Главная

Государство делает все для уничтожения ИТ-отрасли

3% ВВП Украины дает сегодня ИТ-индустрия. Ежегодно, несмотря на мировые кризисы и постоянные экономические сложности в стране, отрасль растет на 35-30% и, можно ожидать, ее доля к 2020 году вырастет до15%. В минувшем году только на экспорте программного обеспечения и ИТ-услуг страна заработала $2,5 млрд. Наши компании успешно конкурируют на зарубежных рынках, создавая ПО для многих мировых гигантов и правительств разных стран. При этом внутренний рынок ИТ находится в зачаточном состоянии. Из бюджета на развитие отрасли выделяется лишь 2 млрд грн.

Многие проекты делаются руками волонтеров, что, с одной стороны, является позитивом, а с другой - порождает хаос и потребует позже немало усилий для приведения всех решений к «общему знаменателю». Большинство экспертов констатируют: несмотря на достижения на внешних рынках, Украина очень отстала в превращении своей экономики в цифровую.

В то же время руководство страны вместо реальной поддержки отрасли, чаще ограничиваются заявлениями популистского характера. К примеру, не так давно Петр Порошенко заявил, что ИТ-отрасль отныне является приоритетной и даже пообещал лично защищать айтишные компании от произвола силовиков. «Если у вас конкретно были проблемы, подпишитесь, докажите, что они были несправедливы, и вы будете иметь мою защиту», - сказал Президент. Обыски и изъятия серверов, действительно, стали буквально бичом ИТ-компаний. В прошлом году их было 30. Как говорят участники рынка, такого произвола не было даже во времена Януковича. Причем, речь идет не только о мелких провайдерах или софтверных компаниях, но и о тех самых крупных экспортерах ИТ-продукции и услуг, по которым судят об инвестиционном климате в стране.

Во многом по этой причине очень сложно привлечь инвесторов на наш рынок. В прошлом году в наши технологические стартапы было инвестировано $100 млн. Большая сумма для Украины, но невероятно малая в соотношении с другими странами, особенно имеющими такой потенциал квалифицированной рабочей силы.

Одно время ходили разговоры о том, что государство должно поддержать отрасль, по примеру того, как это сделали в соседней Беларуси, Индии и ряде других стран. Главным образом речь шла о налоговых льготах. Но сегодня руководители компаний просят лишь об одном - сделать налоговое законодательство адекватным и, главное, стабильным - хотя бы лет 5-7, а также принять закон, который не позволит «кошмарить» ИТ-бизнес, огульно изымать серверы и документацию. Тем более, что это бессмысленно. Чтобы не каждый предприниматель, которого «обидели» силовики, искал пути к Президентской Администрации и просил там защиты, а всему бизнесу была гарантирована защита от произвола.

Глобально для развития внутреннего рынка, необходима концепция видения отрасли через 5, 10, 15 лет, а также четкая стратегия ее внедрения. К сожалению, до сих пор высшее руководство страны имеет лишь самое отдаленное представление о том, что собой представляет отрасль, и как, в каком направлении нужно ее развивать.

Важно обеспечить реальную политическую поддержку

Об этом говорили и с трибуны, и в кулуарах парламентских слушаний о реформах отрасли ИКТ, проходивших в начале февраля.

- Сегодня очень важно обеспечить политическую поддержку отрасли на всех уровнях - Президент, парламент, Кабмин, ведомства и органы, - считает глава ассоциации «ИТ Украины» Виктор Валеев. Необходимо принять национальную стратегию развития отрасли ИТ или глобальнее - Четвертой индустриальной экономики, Креативной экономики в Украине и обеспечить ее реализацию. Ведь только отрасль программирования дает значительный экспортно-импортный плюс. В остальном случае мы покупаем зарубежные технологии.

Чтобы отрасль успешно развивалась, не должно быть резких колебаний в сфере налогообложения, которые, например, в начале прошлого лета предлагал Минфин. Должна быть создана система для обучения новых кадров, и мы должны получить за границей адекватное эффектное промо. И, наконец, надо принять законы, которые пресекут такую позорную практику, как вымогательства со стороны силовиков у ИТ-компания. Тем более, что за столько лет «войны» ни одно дело так и не было доведено до суда! Но, вопиющий факт - никто из судей, силовиков, работников прокуратуры не получил даже взыскания за наезды на ИТ-компании!

Нужна не помощь, а разум

Одной из идей, которая постоянно дискутируется в ИТ-сообществе, является «Министерство ИТ», как единая точка, в которой сходятся все ИТ проекты.

Как считает народный депутат Украины, основатель одной из крупнейших ИТ-компаний Eleks Software Алексей Скрипник, «нам не нужно Министерство ИТ, поскольку там нечего регулировать, кроме госорганов. Нам, по сути, нужен человек уровня вице-премьера, который мог бы заняться согласованием того, что у нас делается в министерствах и ведомствах». Сегодня можно наблюдать, как деньги на одни и те же проекты выделяются и второй, и третий раз, «раздерибаниваются».

Кроме того, по словам депутата, многие волонтеры реализуют разные ИТ-проекты, но «мы строим классные квартирки без фундамента», поскольку «не делаем ничего для построения электронного управления», а это «электронный паспорт, единая шина (чтобы можно было совместить все множество проектов и решений. - Ред.) и электронная подпись, работающая по всей стране.

«Поэтому нам нужен лидер, некий CIO (в компаниях - директор по информационным технологиям), без которого ничего серьезного не будет», - пояснил А. Скрипник в комментарии. Никакой другой помощи отрасли от государства не требуется:

- Нам вообще не нужно трогать экспортное ИТ. Современной отрасли, успешно функционирующей в абсолютно конкурентной мировой среде, государство с системой управления, оставшейся еще с 19 века, ничем помочь не может. Нужна не помощь, а разум. Вопрос в том, как запустить сервисы в государстве и чтобы при этом маленькие ИТ-компании могли на этом зарабатывать. Для этого необходима согласованная технологическая политика государства и всех министерств. И при этом нужно понимать, что хороший программист в госорганах получает 20к гривен в очень хорошем случае, а в частной компании - 50-100 тысяч. Вопрос - кто пойдет работать на государство при такой неравномерности? Поэтому очень важно, чтобы мы приняли стратегию, которая позволила бы сделать государство прозрачным, как система ProZorro. Тогда большие ИТ-компании подпишутся под помощь государству для развития е-управления. А это позволит запустить внутренний рынок.

Борьба с безумием

Не менее пессимистичен член Интернет Ассоциации Украины, глава Internet Invest Александр Ольшанский:

- Что делает государство для отрасли? Я был бы рад сказать, что ничего. Но, как это ни парадоксально, наше государство, много делает… для ее уничтожения. Поясню. Как устроен мир? Каждые 30-50 лет с перрона отправляется поезд очередной революции - то промышленной, то медийной, то электронной, теперь информационной. Какие-то страны успевают в него сесть, какие-то нет. Что происходит с теми, кто не успевает, можно легко увидеть на примере стран Африки, не успевших на поезд промышленной революции. Так вот, лет примерно 20 назад в дорогу отправился следующий поезд: «Информационная революция». Тех, кто в него не сядет, ждет не очень радужное будущее. Украине в этом смысле повезло - мы буквально вскочили на его подножку. Наша же держава все время пытается нас ссадить. И вместо того, чтобы создать режим наибольшего благоприятствования, развить внутренний рынок, экспорт и тд, продуцирует ограничения и сложности. Хотя, ясно, что у нее ничего не получается. Потому что мы - те, кто вцепился в поручни этого состава - понимаем, что под откос пойдет не поезд, а государство Украина.

Последние три года моей общественной деятельности большей частью были посвящены борьбе с «безумием». То есть с завидной регулярностью (буквально раз в месяц) обсуждается какой-нибудь законопроект, никак не ведущий к развитию, и даже наоборот. И мы вынуждены с этим бороться, чтобы не стало хуже. В результате, сложилась парадоксальная ситуация: если государство сейчас перестанет что-либо делать «для отрасли», ситуация в ней сильно улучшится.

Украина за 25 лет независимости построила всего 4 инфраструктурных проекта: автобан Киев-Одесса, мост через Днепр, блок Ривненской АЭС и современную инфраструктуру телекоммуникаций. И в отличие от трех других объектов, на создание телекоммуникационной инфраструктуры и Интернета не были затрачены никакие государственные средства. Более того, сегодня эта отрасль кормит колоссальное количество людей - платит налоги, приносит прибыль, и вообще это чуть ли не единственное, что отличает нас от стран третьего мира. Суть этого - инновационный бизнес.

Если задать в лоб вопрос любому экономисту (а я бы хотел задать этот вопрос членам правительства и президенту): - что именно будет драйвером роста страны? Какая именно отрасль? То какой на это может быть ответ? Их только два - сельское хозяйство и ИТ. Но сельское хозяйство, к сожалению, имеет много ограничений, а ИТ не ограничено ничем: на него не влияют импортные/экспортные квоты, земля, неурожайность и тп.

Что государство должно было бы сделать? Если предположить невозможное, то нужна четкая политическая воля первого лица, что да, страна идет туда-то и через 10 лет мы хотим быть лидерами в этом. И вложить эту государственную позицию в головы всем - от верхов до начальников ЖЭКов.

И если это задача номер один, то все должно быть подчинено ей. Я всегда говорил, что независимая Украина существует до тех пор, пока существует независимая украинская экономика. И у нас есть все шансы через 10 лет стать если не первыми, то твердо держаться в десятке лидеров. И если мы будем в десятке лидеров по ИТ, то мы будем в десятке лидеров и по уровню жизни. Эти процессы сейчас сильно взаимосвязаны.

У нас все плохо и мы отстали от всех

Впрочем, конструктива на слушаниях было не очень много: большинство выступающих говорили о том, что нам надо было бы сделать, улучшить, изменить, однако реальных предложений по решению той или иной проблемы практически не звучало. Возможно потому, что многие из тех представителей ИТ-сообщества, кто многие годы подряд выдвигал свои инициативы, по тем или иным причинам проигнорировали мероприятие. Или им просто не дали выступить.

Как, к примеру, директору Департамента инноваций и интеллектуальной собственности МЭРТ Елене Минич:

- В принципе слушания полезны и нужны, при условии, что качественно подготовлены, и тематика не повторяется на протяжении 4 часов, а дает всесторонний и качественный анализ ситуации. 50 выступающих, которые говорят об одном и том же, и формат, который не предполагает в течение 3-5 минут вообще дойти сути проблем. Поэтому эти слушания показали только то, что, во-первых, у нас все плохо и мы отстали от всех, что у нас нет централизованной координации в сфере ИКТ, Цифровой Экономики и централизованной ответственности. А значит - существует коллективная безответственность. Уровень проведенных слушаний тоже это показал. ИКТ является драйвером экономики и будущей экономики «Industry 4.0», а Министерству экономики не дали возможность даже выступить… Да, сейчас готовятся некоторые законодательные инициативы, например, для дерегуляции и упрощения внешнеэкономической деятельности, а также по изменениям в КПК ( Криминально- процессуальный кодекс), что позволит не отбирать у ИТ-компаний серверы огульно. Готовится Hi-Tech стратегия и экспортная стратегия ИТ-услуг. Но при этом нет еще понимания, что нужно сделать на уровне государства, чтобы ИКТ-отрасль стала локомотивом развития страны. То есть, нет стратегии развития ИКТ, а также цифровизации государственных органов и экономики - Digital Agenda for Ukraine and Digital Economy plan. И нет центрального органа исполнительный власти, который на себя возьмет эти задачи и ответственность за их реализацию.

Илья Кенигштейн, основатель Creative Quarter:

- В свое время предлагалось много правильных шагов для развития отрасли, но ничего из предложенного сделано не было. Потому что, во-первых, это некому делать, т.к. в правительстве сегодня реально отсутствуют люди, которые понимают, что это важно. Большая часть правительственных чиновников очень много говорит о важности развития ИТ-отрасли, но они не ощущают этого на самом деле. Украинскому правительству вообще очень повезло с народом: 80% граждан вообще никогда не выезжали из страны, и потому не знают, как и каким образом могут внедряться те или иные изменения со стороны правительства. Им можно очень долго рассказывать, что мол, мы работаем, и у нас когда-нибудь что-то хорошее произойдет. А на самом деле изменения не происходят. Достаточно вспомнить историю с внедрением 3G, когда практически благодаря Дмитрию Шимкиву предложение Реанимационного пакета реформ вылилось в указ Президента. Он об этом не рассказывает, но, думаю, ему не просто было объяснить президенту, что такое 3G и зачем оно нужно. В такой ситуации очень сложно ожидать каких-либо изменений, поскольку наше правительство практически ничем не отличается от того состояния общества, в котором мы сегодня все находимся. Состояния легкого Late Majority. По большому счету, все изменения, которые могут произойти, в лучшем случае могут быть реализованы на основе копирования практик отстающих стран. Когда у нас не остается выбора, мы делаем все уже из безысходности, и тогда приходится брать что попало и реализовывать как попало. В этом заключается вся основная поддержка ИТ-отрасли со стороны нашего правительства.

В такой ситуации что можно сделать? Не устраивать огромные показательные сборища, основным итогом которых будет только множество селфи в Фэйсбуке. Нужно, мне кажется, делать самые простые вещи, которые выведут не только ИТ, но и любой бизнес на принципиально иной уровень. Первое - это ослабление режима регулирования, который организовал сейчас Нацбанк и Минфин, мешающий работе любого бизнеса. Второе, не мешать ИТ-индустрии. И самое главное увидеть, что в структуре самой ИТ-индустрии есть большое количество вертикалей - аутсорс, стартап рынок, венчурный, рынок телекоммуникаций и так далее. Нельзя смешивать воедино крупных разработчиков ПО и торговца телефонами на Караваевых дачах.

Пока наше правительство видит только одну большую вертикаль, этим пользуются некоторые не очень порядочные представители ИТ-индустрии. Ведь у всех ситуации разные - кому-то можно ослабить налоги, а кому-то нет. К примеру, когда стартапы заявляют, что им нужна поддержка, государство говорит - хорошо, поддержим. Тут же появляется аутсорс, который тоже просит о поддержке. Но к каждому сегменту требуется свой подход. Конечно, необходимо наладить взаимодействие с рынком, но при этом, нужно заставить платить налоги. Украинские аутсорсинговые ИТ-компании больше платят налогов на Западе, чем в Украине. Это очень важный момент, а украинскому правительству на это наплевать. Почему? Потому что оно пока что занято разборками с самим собой, в лучшем случае видя в этих компаниях дойных коров, которых можно успешно использовать для собственного блага.

Евгений Сысоев, управляющий партнер AVentures Capital:

- На самом деле, для ИТ-отрасли со стороны государства ничего пока не сделано. Сделан всего 1%: внедрено 3G, создана система ProZorro. Это глобальный проект и хорошо, что пролоббировали как закон, так и его исполнение, потому что у нас зачастую, законы правильные, а их исполнение - нет. Но при этом, опять-же, у нас нет изменений ни в судебной системе, ни в прокуратуре, треть банков за последний год стали банкротами, ни один банкир не сел, и все счастливы. А сколько было «кидков» за последний год иностранных инвесторов? Суды их не защитили. И мы сейчас проводим много времени за рубежом для привлечения больших денег в создание бизнеса в Украине. Отношение к Украине сегодня очень негативное, в том числе потому, что в нашей стране не работает судебная власть.

* * *

Словом, вряд ли в ближайшее время отношение власти к отрасли изменится. Для этого необходимо, чтобы выросли и окрепли ИТ-компании, заинтересованные в работе на внутреннем рынке, а не только смотрящие в сторону Запада. Тогда они смогли бы составить сильное лобби, способное реально влиять на ситуацию в отрасли и инициировать нужные ей законы. Тогда можно было бы говорить о развитии внутреннего рынка, поддержке R& D центров, стартапов, изменений в системе образования. И тогда ни один чиновник в ответ на требования рынка не смог бы сказать: «Не нравится - уезжайте!»

Информация о материале

Опубликовано: 02 марта 2016

Улюбленці Кернеса розіграли з «прокладкою» 1,5 мільйона на прибирання підвалів

Департамент житлового господарства Харківської міськради 16 лютого за результатами тендеру уклав угоду з ТОВ «Сервісрегіон» щодо послуг з прибирання вартістю 1,50 млн грн. Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Замовлено послуги з прибирання техповерхів, горищ, підвалів та покрівель. Підрядник повинен зібрати 9243 куб м сміття й вивезти його на полігон. Вартість збору та утилізації 1 куб м сміття складе 163 куб м.

ТОВ «Сервісрегіон» записана на Дмитра Агафонова й щороку виграє підряди, в основному на послуги з прибирання вулиць, у Департамента житлового господарства. З 20111 року фірма отримала підрядів на 3,96 млн грн.

Єдиним конкурентом переможця було ТОВ «Буд-Девелопмент-Україна». Ця фірма записана на Сергія Колотюка. Директором є Олег Ланоненко

ТОВ «Буд-Девелопмент-Україна» є в переліку сумнівних контрагентів КП «Жилкомсервіс», через які на думку правоохоронців, було виведено 25 млн грн.

Роботу КП «Жилкомсервіс» також контролює Департамент житлового господарства. Незмінним директором цього Департамента є Роман Нехорошков.

Информация о материале

Опубликовано: 02 марта 2016

Опромінені корупцією, або Як влада губить ядерну галузь

Военная агрессия России против Украины, казалось, не оставит шансов ни одному совместному проекту стран.

Кооперация в атомной отрасли должна была умереть одной из первых.

Однако по иронии судьбы за два года с момента перезагрузки власти в стране Киев не только не свернул сотрудничество с агрессором, но отчасти отдал в его руки локомотив своего энергетического комплекса.

Выбранный путь вполне устраивает местный бизнес, зарабатывающий на развалинах атомной отрасли.

Строй, кто идет

«Обеспечение нормативно-правовой базы для выполнения инвестиционных программ в ядерно-энергетической отрясли с целью развития существующих и создания новых элементов ядерно-топливного цикла.

Строительство реакторов нового поколения, централизованного хранилища отработанного ядерного топлива, превращение объекта «Укрытие» в экологически безопасную систему».

Это выдержка из коалиционного соглашения, парафированного его участниками 22 ноября 2014 года. Что сделано с того времени? Два шага.

Первый - решение Верховной Рады в сентябре 2015 года о денонсации соглашения с РФ о сотрудничестве в строительстве третьего и четвертого энергоблоков Хмельницкой АЭС.

Второй - выселение подрядчика достройки этих блоков - российского ЗАО «Атомстройэкспорт» - из офиса, который компания арендовала в детсаду №5 «Джерельце» города Славутича Киевской области. Все.

Провал остальных «атомных» пунктов коалиционного соглашения объясняется банальным отсутствием денег.

Для парламентской оппозиции эта информация - как бальзам на душу.

Чтобы осадить критиканов, достаточно проанализировать, как в их годы управления страной финансировалось строительство сырьевого звена в отечественной ядерно-топливной цепи - предприятия на базе Новоконстантиновского месторождения урановых руд.

Инвестиции в Новоконстантитновское месторождение урановых руд, млн грн
2010	187,4
2011	65,9
2012	34,4
2013	22,2
2014	24,8
2015	41,9
2016 (план)	400,3

Все банально: война с Россией и вызванный этим процессом экономический кризис вымыли из Украины деньги, дефицит которых чувствует атомная отрасль. Однако у этого предлога явно истек срок годности - перед атомщиками до сих пор стоят проблемы, решение которых не требует денег.

Ядерное «паливо»

В первую очередь, речь идет о планах по денонсации совместного проекта госконцерна «Ядерное топливо» и российского ОАО «ТВЭЛ» - строительства завода по производству ядерного топлива в Кировоградской области.

Проекту было дано соответствующее название, и в его уставный фонд начали постепенно «заливать» деньги. Однако до строительства дело не дошло: в 2015 году Киев официально отказался от партнерства с Москвой по этому проекту. Повод для этого был действительно весомый.

Соглашение «Ядерного топлива» и «ТВЭЛ» предусматривало, что РФ предоставляет технологию производства топлива на условиях пользования, а не собственности. Это позволяло России устанавливать мораторий на использование технической информации, что приводило бы к остановкам завода.

«Договор плохой, поэтому и отказываемся», - так тогда объяснил решение прекратить партнерство с «ТВЭЛ» глава Минэнерго Владимир Демчишин.

Сейчас позиция министерства звучит иначе: «Вопросы отношений между ГК «Ядерное топливо» и ОАО «ТВЭЛ» о строительстве завода находятся в юридической плоскости корпоративных взаимоотношений акционеров. Официальное решение о строительстве завода акционерами не принято».

То есть Украина до сих пор даже не отправила официального уведомления России о расторжении этого совместного проекта.

Оптимисты связывают эту пассивность с халатностью украинских чиновников. Однако речь, скорее всего, идет о банальном «договорняке», в рамках которого власть старается не навредить интересам крупного бизнеса.

В первый год после перезагрузки власти в Украине тема о ликвидации украинско-российского СП не поднималась, потому что «Заводом по производству ядерного топлива» руководил Руслан Арсирий - менеджер близкого к Петру Порошенко российского бизнесмена Константина Григоришина.

Ранее Арсирий был генеральным директором энергоснабжающей компании «Луганское энергетическое объединение», которое принадлежит Григоришину.

По информации источников ЭП, в рамках совместного предприятия бизнесмен до последнего рассчитывал использовать свои связи в Москве. Однако после начала военной агрессии России стало понятно, что тратить деньги на завод никто не будет, поэтому в конце 2014 года Арсирий получил отмашку на увольнение.

В начале 2015 года «Завод по производству ядерного топлива» возглавил Леонид Когут. Знаний об атомной отрасли у него, как и у Арсирия, нет. Однако проблема не только в этом: перед тем как возглавить стратегическое госпредприятие, Когут был интегрирован в бизнес, сочувствующий сепаратистам Донбасса.

По крайней мере, на это намекают два обстоятельства.

Первое. Перед своим назначением на «ядерный завод» Когут работал заместителем гендиректора алчевского ООО «Промышленно-инвестиционная компания «Интерком».

Эта фирма - фигурант расследования в уголовном производстве ГУ СБУ в Киеве против банка «Альянс». На его базе работал «конвертационный центр», обслуживающий боевиков из «ДНР» и «ЛНР».

Второе. Собственник «Интеркома» - датская DAN Energy Company APS, прописанная по одному адресу (Фредериксберг, ул. Питер Бенгс Вей, 78) с Unilan APS - соучредителем алчевского «Завода стальной дроби» в партнерстве с фирмой «Колизей» подданного Дании Владимира Полубатко.

До недавнего времени этот бизнесмен был известен только в Алчевске в качестве президента местного футбольного клуба «Сталь». Однако недавно широкая популярность все-таки догнала Полубатко.

В 2015 году правоохранители распространили информацию, что он был одним из руководителей штурма воинской части в Мариуполе. Также ранее голландская газета de Volkskrant сообщила, что у Полубатко находились картины, украденные в 2005 году из Музея Западной Фрисландии.

В авторитетных кругах Владимир Полубатко известен под кличкой «Футболист».

Возникает вопрос: как в европейской стране, которой называет себя Украина, возможно назначение такого человека руководителем стратегического предприятия ядерной отрасли?

По словам собеседников ЭП на рынке, обвинять в этом профильного министра Владимира Демчишина не стоит.

Во-первых, он, похоже, сам с трудом разбирается в отрасли, которой руководит.

Во-вторых, ключевые вопросы в атомном секторе Украины бизнес привык решать через экс-главу парламентского комитета по ТЭК Николая Мартыненко.

По этой схеме в свое время согласовывалось назначение главы ГК «Ядерное топливо» Сергея Дробота и руководителей подчиненных этому концерну госпредприятий - ВостГОК, НИИ промышленной технологии, «Смолы».

Кстати, еще в 2015 году список входящих в концерн предприятий был как минимум на одну строчку дольше: «Ядерному топливу» подчинялся также государственный «Днепровский завод прецизионных труб».

По данным источников, он был исключен из реестра в связи с его ликвидацией, ставшей следствием невыплаты многолетних долгов в размере 11 млн грн.

Информация о материале

Опубликовано: 02 марта 2016

Переселенцы и недополитика

По данным волонтеров, на сегодня Минсоц приостановил выплаты уже более 350 тыс. переселенцев из Донбасса «на основании списков, составленных СБУ после соответствующих проверок». Сам глава СБУ Василий Грицак на совместном с министром Павлом Розенко брифинге для журналистов и общественных организаций, защищающих права ВПЛ, сделал шокирующее заявление о 500—900 (!) тыс. липовых переселенцев. Их многомиллиардное финансирование из украинского бюджета, по словам Грицака, является финансированием мошенников и террористов.

Несколькими месяцами ранее руководитель департамента финансов социальных программ Минфина Андрей Рязанцев заявил о скором введении государственной программы верификации (подтверждения личности и подлинности данных) социальных выплат. «Уже в 2016 г. в результате контрольного сканирования системы соцвыплат возможна экономия пяти (!) млрд бюджетных средств. В том числе и за счет систематизации выплат 1,7 млн переселенцев из Донбасса, где за почти два года создано достаточное количество мошеннических схем», — уточнил тогда представитель Минфина. Публичная презентация критериев программы верификации Минфина назначена на следующую неделю.

Налицо два параллельных процесса верификации. Еще одна сфера государственного управления пала жертвой хаоса и неразберихи в правительстве.

Точнее — отсутствия у государства четкой позиции и политики по отношению к социально незащищенным гражданам Украины, переселившимся из зоны АТО, а также к тем из них, кто остался проживать на оккупированных территориях. Дабы разобраться в ситуации, ZN.UA обратилось за разъяснениями как к Андрею Рязанцеву, так и к министру социальной политики Павлу Розенко.

Андрей Рязанцев: «Закон ограничивает получение соцвыплат ВПЛ, проживающим на оккупированной территории, но не пенсий»

— Андрей Викторович, логично начать разговор с вашей цитаты: «Все очень волнуются, как мы будем останавливать выплаты? Это не наши функции. Наша задача — помочь создать контрольный механизм и дать рекомендации Минсоцполитики». Получается, что никакие рекомендации Минфина Минсоцполитики не потребовались. Выплаты уже более чем 350 тысячам переселенцев приостановлены. Что вообще у нас в государстве происходит? Есть ли единый подход и центр принятия решений в отношении финансирования ВПЛ и тех, кто остался жить на оккупированных территориях? Что делает сейчас Минсоц и СБУ, и чем занимаетесь вы?

— Согласно принятому законодательству, полномочия по проведению процесса верификации делегированы Минфину. Под верификацией следует понимать сравнение информации из разных источников с целью установить принадлежность реципиента к той или иной социальной группе. Речь идет об инспектировании абсолютно всех социальных выплат и 400 млрд грн, которые расходует на них государство. Включая социальные выплаты ВПЛ. То есть перед нами стоит комплексная государственная задача.

Но мы уже разработали механизм, который позволяет получать и сравнивать большие массивы информации на промышленном уровне. На сегодня запустили пилотный проект и реально сверяем определенные виды социальной помощи с базами данных министерств и ведомств.

— В таком случае позвольте спросить, что за проект запустило Минсоцполитики, и какую задачу, по вашему мнению, выполняет оно вместе с СБУ? Эта тема — самая горячая на этой неделе.

— Ну для кого-то это, наверное, в какой-то момент может являться самой горячей темой. Однако если смотреть на проблему ВПЛ системно, то по объему выплат она составляет аж 3% и не является самой крупной выплатой из госбюджета или каких-то других внебюджетных фондов. В прошлом году выплаты переселенцам составили 3,4 млрд грн, а в этом году показатель опустится до 2,9 млрд грн. В расчете на эффект верификации. Поскольку мы уже имеем статистику за

2015-й и примерно представляем, какое количество средств нам удастся оптимизировать в т.г. за счет изменений в структуре реципиентов и определения их истинной принадлежности.

Тем не менее еще летом мы предположили, что 35% реципиентов среди переселенцев получают помощь незаконно. Провели ряд тестов. Так, к примеру, на уровне неперсонифицированной информации о финансовых трансакциях ВПЛ оказались хорошо видны несвойственные для категории переселенцев операции. В их структуре уже на тот момент было 80% пенсионеров, которые вряд ли могли получать деньги из банкоматов глубокой ночью или находясь в Европе.

Мы также пошли на физическую верификацию переселенцев — перерегистрацию через отделения Ощадбанка. Начали с июля 2015-го, по сути, дав старт формированию единого реестра выплат ВПЛ. По состоянию на конец января теоретически должны были бы иметь полный реестр выплат ВПЛ. Только на протяжении первых четырех месяцев мы потеряли 50 тыс. семей, которые не прошли процедуру и автоматически выпали из программы. Осталось около 220 тыс., и программа не выходила за эти показатели до конца 2015 г. Экономия составила 95,5 млн грн в месяц — 1,1 млрд в год.

— Кстати, было много вопросов, почему именно Ощад, если такую же процедуру можно провести через любой банк, где уже обслуживались переселенцы.

— Ощадбанк был выбран по причине максимально разветвленной сети в районах максимального скопления ВПЛ. Благодаря использованию умения работников идентифицировать людей по документам, наличию необходимых каналов связи и техники это был идеальный вариант для быстрого создания реестра ВПЛ. Кроме того, мы попробовали упростить механизм подачи документов, используя для этого мощности Ощада.

Ту же схему планировали использовать и с пенсионерами-ВПЛ. На тот момент у нас уже было предположение о наличии в списках

51 тыс. «мертвых душ». Однако по представлению Минсоцполитики Кабмин принял постановление о выдаче бессрочных справок ВПЛ. Я написал письмо о несвоевременности такого решения — нужно было сначала проверить списки. К сожалению, наш сигнал не был услышан.

— Откуда такое точное предположение о 52 тыс. умерших?

— Мы исследовали официальные данные о смертности физических лиц пенсионного возраста на территории Донецкой и Луганской областей в 2013-2015 гг. Не включая оккупированные территории. Когда часть территории Украины перешла под контроль вооруженных формирований, количество пенсионеров в прифронтовой зоне, которая контролируется Украиной, понизилось. Но затем начался постоянный прирост. В Донецкой области прирост составил 70% к количеству пенсионеров, оставшихся на подконтрольной территории, в Луганской — 50%. А уровень смертности снизился всего на 18%. То есть мы имеем абсолютно противоположные тренды. Таким образом, выровняв тренд и приведя его в соответствие с естественным приростом количества пенсионеров, который был до начала войны, мы и получили эту цифру. Сегодня она бы составила уже около 72 тыс. человек.

— Вы хотите сказать, что десятки тысяч мертвых душ продолжают получать выплаты?

— Именно так. Как ни печально об этом говорить, люди стареют и умирают, но кто-то продолжает получать пенсии за этих людей. Если, конечно, не принять на веру утверждение, что сегодня Донецкая и Луганская области являются рекреационными зонами, улучшающими жизнь пенсионеров и поэтому количество пенсионеров там растет, а их смертность — уменьшается.

Более того, из экспресс-сверок, которые нам удалось провести, высветились совсем недавние выплаты по паспортам, которые были утрачены три—пять лет назад. Еще один показатель — наличие недвижимости у переселенцев на контролируемой территории. Имеем неединичные случаи такого владения. То же касается и депозитов — есть случаи превышения установленных ограничений. Все это говорит о глубине существующей проблематики.

— Как вы думаете, откуда глава СБУ и министр социальной политики взяли эту феноменальную цифру в 500—900 тыс. липовых переселенцев, если вы — уполномоченный орган — еще не начали комплексный процесс верификации и не получили инструментария для подтверждения своих даже очевидных предположений? Насколько вообще корректен разрыв в данных почти в два раза?

— Я пока не могу оперировать какими-то точными математическими данными, поскольку Минфин на данный момент ими еще не располагает. Однако, думаю, что цифра реальных переселенцев действительно может оказаться на порядок меньше 1,7 млн, потому как вряд ли можно считать переселенцами тех граждан, которые один раз пересекли линию разграничения, сдали документы на оформление справок и пенсий и вернулись жить на неконтролируемую территорию. Впрочем, как и тех, кто раз в три месяца приезжает отмечаться по адресу, где он зарегистрирован вместе с еще десятком таких же переселенцев.

Если посмотреть на данные Минсоцполитики, то сама нынешняя структура ВПЛ не нормальная. По состоянию на май 2015-го 85% переселенцев составляли пенсионеры. Сегодня на 1,7 млн переселенцев мы имеем — 1,1 млн пенсионеров. Это просто кардинально не соответствует структуре украинского общества. Иначе на улицах приграничных регионов мы видели бы только пожилых людей. Ведь, согласно данным, большинство из них выехали в 30-километровую зону от линии соприкосновения. Второй вопрос — это структура семей: на 1,7 млн переселенцев приходится 1,35 млн семей. Говоря человеческим языком, выходит, что подавляющее число переселенцев — это одинокие люди.

— Но ведь ни вы сейчас, ни глава СБУ Грицак, ни министр Розенко на брифинге не сообщили ничего нового. Вопрос в том, почему только через два года существования всем известного «пенсионного туризма» власть открыла на это глаза. Почему именно сейчас она вдруг озаботилась схемой, которую, по сути, сама создала, не определив четкого отношения государства к проблеме и статусу граждан Украины, в частности — пенсионеров, матерей-одиночек, инвалидов et cetera, оставшихся проживать на оккупированных территориях? Которые, в итоге, кормят сегодня как посредников, пересекающих линию разграничения и получающих их деньги в банкоматах за процент, так и украинских чиновников, регистрирующих их сотнями в одной квартире?

— Мне сложно судить, поскольку я пришел на работу в июле 2015-го. Нашей команде цель провести проверку была поставлена летом прошлого года. Однако наша группа довольно трудно проходила процесс подготовки к верификации. Для того, чтобы хотя бы приступить к верификации социальных выплат, надо получить доступ к базам данных 24 (!) государственных ведомств. Полгода ушло на изменение законодательства и необходимые постановления правительства. Система сопротивлялась, как могла. Сотрудничали с нами единицы. Большинство — держали глухую оборону. Пока что база переселенцев для нас — некая мифическая субстанция. Я так до сих пор и не понимаю, почему по данным Минсоцполитики у нас 1,7 млн переселенцев, а по сведениям МЧС — 1,029 млн чел. Однако теперь все семь постановлений Кабмином приняты, и в самое ближайшее время вся необходимая информация, в том числе из Минсоцполитики, будет передана нам. После этого Минфин сможет приступить к плановой и скрупулезной верификации соцвыплат, в том числе и переселенцам. Без лишних эмоций и каких-то визуальных эффектов. Потому что верификация на самом деле — очень тонкий процесс сравнения большого количества информации с целью не навредить, в том числе и психологически, конечному получателю.

— Выходит, за несколько дней до передачи базы данных Минсоцполитики и СБУ, молчавшие почти два года, почему-то решили взмахом одного топора расставить все точки над «і» в проблемах ВПЛ и коррупции?

— Я не могу знать о целях, задачах и инструментах СБУ или Минсоцполитики. Но я могу предположить, что произошло некорректное одноразовое сравнение информации, которое может не только задеть тех, кто соблюдает закон, но и выхолостить часть необходимой для анализа информации. Я знаю также, что государство уполномочило Минфин провести верификацию социальных выплат. Чем мы и занимаемся исключительно в рамках законодательного поля. С другой стороны, думаю, каждое ведомство в рамках его компетенции может проверять эффективность расходования средств, за распределения которых оно отвечает.

— Так вы можете в рамках этого поля обозначить реальный, не топорный механизм верификации ВПЛ? Ведь если взглянуть на последствия заявлений Грицака и Розенко, то вопрос на самом деле поставлен ребром: собирается ли Украина продолжать содержать пенсионеров, проживающих на временно оккупированных территориях? Вам ведь тоже нужен ответ на него. Вы вообще задавали его своему министру, премьеру, чиновнику, который выдал вам соответствующий мандат?

— Я привык задавать вопросы закону. Закон ограничивает получение соцвыплат ВПЛ, проживающим на оккупированной территории, но не пенсий. На сегодняшний день не существует каких-либо ограничений, которые запрещают пенсионерам временно проживать на территории других государств и получать украинскую пенсию. Украинский пенсионер сегодня может получить пенсию из банкомата, находясь в Осетии, Париже, Нью-Йорке. Как и любой другой социально незащищенный гражданин Украины, которому начислен какой-то вид государственной помощи. Точка. А вот помощь государства, которая касается переселения, найма жилья, возмещения коммунальных платежей, предназначена исключительно для ВПЛ, т.е. для лица, которое покинуло зону конфликта и постоянно проживает на подконтрольной территории, то есть непосредственно в Украине.

— То есть вы хотите сказать, что, проводя верификацию ВПЛ в отношении пенсионеров, проживающих на оккупированных территориях, Минфин будет придерживаться пенсионного законодательства, где нет ограничений на выплату пенсий, а в отношении ВПЛ — применять все этапы процедуры верификации?

— Именно. И на сегодняшний день никаких рекомендаций относительно процедуры верификации, в том числе и Минсоцполитики, мы не давали. А они, согласно постановлению Кабмина, обязательно будут. И будут либо подтверждены распорядителем, либо нет. Нам крайне важно избежать каких бы то ни было волнений в среде ВПЛ. Ведь на самом деле причин для волнений — нет. Потому что мы создаем систему, которая сверяет данные по 24 базам сугубо по утвержденным законодательством параметрам.

Что касается вопроса о содержании Украиной пенсионеров и льготников на оккупированных территориях, то инициировать какие-либо изменения на этот счет могут только президент, Кабмин, парламент. В зависимости от позиции Украины в мирном переговорном процессе. От позиции по отношению к гражданам, оставшимся на оккупированных территориях. Которая, к сожалению, четко никогда не была озвучена. Что и вызывает разночтения законов и подходов.

Павел Розенко: «Пенсии за границей выплачиваются на основании межгосударственных договоров»

— Павел Валерьевич, сразу хочу уточнить: 500—900 тыс. липовых переселенцев это налево или направо? Какие базы использовали, какие методики применяли? Народ в шоке от уровня работы спецслужб и министерства, допускающих такую погрешность.

— Чтобы знать точное число, у нас было несколько вариантов. Один их них — за месяц-два провести полную перерегистрацию переселенцев. Прогнав 1,7 млн чел. через унижения, очереди и пр., четко установить факт нарушения закона. Мы от тотальной перерегистрации людей отказались. Однако сидеть сложа руки, когда миллиарды бюджетных средств находятся в постоянном теневом обороте, и часть из них идет прямо на неподконтрольную территорию, оседая в карманах террористов, тоже нельзя. Мы начали работу с базами данных, которые есть у нас, в СБУ, у пограничников и в других ведомствах. Поэтому такой большой разброс. Это, скажем так, какие-то общие прикидки. Мы не ставим перед собой каких-то планов, каких-то целей, а просто делаем свою работу.

— Час назад я говорила с г-ном Рязанцевым, который возглавляет в Минфине группу, еще с июля занимающуюся верификацией социальных выплат. Вам не кажется странной такая несогласованность действий? Как, впрочем, и то, что вы не пошли на сотрудничество с Минфином в плане обмена информацией?

— Я вас прошу, не смешивайте вопросы и понятия. То, что хочет делать Минфин, пусть себе делает. Никто не против их методик, исследований. Мы передадим им все базы. Нет вопросов. Не противопоставляйте. Это работа, которую мы проводили параллельно. Вы думаете, у нас один Минфин может делать верификацию? Мы это и без него делаем. Ежегодно, ежемесячно, ежедневно… Это функциональные обязанности и Минсоцполитики, и Пенсионного фонда… Мы проверяем свои базы данных, вылавливаем мертвых душ, отсеиваем двойные выплаты… Это наша текущая работа.

— Так откуда тогда 500—900 тыс. липовых переселенцев? Вы же не вчера узнали о существовании «пенсионного туризма»? Ваши работники не выдавали справки, не регистрировали людей, почти два года закрывая глаза на, по сути, легализованную самой властью схему выплаты пенсий гражданам Украины, проживающим на оккупированных территориях? Законную пенсию, кстати, как считает ваш коллега из Минфина, а также все без исключения общественные организации, занимающиеся проблемами переселенцев.

— В отношении пенсий. Пенсии за границей выплачиваются — внимание! — на основании межгосударственных договоров. В Украине же пенсии выплачиваются только тем людям, которые проживают на территории нашей страны. В отношении выплат проживающим на неподконтрольных территориях. Действующее законодательство, все постановления Кабмина четко определяют, что пенсии, социальные выплаты и социальную помощь получает только тот человек, который переехал на территорию, контролируемую украинской властью, и постоянно здесь проживает. А также имеет статус либо гражданина Украины, который проживает по месту регистрации, либо статус ВПЛ. Возвращение на неподконтрольную территорию или неправдивые ведомости, внесенные в справку о переселении, — основание для отмены всех выплат.

Теперь о том, сидели мы или работали. Прочтите мое интервью в вашей газете, где четко написано, что в 2015-м мы приостановили выплаты 150 тыс. ВПЛ. И это не какая-то штурмовщина или одноразовая акция, а наша постоянная работа. Да, сейчас списки, которые нам передала СБУ, оказались более весомыми, там больше людей, к статусу которых есть претензии. Ничего страшного, пройдем и этот период. Порядочному переселенцу нечего бояться.

— Как же нечего, если сам Грицак сказал, что, к примеру, из 100 отмененных выплат в Днепропетровский области, 10% — ошибка? До мартовских начислений, когда, как вы сказали, все ошибки будут устранены, семьям и детям нужно как-то жить. А очереди? Можно себе представить, сколько в итоге будет ошибок, если 500—900 тыс. обвиненных в нарушении закона, как вы отметили, — примерные прикидки. Уже сейчас есть информация, что в списки попали даже те люди, которые никогда не ездили на неподконтрольную территорию.

— Да никаких проблем не будет. И очередей. Я очень надеюсь на слаженную работу миграционных служб, которые будут подтверждать справки переселенцев. Все ошибки будут исправлены. Людям в тот же день будут возобновлены все выплаты. Никто не останется наедине со своими проблемами. Но мы не имеем права — ни я, ни глава СБУ — сидеть и смотреть, как украинский бюджет финансирует незаконные вооруженные формирования на захваченных территориях. Потому что часть денег, которые фиксирует СБУ, предназначена именно для них. У вас есть какие-то другие предложения, механизмы, как отслеживать? Но за неделю, пока идет эта дискуссия, ни один человек не сказал, как это сделать лучше.

— Как я вам уже сказала в начале разговора, об этом восьмой месяц говорит Минфин, который на следующей неделе будет презентовать системную государственную программу верификации социальных выплат.

— Подождите… Вы думаете, Минфин предложит какой-то другой сценарий? Он будет анализировать те же базы данных.

— Я думаю, что в нашем государстве — бардак, если два министерства занимаются одной и той же проблемой, кстати, ключевой на сегодня для страны, и при этом так расходятся во взглядах и подходах. Даже трактуя законы.

— Кто с кем расходится во взглядах? В чем вы видите интригу? У Минфина право на верификацию с начала года. Чтобы ее запустить, он должен был через Кабмин утвердить соответствующие порядки верификации. И они были утверждены только в прошлую среду (!). Когда и кому мы должны были передавать базы данных без порядка верификации? Поймите, что данные — это не просто фамилии. Согласно закону Украины о персональных данных, это персональные данные гражданина. Утеря которых, незаконное распространение влекут за собой уголовную ответственность. СБУ имеет право доступа — она им воспользовалась. И Минфин воспользуется. Но ведь это не я виноват, что все порядки разработаны только неделю назад. Поэтому, пожалуйста, не противопоставляйте Минфин СБУ. И не создавайте историй, что у нас в государстве работает только один орган — Минфин. И только он имеет право что-то делать. Мы тоже работаем. Каждый день. Мы тоже делаем верификацию. Мы тоже с СБУ разрабатывали эти процессы последние четыре месяца.

— На брифинге вы говорили о чиновниках на местах, которые крышуют схемы. Это ваши чиновники?

— Давайте по порядку. Я не могу говорить о чиновниках нашего министерства, потому как у нас нет территориальных органов. У нас есть аппарат министерства в составе 500 чел. Все. Имею в виду чиновников органов местных администраций и местного самоуправления. Я заявил, что требую привлечения к уголовной ответственности именно чиновников, организовывавших эти схемы. Не переселенцев, а чиновников. И на сегодняшний момент 27 уголовных дел ведутся в отношении чиновников.

— Как вы относитесь к информации, что есть такие переселенцы, которые получают выплаты наряду с имеющимися миллионными счетами в банках и недвижимым имуществом на подконтрольной территории?

— А где написано, что переселенец, имеющий банковский вклад, не имеет права на помощь? Нигде. Люди потеряли все — работу, дома, жизнь. Почему у них не может быть банковского вклада?

…Что еще можно сказать о системе государственного управления страной, если два ведомства создают две параллельные системы верификации, тратя на это миллионы? Где два уполномоченных представителя правительства по-разному трактуют закон? О какой государственной политике говорить в данном случае по ключевым для страны вопросам: «Блокада оккупированных территорий есть или нет? А если есть, то в чем она выражена? Нужна она вообще или не нужна? Там живут наши граждане или уже не граждане?».

И вообще, способны ли мы реализовать какое-либо решение, если тот же запрет на перемещение товаров заканчивается тотальной контрабандой, на въезд — продажей пропусков, на выдачу соцвыплат — построением миллиардных схем? В этом задействованы миллионы граждан по обе стороны. Но главное — тысячи чиновников, военных, милиционеров... Тех, кто призван отделять мух от котлет, а не торговать мешаниной.

Есть ли в таком случае наше государство вообще? Или мы давно ломаем копья о его фантом?

Информация о материале

Опубликовано: 02 марта 2016