Главная

«Мамо, я виходжу на мітинг». Гід для учасників мирних зібрань

Нещодавній ажіотаж навколо ЛГБТ-прайдів в Україні вкотре порушив значно ширшу тему – питання свободи мирних зібрань, тобто будь-яких публічних масових заходів, що мають мирний характер.

Попит на участь у таких акціях послідовно засвідчують самі ж українці, починаючи з Революції на граніті 1990 року й до сьогодні. При цьому будь-які спроби глобально обмежити право людей на мирні маніфестації в Україні поки що ні до чого не призвели: згадаймо хоча б «диктаторські закони 16 січня», які ВР під тиском суспільства була змушена скасувати.

У звичці виходити зі своїми меседжами на вулиці українці радше тяжіють до європейців, аніж до більшості країн пострадянського простору, де ситуація з правами людини викликає багато запитань. Водночас, як зазначають експерти, українцям усе ще бракує компетентного розуміння своїх прав, а також прав і обов'язків держави та правоохоронних органів, коли йдеться про участь у мирних заходах.

На конференції в Празі представники групи громадського спостереження «ОЗОН» і Центру Громадянських Свобод (ЦКС) обговорювали, що саме треба знати громадянину, аби успішно користуватися своїм правом на участь у мирних зібраннях.

До вашої уваги – корисний і зручний гід.

І. «Я попросив дозволу на проведення акції…» – «Сідай, двійка!»

про зрив зустрічі виборців із депутатом в Алушті? Правоохоронні органи в цій ситуації не мали ані припиняти мирне зібрання, ані застосовувати силу.

Також варто пам'ятати про презумпцію на користь проведення мирних зібрань, із якої витікає два основних обов'язки держави по відношенню до учасників акцій: сприяти та водночас максимально не втручатися.

Будь-які обмеження щодо проведення мирних зібрань мають ґрунтуватися виключно на положеннях закону та відповідати Європейській конвенції з захисту прав та основоположних свобод, а також іншим міжнародним документам.

Щоправда, фахівці визнають: будь-яка законодавча база є недосконалою та має частини, що можуть трактуватися дуже по-різному.

Наприклад, відповідно до згаданої вище Європейської конвенції, яка набула чинності аж 63 року тому) право проводити мирне зібрання може бути обмежене, якщо існує небезпека для суспільної моралі. Однак суспільна мораль, особливо в сучасних демократичних спільнотах, – поняття доволі суб'єктивне, тому суди часто звертаються до попередніх аналогічних прецедентів, аби прийняти правильне рішення.

ІІ. Будьте кмітливими і не дозволяйте себе обдурити

Доволі часто, коли місцева влада через певні причини не бажає проведення конкретного заходу, блокувати його через суд не обов'язково. Замість цього можна вдатися до певних хитрощів, аби знівелювати ефект, заради якого збиралися маніфестанти, відтермінувати проведення мирного зібрання або здійснити тиск на певних його учасників після акції.

Розглянемо декілька поширених ситуацій.

1. Після сповіщення місцевих органів влади щодо планів провести мирне зібрання до організаторів звернулися з проханням перенести захід в інше місце.

Абсолютно типова ситуація для держави з ознаками авторитаризму.

Ніл Джарман розповідає, як бачив у Білорусі «спеціально відведений пустир для проведення всіх масових заходів за десятки кілометрів від Мінська». А всі, хто цікавився подіями революції в Туреччині, мабуть, пам'ятають, як за ініціативи тоді ще прем'єр-міністра Таїпа Ердогана були заборонені будь-які масові заходи на території площі Таксім, яка стала для мітингувальників символом їхнього опору.

У цих та багатьох інших випадках громадяни, відповідно до Європейської конвенції, можуть збиратися у тих місцях, де вони матимуть змогу донести свою точку зору до цільової аудиторії.

По-перше, це має бути публічне місце, адже масовий захід, проведений у полі, втрачає свій сенс, якщо його мета не є, приміром, розформувати колгосп.

По-друге, організаторам акцій радять керуватися принципами видимості та чутності. Якщо маніфестанти планують закликати прем'єр-міністра піти у відставку, варто подбати про те, аби урядовець міг почути та побачити мітинг.

Третя порада має радше рекомендаційний характер, проте є не менш вагомою. Почасти учасникам мирного зібрання слід поборотися за конкретне місце проведення заходу вже тільки тому, що тоді телеканали зможуть відзняти їх, наприклад, на тлі будівлі Верховної Ради. Таким чином, у глядача виникне конкретна асоціація: українці не вдоволені роботою парламентарів, а це саме той ефект, якого домагаються протестуючі.

2. Під час проведення мирного зібрання сталася сутичка між його учасниками. Органи місцевої влади здійснюють тиск на організаторів акції та звинувачують їх у наданні неправдивої інформації – мовляв, зібрання було задеклароване як мирне.

Висновки європейських моніторингових груп стосовно схожих ситуацій виглядають приблизно так: «Під час проведення мирного зібрання дії частини учасників заходу втратили мирний характер».

Іншими словами, кожна людина під час участі в масовому заході несе особисту відповідальність за власні дії, і її поведінка в жодному разі не може слугувати причиною для загальних оцінок акції та висування претензій її організаторам.

Правоохоронні органи мусять зробити все необхідне, аби ізолювати цю людину/людей від решти. У разі ж неможливості забезпечити безпеку мирним демонстрантам, зібрання може бути призупинене або завершене. Порушники мають бути притягнутими до правової відповідальності.

Однак учасникам і організаторам мирних акцій варто пам'ятати, що незважаючи на юридичну захищеність, засоби масових інформацій мають усі підстави назвати такий захід немирним, тому що де-факто він становив загрозу для громадського порядку.

А тому остерігайтеся провокаторів і координуйте свої дії з поліцією.

ІІІ. Контр-зібрання є не добрими і не поганими – вони просто є

У багатьох країнах люди, обурені конкретною акцією, замість того, щоб жбурляти в демонстрантів каміння, виходять на так звані контр-зібрання, аби показати, що частина суспільства не поділяє певних поглядів і переконань.

Мирне контр-зібрання – абсолютно нормальне і навіть корисне явище, адже забезпечує в соціумі плюралізм думок.

Ніл Джарман розповідає, що колись спостерігав за контр-зібранням, яке виступало проти іншого контр-зібрання, яке, у свою чергу, не погоджувалося з позицією учасників початкової акції. «Це були три окремі великі групи людей, відділенні одна від одної кордонами з поліцейських, проте вони могли бачити і чути позиції одна одної», – розповідає експерт.

Мирне зібрання інших людей може не подобатися, дратувати і навіть створювати незручності – приміром, обмежувати проїзд транспорту через перекриття доріг. Проте все це, а також тематика зібрання, якщо інше не передбачено законодавством – як є, наприклад, із використанням нацистської символіки у ФРН, – не може слугувати причиною для засудження учасників акції.

Жодне з паралельних зібрань не може бути заборонене, адже це буде трактуватися як пряма дискримінація.

Непряма ж дискримінація – це коли для проведення одного або декількох заходів не створюють належних умов, що також є різновидом неправомірного утиску.

Правоохоронні органи також зобов'язані гарантувати безпеку учасникам усіх мирних зібрань, незалежно від їхньої кількості.

ІV. Що ще треба пам'ятати перед тим, як виходити на мирне зібрання?

Прийдіть вчасно. А краще завчасно. На масштабних акціях часто використовують «коридори» із металевих решіток, аби, перевіривши учасників, пропустити їх на територію заходу. Після певного моменту пропуск можуть припинити, адже правоохоронні органи будуть зайняті спостереженням за проведенням заходу.

Не давайте ритися у своїй сумці. Відповідно до законодавства, поліцейські мають право попросити учасника акції відкрити сумку та показати її вміст, однак ритися в ній самостійно вони права не мають. У США на багатьох масових заходах, як-от День незалежності, взагалі заборонено приносити сумки або рюкзаки, які є непрозорими.

Подбайте про свій зовнішній вигляд. Ідеться не про краватку чи підбори – одяг, навпаки, має бути максимально зручним і практичним. Ця порада стосується елементів одягу чи аксесуарів, зачісок і татуювань, які можуть викликати в правоохоронних органів певні підозри щодо мирності ваших намірів.

Це називається профайлінг – специфічна навичка, якої вчать представників правоохоронних органів, аби вони могли передбачити небезпечні ситуації та запобігти їм. Тому краще не провокуйте поліцейських – їм і так важко.

Фотоапарат і відеокамера вам у поміч. Адже масовий захід – це публічна подія, де люди своєю присутністю вже засвідчили згоду на знімання. Також це стосується поліцейських, які, згідно з 9-ю статтею закону «Про національну поліцію» здійснюють свою діяльність на засадах відкритості та прозорості.

Вичерпну інформацію щодо мирних зібрань в Україні можна знайти у новому посібнику «Моніторинг мирних зібрань», що його в 2016 році спільно видали група громадського спостереження «ОЗОН» і Центр Громадянських Свобод (ЦКС).

Информация о материале

Опубликовано: 15 августа 2016

Тень войны

Где доказательства террористической деятельности украинских военных? Где фото, видео, где убитые и сами террористы? Этот избитый водитель автобуса, говорящий написанными фразами на камеру, что посвящен в планы ГУР? Или весь в тюремных наколках дважды судимый строитель из Евпатории, подрабатывающий в Подмосковье?!

Но это частность. А в целом пока что складывается проигрышная для Украины ситуация, если учесть контекст событий на админкордоне между оккупированным Крымом и Херсонщиной, легкое согласие наших керманичей на роль оправдывающегося и проглатывание кремлевской манипуляции, при которой несостоявшаяся диверсия вдруг превратилась в терроризм. Государственный. Чтобы поднять до уровня грозных заявлений Путина.

Многие сегодня приводят аналогии с нынешним тревожным и не до конца еще понятным сценарием в далеком прошлом. Вот и президентПорошенко намекает на Гляйвиц: «Украина решительно осуждает терроризм во всех его проявлениях и формах и, соответственно, отвергает практику использования любых террористических мер для деоккупации Крыма. Именно Россия уже давно щедро финансирует и активно поддерживает терроризм на территории Украины, подняв его до уровня своей государственной политики — и в оккупированных районах Донбасса, и в аннексированном Крыму, в стиле 30-х годов прошлого века».

Оставим далекие аналогии историкам и публицистам. Хронология и сюжеты горячего августа-2016 подсказывают, что уроки надо извлекать из собственных ошибок весны-2014. И потому что это продолжение истории аннексии Крыма, и потому, что цели нынешнего обострения, как видится, — все те же, и даже риторика Путина вернулась к «нелегитимному» руководству Украины, захватившему власть силой. Не надо ломать голову — чего хочет и что готов сделать ВВП. Все того же и все так же — победить любой ценой. Стать первым среди первых, получить право перекраивать карту мира, получить ярлык на Украину, по ходу решая операционные задачи — снятие санкций, легализация аннексии Крыма и т.д.

Ничего нового, кроме того, что в результате на ходу срежиссированного обострения на админгранице между Крымом и материковой Украиной Путин пытается выстроить новую «реальность» — и в треугольнике Запад—Россия—Украина, сводя его к оси без Украины; и в новом витке милитаризации Крыма, усиливающей крен в балансе сил в Черноморском регионе и создающем реальную угрозу прямой агрессии против Украины; и в шантаже «злые вы, уйду я из «Минска» и Нормандского формата»...

В принципе, вариантов развития событий всего-то два, и они взаимосвязаны: шантаж большой войной с целью давления на Запад (и Украину) для разблокирования «Минска» на условиях Москвы (выборы в ОРДЛО и конституционный хомут на шею Киеву), с последующим снятием санкций, а в случае, если он не сработает, — провоцирование прямой агрессии, при которой нынешние события уже будут плотным бэкграундом, который сегодня уже напоминает тугой запутанный клубок. А для того, чтобы эти планы агрессора провалились, нужно всерьез взяться за край нитки, из него торчащей.

Хронология и факты

Все, кто начинает историю нынешнего (пока локального) кризиса с ночи с 6 на 7 августа, как видится, серьезно ошибаются. Предпосылки материализовались ранее — с первых дней августа, когда Россия стала массово перебрасывать в Крым дополнительное вооружение и личный состав. Официальный повод — плановые учения в Южном военном округе, в который вписан оккупированный Крым. Сначала — специальные учения по видам всестороннего обеспечения войск, а на Черноморском флоте — по отражению нападения подводных диверсантов и защите главной базы в Севастополе, которые должны стать прелюдией к самым масштабным в этом году стратегическим командно-штабным учениям ВС России маневрам «Кавказ-2016». Жители Крыма уже с первых дней августа сообщали в соцсетях о массовой переброске техники, размещали съемки железнодорожных эшелонов и колонн, заполонивших трассы полуострова. То есть в свободном доступе имеем документальные свидетельства переброски в Крым «Бастионов», «Искандеров» и «Балов». Одновременно велась ротация подразделений (проходит раз в полгода), которые дислоцируются в приграничных с материковой Украиной районах. 4 августа Главное управление разведки МО Украины сообщало о том, что на север Крыма перебрасываются части из Краснодарского края. В то же время крымские подразделения, в которых служат предатели-перебежчики из ВС Украины, перебрасывают в Чечню и Дагестан. Кто знает, что такое постсоветская армия, может себе представить тот уровень, простите, бардака, который образовался в Крыму в эти дни всеобщего «движа» техники и людей с автоматами.

Поэтому, когда утром 7 августа оккупанты перекрыли пропуск людей через свои КПП на админгранице с Херсонщиной, а на дорогах появились полицейские патрули с автоматчиками, проверяющие автобусы и машины, крымчане особо не встревожились. К облавам за два года стали привыкать, никаких сообщений о какой-то угрозе СМИ Крыма и России не подавали, а разнесшийся слух о дезертирах как объяснение установки блокпостов, был вполне жизненным.

Но оккупационные «власти», шерстя и блокируя потоки людей и автотранспорта, молчали и на второй, и на третий день. Российские и карманные крымские СМИ не замечали «ненормальность» даже тогда, когда на КПП на админгранице с Херсонской областью и на Керченской переправе, где то открывали движение, то перекрывали, уже порядком закипело, выливаясь в интернет, недовольство людей. Неофициально в СМИ сливались ориентировки на розыск четырех человек в камуфляже с российскими шевронами, при этом приметы назывались только двоих. Примечательно, что украинские силовики на вопросы журналистов, что же, в конце концов, происходит, слово в слово повторяли: перекрытие «границы» связано с учениями российских военных и их ротацией. И не более того.

Между тем уже 7 августа координатор Гражданской блокады Крыма Ленур Ислямов сообщал, что ночью на Чонгаре с той стороны перешейка были слышны автоматные очереди. О том, что стрельба (несколько очередей) повторилась 8 августа, говорили тележурналистам заблокированные на украинских КПП и в «нейтральной зоне» пассажиры двигавшихся в Крым авто.

При этом российским журналистам спецслужбами сливалась многовариантная версия об украинских диверсантах и их крымских пособниках, о жертвах среди военных РФ, которая распространялась сначала только через соцсети. По скудной капле в украинские СМИ и соцсети наши силовики выжимали информацию о том, что русские военные (или военные и ФСБшники, они же пограничники) по пьянке устроили перестрелку и несколько участников с оружием подались в бега — их и ищут. Официально только спикеры Генштаба МО сообщали, что появившаяся в соцсетях информация об украинских ДРГ и их жертвах является провокацией.

Ну, и когда Киев прошел очередной тренинг Кремля и Запада на «не обострять, а то нападет», 11 августа миру «предъявили» аж три украинских ДРГ, прорвавшихся через минные поля и лечебные грязи и рапу Сиваша, с приданными то ли танками, то ли БТРами, два боестолкновения, унесших жизни (по данным источников россСМИ в ФСБ и ГРУ) то ли двух, то ли пяти человек. Да, количество диверсантов тоже колеблется — от семи до 20+. И явочно — поочередно двух задержанных по подозрению в организации терактов: водителя автобуса, бывшего АТОвца, волонтера Евгения Панова и строителя из Евпатории Андрея Захтея. Запись допроса Панова, со следами избиений на его лице, с «признательными» показаниями, слили в эфиры российских телекомпаний и интернет-изданий. При этом никаких других доказательств деятельности украинских ДРГ на территории оккупированного Крыма предоставлено не было. Дошло до смешного: российский Интерфакс был вынужден иллюстрировать новость об украинских «террористах» снимком туристической палатки из фотостока.

Сливки из сепаратора

Весь букет несуразиц, сопровождавших версию ФСБ об украинских ДРГ, готовящих взрывы с целью срыва провалившегося курортного сезона в Крыму, уже достаточно «изучен» интернет-сообществом, но останавливаться на нем не будем и по другой причине. Кремль никогда не останавливало неправдоподобие придуманных сюжетов. Ни когда снимали постановочные «расстрелы граждан России» в центре Симферополя 1 марта 2014 г. для принятия решения о вводе войск в иностранное государство якобы для их защиты, ни когда клепали уголовные дела о «террористической группе Сенцова», ни когда выбивали показания из Клыха о чеченском боевике Яценюке, ни когда фабриковали дела о крымском майдановце Костенко или «деле 26 февраля», когда Крым еще был не оккупирован, ни по делам хизбов… Если это озвучено Путиным — это уже позиция ядерной державы.

Поэтому президент РФ созвал заседание Совета безопасности РФ, где выступил с резким заявлением и обвинением, что Украина встала на путь террора. Заявил о своем неучастии в пекинской встрече Нормандской четверки. На следующий день, через слив в СМИ, нам сообщили о намерении прервать дипломатические отношения с Украиной (которые к этому моменту Киев подвесил, не согласовав агреман на предложенную кандидатуру нового посла — бывшего сотрудника КГБ-ФСБ без дипломатического опыта и ранга).

Был ли это четкий сценарий? Сомневаюсь. По всей вероятности, перестрелку между своими с убитым(и), ранеными и дезертирами пытались утаить, умалчивая три дня о причинах фильтрационных мероприятий по всему Крыму. Однако беда не приходит одна даже у россиян. 8 августа, как стало известно уже после громогласных заявлений Путина, пьяными российскими вояками были ранены двое местных жителей — 23-летний Хафиз М. и его 20-летняя спутница, автомобиль с которыми был остановлен по пути в Херсонскую область якобы по подозрению в перевозе взрывчатки. Столько шил утаить, конечно, уже было невозможно. Поэтому в ход экстренно пошла разработка с украинскими ДРГ, «диверсантов» быстро нашли (задержав Панова, легально приехавшего в Крым по пока невыясненным делам, а ранее судимого Захтея — по договоренности), провели «работу» и получили «доказательства». Теперь доказывайте обратное…

И это именно один из маркеров, который связывает события в Крыму в 2014-м и нынешнем году. «Коллективный Путин» имеет четкую цель и двигается на ощупь: есть сопротивление — остановится, продумает траекторию движения, нет сопротивления — вперед и с шашкой наголо. Главное — быстрое принятие решения и его беспрекословное соблюдение. В принципе, это искусство, которым взявший на себя все рычаги управления Порошенко до сих пор не овладел.

Что мог, но не сделал Киев?

Массированная переброска эшелонов и колонн техники, включая комплексы «Бастион», «Искандер», танки и БТР, развертывание в Джанкое авиаполка, усиление дивизии ВДВ на севере Крыма, подтвержденные публичной информацией ГУР, должны были подвигнуть Главнокомандующего на принятие тех решений, на которые он частично сподобился только 11 августа. Уже после того, как Украину ее агрессор имел наглость обвинить в государственном терроризме. То есть ввести повышенную боеготовность, усилить дислоцированные в Херсонской области подразделения. Потому что сам факт самых масштабных в России военных учений на НАШЕЙ территории — уже причина к тому, чтобы применять адекватные контрмеры и бить в набат. Этого не было сделано.

Поэтому за устроенным Москвой бездоказательным информационным шумом о «терактах» тема продолжающейся милитаризации подсанкционного полуострова вообще ушла в тень. И что, и в каком количестве там понавезли — одному Путину и Шойгу известно. Тем временем МО Украины все еще зачем-то оправдывается, что учения авиации на юге никак не связаны с событиями в Крыму, а потому не будут отменены…

Поздно ночью 11 августа также стало известно, что, в связи с обострением ситуации на административной границе с АР Крым и в районе проведения антитеррористической операции, Служба безопасности Украины установила уровни террористических угроз для регионов Украины. Самый высокий уровень — «красный» — установлен для оккупированного Крыма, а также Донецкой и Луганской областей (частично контролируемых). «Желтый» (вероятный) уровень — Запорожская, Николаевская, Одесская, Сумская, Харьковская, Херсонская и Черниговская области. То есть прифронтовая Херсонская область в период такого обострения ситуации красным алармом у СБУ, надо понимать, не светит.

Необходимо, в первую очередь, принять давно напрашивающиеся меры: надежно перекрыть каналы финансирования пророссийских организаций на Юге Украины; категорически запретить поездки украинских военнослужащих, сотрудников Погранслужбы и СБУ в Крым (да, у многих остались семьи; да, жилья для вышедших на материк верных присяге у Родины почему-то не находится; но это — война, если кто забыл); ввести жесткий мониторинг СМИ региона.

Руководству государства и, в первую голову, ее главнокомандующему, надлежит навсегда отказаться от режима оправданий и четко артикулировать, любой аудитории, — гражданам страны (независимо от региона проживания), западным партнерам, агрессору и его сателлитам, — Украина должна возвращать оккупированные территории всеми доступными методами и средствами. Это ее право и обязанность.

Власть обязана быстро и четко оценить степень существующих угроз, спрогнозировать возможное направление главного удара (политического и, вполне вероятно, военного). В соответствии с этим, разработать планы, предполагающие детальный комплекс мер противодействия. Военного, дипломатического, информационного. С жесткой привязкой к исполнителям и датам. С необходимой детализацией и непременной поправкой на возможные форс-мажоры.

Солнечный Крым накрыл страну тенью новой войны. Каникулы закончились.

Информация о материале

Опубликовано: 15 августа 2016

Война между ГПУ и НАБУ: прокурор ГПУ Сус захватил двух сотрудников НАБУ

12 августа произошло беспрецедентное столкновение между сотрудниками Национального антикоррупционного бюро и Генеральной прокуратуры, в результате которого сотрудники Генпрокуратуры незаконно задержали двух сотрудников НАБУ, а трое прокуроров получили легкие телесные повреждения. Реакции властей на чрезвычайное происшествие пока нет, но в правоохранительной системе Украины сложилась взрывоопасная ситуация.

Что произошло?

Национальное антикоррупционное бюро проводит расследование относительно департамента по расследованию особо важных дел Генеральной прокуратуры, в котором служит Дмитрий Сус.

В доме на улице Симона Петлюры 7/9 оперативники НАБУ сняли конспиративную квартиру, где установили стационарный контрольный пункт для наблюдения, причем, судя по всему, действительно особое внимание было уделено самому Сусу.

12 августа примерно в 13.00 двое сотрудников департамента оперативно-технических мероприятий НАБУ у дверей конспиративной квартиры были захвачены группой сотрудников правоохранительных органов. Захватом руководил сам Дмитрий Сус, а исполнителями были несколько его подчиненных прокуроров, и сотрудники подразделения Национальной полиции Тернопольской области. Пока неизвестно, кто именно осуществлял захват. За этими действиями также наблюдали сотрудники Главка «К» Службы безопасности Украины, которые, вероятно, также принимали прямое участие в этих событиях.

Сотрудники правоохранительных органов, которые остановили оперативников НАБУ, не представились. Они проверили документы захваченных людей, удостоверились, что они из НАБУ и… отобрав все документы и вещи, задержали их, не предъявив никаких обвинений. Затем группа Суса предприняла попытку ворваться на конспиративную квартиру - однако детектив НАБУ, который в ней находился, дверь не открыл, и немедленно заявил в руководство о нападении на оперативников.

Группа сотрудников Суса захватила двух оперативников НАБУ и вывезла их в помещение Генеральной прокуратуры Украины, где их заперли в подвал, и пытались заставить их говорить.

Прокурор Владимир Гуцуляк:

«До мене застосували фізичну силу. Мене в присутності моїх підлеглих поставили на коліна обличчям до землі… Для того щоб вивести невстановлених людей, які проводили заходи. Якщо в рамках якогось завдання, рамках якогось провадження, які службові цілі вони переслідували - нам не повідомили. Для цього ми проводили відповідні заходи в межах правового поля. Якщо б нам довели, що вони працюють правомірно, зрозуміло, що ніяких претензій до них не має. Можливо, в моєму департаменті є якійсь корупціонер, якого треба викрити, я готовий у цьому допомогти. Але бити мене, бити працівників, це не та мета, з якою створювалося НАБУ, це не те, чим вони мають займатись. Це вже перебільшення того, що вони мають робити, це вже злочин».

НАБУ ответило очень коротко - о законном характере своих действий и о том, что оценку ситуации даст после выяснения всех обстоятельств:

Других оценок происходящего Генеральная прокуратура официально пока не сделала.

Давайте посмотрим на факты:

1. Были ли законные основания для «прослушки» у сотрудников НАБУ? Да, оперативные мероприятия осуществлялись с санкции суда. Полномочия для таких действий у НАБУ есть.

2. Были ли законные основания у сотрудников Генпрокуратуры и полиции для задержания оперативников НАБУ? Нет. У прокурора Суса нет ни полномочий, ни каких-либо правовых оснований, чтобы проводить задержание и обыск граждан без решения суда, а также задерживать сотрудников правоохранительных органов при исполнении служебных обязанностей. Сотрудники НАБУ предъявили свои документы. И проводить какие-либо действия против них Сус не имел права.

3. Были ли законные основания у сотрудников Генпрокуратуры отбирать документы и личные вещи, а также силой доставить в здание ГПУ сотрудников НАБУ, были ли основания удерживать захваченных граждан в течение 12 часов? Нет. Это называется захват заложников. Это называется препятствование исполнению служебных обязанностей.

4. Ложь сотрудников ГПУ. Прокурор Сус откровенно лжет в своих заявлениях. Во-первых, «прослушка» сотрудников ГПУ была законной и претензии, как заявил сам генпрокурор предъявляются к сотрудникам СБУ. Во-вторых, Сус называет оперативников НАБУ «неизвестные люди». Но на фотографиях, которые сама ГПУ выложила в интернете, демонстрируются удостоверения НАБУ. В-третьих, Сус лжет, когда называет захват сотрудников правоохранительного органа при исполнении служебных обязанностей «мы их пригласили их в наше здание». В-четвертых, спецназ НАБУ «пытался отбить» своих сотрудников абсолютно законно, потому что в его задачи и полномочия как раз и входит физическая защита сотрудников НАБУ при исполнении обязанностей. В-пятых, прокурор Гуцуляк лжет, что «какие служебные цели они преследовали нам не сообщили» - а сотрудники антикоррупционного органа не имеют права сообщать какие служебные задачи они выполняют. Тем более сотрудникам органа, в отношении которого осуществляется санкционированное судом расследование. В-шестых, Гуцуляк ошибается, что его нельзя бить сотрудникам НАБУ, в ходе проведения антикоррупционных расследований. По тем, кто похищает людей, создает угрозу жизни и здоровью граждан, сотрудники правоохранительных органов могут даже стрелять.

В истории Украины было немало случаев, когда правоохранительные органы вступали в конфликтные ситуации между собой. Но еще никогда это не делалось так демонстративно и с полным пренебрежением законом.

На проведение оперативно-розыскных мероприятий НАБУ была выдана санкция суда.

Возникают вопросы к Генеральному прокурору Юрию Луценко:

1. На каком основании сотрудники ГПУ задержали оперативников НАБУ, кто принял такое решение?

2. На каком основании в здании ГПУ насильно удерживались захваченные сотрудники НАБУ? Кто разрешил эти действия?

3. Почему действия сотрудников ГПУ до сих пор не получили правовой оценки руководства ГПУ. И таким образом, лживые и противоречащие закону показания Суса и Гуцуляка до сих пор являются единственным официальным комментарием ГПУ?

Возникают вопросы к директору НАБУ Артему Ситнику:

1. Почему сотрудники ГПУ, а также других правоохранительных органов, которые принимали участие в незаконном задержании и похищении оперативников НАБУ до сих пор не задержаны?

2. Не применялись ли пытки к сотрудникам НАБУ, которых удерживали в здании ГПУ, для получения сведений, составляющих служебную тайну, не были ли разглашены детали расследования, которое проводило бюро?

3. Когда будет официально опубликована позиция НАБУ по данному инциденту?

Вопросы возникают также к главе Национальной полиции Хатии Деканоидзе и главе СБУ Василию Грицаку - на каком основании сотрудники этих ведомств принимали участие в инциденте, какие были правовые основания для этих действий, почему не приняли меры для предотвращения похищения сотрудников НАБУ, какова их степень причастности к незаконным действиям группы Суса?

Какова политическая подоплека данных событий и почему конфликт 12 августа может привести к дальнейшим еще более серьезным столкновениям?

Ряд подразделений генеральной прокуратуры, которые курировали и курируют заместители генпрокурора Столярчук, Севрук, бывший замгенпрокурора Залисько, проходят по делам, связанным с масштабными коррупционными аферами. И в этих аферах, таких как незаконная добыча песка, установка незаконных игровых автомат, воровство сахара из Аграрного фонда, незаконная добыча и сбыт янтаря, и во многом другом, некоторые сотрудники прокуратуры выглядят не как соучастники - а как организаторы преступных группировок. Серьезные вопросы есть и к деятельности прокурора Дмитрия Суса и его департаменту по борьбе с экономическими преступлениями. Подразделения, подчиненные Столярчуку и Севруку генеральный прокурор Юрий Луценко сам оценил как «недеспособные». В своем интервью для «Цензор.Нет», Юрий Витальевич так охарактеризовал подчиненных: Багато кому це не сподобається, але єдиною дієздатною структурою у Генпрокуратурі зараз залишається Головна військова прокуратура на чолі з А.Матіосом. Якщо оцінювати по переданих до суду справах та по винесених вироках - це об'єктивна оцінка. Все інше лише треба робити дієздатним».

Однако организованные прокурорские группировки, которые ранее были абсолютно бесконтрольны и попали под фокус НАБУ, естественно, сопротивляются расследованиям. Следует констатировать, что Столярчук и Севрук последовательно выстраивают конфликтный барьер между Луценко, Ситником и специальным антикоррупционным прокурором Холодницким. В ряде важных расследований ГПУ отказывается сотрудничать с НАБУ, хотя обязано это делать по закону. 18 мая я спросил генерального прокурора:

- Як щодо взаємодії ГПУ з Національним антикорупційним бюро? Шокін блокував найбільш гучні розслідування НАБУ, незаконно забрав справу по бурштиновій мафії, по якій ВБ СБУ затримала заступника начальника СБУ Рівненської області Назарука, і не передає в НАБУ.

- Всі корупційні справи, по яких надсилали запити з НАБУ, за моїм розпорядженням вже передані. З цим більше ніяких проблем не виникне. Одна умова - якщо НАБУ витребовує провадження, то далі вже і завершує його».

Прошло три месяца. И однако прямое распоряжение Луценко о передаче дела Назарука и других дел в НАБУ не выполнено до сих пор. Это, кстати, прямое нарушение Генпрокуратурой закона о НАБУ.

Юрий Луценко, по моей оценке, не испытывает личных симпатий к команде Шокина, и нет признаков, что он вмонтировался в клановую систему в руководстве ГПУ. Луценко смотрит на проблему так: найти новые кадры на ту зарплату и те условия работы, которые есть в ГПУ сейчас - невозможно. Необходима реформа этой громоздкой системы. На период этой реформы ему нужны все, кто там сейчас продолжает работать, и увольнять он никого не хочет. В ГПУ свыше 40 тысяч дел, и даже отписки по ним кто-то должен делать, чтобы не завалить хотя бы документооборот. Какой-то объем работы с каким-то КПД Столярчук, Севрук и их подчиненные выполняют, и этого достаточно, чтобы заслужить уважение Луценко и поддержку в работе. Поэтому попытка защитить тех, кто, по мнению, Луценко, пытается дать результаты в работе, понятна и объяснима. НАБУ создана с нуля, как профессиональная структура, и Луценко хочет показать, что старая и пораженная многими недугами машина ГПУ под его руководством даже на фоне новомодного НАБУ способна показать значимые и хорошие результаты, хочет поднять мотивацию и настрой сотрудников ГПУ не только организационными, но и моральными стимулами. Нормальная конкуренция в вопросах борьбы с коррупцией между НАБУ и ГПУ, что проявляется в громких задержаниях и расследованиях идет обществу и государству на пользу. Генпрокурор хочет показать, что его огромная бюрократическая структура начинает работать с большим размахом и более профессионально. И это позитивно.

Но являются ли те сотрудники ГПУ, кого защищает Луценко, настолько лояльными к нему, чтобы их и их действия стоило защищать любой ценой - даже вопреки элементарным процессуальным нормам и здравому смыслу?

Очевидно, что подразделение прокурора Дмитрия Суса при поддержке замгенпрокурора Столярчука взяло курс на организацию провокаций, в которые вынужден в качестве стороны конфликта вступать лично генпрокурор. Именно Сус спровоцировал конфликт, когда убедил Луценко, что документы о возможной незаконной «прослушке», которая проводилась на основании материалов СБУ, надо зачем-то изымать в НАБУ на основании процедуры обыска. К сожалению, генпрокурор согласился на это, хотя куда более логично такую информацию было получить, направив обыкновенный запрос. То, что Луценко при этом накануне этого странного обыска позвонил в НАБУ говорит о двух вещах - во-первых, он искренне не разобрался в ситуации и пытался упредить конфликт, во-вторых, он доверяет мнению своих коллег и не пытается проверить степень их компетентности. Обыск Сусу провести не удалось - но никаких выводов по нему Луценко не сделал, и оценки действиям не дал.

И вот результат. Неизвестно из каких источников Дмитрий Сус получил информацию о том, что его поставили на контроль НАБУ. «Прослушка» осуществлялась с помощью возможностей СБУ. Неизвестно каким образом, но для обеспечения охраны Суса были привлечены оперативные подразделения, точных официальных данных пока нет, но вполне вероятно, что из состава Нацполиции и СБУ. Эти сотрудники обнаружили конспиративную квартиру НАБУ. Затем прокурор Сус организовал операцию по захвату оперативников НАБУ без санкции суда и без каких-либо полномочий. Более того, он же организовал широкое освещение в СМИ этого скандала, откровенно сфальсифицировав реальную ситуацию.

Прошло двое суток, и до сих пор никоим образом действия Суса не получили правовой оценки со стороны руководства ГПУ. Эта безнаказанность создает предпосылки для дальнейших провокаций, цель которых - создать конфликт между Луценко и руководством Блока Порошенко и Национальным антикоррупционным бюро, и придать этому конфликту не правовые основания, а сугубо политические основания.

Генпрокуратура сейчас возбудила дела против сотрудников НАБУ. НАБУ открыла дела против сотрудников Генпрокуратуры. Если ситуацию не расследовать немедленно, не дать ей оценки - могут быть и другие еще более скандальные последствия. С точки зрения логики, НАБУ сейчас должно нанести удар по Сусу и задержать его и других участников нападения на оперативников НАБУ. Но пока бюро взял паузу в прямых действиях, и ведет расследование.

В среду намечена встреча генерального прокурора Юрия Луценко и директора Национального антикоррупционного бюро Артема Ситника.

Мне кажется неуместным давать личные оценки этим руководителям до момента этой встречи, и до момента официальных комментариев НАБУ и ГПУ по конфликту 12 августа.

Наше государство и так тяжело переживает постоянные скандалы, связанные с личными обвинениями, персонализацией скандала, политическими шлейфами. Мы должны вылечить этот кризис показательно и законно, как неизбежную болезнь роста. Я мог бы много чего написать про политическую подоплеку действий Суса, про то, что этот прокурор явно поймал «звезду», в результате прямых контактов с близким к президенту народным депутатам Кононенко и Грановскому. Однако по моему представлению на данный момент, Луценко в ГПУ действует пока самостоятельно. С ошибками, не имея контроля над ситуацией, не владея всей необходимой информацией, но самостоятельно. Уверен, что война между ГПУ и НАБУ должна быть остановлена - это абсолютно недопустимо и противоречит духу и целям реформ. Надеюсь, что и Луценко, и Ситник основательно подготовятся к этой встрече, и придут к общим оценкам по результатам. Очень бы не хотелось, чтобы маховик борьбы с коррупцией, которая только начинает принимать системный характер, будет раскручиваться в сторону борьбы между правоохранительными органами и различными политическими и общественными движениями, которые их поддерживают. Меряться размерами политического влияния и твердости его применения - это не достойно государственных деятелей. Последствия войны между ГПУ и НАБУ будут разрушительными не только для государственных реформ, но и для очень многих карьер. Пока еще не поздно остановить войну - это надо сделать.

Информация о материале

Опубликовано: 15 августа 2016

Система народного образовония, або Чей мальчик?

Медведев публику озадачил. Казалось бы, общение с высокотехнологичным дивайсом типа айфон, неизбежно должно позитивно влиять на интеллект – как циркониевый браслет на здоровье Кикабидзе. Все-таки, не кремневый скребок в руке держишь, есть возможность нажимать сенсорные кнопки, добиваясь различный комбинаций картинок и букв – которые затем можно смотреть и читать – в общем, не теряйся, развивайся. Но как можно, имея инструмент для коммуникации, так бездарно утратить коммуникационный скилл? Он шо, вверх ногами айфон держит? Вот этот совет учителям идти в бизнес – это шо такое было?

Спокойно. Мишутка вовсе не имел в виду совет подрабатывать грузчиками или стриптизершами после уроков, тем более – менять профессию учителя на горький хлеб банкира. Он хотел донести правильную по сути мысль: бюджет России больше, чем сейчас, платить учителям не может. И даже столько же не может. Поэтому надо искать себе работу в небюджетном образовании – всякие там репетиторства, пансионаты для изможденных девиц, лицеи, гимназии и прочие частные школы святой Евфросинии.

А пипл понял буквально, типа военрука – в киллеры, физрука – в охранники, русачку – на панель, англичанку – тоже на панель, но под гостиницей «Интурист». Нет, все еще хуже. И лекция будет длинноватой.

* * *

Расскажу одну историю, которая (во избежание лишних параллелей) была не со мной. Жил-был учитель. Был он молодой и наглый, так как жил-был бедно, а относился к этому легкомысленно. И ничего с ним нельзя было поделать. Потому что зарплата его в школе, в середине 90-х, составляла эквивалент трех килограммов условной моркови, был он одним из трех предметников по языку-литературе в этой школе, и одним из трех мужчин, включая классических военрука и трудовика. Так шо на все угрозы дисциплинарного взыскания он только смеялся ехидно и говорил директрисе: «Вот достанете меня окончательно – так я в самом деле уйду в бизнес». А жил он тем, что бог с папой давали, и удавалось наколотить копирайтом.

И вот однажды заглянула к нему его подружка, училка младших классов из той же школы, вся заплаканная. И сказала примерно так: «Пришла мама отстающего Коли Никифорова из 1-»Б» класса, ругается, что сынок ее неуспевающий вследствие педагогического саботажа и заговора и угрожает связями своего мужа в РайОНО».

А поскольку нашему учителю похуй было не только РайОНО, но даже ГорОНО, утешил он свою подружку в подсобке, и пошел разбираться с мамой отстающего Никифорова. И сказал он маме двоешника: «А шо ж вы своего сына к школе не подготовили как следует, а теперь возмущаетесь?»

Тут мама чуть не задохнулась от праведного гнева. Потому что готовили-готовили, сил не жалели, Коля еще до школы умел читать по слогам и пересчитывать палочки, рисовать и лепить из пластилина, мама лично учила, и вообще – даже в детсад не ходил, настолько был занят подготовкой к школе!

Учитель хмыкнул, и сказал – что оно и видно, что в детсад не ходил. А дома рисовал и лепил ровно столько, сколько ему хотелось, а потом бросал и убегал. Потому что даже для первоклассника ненормально, когда ребенок не способен сконцентрироваться на одном процессе дольше, чем на полторы-две две минуты. И что вообще, детей учат лепить и рисовать не потому, что их поделки займут места в музеях, а потому что развивают навык сидеть на одном месте и заниматься одним делом до тех пор, пока оно не будет закончено хотя бы до оговоренного этапа. Понимаете, мамаша, сказал учитель – это и есть готовность к школе. Вот, например, если ребенок в восемь лет не умеет контролировать процесс дефекации и мочеиспускания настолько, что даже не просится выйти, а делает там, где приспичило, но при этом шустро лепит – можно ли его считать готовым к школе?

- Вы что, моего сына дебилом считаете? – взревела мамаша.

Учитель скромно ответил, что не в его компетенции выносить такие диагнозы, этим занимается комиссия – но не исключено, что вспомогательная школа в данном случае может быть выходом. Давайте, предложил учитель, проведем родительское собрание, где сообщим остальным родителям, что в классе нормальный один только Коля, а остальные двадцать семь учеников, которым он мешает учиться – ненормальные дебилы. Поскольку тупо и незатейливо занимаются, не страдают гиперактивностью в экстремальной форме и не пытаются во время урока под партой рисовать мелом или гонять жука в коробке. Пусть все они идут во вспомогалку, а Коля останется один в классе.

Это был хитрый, сильный, коварный и подлый ход: вместо того, чтобы рубиться грудь в грудь с невменяемой мамашей, бросить против нее еще двадцать семь таких же невменяемых мамаш (с папашами - пятьдесят четыре), объединив их общим противником. А самому сидеть на горе мудрой обезьяной, и смотреть как летят тигриные клочья. Дивиде, так сказать, эт импера.

А в качестве подтверждения своих слов, предложил мамаше Никифоровой провести открытый урок с родителями. И ставил в заклад шесть кило зарплатной моркови за март-апрель, что Коля потеряет интерес к занятию и полезет под парту уже на второй минуте матча, даже если урок будет вести клоун, одновременно жонглирующий котятами и пускающий огонь из жопы.

Мамаша, видимо, кое-что знала о своем отродьи, поэтому пари не приняла, а заявила, что ее сын уникальный, и требует особого подхода, к которому у местных шкрабов нет ни таланта, ни призвания. Учитель пожал плечами, и сообщил, что учитывая количество учеников в школе и число предметов, одному учреждению потребуется около шестидесяти тысяч учителей для индивидуального подхода к каждому коле. Хотя, уточнил молодой препод, учитывая то, что многие предметы продолжают друг друга, например природоведение-ботаника-биология, то можно уложиться тысяч в двадцать персонала на одну школу.

Бюджет это вряд ли потянет, однако преподаватель, персонально для Коли, может посоветовать учителей-надомников, и озвучил цены. После чего мама упала в обморок. Полежав немного в обмороке, она встала, побежала жаловаться к директору, потом в РайОНО, потом в ГорОНО – но учителю, как я уже говорил, было все похуй, и история закончилась ничем. По крайней мере, для учителя. Потому что бедность и отсутствие карьерных перспектив защищают нищих учителей от превратностей судьбы лучше легендарного щита Джян бен Джяна.

* * *

Конечно, неправы были обе стороны. Одна слишком долго ходила в розовых очках, другая попыталась их снять, разбив прямо на лице. Но, действительно, многие не понимают – чем на самом деле занята государственная школа, кто является заказчиком и бенефициаром учебного процесса, и в чем заключен, собственно, бенефис.

Так вот, образование (в смысле научение) и воспитание являются всего лишь инструментами, а вовсе не целью школы. Цель же – подготовка ученика к жизни в обществе, и к посильному участию в производственных цепочках и социальных группах. А поскольку платит за все государство – оно и есть заказчик процесса и приемщик результата – а вовсе не родители (как они наивно думают). Поэтому державу в принципе мало волнуют всякие песталоцци и монтессори, для нее важна социализация будущего члена общества. Подчеркиваю двойной чертой, и еще дополнительно волнистой и пунктирной – стандартная социализация, позволяющая с обществом стандартно взаимодействовать, а не поражать его своей оригинальностью.

Отсюда и школьное мордование, непонятное родителям. Определенное ежедневное время начала занятий – потому что на работу во взрослой жизни тоже придется ходить с утра, а не по настроению. Определенная продолжительность урока – потому что придется отсиживать на работе «от» и «до» в связи с особенностями коллективного производства (бухгалтер не имеет права сделать все до обеда и свалить в три – потому что в шесть может прискакать взмыленный менеджер за счетом-фактурой). Определенные отношения ученика и учителя – потому что производственную иерархию придется тоже усвоить на всю жизнь, и не задаваться вопросом «почему начальник раскомандовался?» И так далее.

Вместо знаний дается методика самонаучения, владея которой, можно освоить любой предмет самостоятельно (например, начинать изучение иностранного языка с грамматики, а не с зазубривания всех слов в словаре с буквы «А»).

Социализация и самообучение – вот и весь госзаказ державы. А все остальное для нее – хуйня, да простят меня ученики и их родители. По крайней мере, заказчика это не интересует, и желающие продвинуться выше уровня госзаказа должны сами оплачивать свои вытебеньки, типа индивидуального подхода или углубленной ботаники с плаванием и скрипкой.

Потому что гениальные и асоциальные раздолбаи, вокруг которых персонально будет строиться производственный процесс, настолько редкая вещь, что государство не будет делать ставки на серийный выпуск вундеркиндов (это все равно, что вместо работы ходить в казино). Да и живут такие безумные ученые, от которых есть хоть какая-то практическая польза, преимущественно в голливудском кино. В реальной жизни от них, как правило, только сплошные убытки, руина и разорение.

И даже гениальным ученым понадобятся социализированные ассистенты, которые будут выходить на работу ровно в девять, а не «как проснулся» и лаборанты, которые будут отсчитывать ровно четыреста капель валерьянки, а не четыреста две – или около этого.

Я бы не хотел слишком глубоко зарываться в тему, чтобы не спровоцировать лишний спор на тему «государство делает из детей винтики для своей машины». Скорее, оно оснащает учеников штатным набором социальных переходников с различными разъемами, благодаря которым можно подключаться к типовым социумам – от армии и производственного коллектива до компании доминошников во дворе. Но для многих родителей даже сама мысль об этом кощунственна. И они, подобно староверам, считают систему государственного образования истинной системой образовония и структурой Сатаны на земле. Со своей мистической стороны родители правы - ибо Сатана есть Князь Мира сего, образователь держав и владыка всех денег. Но куда деваться, другого мира без держав и денег у нас пока нет.

Могу только повторить – для уникальных детей есть уникальное образование. Но вот то, что уникальный разъем может сильно затруднить коннект со штатными «социальными устройствами» надо иметь в виду постоянно. Потому что быть изгоем, действительно, страшно.

* * *

Вернемся к нашему Медвежутке. То, что он пизданул, обозначает одно из двух. Либо он реально туп, либо Россия снимает государственный заказ на образование. Либо то и другое одновременно, просто косноязычное жывотное не смогло внятно это сформулировать.

Школьные учителя функционально являются унтер-офицерами, сарджами и дриллами от образования. Именно они из рыхлой массы новобранцев делают крепкие части, которые потом передвигают по картам генералы. И если генералы теряют связь с реальностью, предлагая заменить казенную учебку самостоятельной военной подготовкой на дому, то через некоторое время вместо регулярных частей им придется оперировать партизанским сбродом, обмундированным в домашнее и вооруженным вилами, ружьями и арбалетами. Который воюет точно так же, как и учился – по желанию и настроению.

Потому хорошие генералы ценят дриллов, и не позволяют системе подготовки скатиться в сраную самодеятельность. Тут уж надо решать: общество – армия, или общество – корпорация. Оба варианта имеют право быть (и второй мне больше нравится), но нельзя иметь военизированный социум, зарегулированный государством по самые помидоры, и комплектовать его хиппанами.

Если государство заявляет, что учителя должны или вкалывать на дурняк «по призванию», или валить в коммерческий сектор, это значит, что инвесторами и бенефициарами становятся не только родители и ученики, но и учителя. Ибо истинное призвание требует учить сообразно своим понятиям, тем самым внутренним песталлоци и монтессори, а не дудеть по чужой методичке за три кило морковки, от чего ни денег, ни радости.

Что будет только на пользу уникальному Коле Никифорову, его маме и даже вредному молодому учителю - чья доля и вес на рынке фристайл-образоwannabe под заказчика существенно увеличится. И на погибель государству в его текущем формате, добровольно отказывающемуся от монополии на социальную унификацию, потому что у генералов на такую хуйню, как обучение рекрутов денег нет. «Но вы держитесь».

Не все сразу, конечно – после перетока кадров потребуется еще много чего сделать: урегулировать вопрос альтернативной сертификации учеников, найти достаточное количество частных инвесторов (что для страны в преддверии экономического пиздеца сложновато), да и вопрос социальной унификации никто не отменял – стандарты-то не скоро изменятся, так что «конфликт разъемов» неизбежен. Но в этом деле главное стронуть камушек на вершине горы, а дальше – само покатится.

В любом случае – это не наши проблемы.

Такшо не зря дурачку айфон подкинули. Все правильно он сказал. Руководящие дураки в Снигерии, живущие одним днем, нам нужны.

Информация о материале

Опубликовано: 13 августа 2016