Главная

Как нардепы хотят изменить систему гарантирования вкладов

Под лозунгом «стандарты ЕС – в украинские банки» политики взялись за активы неплатежеспособных финучреждений. В парламенте представили три законопроекта. В каждом по-своему перекраиваются правила игры с активами банков, его кредиторами и вкладчиками.

Изменить существующую систему гарантирования Украину обязывают соглашение об ассоциации с ЕС, которое предусматривает до конца 2018 года имплементацию двух евродиректив - № 2014/49 «О гарантировании депозитов» и № 2014/59 «О финансовом оздоровлении и санации банков», а также последние меморандумы с МВФ.

Фондовая сводка

в Институте законодательства Верховной Рады, где чиновник обсуждал с судьями, юристами, нардепами и активистами изменения в систему гарантирования вкладов.

По словам Оленчика, сумма претензий к экс-собственникам банков, которых фонд подозревает в краже и может подтвердить это документально, не менее 180 млрд грн. И эта цифра сопоставима с рыночной стоимостью всех активов банков, которые еще летом находились под управлением Фонда.

С другой стороны, и под управлением ФГВФЛ банковское имущество быстро «тает», не дожидаясь аукционных торгов.

По каждому крупному кредиту, как правило, ведутся судебные тяжбы, вымывающие из него залоги.

Бывает, бывшие собственники решаются оспаривать сам статус неплатежеспособного банка, добиваются решений, что его вывод с рынка был незаконным. И хотя восстановить банковскую деятельность согласно украинскому законодательству невозможно, решение суда блокирует банковские активы от посягательств кредиторов.

Такой исход в случае даже с небольшим финучреждением сулит бюджету серьезные потери.

«Укринбанк» по всем показателям был неплатежеспособным», - говорит Оленчик – «Мы выплачиваем 1,8 млрд грн. вкладчикам в пределах 200 000 грн, и в тот момент, когда заканчивается инвентаризация, появляются незаконные решения судов от Северодонецка до Киева, которые отменяют решение Нацбанка.(24 октября пресс-служба Нацбанка сообщила о решении Верховного Суда, подтверждающего законность ликвидации «Укринбанка» и банка «Капитал»). Вопрос: а кто будет возвращать 1,8 млрд. грн, которые выплатили из бюджета Украины?»

Ход ликвидатора

Обвинения в нечистоплотности касаются и самого Фонда.

В начале лета правоохранительные органы задержали сотрудницу ФГВФЛ Юлию Приходько на взятке в $5 млн.

Женщина устроилась в Фонд 16 апреля 2014 года. В тот день Нацбанк признал «Актабанк» неплатежеспособным. Приходько стала уполномоченным лицом Фонда в этом банке.

Как говорится в постановлении Печерского райсуда, женщина требовала от бывшего главы правления «Актабанка» Игоря Шестопалова $6 млн за «непризнание договоров с заемщиками ничтожными» и за «нереализацию активов по заниженным ценам».

Потом снизила размер взятки до $5 млн. Печерский райсуд 19 сентября решил освободить Приходько из-под стражи, позволив ей до 19 ноября находиться под домашним арестом.

По словам председателя общественной организации «Национальное благо Украины», вкладчика 200+ банка «Финансы и кредит» Александра Коваленко, основные вопросы к Фонду вызывает работа уполномоченных лиц.

«У нас (в банке «Финансы и кредит») была ликвидатором (Елена) Чернявская. Пай-девочка, никуда не лезла. Сидела тихо. Рассказывала, как четвертая очередь получит дениги, что ликвидмасса большая, 20 миллиардов всем хватит. А оказалось, она сидит для одной цели – эту ликвидмассу подписать на уровне 9,8 млрд грн. Она ее подписала и ушла. Пришла новая команда, которая специализируется на других вещах. Уполномоченных лиц нельзя отделять от Фонда. Это засланцы на заработок денег» - говорит Коваленко.

«Более мелкие кредиторы просто договариваются об обесценивании актива и его выкупе. Имущество числится на складах, а его там нет. Когда я говорю, покажите мне отчеты – тайна, покажите мне продажи – смотрите на сайте. Коррупция такая, какой нет ни в одной структуре. Еще, может, ГПУ вспомним и полицию. Между прочим, в нашем банке уполномоченное лицо – кто? – Брат заместителя ГПУ (уполномоченное лицо в «Финансы и кредит» Владислав Валендюк, его брат Олег Валендюк – замначальника Департамента обеспечения деятельности руководства ГПУ). А кто работает теперь в банке? Все, кого выгнали при Януковиче из ГПУ. Их всех приняли в наш банк. И кому теперь жаловаться? Все, от первого до последнего человека, - бывшие работники прокуратуры из Луганска, Донецка, Киева», - продолжает он.

По словам Коваленко, работники неплатежеспособного банка не всегда знают о состоянии залогового имущества, о наличии судебных запретов на проведение торгов. И подозревает, что такая ситуация не случайна.

«Если в процессе торгов выигрывает не та фирма, которая должна была их выиграть, это определение суда послужит причиной отмены торгов; если выиграли свои по договоренности с Фондом, то все в порядке», – говорит он.

Бить законом

Успокоить кредиторов Украины, законодательно поставив препоны к массовому оттоку банковских активов, взялись депутаты из противоборствующих партий парламента.

Первыми проект закона зарегистрировали еще в конце марта представители президентской фракции, члены комитета ВР по вопросам финполитики и банковской деятельности Михаил Довбенко, Руслан Демчак, Павел Ризаненко и депутат от «Народного фронта» Максим Поляков.

18 апреля как альтернатива ему появились сразу еще два законопроекта.

Один – соглавы «Опозиционного блока», сына мера Кривого Рога Александра Вилкула и его криворожской группы в Верховной раде – Дмитрия Колесникова, Константина Павлова и Андрея Гальченко.

Второй – от депутата «Батькивщины» Игоря Луценко, приемного сына бывшего главы Нацбанка Владимира Стельмаха, экс-журналиста.

«Независимые» спецы от президента

Структура руководства Фонда состоит из административного совета и исполнительной дирекции. Можно сказать, что административный совет задает направление работе Фонда, которое дирекция, как следует из ее названия, выполняет.

Например, админсовет может принимать решение об увеличении размера гарантированной суммы или размера взноса для банка-участника, утверждает годовой бюджет фонда, утверждает на должности как директора-распорядителя (сейчас ее занимает Константин Ворушилин), так и остальной состав исполнительной дирекции.

С админсоветом дирекция должна согласовывать «наименее затратный» способ вывода банка из рынка, реализацию банковских активов.

Сейчас админсовет отдан на откуп ведомств, которым формально подконтролен Фонд. Кроме директора-распорядителя в совет входят два представителя НБУ, по одному – от Кабмина и профильного комитета ВР.

Работают члены админсовета, кроме директора-распорядителя, на общественных началах.

Теперь же нардепы предлагают разбавить чиновников сторонними специалистами, увеличив количество участников админсовета с пяти до девяти человек.

БПП и Народный фронт предлагают необходимое для принятия решений большинство оставить за пятью «независимыми» членами. Набирать их должна международная рекрутинговая компания.

А утверждать претендента будет конкурсная комиссия, созданная президентом Украины. Гарант будет определять порядок работы этой комиссии.

В то же время Совет общественного мониторинга при ФГВФЛ, который создавался активистами- вкладчиками 200+ для участия в заседаниях исполнительной дирекции как совещательный орган, в законопроекте «порошенковцев» не упоминается вовсе.

Авторы альтернативных законопроектов – группа Вилкула и Игорь Луценко, не привлекая президента в кадровые процессы фонда, отдали представителям Совета общественного мониторинга три места в админсовете, одно – в исполнительной дирекции.

Оставили для Совета общественного мониторинга статус совещательного органа.

Ликвидация банка неоспорима?

Еще летом собственники дюжины банков оспорили ликвидацию банка, завели дальнейшие судебные тяжбы в тупик. Поэтому нардепы БПП-Народный фронт и их коллеги из Оппоблока прописали в проектах положение, прямо запрещающее судам останавливать временную администрацию или ликвидацию неплатежеспособного банка, либо же ограничивать ФГВФЛ в операциях с его активами, арестовывать деньги или банковское имущество.

Нардеп «Батькивщини» Игорь Луценко, наоборот, только по предъявлению судебного решения предлагает обязать Нацбанк в течение пяти дней вернуть банку все отобранные свидетельства и лицензии.

И разработать для него план восстановления на рынке. Такой банк год пребывает в льготном статусе: полгода существует мораторий на требования кредиторов, еще на шесть месяцев он продлевается.

Кроме того, Нацбанк не может ставить банку каких-либо условий по капитализации и соблюдении нормативов. Банк освобождается от взносов в ФГВФЛ. Его запрещается инспектировать, ему – заключать договора залога, отчуждения имущества, переуступки прав до «исполнения плана восстановления банка».

Бесплатное финансирование

На начало октября долги ФГВФЛ перед Нацбанком составляли 6,8 млрд грн, перед Министерством финансов – около 60 млрд грн.

В Минфине фонд занимал под 9,99% - 12,5% годовых и должен ведомству до конца 2031 году выплатить 145,36 млрд грн.

Это почти в 2,5 раза больше полученной фондом суммы. Группа Вилкула из Оппоблока и Игорь Луценко предлагают обязать регулятора и Минфин предоставлять на нужды Фонда беспроцентные ссуды.

Все три законопроекта также предусматривают освобождение Фонда от уплаты судебного сбора, вернее, его оплату только в случае, если решение суда вступило в законную силу.

Для Фонда вопрос судебного сбора особенно актуален в спорах с собственниками банков, где иск в первой инстанции (обойдется фонду в 1,5% от стоимости претензий) может достигать сотни миллионов.

Собственникам простят

Для собственников банков все три законопроекта предусматривают освобождение от уголовной ответственности, если они компенсируют Фонду траты, связанные с выводом банка с рынка.

В «президентском» варианте на вопрос, за какой период он должен компенсировать, нардепы не ответили вовсе.

У группы Вилкула и в документе Игоря Луценко значится, что компенсировать собственники должны в течение одного года с момента объявления их банка неплатежеспособным.

Здесь прямо указывается, что если имущества на момент утверждения ликвидационной массы было не достаточно для требований кредиторов, уполномоченное лицо в течение 30 дней должно обратиться к связанному лицу. Если это не покрыло долг – идти в суд.

Альтернативные законопроекты вводят понятие искусственного обесценения актива, что карается тюремным заключением на срок до пяти лет с символическим штрафом от 5 000 до 10 000 необлагаемых минимальных доходов граждан (85 000 грн – 170 000 грн).

Нацбанк оставят без залогов

Для неплатежеспособного банка регулятор остается внеочередным кредитором, чьи требования полностью обеспечены.

Авторы альтернативных законопроектов предлагают лишить регулятора этого статуса, перевести его в седьмую очередь кредиторов, а его залоги считать прекращенными и включить в ликвидационную массу.

«Учитывая тот факт, что НБУ осуществлял банковский надзор, имел возможность влиять на деятельность этих банков, особенно в периоды, когда они были признаны проблемными, вводил особенный режим контроля, назначал кураторов, допустил неплатежеспособность … ему дается безусловное право взыскивать имущество связанных с банком лиц и собственников», - сказал активист Максим Гарус, вкладчик банка «Финансы и кредит» из «Национальное благо Украины».

Выплаты увеличить, предпринимателей включить

Все три законопроекта предлагают гарантировать вклады физлиц - предпринимателей. А авторы из Оппоблока и Игорь Луценко – компенсировать вкладчикам до одного миллиона гривен, ссылаясь на упомянутую выше евродирективу №2014/49.

Этот документ определяет, что гарантированная сумма в странах ЕС должна быть не менее 100 000 евро.

«Да хоть миллиард. Если вы в этой стране готовы напечатать фантики, не проблема», - отвечает Андрей Оленчик. -»Тот резерв, который аккумулируется страховщиком депозитов для выплат, незначительный. У нас по закону должно быть соотношение 2,5% финансового резерва страховщика депозитов к сумме вкладов, которые гарантируются. А в США, странах Евросоюза (соотношение) -1-1,5».

Временный участник ФГВФЛ, дифференцированная ставка, новое правление от Нацбанка

В варианте проекта закона от депутатов БПП и НФ ничего не говорится об обязательном увеличении гарантированной суммы вкладов. Но говорится о том, что Фонд должен минимум раз в три года тестировать своих участников, может назначить работника для мониторинга деятельности банка, ведения базы вкладчиков, банковских операций, активов.

Кроме того, нардепы предлагают отказаться от практики общей для всех банков ставки в Фонд и ввести дифференцированную, зависимую от рисковой деятельности конкретного финучреждения.

Если же Фонд направляет сообщение банку о необходимости привести его деятельность в соответствие с законодательством с копией в НБУ, и банк в течение 90 дней нарушения не исправил, он получает статус временного участника.

Это означает, что фонд перестает гарантировать вклады в этом банке, которые тот привлекает в новом статусе. Информация об этом (без указания причины/нарушения) является публичной, банк должен сообщить о ней на сайте, а также информировать клиентов в отделениях.

Группа Вилкула и Игорь Луценко идет еще дальше – предлагают дать Нацбанку право отстранять членов набсовета и/или правления коммерческого банка, если его финсостояние резко ухудшилось и маячит перспектива неплатежеспособности.

С другой стороны, уполномоченное лицо не может признавать договора банка с физлицами (или ФЛП) ничтожными. Таковыми они могут стать только по решению суда.

»Ощадбанк» без госгарантий

Депутаты БПП и НФ предлагают лишить вкладчиков «Ощадбанка» 100% госгарантий, а сам банк перевести в статус рядового участника ФГВФЛ.

«В основном законопроекте предложение МВФ забрать у «Ощадбанка» эту уникальность гарантировать вклад независимо от размера депозита физлица… Вряд ли это можно поддержать. Есть традиции, эти деньги идут в банк, который финансирует много государственных проектов, такой новостью просто уменьшится эта активная масса денег», - считает доктор юридических наук, заведующий сектора научного сопровождения Института законодательства Верховной Рады Олег Муза.

Недоумение высказывают и в стане альтернативных проектов, справедливо отмечая, что Президент сам подал на рассмотрение парламента законопроект, предусматривающий полные гарантии вкладчикам «Приватбанка».

С декабря прошлого года документ дожидается подписи своего автора, тем временем фракция президента предлагает отменить гарантии для «Ощадбанка»...

Фонд станет публичным

В проекте Вилкула говорится о том, что деятельность Фонда является публичной и не может относиться к информации с ограниченным доступом. Фонд должен в течение пяти рабочих дней размещать на своем сайте и странице неплатежеспособного банка информацию об оценке активов, финотчетность, результаты инвентаризации и формирования ликвидмассы, решения Фонда о способе, порядке и условиях продажи имущества, отчеты о тратах Фонда и тратах неплатежеспособного банка, копии договоров.

Кроме того, в течение пяти рабочих дней со дня принятия решения об отзыве банковской лицензии на сайте Фонда и неплатежеспособного банка должна размещаться отчетность банка, которую тот подавал Фонду на протяжении последнего календарного года, и результаты последнего стресс-тестирования.

Банки под управлением Фонда гарантирования вкладов физических лиц

Информация Фонда гарантирования вкладов по состоянию на 1 октября 2017 года (опубликована ФГВФЛ 12.10.17)

Информация о материале

Опубликовано: 09 ноября 2017

Dura Lex, или Закон «как вышло»?..

Каждый знает, даже если он ничего больше не знает, что Украине нужен новый закон о валютном регулировании.

Почему? Ну, во-первых, правительственный Декрет 1993 года, действующий в статусе закона, — возможно, самый старый из ныне действующих законодательных документов в сфере экономики. Традиционные ссылки на американскую Конституцию, которой двести лет, в этом случае не релевантны. Во-вторых, он недостаточно либерален: в частности, для вывода капитала за рубеж нужно обращаться в НБУ. И поэтому Нацбанк вместо того, чтобы либерализовать требования по таким разрешениям (что допускается Декретом), но, по крайней мере, иметь реальную статистику, просит вообще отменить свои разрешения: «меньше знаешь — крепче спишь». Ну и, в-третьих, все же что-то реформируют...

Мало кто рискнет отрицать необходимость подготовки и принятия нового закона. И не только потому, что действующий Декрет — это немного «подправленный» (не всегда в правильном направлении) вариант проекта Закона, подготовленного нами в Нацбанке еще в 1992 году, который не попал на рассмотрение ВРУ только «благодаря» позиции тогдашнего правительства. (Все равно надо благодарить С.Терехина, который в должности министра экономики в правительстве Л.Кучмы, «перетащил» эту тему на себя и все-таки «протолкнул» соответствующий Декрет.) Главное, что он с самого начала виделся переходным, и уже через два года меня пригласили в рабочую группу Комитета ВР по иностранным делам, которая взяла на себя первую инициативу по модернизации нашего валютного законодательства. Затем такие попытки осуществлялись не раз под эгидой и других комитетов...

Среди отечественных специалистов существуют различные трактовки прошлого опыта, современного состояния и направления стратегического развития системы валютного регулирования. При этом отмечаются заметные различия в восприятии опыта и во взглядах на перспективы валютной политики в целом в зависимости от изменений социально-экономической ситуации в стране. Такое положение вещей обусловлено нехваткой фундаментальных научных исследований и отсутствием теоретической основы для объективного понимания и оценки проблемы валютных отношений (как внутри страны, так и с внешним миром). В результате доминирует

конъюнктурно-политический подход к принятию решений в области валютного регулирования.

Обострение валютных отношений, обусловленное углублением кризисных ситуаций на мировом валютном рынке, а также возрастание значения вопросов валютного регулирования в Украине в связи с более глубокой интеграцией страны в международную экономическую систему и среди прочего, с учетом присоединения Украины к Всемирной торговой организации и Соглашению об ассоциации с ЕС — определяют насущную необходимость окончательно определиться соответствующим госорганам с восприятием основных проблем валютных отношений и валютной политики и выбрать единый концептуальный подход к развитию системы валютного регулирования.

Такой подход должен базироваться на реалистичном восприятии современной глобализированной мировой экономической системы и дать обоснованные и взвешенные ответы на основные вызовы финансовой глобализации.

Для Украины в этом отношении определяющими являются вопрос участия государства в создании соответствующих институтов рыночной экономики (валютной и фондовой биржи, депозитарных учреждений и т.д.), а также решение о реальной возможности создания полноценного финансового рынка в условиях отсутствия достаточных объемов национального капитала и низкой монетизации национальной экономики. Последнее условие ставит Украину перед угрозой поглощения отечественной финансовой системы активными участниками финансовых глобализационных процессов, альтернативой чему может быть только отказ от пассивного ожидания дальнейшего развития событий и активное интегрирование в мировой финансовый рынок. На самом деле речь идет о прохождении Украиной своеобразной точки бифуркации развития системы валютного регулирования, после которой должна четко и сознательно осуществляться политика либо «контролируемого поглощения», либо «управляемой интеграции».

Мне не раз приходилось выступать (в том числе и на страницах ZN) по вопросу необходимости совершенствования валютного регулирования и, в частности, принятия нового профильного закона. В последний раз (см. ZN.UA, 25.03.2017) я предположил, что разработка очередного проекта закона вызвана потребностями развития денежных функций национальной валюты (прежде всего обеспечение полной конвертируемости), подтверждая таким образом латинскую максиму «Aurum lex sequitur» — «Закон следует за деньгами». Но, к сожалению, кажется, мы имеем дело с другим случаем.

В конце мая этого года Совет НБУ организовал широкое обсуждение вопроса политики курсообразования и валютного регулирования, на котором ведущие эксперты довольно критично (чтобы не сказать больше) оценили и курсовую политику Нацбанка, и проект нового закона. Среди нас не было ни одного Джонатана Свифта — не только по таланту, но и по его вере в силу критики (как известно, автор «Путешествий Гулливера» был очень разочарован тем, что человеческие пороки продолжали существовать и после того как он подверг их уничтожительной критике и осмеянию, и только на смертном одре с горечью признал: «Каким же глупцом я был...»). Поэтому на кардинальные изменения в политике и проекте закона никто не рассчитывал, но, по крайней мере, на какие-то коррективы надеялись. Но напрасно. Проект Закона силами аналитической попсы продолжают «проталкивать» в том же виде. И чувствуется, что в наше время «фельетонной эпохи» (о которой упоминал Гессе в своей «Игре в бисер») это вполне возможно.

Я не собираюсь сейчас детально анализировать этот документ: как говорят, для того, чтобы убедиться, что яйца протухли, не обязательно съесть всю яичницу. Поэтому «попробуем» по крайней мере название: «Закон о валюте». О какой валюте идет речь, если исходить из позиции юридического педантизма, понять нелегко — ведь в проекте нет определения этого термина, так что предмет закона, строго говоря, неизвестен. Если предположить, что речь идет о национальной валюте (что логично с точки зрения сферы действия национального законодательства), то речь должна идти о статусе гривны как единственного законного средства платежа и других подобных вещах. Но закон не об этом. А если имеется в виду «иностранная валюта», то получается, что украинскому законодателю предлагают регулировать чужие валюты. То есть имеется в виду «закон о долларе»? Впрочем, на самом деле все гораздо проще: название просто скопировано переводом с английского (Foreign Exchange Act) — и то благо, что не перевели так, как это часто делали еще лет двадцать назад («иностранный обмен»). Представляется, что речь идет не о самой валюте, а о порядке ее использования резидентами данной страны, то есть о «валютном регулировании» (для чего некоторые англоязычные страны уточняют это в названии таких законов — «Foreign Exchange Regulation» или «Foreign Exchange Management»). Считаете, это все мелкие придирки? Не скажите — ведь как там поют: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет»? В этом случае неопределенность предмета проявляется постоянно. Уже в преамбуле целью Закона определяется введение свободного проведения валютных операций. Хотя остальной текст почти полностью посвящен описанию разного рода регулятивных норм и ограничений: информирование, декларирование, лицензирование, запреты... Весьма оригинальное представление о свободных операциях! Прямо по Дж. Оруэллу: «Свобода — это рабство». Авторы и сами, наверное, это чувствуют, поэтому в своих предложениях к новому законодательству предлагают «для привлечения иностранных инвесторов ввести в закон норму, которая прямо запрещает НБУ вводить ограничения на репатриацию иностранных инвестиций и дивидендов за границу». «Фишка», как говорится, в том, что авторство проекта принадлежит тому же НБУ, который просит запретить вводить дополнительные ограничения. Что, собственно, это значит? Что:

1) НБУ понимает, что порой делает глупости, но не способен удержаться и просит его «связать его как можно крепче»; 2) у НБУ «правая рука не знает, что делает левая» или 3) имеем дело с раздвоением юридической личности, когда порой она считает себя администратором, а порой — либерализатором? Ответ предлагаю читателям выбрать самостоятельно. Хотя есть еще один вариант: авторы таким образом предлагают ограничить права центрального банка в выборе мер валютной политики, перекладывая часть бремени на законодателей. Казалось бы, вполне логично, если бы в первой же статье проекта не было прописано: «Валютное регулирование в Украине основывается на следующих принципах: ... в) независимость НБУ в формировании и внедрении валютной политики». Вот так! Независимость через внешние ограничения прав. И далее в том же духе на каждой странице проекта. Как там говорил Жванецкий: «Это кровавая, простреленная в шести местах тетрадь» — только мест таких не шесть, а шестнадцать — по количеству статей. (Так листаешь классиков и постоянно наталкиваешься на современность. Видимо, потому они и классики.)

Вспоминая приведенную выше латинскую пословицу, я имел в виду, что закон должен не описывать какие-то увиденные за рубежом «красивости», а удовлетворять реальные потребности (в данном случае — действительно связанные с золотом и другими валютными ценностями). Собственно, я не считаю такие заимствования чем-то плохим: однажды уже признавался, что текст проекта первого закона о валютном регулировании (который практически без изменений существует в виде правительственного Декрета) автор этих строк в свое время просто перевел с аналогичного польского закона. Но! Во-первых, польские условия в то время больше всего соответствовали ситуации в Украине (чего не скажешь о развитых странах, из либерального законодательства которых предлагается завозить нормы нового закона). И, во-вторых, в текст были внесены коррективы, исходящие из специфики Украины и, главное, концепции дальнейшего развития системы валютного регулирования и валютного рынка. А вот собственно концептуального видения и не хватает разработчикам нового проекта. То есть они его декларируют, но можно ли считать фрагментированные декларации настоящей концепцией, остается под вопросом.

Настоящая концепция должна прежде всего рассмотреть тенденции развития мировой валютной системы — и те, которые наблюдаются уже на протяжении десятилетий, и последние, определив место Украины в мировой валютной системе (в ее динамике). Тогда уж можно перейти к анализу динамики и состояния валютного регулирования в Украине (в каких условиях и с какой целью создавалась эта система более четверти века назад, какие вызовы ждали ее и как она с ними справилась, какая ситуация сформировалась сейчас и какие цели должны быть определены на будущее). И только выяснив все эти вопросы, можно перейти к разработке стратегии дальнейшего развития национальной валютной системы.

Говоря о валютном регулировании, необходимо прежде всего понимать, что оно касается в основном двух важных понятий: степени конвертируемости национальной валюты и режима валютного курса. Что касается конвертируемости, то ее первая ступень («текущая конвертируемость») предусмотрена как цель для каждой страны-члена МВФ (Ст.VIII (2) Соглашения о МВФ), и Украина уже выполнила это требование в 1996 г. (хотя реальное соблюдение этих требований все еще на совести НБУ). Высокий уровень конвертируемости («капитальная конвертируемость») не имеет никакого обязующего характера, поскольку Ст.VI (3) Соглашения о МВФ прямо предусматривает право стран-членов на контроль операций с капиталом. Комитет Тарапура (Tarapore Committee), который специально изучал эту проблему перед тем как Индия начала валютную либерализацию, рекомендовал «сочетание свободного размещения активов со строгим контролем». Но для Нацбанка, конечно, ни мнение всемирно известного индийского экономиста (которого называют «колоссом» в области реформирования деятельности центробанков), ни тем более предостережения «местных Тарапуров» ничего не стоят. По нашей «доброй» традиции, еще не обеспечив должным образом выполнение предварительных условий (по текущей конвертируемости), он уже пытается «взять» следующую высоту. Как говорят у нас: «Дай, Боже, нашему теленку волка съесть».

Вторая составляющая валютного регулирования — это режим валютного курса. С точки зрения международного права и практики в этом вопросе царит полный либерализм: ведь после перечня всех возможных вариантов установления валютного курса (от фиксации до свободного плавания) ст.IV (2b) Соглашения о МВФ обращает внимание еще на возможность устанавливать «другие формы валютного режима по выбору государства-члена» — на случай, если кто-то придумает еще какой-то приемлемый вариант.

Этапность валютной либерализации предусматривает в области конвертируемости постепенное скоординированное движение по двум параллельными направлениями. По текущей конвертируемости это: либерализация валютных операций внутри страны, далее — операций с нерезидентами («с заграницей») и наконец — операций за рубежом. По капитальной конвертируемости это: достижение «резидентской конвертируемости», далее — «не-резидентской» и наконец получение статуса международной валюты (internationally used currency — по терминологии МВФ), для чего необходимо будет соответствовать критериям системы CLS (Continuous Linked Settlement) и «резервных валют» МВФ (ну это нам пока «не угрожает», но стратегия должна описывать наше отношение к таким возможностям).

Что касается режима валютного курса, то ежегодный отчет МВФ по вопросам валютного регулирования отмечает, что из 189 стран-членов только 29 используют «свободно плавающий курс» (free floating) и еще 36 — «плавающий курс» с различными формами управления. Желание оказаться на вершине рейтинга «продвинутости» в вопросах свободного плавания вполне понятно (ведь там находится приятная компания из стран ЕС, США и других стран ОЭСР). Но ведь Украина пока не только не в ЕС, но даже не в ОЭСР, решая вопросы приобретения статуса наблюдателя в этой организации. А вот такие его полноправные члены, как Чили и Турция, и до сих пор используют режим ограниченного плавания свои валют. Коста-Рика, которую пригласили на переговоры о присоединении к ОЭСР, в связи с этим два года назад отказалась от фиксации курса своего колона к доллару США и перешла к ... управляемому плаванию.

Правда, Украина подписала Соглашение об ассоциации с ЕС, которое среди прочего содержит положения, касающиеся нашей темы. В частности, статья 145 Соглашения предусматривает, что «...Стороны должны обеспечивать: i) свободное движение капитала, связанного с поступлением прямых инвестиций...; ii) свободное движение капитала, связанного с предоставлением кредитов, касающихся торговых операций, или с предоставлением услуг...; iii) свободное движение капитала, связанного с портфельными инвестициями и финансовыми займами и кредитами.... Но при этом, уже статья 147 прямо говорит о том, что «в течение первых 4-х лет ... Стороны принимают меры для создания необходимых условий для дальнейшего постепенного применения правил Стороны ЕС о свободном движении капитала». И только «к концу 5-го года от даты вступления в силу настоящего Соглашения Комитет по торговле рассматривает принятые меры и определяет условия дальнейшей либерализации». Либерализации до уровня правил ЕС, которые, кстати, тоже достаточно гибкие в этом вопросе. Директива Совета ЕС (88/361 ( ЕЭС от 24.06.1988) в принципе запрещает странам-членам ограничение движение капитала между гражданами, но позволяет применять защитные временные меры в случаях «...когда краткосрочные движения капитала... вносят значительное напряжение на рынки иностранных валют и ведут к серьезным нарушениям в осуществлении денежной и валютной политик любого государства-члена». Так может лучше (невзирая на то, с какого момента вести отсчет) использовать отведенное Соглашением об ассоциации время для создания необходимых условий валютной капитализации, а потом уже принимать решение о том, стоит ли прыгать в бассейн, в котором еще нет воды? То есть, иначе говоря, может мы все же будем придерживаться общей логики валютной либерализации?

At last but not at least: валютная либерализация должна учитывать риски, возникающие в этой сфере для национальной экономической безопасности. По этому поводу можно было бы сделать отдельный доклад, но ограничимся лишь напоминанием основных угроз: долларизация, валютная спекуляция, непрогнозируемые курсовые колебания, бегство капитала за границу, потеря валютных резервов, необоснованные валютные ограничения. К сожалению, в «концепции» Нацбанка эти проблемы остались без внимания, а к специалистам никто не обращался. В любом случае к отечественным, так как другие о своей национальной безопасности, конечно, позаботились.

Информация о материале

Опубликовано: 09 ноября 2017