это своеобразная подготовка, ведь украинские респонденты ожидают увеличения нарушений интеллектуальной собственности, налогового мошенничества и отмывания денег.
Страны с высоким уровнем экономической преступности:
1. Россия — 71%
2. ЮАР — 62%
3. Кения — 57%
4. Канада — 56%
5. Мексика — 51%
6. Украина — 45%
Что вообще понимают эксперты под выражением “экономическое преступление”? По определению, это умышленный обман с целью изъятия денежных средств, лишение имущества или прав собственности. Или, как удачно выразился управляющий партнер компании в Украине Борис Краснянский, это когда “сотрудник использует служебное положение для того, чтобы ограбить компанию, нажиться на ней”.
Наиболее частыми преступлениями для украинских компаний оказались хищение имущества и взяточничество. За ними идут незаконные финансовые операции, незаконное финансирование, нарушение ІТ-безопасности и даже шпионаж. Также в ответах участников опроса значились такие нарушения как незаконное заимствование, манипуляции с финансовой отчетностью (кстати, за последние шесть лет в мире такой вид преступления участился троекратно) и налоговое мошенничество. Среди наименее распространенных в Украине видов мошенничества — незаконная торговля инсайдерской информацией (7%) и ценовые заговоры (7%).
Результаты первого украинского обзора ситуации с преступностью на предприятиях в общем совпадают с заключениями всемирного отчета и подтверждают рост рисков экономической преступности в период финансового кризиса, окончания которого опрошенные компании пока не ожидают. Правда, отличаются украинские результаты от мировых уровнем оптимизма — отечественные компании вдвое пессимистичнее.
Вообще, результаты обзора показывают, что за последний год увеличилось не только количество мошенничеств “на рабочем месте”, но и значительность убытков от этого. И речь идет не об единичных и мизерных потерях. Так, 55% опрошенных компаний утверждают, что прямые убытки от такого мошенничества для них составляли более 100 тысяч долларов. Еще треть отметила как негативное следствие ухудшение рабочего климата, отношений с регулирующими органами и бизнес-партнерами, однако на курс акций это никак не повлияло.
Интересная украинская особенность — каждый четвертый случай мошенничества был выявлен случайно, тогда как в мире благодаря случаю раскрыто всего 16% преступлений. Однако большинство украинских предприятий узнали о незаконных действиях своих подчиненных с помощью процедур управления рисками, формальных каналов информирования руководства о мошенничестве или внутренней службы безопасности.
Средний менеджмент, как показало исследование, больше всего любит наживаться на компании, в которой работает. Возможно, такие результаты были получены именно поэтому, что 70% респондентов составляли первые лица компаний, т.е. топ-менеджеры. Понятно, что себя виновными в коррупции или взяточничестве они не назовут. Однако отмечают, что именно способствует развитию экономической преступности, — коррупция и угроза увольнения в период кризиса. “Когда мы говорим о коррупции, то имеем в виду не государственный аппарат, а ситуации, когда менеджер компании берет взятки от конкурентов”, — объяснил Краснянский.
Эффективные методы выявления и борьбы с экономической преступностью, бесспорно, стоят не дешево. Возможно, именно поэтому процедуры выявления таких преступлений в нашей стране — только на этапе становления. Краснянский считает, что это еще и вопрос приемлемости экономических преступлений для руководства организаций. “Я сталкивался с менталитетом руководителей компаний (правда, больше в России) со следующим подходом: лучше пусть 15% прибыли у меня воруют, однако я не буду особо стараться создать механизмы контроля”, — говорит Борис Краснянский. Такой менталитет возникает потому, что руководители просто оценивают плюсы и минусы — а часто дешевле терять 15%, чем тратиться на контроль. Однако такой подход, убежден Краснянский, легко можно опровергнуть — механизмы контроля будут оправданы, если научиться эффективно их создавать.
Вместе с тем, по данным исследования, за последний год почти половина опрошенных компаний внедрила дополнительные процедуры проверки идентификационной информации клиентов и поставщиков, укрепила службу внутреннего аудита, треть сделала акцент на соблюдении профессиональной этики, столько же внедрили дополнительные процедуры, связанные с набором и увольнением сотрудников, а также пересмотрели политику в сфере противодействия мошенничеству. И не зря: это своеобразная подготовка, ведь украинские респонденты ожидают увеличения нарушений интеллектуальной собственности, налогового мошенничества и отмывания денег.
Страны с высоким уровнем экономической преступности:
1. Россия — 71%
2. ЮАР — 62%
3. Кения — 57%
4. Канада — 56%
5. Мексика — 51%
6. Украина — 45%
