Главная

Меч самурая и карман олигарха

Спросите кого угодно, как называются те, кто имеет определяющее влияние на государство, и девять из десяти скажут — олигархи. Чем же закреплен их статус и что пора изменить в стране

Революция Мэйдзи в Японии (1868-1889), кроме прочего, запретила самураям носить мечи. Но почему бы не оставить аристократам это почетное право? Тем более эпоха холодного оружия была далека от завершения, и в эти же времена дворяне Западной цивилизации продолжали украшать себя шпагами и саблями.

Безусловно, два самурайских меча были символом общественного статуса, признаком сословия, могущество которого подорвал император Мэйдзи. Иным сословиям запрещалось носить оружие. Жестокий обычай, называемый «право на пробу меча», позволял проверить его на первом встречном (впоследствии только на осужденных преступниках, но память о традиции безграничного могущества осталась). В общем, меч — душа самурая. Забирая мечи, император лишал военное сословие духовной силы.

Однако это не единственная и, пожалуй, не главная цель. Оружие — инструмент власти, насилия. Оружие осталось у военнослужащих и полицейских. Государство получило монополию на насилие, и тем самым власть сословия самураев была подорвана гораздо сильнее, чем духовно. Отныне самурай должен был либо идти служить в регулярных формированиях, либо искать себя в новой жизни, становясь администратором или преподавателем. Впрочем, большая часть занялась коммерцией и быстро разорилась, что неудивительно: математика считалась у самураев презренной наукой, в отличие от каллиграфии или стихосложения.

В общем, лишение самураев права носить мечи стало важным средством превращения Японии в современное процветающее общество.

Однако эта статья вовсе не о праве на оружие, и я не намереваюсь обсуждать аргументы тех, кто предлагает разрешить короткоствол или запретить даже думать об этом. Речь пойдет о политике и оружии привилегированных сословий в сословных обществах.

Наше общество, несомненно, сословное: спросите кого угодно, как называются те, кто имеет определяющее влияние на государство, и девять из десяти скажут — олигархи. Слово это навязло в зубах, точно так же как реформы, либералы, технократы, патриоты и так далее. Однако раздражение, вызываемое неумеренным употреблением слова, не означает, что обозначаемое им понятие перестало существовать.

Чем олигархи отличаются от просто крупных бизнесменов, зарабатывающих деньги и живущих в свое удовольствие? Наводящий вопрос: почему нет олигархов в США, Германии, Франции, Польше? Ответ очевиден: олигархи активно вмешиваются в политику через влияние на политические партии и массмедиа. Там, где такое вмешательство ограничено, олигархов не бывает.

Право олигархов на сословные привилегии определено сложившимся раскладом и закреплено законом. Ни вы, ни я не сможем стать олигархами (разве что вы, читатель, уже им являетесь). В средневековой Японии история семьи определяла ее сословный статус, а закон его закреплял, в том числе и право на ношение меча. В Украине история первых 20 лет независимости определяет статус отдельных людей и групп, а закон закрепляет этот статус. И называется он закон о выборах.

У самурая было два меча, у украинского олигарха их четыре. Во-первых, мажоритарные округа, где гречка позволяет без особых усилий поставить своего кандидата, разве что два самурая, извините, олигарха не поделили территорию. Во-вторых, закрытые партийные списки, позволяющие распределить своих людей, грамотно хеджируя риски и не складывая все яйца в одну корзину. В-третьих, непрозрачное финансирование партий, позволяющее найти весомые аргументы для формирования партийных списков. И, наконец, тяжелый меч неограниченной политической рекламы, рассекающий мозг избирателя, невзирая на доспехи скептицизма и критического мышления.

Построение современного процветающего общества невозможно без ликвидации сословий. Вот почему японское государство отобрало мечи и сконцентрировало монополию на насилие в руках военных и полицейских (кстати, лишь это сделало возможным появление современной армии и полиции). Вот почему украинское общество должно отобрать мечи олигархов и сконцентрировать монополию на политику в руках политических партий. Кстати, лишь это сделает возможным появление политических партий.

Новый закон о выборах — это ликвидация украинского привилегированного сословия, без чего мы не построим современное процветающее общество. Ограничение политической рекламы, прозрачность партийных финансов, ликвидация мажоритарной системы и открытые списки — эти четыре решительных шага ликвидируют привилегии и обновят политику. Самурайским мечам нынче место на площадках киностудий, а не на улицах Токио.

Информация о материале

Опубликовано: 04 апреля 2016

День ватника

На третьем году украино-российского противостояния впору задуматься о неофициальном переименовании Дня дурака – именно ватник стал для Украины эталоном человеческой глупости.

Это понятие прочно вошло в нашу жизнь и окончательно лишилось кавычек. Без него трудно представить содержательную дискуссию об украинцах и россиянах. Стеб над недалекой ватой – один из популярнейших публицистических жанров.

Порой создается впечатление, что ватники для украинского общества – не столько проблема, сколько психологическая отдушина, способ поднять нашу самооценку. Пускай мы живем скверно, пускай страна разорена, пускай буксуют реформы, но зато по соседству обитают миллионы ватников, которые заведомо глупее нас.

Среди этих непроходимых дураков – актеры и бизнесмены, работяги и студенты, домохозяйки и научные сотрудники.

Они деградируют на глазах. Они верят Дмитрию Киселеву и размахивают советскими фетишами.

Они обсуждают безумные конспирологические теории и радуются самоизоляции.

Они убеждены, будто весь цивилизованный мир заблуждается или лжет, и только скрепоносная Россия отстаивает правду. На них не действуют никакие логические аргументы.

Им недоступны истины, очевидные любому украинскому ребенку. На их фоне любой из нас – Спиноза и Эйнштейн. Нам есть чем гордиться!

Вера в коллективное интеллектуальное превосходство над соседями, безусловно, ободряет. Но насколько она обоснована?

Для начала разберемся, что должен делать житель РФ, Донбасса или Крыма, дабы не пополнить ватные ряды. Ему необходимо сохранять холодный рассудок и мыслить независимо.

Считать черным то, что окружающие называют белым. Игнорировать мнение родных, коллег, знакомых, не бояться непонимания и отторжения. Это под силу не каждому: человек – животное социальное.

Стремление быть в тренде оказывается более мощным психологическим стимулом, чем страх перед властью. И, пожалуй, даже 14% критически настроенных россиян – довольно неплохой результат.

Но для личности, сформировавшейся в Киеве или Львове – все это неактуально. Чтобы не стать презираемым ватником, достаточно просто плыть по течению.

Тебя окружают правильные идеи, правильные слова, правильные люди. Твои сокурсники вышли на акцию протеста – ты пошел вместе с ними. Твои знакомые надели оранжевые ленточки – ты тоже ее надел.

В твоем кругу принято поддерживать евроинтеграцию, ругать Сталина и восхищаться украинскими героями – ты охотно соглашаешься. От тебя не требуется ни волевых усилий, ни мозгового штурма, ни выхода из зоны комфорта. Будь как все – и ты сможешь смотреть на отсталую вату с чувством собственного превосходства.

Вероятно, стоит порадоваться за украинцев, получивших прогрессивное мировоззрение по умолчанию, на блюдечке с голубой каемочкой. Тем более что таких людей миллионы, и среди молодежи их доля особенно высока.

Но есть одно «но»: комфортная интеллектуальная среда не позволяет индивиду испытать себя. Когда тебе с детства твердят, что дважды два равняется четырем, нельзя проверить, дошел ли бы ты до этого сам – особенно если бы тебя уверяли, будто 2х2=5. А когда твои продвинутые взгляды совпадают с доминирующей точкой зрения, ты не можешь быть уверен, что устойчив к давлению извне.

Нас шокирует прискорбная цифра – 86% россиян, поддержавших безумную политику Владимира Владимировича. Но в сегодняшней Украине отсутствует маркер, отделивший эти восемьдесят шесть процентов от думающих четырнадцати.

В нашем обществе по одну сторону баррикад очутились совершенно разные люди. Те, кто мыслит критически и рационально, осуждают кремлевскую агрессию. Те, кто, словно губка, впитывает популярные идеи, тоже осуждают кремлевскую агрессию.

Оценить количество таких граждан затруднительно. Это не только обыватели, склонные к конформизму, но и активисты с чересчур горячим сердцем и недостаточно холодной головой.

Стоило им после 1991 года оказаться в другой среде – и сейчас они наверняка кричали бы «Крым наш!» вместо «Слава Украине!» и «Обама – чмо!» вместо «Путин – х...ло!» Временами их первозданная натура прорывается наружу, и тогда слышны жалобы на несносных «вышиватников». Однако по принципиальным вопросам украинские дураки солидарны с украинскими мудрецами. Во всяком случае, пока.

Можно презирать и ненавидеть ватников, живущих в России, в Крыму и на Донбассе. Можно снисходительно жалеть их. Можно издеваться и насмехаться над ними. Но не стоит обольщаться, будто в интеллектуальном плане украинцы намного отличаются от россиян, а киевляне и львовяне – от дончан и крымчан. Просто наша потенциальная вата была вовремя обучена прогрессивным лозунгам. Это одно из безусловных достижений нынешней Украины, но вместе с тем и скрытая угроза.

Голова, набитая европейскими ценностями, определенно лучше головы, напичканной духовными скрепами.

Попугай, декламирующий Шекспира, тоже лучше своего сородича, орущего «Попка дурак!» Правда, от умственных качеств пернатого сие не зависит – это всецело заслуга дрессировщика.

В украинских реалиях дрессировщиком выступает достаточно узкая прослойка, формирующая популярные общественные тренды. Как правило, с оглядкой на просвещенный Запад.

Но, допустим, завтра в Украине родится новый тренд – яркий, эффектный, привлекательный и в то же время абсолютно деструктивный и разрушительный для страны.

Какая часть прогрессивной общественности помчится за дудочкой крысолова? Сколько обывателей-конформистов поплетется следом? Кто будет сопротивляться пагубным веяниям, и насколько успешно?

Ответить на эти вопросы способна только практика. Увы, когда скрытая угроза станет явной, любые контрмеры могут оказаться запоздалыми. Поэтому наилучший вариант для Украины – все-таки избежать практической проверки и не испытывать наше общество на интеллектуальную прочность.

Тем выше ответственность, лежащая на лидерах общественного мнения, –журналистах, блогерах, заграничных авторитетах. Все зависит от их умения посылать Украине правильные месседжи. От способности удерживать нашу родную вату в цивилизованных рамках. От готовности глушить деструктивные идеи, не выпуская их из маргинеса.

Иначе в один прекрасный день украинские мудрецы рискуют обнаружить, что остались в дураках. Что их – бессильное меньшинство. И что остальные 86% строят собственную версию ДНР, ЛНР или РФ – только с желто-голубыми флагами, ура-патриотическими лозунгами и глубочайшим презрением к соседским ватникам.

Информация о материале

Опубликовано: 04 апреля 2016

Мертвые души и живые деньги

Отсутствие четкой государственной позиции относительно конфликта в Донбассе (интегрируем/отсекаем) и, как следствие, статуса людей, проживающих на оккупированных территориях (платим/не платим), а также провал Министерством соцполитики создания Единого государственного реестра ВПЛ (внутренне-перемещенных лиц) создали почву для масштабных манипуляций и злоупотреблений в сфере оказания переселенцам социальной помощи.

Мы давно свыклись с большим бизнесом, в котором высокие откаты и суперприбыли: энергетика, землепользование, инфраструктурные и оборонно-экспортные проекты… Но мы не привыкли к тихому малопроцентному заработку на многомиллиардных потоках социальной сферы. Мы знаем о потоках контрабанды, отжиме очередной властью долей у сильных предприятий, но даже предположить не могли столь широких возможностей воровства на слабых и немощных. Мы пребываем в уверенности, что на войне одна сторона — наши, другая — враги, но, похоже, нам предстоит узнать еще много подробностей о совместном бизнесе давних партнеров по обе стороны линии противостояния. На пенсиях, регрессах, детских, переселенческих...

Почему такое стало возможным? Кто управляет процессами, а кто закрывает глаза на миллиардные схемы? Все это вопросы, исчерпывающие ответы на которые предстоит дать правоохранительным органам. Мы же попытаемся правильно их поставить, указав на ключевые места этой постыдной истории.

Математика для чайников

Можно долго цитировать министра соцполитики Павла Розенко, обнаружившего в собственных списках 400—900 тыс. (!) «липовых» переселенцев аккурат перед передачей базы ВПЛ Минфину для верификации соцвыплат. Можно соглашаться или не соглашаться с доводами лидеров общественных организаций, отстаивающих сегодня права 400 тыс. переселенцев, которым уже приостановили выплаты в рамках презентованной Минсоцполитики и СБУ проверки. Однако нельзя отрицать, что всех претендующих на государственную помощь все-таки надо было когда-то пересчитать. Только реальные цифры должны лежать в основе стратегии государства, в том числе финансовой и экономической, если оно намерено решать проблему — восстановления, интеграции либо отсечения территории, а не лицемерить.

Не претендуя на статус первооткрывателя, прежде чем погрузиться в недра государственного управления проблемами переселенцев, еще раз внимательно почитала, по сути, первый государственный документ, касавшийся регламентации помощи ВПЛ. Речь о распоряжении правительства №588-р от 11 июня 2014 г. о создании Межведомственного координационного штаба по вопросам социальной помощи переселенцам.

В штаб вошли представители (на уровне первых замов) 15 министерств и центральных государственных органов, включая ключевые — МВД (Государственная миграционная служба регистрирует место проживания ВПЛ), Минсоцполитики (ставит на учет и производит начисление выплат), СБУ (с июля 2015 г. в электронном режиме фиксирует все перемещения переселенцев через линию разграничения). Возглавляет штаб заместитель председателя Государственной службы по чрезвычайным ситуациям (ГСЧС) Олег Мельчуцкий.

Но сначала вопрос: замечаете ли вы разницу между тремя цифрами: 800 000, 1 000 000, 1 700 000?  Пока вы думаете, мы – начинаем считать.

Итак, Межведомственный штаб дает ежедневные сводки о количестве переселенцев на сайте ГСЧС. Поэтому его можно считать самым неангажированным в этой истории, ибо штаб не ставит печати, не выдает справки и не производит выплаты. Таким образом, на 31 марта 2016 г. по данным Межведомственного штаба с временно-оккупированной территории, а также из районов проведения АТО на другие территории Украины переселено 1 млн 27 тыс. 728 чел.

Неделей ранее, 21 марта 2016 г. Минсоцполитики на своем сайте также уточнил оперативную цифру взятых на учет переселенцев, зафиксировав 1 млн 747 тыс. 457 чел. Разница — более чем в 700 тыс. душ. Здесь стоит припомнить, что, когда о предстоящей верификацииМинфина всех социальных платежей (в том числе и переселенцам) рассказывал глава профильного департамента Андрей Рязанцев, вопрос о такой разнице был затронут. Чиновник Минфина в интервью ZN.UA проявил обеспокоенность, но объяснить значительное расхождение в цифрах не смог. По причине затягивания Минсоцполитики передачи Минфину базы переселенцев для верификации. Ну, тогда должны помочь министр социальной политики Павел Розенко и руководитель Межведомственного штаба Олег Мельчуцкий?

«Межведомственный координационный штаб обобщает и публикует оперативную информацию о ВПЛ, которые прибыли на подконтрольную Украине территорию, и по их обращению были временно размещены региональными штабами в регионах Украины, —пишет в своем ответе на информационный запрос ZN.UA Олег Мельчуцкий. — В то же время Минсоцполитики, в соответствии с постановлением Кабмина Украины №509 «Об учете внутренне перемещенных лиц» от 1 октября 2014 г. ведет Единую информационную базу данных о ВПЛ, к которой отнесены все ВПЛ, обратившиеся за получением соответствующей справки, в том числе и те, кто отказался от временного размещения, а также те, что временно выезжают с территории, неподконтрольной Украине, для получения пенсии и других социальных выплат».

Из слов руководителя штаба можно сделать важный вывод: 700 тыс. переселенцев, составляющие разницу в данных, — это как раз те самые люди, которые, проживая на оккупированных территориях, зарегистрированы органами социальной защиты населения как переселенцы. И, следовательно, получают государственные социальные выплаты, включая пенсии. Потому не совсем понятно, почему эта цифра абсолютно четко коррелируется с заявленными Минсоцполитики 400—900 тыс. «мошенниками, попавшими в списки переселенцев». Притом что, повторюсь, из ответа Мельчуцкого очевидно — их туда внесли сами работники ведомства, подчиненного министру социальной политики.

Ну, и, наконец, уточняющая цифра из Плана гуманитарного реагирования ООН на декабрь-2015—январь 2016 г. «Министерство социальной политики Украины зарегистрировало 1,6 млн ВПЛ по всей стране. Все ВПЛ требуют определенного типа помощи. Около 800 тыс —1 млн чел. проживают постоянно на подконтрольной Украине территории, в то время как другие часто пересекают «линию разграничения», и для целей Плана гуманитарного реагирования учитываются как те, что проживают на неподконтрольной Украине территории».

Этот тезис, кстати, по нашей информации, министр соцполитики Украины Павел Розенко в совместном с ООН протоколе заверить своей подписью отказался. Тоже, по-видимому, заметив разницу. Будучи уже как минимум два года знакомым с занимательной математикой «пенсионного туризма». Стоя у самых его истоков. Где, впрочем, стоял и руководитель Межведомственного штаба Мельчуцкий, подчиненный главе МВД. А значит, и сам министр Аваков, под началом которого — не только ГСЧС, но и Миграционная служба, плотно работающие с Минсоцполитики.

Так с чем или с кем, позвольте спросить, так отчаянно борется сегодня г-н Розенко? С самим собой? И почему за этой странной борьбой молча наблюдает министр внутренних дел Аваков, который в теме? Или в схеме? И в чем все-таки поддерживает главу Минсоцполитики глава СБУ Грицак? Ведь с момента создания штаба СБУ имеет там своего представителя и знает о причинах расхождений в данных двух ведомств. А с июля прошлого года (с введения электронных пропусков) СБУ может отслеживать передвижения переселенцев и фиксировать точное время пребывания каждого на той или иной территории. То есть реально знать, кто и где на самом деле проживает. Стоило только захотеть соотнести цифры и поискать ответы на очевидные вопросы. Если же проявить инициативу СБУ мешает отсутствие четкой государственной позиции на этот счет или, предположим, Единого государственного реестра переселенцев (к нему мы еще вернемся), то почему Служба уже целый год молчит о таких «помехах»?

К сожалению, министр соцполитики Розенко, обвинив ZN.UA в манипуляциях, категорически отказался ответить на поставленные в официальном письме вопросы. (Переписку ZN.UA с министром читайте здесь). Но нам предстоит продолжить ставить вопросы.

Итак, во-первых, проверки Министерством соцполитики и Службой безопасности начались более месяца назад и, по заявлениям самого министра, приостановлены выплаты уже свыше 400 тыс. переселенцев. Но цифра 1,7 млн переселенцев на сайте министерства остается неизменной. Почему? Где «пособники террористов»? В чем эффективность проверки и логика официальных заявлений?

Во-вторых, если копнуть структуру переселенцев, зарегистрированных министерством Розенко, то сюжет этой истории дарит очередной неожиданный поворот. Так, по словам того же Рязанцева из 1,7 млн переселенцев, зарегистрированных Минсоцполитики, — 1 млн 200 тыс. пенсионеров. На июль 2014 г. количество пенсионеров на территории Донецкой и Луганской областей составляло 2 млн 90 тыс. чел. В том числе  1 млн 278 тыс. чел., проживающих на оккупированных территориях. Если вычесть умерших (Минсоцполитики на старте зачистки заявил о 60 тыс. «мертвых душ», в то время как Минфин еще летом говорил о 52 тыс., а сегодня прогнозирует наличие в списках более 80 тыс. умерших), то остается как раз 1 млн 200 тыс. пенсионеров, которые зарегистрированы как переселенцы и получают пенсии. То есть получается, что практически все пенсионеры, проживающие сегодня на оккупированных территориях, получают украинские пенсии, имея в кармане справку ВПЛ.

Тогда вопрос: а что имеет в виду министр социальной политики, неоднократно уточнявший, что мы не платим пенсии на оккупированных территориях, заявляя в СМИ буквально следующее: «Все пенсионные выплаты депонируются. И как только будет возможность выплатить пенсии тем людям, которые по каким-то причинам не смогли выехать из тех районов Донецкой и Луганской областей, которые временно не контролируются украинскими властями, мы их выплатим в полном объеме».

Какие суммы и на каких счетах депонируются, если мы всем пенсионерам платим? И если платим всем пенсионерам, то почему не говорим об этом открыто? А если не пенсионерам, то кому?

И, наконец, в-третьих. Павел Розенко, подсчитывая миллиардные потери на выплатах «псевдопереселенцам» (9—12 млрд грн), неоднократно говорил, что суммы всех социальных платежей ВПЛ, включая пенсии, составляют 30 млрд грн в год (27 млрд — пенсии, 3 млрд — помощь ВПЛ). Тогда как участник Минской переговорной группы Роман Бессмертный в эфире Радио Свобода не так давно заявил, что «в 2015 г. Украина в виде пенсий и других соцвыплат перечислила на оккупированные территории Донбасса 34 млрд грн». Да что ж такое? Снова математический казус?

На просьбу ZN.UA прояснить ситуацию Бессмертный, в силу «участия в переговорах и невозможности раскрывать их детали», все-таки кивнул в сторону той же разницы в данных Минсоцполитики и МЧС в количестве переселенцев, но посоветовал поискать дополнительные источники информации. Поискали. И, похоже, эта табличка, вынырнувшая из недр Минфина, внесет еще больше интриги: разница в 10 млрд (в 2015 г. выплачено из бюджета 40,02 (!) млрд грн) с данными Розенко — это, согласитесь, …большая разница.

Так если мы реально платим на социальное обеспечение ВПЛ не 30 млрд грн, а все 40 млрд в год, то сумма значительно расходится с информацией Минсоцполитики. И в правительстве об этом прекрасно знают. Тогда снова возникает вопрос: по каким причинам власть дезинформирует налогоплательщиков? Потому что органы государственной власти сами не знают, кому в итоге платят? Или знают, но хотят скрыть?

И здесь самое время снова процитировать Розенко в том же интервью «ЛIГАБiзнесIнформ»: «Я бы не выделял какой-то отдельный госорган, связанный с такими злоупотреблениями. В одиночку реализовать такие схемы невозможно: в них замешаны и сотрудники ГМС, и местных органов власти, и Пенсионного фонда. Вокруг выплат переселенцам работают хорошо организованные преступные группы. Вращаются миллиарды гривен. Не исключаю, что в ближайшее время начнется война компроматов, заказная кампания в прессе и социальных сетях против руководства СБУ и Минсоцполитики. Уверен, что будут проводиться проплаченные акции протеста. Люди, контролирующие такие колоссальные потоки, не захотят безропотно их терять. И под маркой «защиты прав переселенцев» будут делать все, чтобы продолжать грабить Украину, грабить переселенцев. Для нас это очевидно».

Признаюсь, я так до сих пор и не поняла, какие именно схемы имеет в виду министр социальной политики? Вокруг кого, по его мнению, конкретно вращаются страшные преступные группировки и миллиарды? Вокруг руководителя ГМС, подчиненной Авакову? Вокруг мэров? Вокруг глав обладминистраций Туки и Жебривского? Вокруг верхушки Пенсионного фонда, который подотчетен лично Розенко? Или исключительно вокруг тети Зои из УСЗН (Управления социальной защиты населения)?

Однако абсолютно очевидно, что вряд ли весь этот хаос был спровоцирован государством только для того, чтобы за якобы жесткой официальной позицией — «платим только тем, кто переехал» — прикрыть факт «пенсионного туризма». Ради спасения, так сказать, этих самых «туристов». Два года жалко было, а теперь — нет? Или обнаружилась четкая государственная позиция, и сейчас мы возьмем и всех их быстренько почистим? Не складывается. Потому что появился Минфин, каким-то чудом выпавший из общей «государственной стратегии» по переселенцам, и затеял глобальную проверку. При этом, по публичному заявлению того же Рязанцева, абсолютно не покушающийся на долю пенсионеров. Так как «по закону Украина обязана выплачивать пенсии всем гражданам страны, в том числе проживающим на оккупированных территориях». Что, естественно, не подразумевает социальной помощи этой категории как переселенцам. Статусы просто надо развести.

И, заметим, никто из высших государственных чинов, кроме министра соцполитики Павла Розенко, этот тезис не пытался опровергнуть. То есть мнения разных министерств одного правительства — есть, а позиции правительства в целом — нет. Как нет и ответов на следующие вопросы: а сколько вообще миллиардов уходит дельцам, скрывающимся за чужими фамилиями в справках ВПЛ? Какой их процент в списках тех 400—900 тыс. «мошенников», которых министр социальной политики вместе с главой СБУ и Ко сначала породили, а теперь дружно решили «убить» облавами мобильных бригад?

Козни единого реестра

Стоит признать, что вряд ли летом 2014-го, в разгар боевых действий и девятого вала людей с горем и болью, когда помощь была необходима сотням тысяч переселенцев, можно было сразу ожидать от государства стопроцентно правильных и оперативных решений. Украина никогда не была в такой ситуации и получала горькие уроки. Что, однако, не поясняет причин, почему и через два года войны мы не дождались от власти четкого управления ситуацией, выполнения принятых законов и своих же решений.

Ведь уже к октябрю 2014 г. исполнительная власть имела три основополагающих документа (распоряжение Кабмина №588 о создании Межведомственного штаба от 11.06.14 г., постановление Кабмина №509 об учете ВПЛ от 01.10.14 г. и Закон об обеспечении прав и свобод ВПЛ от 20.10.14 г.), которые вводили ее в определенные рамки и ставили задачи. Ключевая — создание Единой информационной базы переселенцев — была поручена Минсоцполитики. И если бы она была выполнена, то как минимум еще год назад любой человек (по принципу Единого открытого реестра того же Минюста) мог нажать кнопку и тут же получить исчерпывающую информацию о ВПЛ. Включая общие и частные сведения, а также оперативные данные СБУ о частоте пересечения линии разграничения и реальном времени проживания на оккупированной или контролируемой территории. Ну, и какие бы сейчас были проблемы у переселенцев или пенсионеров, оставшихся за линией разграничения? Да никаких! А у государства? Ну, разве что четко обозначить свою позицию по отношению и к конфликту, и к жителям, оставшимся за этой линией. Либо постепенно интегрируем и платим, либо отсекаем и заканчиваем разговоры.

Но, уж простите за общее место в нашей истории, воз и ныне там. Вместе с 20 млн евро гранта Всемирного банка на создание социальной платформы, включающей Единый реестр переселенцев. И еще целым рядом миллионных вложений заботливых европейских партнеров в некую Базу будущего от Минсоцполитики. Та, что используется сейчас, создавалась с набега в регионах, когда был большой наплыв людей, но почему-то так и осталась не централизованной. Расчлененной на региональные серверы, куда вносят данные местные УСЗН, с периодическими сверками информации, а значит, с потенциальными двойниками, «мертвыми душами» и прочими лазейками для чиновников, имеющих доступ к этому секрету Полишинеля. Именно эту волшебную палитру информации Минсоцполитики никак и не передаст Минфину на верификацию. По-видимому, продолжая считать, что они с СБУ «ща все быстренько порешают и подчистят».

«Достоинства» же т.н. Единой информационной базы, которую «создало» и так рьяно охраняет Минсоцполитики, описаны в письме для председателя профильного комитета ВР Людмилы Денисовой. Рабочим документом поделились наши источники в Национальном агентстве по восстановлению Донбасса отнюдь не случайно. Деятельность этого госоргана благодаря «государственной» позиции Минсоцполитики заблокирована. А как, где и какое можно планировать восстановление, если реальное количество переселенцев в каждом городе тех же Донецкой, Луганской областей — где зарегистрировано основное количество ВПЛ — в разы меньше заявленного официально? О чем зарубежные доноры, мягко говоря, давно догадываются. И что местные высокие чиновники игнорируют.

Но это тема отдельного серьезного разговора. А финальная задача этого — хотя бы пунктиром пройтись по налаженной схеме помощи переселенцам, на остове которой образовались миллиардные дыры, куда стекает бюджет.

«Живые и мертвые»

Возвращаясь к свидетельствам самого министра соцполитики, напомним, что, помимо неких «преступных группировок», работающих вокруг социальных выплат переселенцам, в число подозреваемых в злоупотреблениях попали работники трех государственных структур: Государственной миграционной службы, управлений социальной защиты населения (УСЗН), а также Пенсионного фонда. Для того, чтобы осознать степень участия в этой истории каждого из обозначенных государственных органов, следует вместе с предполагаемым переселенцем буквально несколькими шагами пройти по действующей бюрократической цепочке.

Итак, шаг первый. УСЗН, где гражданин заполняет стандартный бланк заявления с персональными данными. Плюс — статус (работающий, неработающий, пенсионер), а также отметки об обстоятельствах перемещения, семье, работе, социальных потребностях и адресе фактического места проживания. Данные вносятся в уже описанную базу данных, гражданин получает статус ВПЛ и справку. Которая действительна, когда в ней есть отметка о том, что гражданин реально проживает по указанному адресу.

Шаг второй. Государственная миграционная служба. Но пока наш виртуальный переселенец сидит в очереди под кабинетом, уточним, что, собственно, здесь и стартовала история злоупотреблений, которую рассматривают сегодня в Минсоцполитики и СБУ. И которую пытаемся проследить мы. Генерал Грицак на совместном с министром соцполитики брифинге сделал «сенсационное» заявление о том, что «в городе Северодонецке Луганской области по адресу: ул. Новикова, дом 15-Б зарегистрировано 7500 переселенцев». При этом не уточнив, что это адрес УСЗН Северодонецка. За Грицака уточнили правозащитники и председатель комитета ВР по защите прав человека Немыря: «До внесения изменений в закон было предусмотрено, что переселенцы могут регистрироваться по адресу УСЗН, управления миграционной службы или по фактическому адресу проживания, включая оккупированную территорию».

Однако вряд ли подобная двойная позиция главы СБУ должна нас удивлять. Впрочем, как и ограничивать в вопросе: почему управления миграционной службы не проверяли и не разоблачали скопления переселенцев уже после того, как закон изменился? Почему ждали Грицака и Розенко? Ответа два. Все то же отсутствие государственной позиции на этот счет и возможные проценты за «липовую» регистрацию. Чего исключить мы, безусловно, не можем. Ну, коль разница в данных у Минсоцполитики и Межрегионального штаба в 700 тыс. душ, и Минсоцполитики официально ищет 400—900 тыс. «мошенников».

Шаг третий. Пенсионный фонд. Понятно, что нашему переселенцу туда прямая дорога, если он — пенсионер. В ПФ своя электронная база и справка о начислении пенсии, действительная только при наличии у переселенца справки ВПЛ. Так что здесь сразу уясним, что ПФ без связки с УСЗН никакую схему «замутить» не может. А наш пенсионер? Правильно — идет со своими «бумажками» в банк.

Шаг четвертый. Банк. На самом деле без этой «творческой» составляющей ни одна схема злоупотреблений в нашей истории не работает. Почему к банкам не апеллируют Розенко и Грицак? Вопрос к Розенко и Грицаку. Здесь стоит предупредить, что именно перед тем, как нашего переселенца вежливо пригласит присесть в кресло менеджер банка, ему придется буквально разделиться на части. А нам пойти по следу уже целых трех граждан, претендующих на социальную помощь украинского государства. Причина тому простая.

Чтобы открыть счет в банке для получения любой соцвыплаты как переселенцу, помимо справки ВПЛ и документа из Пенсионного фонда банку необходимы паспорт гражданина Украины и его идентификационный код. Теперь внимательно: буквально до недавнего момента закон не запрещал также наличие доверенности, в случае отсутствия гражданина в вышеуказанном удобном кресле, а также копии паспорта и кода.

Ну что, напряглись? То-то… Потому как теперь нам есть где развернуться в своих фантазиях. И присвоить нашему неожиданно размножившемуся переселенцу условные обозначения «А», «Б» и «В».

Итак, гражданин «А». С ним как раз никаких проблем. Такой себе вполне реальный переселенец, предположим, даже пенсионер, со всеми необходимыми справками. И оригиналами документов. Открывает счет и получает карту для выплат, которой потом собственноручно распоряжается. Нюанс один: на какой территории он реально проживает — на оккупированной или на подконтрольной. Но здесь остались вопросы к государству. Гражданин «А» — не виновен априори. И пенсия — за ним. По меньшей мере до тех пор, пока власти не определятся с позицией. Пока же он может быть лишен помощи исключительно как переселенец. В случае, если гражданин «А» реально не переехал. Что, повторимся, сегодня в режиме онлайн может свободно проверить и подтвердить СБУ, имея в своем распоряжении электронную базу перемещений ВПЛ. Точка. Почему эта база до сих пор не подтянута к базе Минсоцполитики? Вопрос — к Минсоцу.

И почему до сих пор существует эта нелепая (или наоборот выгодная) привязка пенсии к статусу ВПЛ — вопрос тоже не к гражданину «А».

Если же гражданин «А» реально переехал, но он не пенсионер, то здесь могут включаться дополнительные методы проверки его прав на помощь, как переселенцу. Включая наличие недвижимости, депозитов в банке и пр. Для чего Минфин, получив в распоряжение базы 24 органов власти (пока де-юре), и включил переселенцев в райдер верификации всех социальных госплатежей. Еще прошлым летом в результате физической верификации переселенцев (не пенсионеров, так как их проверку Минсоцполитики заблокировало) через Ощадбанк было не только отсеяно более 150 тыс. чел., не явившихся на сверку (здесь прямой вопрос к владельцу базы), но и обнаружены ВПЛ с миллионными депозитными счетами и частными домами. В нарушение существующих ограничений. (Ограничения — еще один отдельный вопрос к государству. И это явно должно быть не 12 тыс. грн — 10 минимальных зарплат).

Здесь же стоит акцентировать внимание еще на одной подкатегории гражданина «А». Не пенсионер. Реально переехал. Эдак лет 5–10 тому назад. Обзавелся работой, семьей, но при этом сохранил прописку, к примеру, в Донецке. После начала выплат пришел и зарегистрировался как ВПЛ. Получает выплаты. По нашей информации данные «непереселенцев с пропиской» достаточно эффективно используют и мошенники. Человек может давно жить и работать во Львове и даже не подозревать, что его второе «Я» получает помощь как переселенец в Запорожье.

Гражданин «Б». Этот — из доверчивых. Точнее, доверяющих. По разным причинам. Здоровье, ограниченные средства, отсутствие личного транспорта… И, скорее всего, это пенсионер. Притом из категории тех, кто реально не проживает на подконтрольной Украине территории. Поэтому пользуется услугами посредника. Того самого, на которого оформляет доверенность, однажды специально выехав на территорию Украины. Или вообще не выехав, а просто доверив свои документы посреднику, который и «решает» все вопросы с украинским государством. За вознаграждение.

Здесь могут быть варианты. В зависимости от моральной планки дельца. В лучшем случае за полный пакет документов переселенца он берет 10–20% отката с каждой выплаты — пенсии, помощи, регресса, детских и пр., которые регулярно снимает посредством доверенной ему банковской карты. Остальное честно доставляет «переселенцу» прямо на дом — на оккупированную территорию. И таких карт у этого, по сути, добропорядочного посредника при пересечении линии разграничения действительно может быть сотня, а то и тысяча. Что, тем не менее, при его задержании и «разоблачении преступной деятельности» Службой безопасности, говорит только об одном — чистой сделке между «переселенцем» и посредником. А также о том, что у СБУ в этом случае нет и малейшего повода для пиара.

Здесь, говорите, стоит вспомнить об интересах государства? Однако же нет четкой позиции — нет государства. Зато, помимо дохода посредника, хорошо идут дела и у работника УСЗН, принимающего пачки заявлений, написанных одной рукой. У инспектора миграционной службы тоже хорошее настроение, когда он ставит свою «птичку» на справке ВПЛ без присутствия физического лица, регистрируя его на том самом уплотненном квадратном метре. Плюс банк, открывая и обслуживая счет клиента по доверенности, не нарушает закон и имеет свой процент.

Если же моральная планка посредника занижена, то сделка «переселенца» и посредника автоматом становится непрозрачной и нечестной. Вариант такой схемы достаточно точно описала в статье для ресурса «Информационное сопротивление» Елена Степовая.Основная фишка в том, что посредник, оформляя пакет документов для клиента (например, пенсионера), «забывает» уточнить, что помимо пенсии ему положены еще и 884 грн помощи как нетрудоспособному переселенцу. И кладет их в свой карман. С учетом же «странностей» вышеупомянутой базы, в промежутках между сверками зарегистрироваться переселенцем можно сразу в нескольких областях. И получать помощь. По утверждению Степовой, такие случаи массово распространены.

Здесь добавим, что если Минсоцполитики пойдет на реальное открытие базы, а также появится государственная политика в отношении переселенцев, и будет четко разграничен статус получателей социальной помощи (переселенец, пенсионер, проживающий на оккупированной территории, инвалид и пр.), то оставшимся на оккупированных территориях пенсионерам, возможно, придется вернуть государству переселенческие выплаты. Такие варианты могут рассматриваться. И одно дело — возвращать то, что ты сам получил, как оказалось незаконно (хотя здесь можно оспорить двойные стандарты государства в суде), а совсем другое — узнать, что ты их, оказывается, «получал». Вот здесь СБУ и правоохранительные органы могут проявить смекалку и разоблачить преступную деятельность нечистого на руку посредника, работника УСЗН и миграционной службы.

Гражданин «В». Стопроцентный виртуал. Для того, чтобы оценить красоту игры этого неуловимого гражданина, а точнее его создателей, стоит вернуться к магическому слову «банк», а также к тезису о том, что закон не запрещает при открытии счетов использовать доверенности и копии документов потенциальных клиентов. Теперь нужно максимально сосредоточиться, чтобы найти ответ на простой вопрос: у кого могут быть копии документов, позволяющих открыть счет на имя гражданина, ни сном ни духом о том счете не ведающего? Кроме самого реального человека и кроме посредника, которому он доверил свои дела. Нет версий? Тогда вспомните цифры, которые мы озвучили в самом начале разговора, придя к выводу, что все 1 млн 200 тыс. пенсионеров, оставшихся на оккупированной территории, имеют справку переселенца. Электронная база пенсионеров — в Пенсионном фонде. Там же они в свое время становились на учет. Туда же предъявляли оригиналы документов, оставляя… правильно! Копии.

Идем дальше. Региональные отделения Пенсионного фонда расположены в каждой из областей Украины, в т.ч. на территории Донецкой и Луганской областей. В результате известных событий они оказались разделены на подконтрольную Украине часть и неподконтрольную. Так же разделились и отделения Пенсионного фонда. То есть часть из них остались на оккупированной территории. Вместе с копиями документов и базой. Вот к ней-то, к информационной базе ПФ, по информации надежных источников, «минсоц» «ДНР»—«ЛНР» имеет доступ до сих пор. Создать свою у «республик» нет ресурсов. Да и, как выяснилось, необходимости. Что это значит?

Это значит, что доверенный человек, к примеру, «министра соцполитики» «ЛНР» Светланы Малаховой (экс-сотрудница Луганской обладминистрации с многолетним стажем), все это время мог спокойно штамповать «пакеты переселенцев» на подконтрольной Украине территории. Например, пенсионеров, выехавших из города Северодонецка, где нуждами этой категории граждан ведает подруга вышеупомянутого «министра соцполитики» «ЛНР», некая сведущая в социальной защите г-жа Элеонора Полищук. Понятно, тоже имеющая доступ к украинской базе. И, как мы уже выяснили, этого человека с пачкой копий чужих документов у нас примут в УСЗН, где она своей рукой заполнит стопку заявлений — в базе же почерк не фиксируется. Не выгонят и из ГМС, поставив отметку о проживании очередной группы «нуждающихся пенсионеров» по первому, пришедшему в голову, названию улицы. Банк документы тоже возьмет, да еще спасибо скажет. Какая разница, с кого проценты иметь, и кому карты обналичивать? Оформит даже без липовой доверенности. О чем свидетельствует недавний показательный случай в одном из банков, где менеджер был пойман на оформлении 100 (!) банковских карт. Используя копии документов. Конечно же, пожилых граждан, оставшихся на оккупированных территориях, которые в силу своего здоровья, финансового положения, образования, а также места проживания (сел и поселков) оказались на крючке пенсионной мафии «республик». Для многих из них фраза «сотника», ответственного за конкретный населенный пункт: «Сиди и помалкивай, а то перестанешь получать российскую пенсию», — парализующая. Так и сидят люди. В «ДНР» — схема та же. И новая и.о. «министра соцполитики» г-жа Толстыкина при желании также быстро ее освоит.

Можно только догадываться о масштабах подобного вымывания денежных средств из украинского бюджета. Осведомленные люди настаивают на как минимум 50—60% «виртуалов» в списках переселенцев-пенсионеров. Это 600—700 тыс. что ли? Надо же, и здесь в ногу с разницей в данных Минсоцполитики и Межрегионального штаба! Итого при минимальной пенсии 1074 грн имеем более 700 млн ежемесячного дохода. В год — 9 млрд! Разве не о таких потерях заявляет министр Розенко? А если еще уточнить, что «пенсионная мафия» окучивает шахтерские поселки…

Можно ли предположить, что вся эта история разворачивается без какого-то глобального участия верхушки ПФ, Минсоцполитики и Ко, ограничиваясь исключительно участием вышеупомянутой тети Зои из УСЗН? Нельзя. Потому что, во-первых, возникает острый вопрос насчет партнерского использования базы ПФ. А во-вторых, еще в прошлом материале я споткнулась на 60 тыс. «мертвых душ» в списках переселенцев, которые накануне передачи базы Минфину презентовал министр Розенко. Здесь важно, что Минфин рассчитал свою цифру, соотнеся данные естественного прироста и смертности населения, обнаружив противоположные тренды: там, где больше всего регистрировалось пенсионеров, смертность не увеличивалась. Ну, потому что они там реально не проживали, а значит, и умирали на оккупированных территориях. По формуле рассчитали предположительную цифру — сегодня она составляет 77—86 тыс. чел. Однако уточнить ее можно только после физической верификации. Когда каждый пенсионер должен будет лично явиться либо в банк, либо в УСЗН. Или не явиться. Тогда возникает прямой вопрос: каким образом Минсоц взял вот так и быстренько насчитал 60 тыс. умерших? Не имея доступа на оккупированные территории. После продолжительных консультаций со специалистами вариантов оказалось немного. Либо УСЗН принимали справки о смерти с печатями «ДНР»—«ЛНР» (чего априори быть не может), либо в недрах «республик» настолько эффективно работают наши спецслужбы, либо у Минсоцполитики есть партнеры на оккупированной территории.

Так как Павел Розенко отказал нам в разъяснениях, а генерал Грицак брифинга насчет подобных успехов его команды не собирал, будем настаивать на партнерской версии. А по сути, на согласованной воюющими сторонами утечке денежных средств из государственного бюджета Украины.

…На самом деле, для того чтобы расставить точки над «і» в этой истории и извлечь из нее уроки, власть должна сделать четыре вещи.

Во-первых, определить четкую позицию государства — интегрируем/отсекаем, платим/не платим — в фарватере которой будут строить свою политику министерства и ведомства, а общество как минимум реально понимать, кто и по каким правилам играет, кто кому помогает и сколько на это тратит. Тем самым должны быть прекращены спекуляции на больной теме для сотен тысяч людей, которые по обе стороны линии разграничения пытаются выжить на копейки, пока кто-то зарабатывает миллиарды.

Во-вторых, создать единый государственный орган центральной власти, наделенный конкретными полномочиями и ответственностью, который будет отвечать за формирование и реализацию государственной политики в отношении переселенцев.

В-третьих, в кратчайшие сроки выполнить закон и создать Единый государственный реестр переселенцев. А также, исходя из четкой позиции государства по отношению к конфликту и людям, оставшимся на неконтролируемых территориях, разграничить статус ВПЛ, пенсионеров и других получателей социальной помощи. Потому как подобный хаос в учете ВПЛ создает почву для коррупции не только в части выплат и бюджетных потерь, но и в перспективе может быть использован теми, кто имеет доступ к базам как политический рычаг на выборах. Разве помешают 700 тыс. лишних душ, которым рано или поздно придется разрешить голосовать?

И, наконец, в-четвертых, сделать результаты верификации Минфином выплат переселенцам максимально публичными, а также передать их не только на рассмотрение Минсоца, который должен будет прекратить незаконные выплаты, но и в НАБУ.

Информация о материале

Опубликовано: 04 апреля 2016

Діснейленд Кернеса розіграв між фейсбучними френдами мільйон на розмальовування парку

Комунальне підприємство «Центральний парк культури та відпочинку імені М. Горького» 22 березня за результатами тендеру уклало угоду з ФОП Перцюг Олександр Костянтинович щодо художнього розпису парку вартістю 0,98 млн грн.

Про це повідомляється у «Віснику державних закупівель».

Підрядник повинен відновити художній розпис 36 об’єктів парку: будівель, кас, атракціонів. Розпис має зберігатися 12 місяців.

Єдиним конкурентом переможця також був приватний підприємець  Ємельяненко В’ячеслав Анатолійович. Його пропозиція виявилася на 5% дорожчою.

Ємельяненко є товаришем Перцюга у соціальні мережі  Facebook Перцюга, при тому, що у останнього менше 50 френдів.

У 2014 році Перцюг вже отримував підряд на художній розпис парку. Тоді його конкурентом був його інший товариш по соціальній мереж – Галина Ткаченко.

Информация о материале

Опубликовано: 04 апреля 2016