Главная
ПАПа для Рината
Никогда еще бизнесу «богатейшего украинца» не жилось так вольготно в ареале его обитания. В отличие от президентства Януковича, когда ДТЭК достались самые вкусные кусочки энергосистемы страны, но все же приходилось постоянно беспокоиться по поводу их сохранности, нынешний «гарант Конституции» позволил окончательно закрепить их в собственности «добросовестного приобретателя» Ахметова.
В июле, когда только было объявлено о скоропостижной продаже блокирующих пакетов акций 8 энергокомпаний на фондовых биржах страны, было очевидно, что шансы быть проданными есть только у 5 блокпакетов компаний, в чьих корпоративных названиях уже и так значится ДТЭК. Более того их список один в один (за одним-единственным исключением — «Крымэнерго») повторял перечень тех энергообъектов, которые достались Ринату Ахметову по дешевке в 2011-2012 годах.
Остальные три компании были выставлены на продажу попросту, чтобы отвлечь внимание от распродажи в пользу Ахметова. Ни с первого, ни со второго раза и даже с третьего — блокпакеты «Донбассэнерго», «Одессаоблэнерго» и «Сумыоблэнерго» так и не были реализованы.
Деловые СМИ, да и эксперты от энергетики привычно сосредоточились на довольно второстепенном вопросе, почему блокпакеты были проданы Ахметову так дешево? Причем, с какой точки зрения не посмотри.
Например, даже дешевле в гривне, чем это было в 2011-2012 годах, как это произошло с «Донецкоблэнерго». В 2012 году 40% пакет акций компании был приобретен ДТЭК за 467 млн гривен Две недели назад Ornex Limited Ахметова купила 25% «Донецкоблэнерго» за 143,8 млн гривен, то есть вдвое дешевле. На этот случай есть конечно шикарное объяснение, что большая часть активов данного облэнерго сейчас находится на оккупированной территории. Но на этот случай есть еще более шикарный вопрос к ФГИ: какова необходимость выставлять компанию, находящуюся в таком положении, на продажу именно здесь и сейчас? И насколько в принципе оправданна приватизация предприятий, часть активов которых находится на неподконтрольной правительству территории?
Дешевле в валюте, как это произошло с «Киевэнерго». Несмотря на все яростные заявления Виталия Кличко о том, что дни энергомонополии Рината Ахметова в столице сочтены, он приобрел аналогичный по размеру 25% «Киевэнерго» дороже. В декабре 2011 года такой пакет обошелся «самому богатому украинцу» в 450 млн гривен, сейчас — в 759 млн гривен. То есть в 1,7 раза дешевле, если принимать во внимание текущий курс доллара.
Стоит отметить, что 5 лет назад для создания видимости конкуренции с ДТЭК на конкурсе соревновалась «Полтаваоблэнерго». Было очевидно, что облэнерго Григоришина отбывает здесь номер: цена в ходе торгов выросла на жалкие 4 процента. В этот раз у Ахметова решили обойтись без маскарада: соперников не было и торги закончились на стартовой отметке.
Зато карнавал решили устроить на торгах на «Западэнерго». В 2011 году 45% этого фактически монополиста в сфере генерации украинской электроэнергии для продажи в Восточную Европу Ахметов купил по стартовой цене в 1,9 млрд гривен. Намедни за следующие 25% «ДТЕК Західенерго» он заплатил лишь 417 млн гривен. То есть в 2,5 раза дешевле в гривне и почти в 8 раз дешевле в валюте чем 6 лет назад. И это за компанию, которая не находится в воюющем Донбассе, уже пятилетку управляется профессионалами ДТЭК (LOL) и чья выручка фактически привязана к доллару.
Очевидно, что такой «подарок судьбы» нужно было как-то оформить поприличней. Необходима была иллюзия конкурса, борьбы. Роль массовки взял на себя «Конкорд Капитал» Игоря Мазепы, который за долю малую изображал ожесточенную борьбу за этот пакет. Цена выросла на 70 млн гривен. Даже традиционный критик ДТЭК Андрей Герус выдавил из себя: «треба визнати — конкуренція була. Пакет 25% проданий за 417 млн грн, на 20% вище від стартової ціни». А что еще мог сказать в этой ситуации исполнительный директор «Конкорд Капитал»?
На завтра, 31 августа, запланирована продажа 25% «Днепрэнерго» и «Днепроблэнерго» — причем по абсолютно одинаковой стартовой цене в 728 млн гривен. В 2012 году Ахметов за 1,2 млрд грн купил 25% «Днепрэнерго». При этом за 50% «Днепроблэнерго» заплатил лишь 660 млн гривен.
Помимо откровенного слива «Днепрэнерго» интриги в завтрашние торги добавляет тот факт, что первый аукцион на Киевской международной фондовой бирже, намеченный на 17 августа был отменен Фондом госимущества, так как неожиданно выяснилось, что лицензия этой фондовой площадки просрочена. Торги перенесли на ПФТС.
Нервозность ФГИ напомнила, что интерес к этим двум объектам помимо Ахметова традиционно проявлял и Коломойский. Его «Бизнес-Инвест» в свое время попил довольно кровушки у ДТЭК в судах различных инстанций пытаясь оспорить приватизацию и «Днепроблэнерго», и «Днепрэнерго». Казалось, что на сегодняшний день этот конфликт полностью исчерпан, однако, факап с КМФБ напомнил, что в этом сюжете еще возможны интересные повороты.
Впрочем с вероятностью 90% блокирующие пакеты «Днепроблэнерго» и «Днепрэнерго» будут проданы Ахметову «без шума и без пыли», по цене близкой к стартовой. В атмосфере острой конкуренции с очередным «Конкордом».
И если сделка по облэнерго в итоге будет хоть как-то уложится в рамки приличий, то оправдывать продажу 25% крупнейшей энергогенерирующей компанией в тепловой энергетике Украины в 5 раз дешевле в долларах чем 5 лет назад придется исключительно близостью театра военных действий. Хотя в этом случае не понятно, почему аналогичные соображения не распространяются на «Днепроблэнерго».
Стоит сказать, что помимо банального сравнения «тогда — сейчас», «больше — меньше», «в гривне — в валюте» СМИ и неравнодушные эксперты изредка выдвигали чуть более глубокие и комплексные претензии к нынешней волне приватизации «под Рината». В частности, почему при продаже уже упомянутых 5 блокпакетов не был учтен тот факт, что для генерирующих компаний уже больше года действует знаменитая уже на весь мир схема «Роттердам+», позволяющая покупать уголь, где угодно и хоть за копейку (как правило, на украинских государственных шахтах) но при этом лупить тариф исходя из «лучших мировых практик». Либо же как в случае с «Западэнерго» утилизировать с максимальным профитом угли газовой группы добываемые «Павлоградуглем» все того же Ахметова.
Что же касается облэнерго, то для них уже вскоре заработают так называемые RAB-тарифы (схема, в теории позволяющая собственникам облэнерго больше инвестировать в модернизацию их мощностей, а на практике — покупать больше бразильцев в собственные футбольные клубы), которые гарантируют владельцам энергоснабжающих компаний ежегодно 12,5% прибыли по отношению к оценке их активов, которую формирует Национальная комиссия по регулированию электроэнергетики. Для примера активы «Днепроблэнерго» оценены НКРЭКУ в 12 млрд гривен, а энергоснабжающие активы «Киевэнерго» в 6 млрд. Очевидно, что исходя из результатов августовской распродажи Ахметов заплатит за эти энергораспределяющие компании в 2-4 раза меньше чем их оценивают в рамках RAB, исходя из которой будут формироваться тарифы на украинскую электроэнергию для всех украинских потребителей уже нынешней осенью.
Все приведенные соображения как сами по себе, так и тем более в комплексе говорят о неприкрытом мошенничестве, сотворенном нынешним режимом в интересах Ахметова. Тем паче на поверхности лежат еще два аспекта нынешней распродажи, которые делают картину этого сговора еще более рельефной и не аппетитной.
Почему нынешняя власть пошла на признание итогов конкурсов 2011-2012 годов?
Может кто-то еще помнит, но распродажа энергетики «под Рината» в 2011-2012 годах воспринималось общественностью как убогое мошенничество со стороны богатейшего украинца и его товарища-президента. В ходу был тезис, что госпакеты шести компаний достались Ахметову по цене, лишь в три раза превышавшей стоимость его лондонской квартиры.
Даже менеджеры «Уважаемого» были не в состоянии объяснить, почему за получение контроля в трех облэнерго (два из них в двух самых индустриально развитых регионах страны — в Донецкой и Днепропетровской областях), двух генерирующих компаниях и столичной энергомонополии он потратил всего 600 миллионов долларов. Гендиректор ДТЭК был вынужден публично возложить ответственность за оценку приватизированных активов на одну из компаний «большой четверки» — Ernst&Young.
На рынке даже родился слух, что на самом деле ДТЭК — лишь временный обладатель этих активов, который должен привести их в прядок, причесать. А когда придет время, все это добро «конфискуют» в своих интересах «младоолигархи» Януковича. Поэтому де сейчас такая низкая цена, поскольку это все на самом деле для «Семьи».
Как бы реагируя на эти нехорошие слухи, ДТЭК начал строить корпоративные баррикады, готовясь защищать неправедно нажитую собственность от окружения действовавшего президента. На собраниях акционеров всех шести компаний энергохолдинг Ахметов утвердил механизм, фактически превращавший каждую из них (через механизм формирования фиктивной «кредиторки») в «отравленную пилюлю» для агрессора. Неизвестно насколько эффективно этот механизм сработал бы в условиях реального недружественного поглощения, поскольку команде Януковича очень скоро стало явно не до поглощения активов ДТЭК…
В отличие от лета 2012 года приватизация 5 энергокомпаний сегодня завершается в гораздо более спокойной, по-деловому рутинной обстановке. Уже никто ничему не удивляется и ни на что не ропщет.
Самый потрясающий результат Революции Достоинства с точки зрения дерибана энергоактивов, начавшегося 5 лет назад, заключается не в бегстве Януковича и его посипак. И даже не в том, что новая власть за три года совершенно не попыталась разобраться в обстоятельствах «слива» в 2011-2012 годах госконтроля в 6 энергокомпаниях. А в том, что именно этот революционный режим закрепил статус-кво в «Киевэнерго», «Западэнерго», «Днепрэнерго», «Днепроблэнерго» и «Донецкоблэнерго», что называется, на веки вечные.
В результате доля Ахметова в каждой из 5 компаний выросла до более чем 95%, что позволяет ему помимо прочего в любой момент избавиться от всех миноритариев.
Почему государство отдало блокпакеты 5 энергокомпаний заведомо неэффективному собственнику?
Практически никто из комментаторов не обратил внимания на тот факт, что покупателем блокпакетов в этот раз выступал не кипрский DTEK Holdings Ltd, который покупал пакеты в 2011-2012 годах, а другой кипрский офшор — Ornex Limited — который входит не в энергохолдинг Рината Ахметова, а инкорпорирован непосредственно СКМ. А ведь это ж неспроста.
Весной нынешнего года под сурдинку блокады оккупированных территорий, ДТЭК завершил процесс реструктуризации своего просроченного долга на совершенно фантастическую сумму в более чем 3 млрд долларов. Фактически холдинг, который с одной стороны на протяжении последнего десятилетия за копейки получал самые вкусные куски госсобственности, а с другой — при поддержке уже второго президента подряд необоснованно задирал тарифы для всех своих потребителей (не улучшая при этом качество услуг) умудрился доуправляться до дефолта — неспособности обслуживать свои долги.
Естественно, что любое соглашение о реструктуризации долга запрещает компании, находящейся фактически на пороге банкротства, приобретать новые активы — она с прошлыми не справилась. Именно поэтому в августе блокпакеты 5 энергокомпаний пришлось покупать не ДТЭК, а его владельцу, у которого с деньгами, судя по всему, гораздо лучше нежели у его непутевого детища.
Это, кстати, среди прочего жирный плевок в лицо держателям долга ДТЭК, которых убедили согласиться на реструктуризацию колосального долга до 2024 года. При том, что как выясняется сейчас, как минимум часть этого долга мог погасить как честный человек единоличный владелец холдинга Ринат Ахметов.
Сейчас же когда схема реструктуризации уже утверждена, «Уважаемый» при содействии Порошенко и Кононенко продолжает свою игру в «Монопольку», собирая за игровым столом под. названием Украина все новые и новые активы. И не только в электроэнергетике…
Намедни, под предлогом будущей тяжбы с Россией даже возобновили действие соглашения о разделе продукции с компанией Vanco Prykerchenska. Эта мошенническая схема Ахметова на украинском шельфе Черного моря была пресечена правительством Тимошенко в 2008 году. После прихода к власти Януковича правительство Азарова в апреле 2011 года одобрило мировое соглашение с Vanco Prykerchenska, поручив внести изменения в договор о распределении углеводородов. В декабре 2012 года стокгольмский арбитраж даже утвердил мировое соглашение между Vanco (к этому моменту она полностью вошла в состав ДТЭК) и государством Украина.
Однако же действие соглашения о разделе продукции с Vanco Prykerchenska решили возобновить только сейчас, на третий год президентства Петра Порошенко. Вот и спрашивается: кому он ПАПа?
- Информация о материале
Контрабандная Украина: фейковые туристы и «мулы» заполонили западную границу
Десятки миллиардов гривень в год теневого оборота, покровительство в правоохранительных органах и круговая порука. В западной Украине процветает организованное сообщество, которое на промышленном уровне обеспечивает всю страну контрабандными товарами: от электроники и обуви до автозапчастей.
Западную границу Украины де-факто контролируют контрабандисты.
На этом фоне такие инициативы украинских торговцев электроникой как введение налога на посылки свыше 22 евро, изъятие зарубежных покупок украинцев, ценовой диктат производителей техники и продажа электроники по фискальным чекам выглядят не более чем борьбой с ветряными мельницами.
Для большинства жителей западных регионов контрабанда стала единственным способом заработка и жизненной философией, для сотрудников таможни — условием незаконного обогащения, а для предпринимателей — бизнес-моделью.
Контрабандисты создают для страны нулевую ценность, но через них ежегодно проходят миллиарды. Миллионам украинцев выгодно покупать контрабандные товары, потому что они на 30-50% дешевле официально ввезенных.
Лимит 500 евро в сутки
«За январь-июль 2017 года в рамках эксперимента по перечислению на реконструкцию дорог 50% от перевыполнения поступлений таможенных платежей ГФС обеспечила 8,11 млрд грн», — рассказывает и. о. председателя ведомства Мирослав Продан. Он контролирует налоговую и таможенную службу страны.
Однако эти 8,11 млрд грн — копейки по сравнению с десятками миллиардов, которые не поступают в государственную казну из-за неэффективной и откровенно коррупционной деятельности отдельных руководителей областных таможенных служб ГФС и отдельных таможенных постов ГФС.
Например, только с польско-украинской границы в бюджет в 2017 году не поступят примерно 9 млрд грн таможенных платежей. Причина — ГФС продолжает закрывать глаза на поистине грандиозную контрабанду.
Одна из ключевых схем «черного» импорта действует под прикрытием норм Таможенного кодекса. Эта норма разрешает без уплаты пошлин и НДС один раз в сутки завозить в Украину по суше или морю товары на сумму до 500 евро.
Бланк Tax free — важный элемент в схеме контрабанды. Контрабандисты предъявляют бланк сотрудникам ГФС на границе как доказательство, что товар ввозится в личных целях. Сотрудники ГФС принимают такое «доказательство», но не бесплатно. За каждый бланк Tax free реальный владелец контрабандного товара платит представителям таможенного поста 20 грн.
В ответе польский Минфин написал, что за первую половину 2017 года на польско-украинской границе было зарегистрировано 1 438 963 бланков Tax free.
«Учитывая, что все везут, подгоняя под 500 евро, можем посчитать, что за полгода в Украину по такой схеме только из Польши было ввезено товаров почти на 750 млн евро. За год получается 1,5 млрд евро», — говорит Плинский.
Одежда, обувь, электроника, компьютеры — все это, как следует из ответа польского Минфина, промышленными партиями без уплаты налогов при молчаливом согласии ГФС попадает на территорию Украины.
Фискалов не смущает, что одни и те же люди, которые живут в стране со средней зарплатой 236 евро, каждый день у них на глазах перевозят товар на 500 евро. Так происходит из месяца в месяц, из года в год.
Рентабельность 53%
Бизнес контрабандистов фантастически рентабелен. Они не только не платят НДС 20% и таможенную пошлину 10%, они даже получают денежную компенсацию. Польша им платит 23% от стоимости товара. Происходит это в рамках системы возврата суммы НДС, которая называется Tax free.
НДС возвращается за покупки, сделанные иностранными гражданами при выезде из страны, в которой они были приобретены. Система действует примерно в 50 странах мира, в частности, в Польше, Венгрии, Словакии.
Таким образом, если из Польши в коммерческих целях официально импортировать, например, телевизор стоимостью 500 евро, то в Украине его цена будет не менее 650 евро (500 евро + 20% НДС + 10% пошлина). Если же этот телевизор стоимостью 500 евро «импортировать» по действующей схеме, в Украине его цена составит 385 евро. Разница достигает 265 евро.
Разброс цен на контрабандную и легальную электронику виден на ресурсе сравнения цен. В качестве примера — телевизор Samsung UE49K5100.
Ежедневно тысячи жителей приграничных областей выезжают в Польшу, Венгрию, Словакию. На расположенных вблизи от границы складах они получают товар в рамках лимита 500 евро и едут к границе с Украиной.
Многокилометровые автомобильные очереди в Украину — это не десятки тысяч туристов из стран Западной Европы спешат отдохнуть в Украине. Это «мулы» с украинским паспортом — они везут контрабанду. Каждый день эти люди тратят в очереди на выезд и въезд в Украину по 12 часов.
Чтобы не идти «порожняком» в Европу, они также контрабандой перевозят туда сигареты и водку. На обратном пути «мулы» свозят на приграничные склады в Украине одежду, обувь, электронику, компьютеры.
Оттуда товар развозят по всей стране. Затем контрабандный товар продают через множество интернет-магазинов, где конечным продавцом выступает физическое лицо-предприниматель на едином налоге.
Бюджет теряет 25-70 млрд грн
Официальные импортеры электроники и обуви на условиях анонимности подтвердили ЭП существование описанной схемы. Они подчеркивают общественную опасность процессов, происходящих на западной таможне.
Во-первых, искажается конкуренция между легальными импортерами, которые платят НДС и пошлину, и недобросовестными импортерами, которые такие налоги не платят. Это стимулирует переход добросовестных импортеров в тень.
Во-вторых, госбюджет ежегодно недополучает 25-70 млрд грн.
Анализ фискального эффекта схем уклонения от налогообложения
| Схема | Налоги, которые схема позволяет не платить | Объемы, млрд грн в год | Потери бюджета, млрд грн в год |
| Офшорные схемы | Налог на прибыль (НП) | 260-320 | 50-65 |
| Фиктивное предпринимательство | НП + НДС + ЕСВ + НДФЛ | 40-50 | 12-15 |
| Формирования схемного налогового кредита | НДС | 50-60 | 10-12 |
| Нарушение таможенных правил и контрабанда | НДС + пошлины | 80-230 | 25-70 |
| Общие потери НДС | 60 | ||
| Общие потери | 97-162 | ||
| Контрафакт | НП + НДС + акцизные налоги | 10* | |
| Обналичивание через ФЛП | НП + НДС + ЕСВ + НДФЛ | 3-7 | 0,7-3 |
| ФЛП вместо найма | ЕСВ + НДФЛ | 10 | 2,5-5 |
| Занижение выручки | ЕН | 18-20 | 1-1,5 |
| Общие потери по УСН | 4,2-9,5 |
*c акцизами
Источник: Институт социально-экономической трансформации
Это соизмеримо с размерами ежегодных государственных расходов на оборону.
Зарубежный производитель получает преимущество в ущерб отечественному производителю, который находится под прессом 20% НДС. Иностранным инвесторам нет смысла вкладывать средства в развитие производства в страну, куда можно ввозить готовые товары без налогообложения.
Формируется паразитирующий слой жителей приграничных районов. Эти жители только перемещают товары и не создают в стране добавленную стоимость.
«Об объемах «черного» импорта можно говорить, сравнивая объемы официального импорта и объемы рынка, которые определяют авторитетные аналитические компании GfK и IDC. По разным группам товаров доля «черного» импорта составляет 30-40%», — говорит участник рынка.
ГФС снимает с себя ответственность
ЭП обратилась с запросом в Государственную фискальную службу. Редакция просила сообщить количество бланков Tax free, которое ГФС зарегистрировала за первые шесть месяцев 2017 года на границе Польши и Украины.
Среди других вопросов — сколько человек служба изобличила в перемещении коммерческих товаров под видом товаров для личного пользования, сколько разоблачила физлиц-предпринимателей и юрлиц, которые продают перемещенные в Украину товары в коммерческих целях под видом личных.
Пресс-служба ГФС проигнорировала вопросы редакции. Вместо ответа на поставленные вопросы фискальная служба сообщила, что, по ее данным, существуют три наиболее распространенные способа незаконного перемещения товаров через таможенную границу Украины. Схемы с Tax free среди них нет.
1. Перемещение ограниченных или запрещенных товаров через зоны упрощенного таможенного контроля, статья 471 Таможенного кодекса (ТК).
2. Недекларирование, то есть незаявление по установленной форме точных сведений о наличии, наименовании и количестве товаров, статья 472 ТК.
3. Перемещение товаров с сокрытием от таможенного контроля, статья 483 ТК, в том числе физическое сокрытие товаров в тайниках и хранилищах.
По данным ГФС, Волынская, Львовская и Закарпатская таможни за первое полугодие 2017 года выявили 509 правонарушений по статье 471 ТК на сумму почти 13 млн грн, 339 правонарушений по статье 472 ТК на сумму более 10 млн грн и 252 правонарушения по статье 483 ТК на сумму почти 42 млн грн.
По поводу дробления коммерческих партий товаров и безналогового провоза в рамках суточного лимита 500 евро ГФС написала, что «таможням западного региона указано на необходимость проведения комплексных мероприятий усиленного контроля над перемещением гражданами через таможенную границу Украины товаров, которые имеют характерные признаки измельченных партий».
Между тем, руководству таможни западных регионов и так хорошо известно об этой схеме. Однако бороться с ней главный налоговый орган страны не может и фактически снимает с себя ответственность. На официальной странице Facebook представитель ГФС в Волынской области пишет следующее.
«Каждое физлицо в течение суток имеет право ввозить в Украину товары, кроме подакцизных, суммарная фактурная стоимость которых не превышает эквивалент 500 евро, а суммарный вес — 50 кг. Сведения о фактурной стоимости ввозимых товаров содержатся в кассовых или товарных чеках.
Однако распространена практика, когда пассажиры одного микроавтобуса перевозят одинаковый товар в значительном количестве. Чтобы доказать, что товар не ввозится в коммерческих целях, граждане добавляют к чекам бланки Tax Free, по которым можно идентифицировать владельца товара.
Таким образом, граждане документально доказывают, что товар действительно принадлежит пассажирам микроавтобуса. В таком случае работники таможни не имеют оснований не пропустить товар на территорию Украины».
Иными словами, госструктура, на которую Кабмин возложил задачу по контролю за соблюдением налогового и таможенного законодательства, а закон наделил правом проведения оперативно-разыскных мероприятий, не может разоблачить грандиозную схему уклонения от уплаты НДС и таможенных пошлин.
Роскошная жизнь сотрудников таможни
«Местная власть причастна к обеспечению этих схем — существованию складов, переброске грузов. В этих схемах участвуют все приграничные регионы и все города. Все знают, где находятся склады, кто возит, кто перебрасывает, кто перегружает, кто с этого что имеет», — утверждает журналист «1+1 media».
Как же так получается, что руководство таможенной службы ГФС знает о схеме контрабанды, но разводит руками и говорит, что все в рамках закона? Возможно, ответ на этот вопрос кроется в декларациях начальников и заместителей таможенных постов Волынской, Львовской и Закарпатской таможен ГФС.
Эти чиновники получают зарплату 5-10 тыс грн в месяц, но некоторые из них декларируют дорогие автомобили, десятки тысяч долларов и сотни тысяч гривень сбережений, квартиры, дома, земельные участки и почти миллионные ежегодные доходы от предпринимательской деятельности своих жен.
Еще более роскошно живут руководители областных таможен, которым подчиняются начальники таможенных постов. Особенно выделятся заместитель начальника Волынской таможни, начальник управления по борьбе с таможенными правонарушениями Леонид Негрич. С зарплатой 5 тыс грн он в сентябре 2016 года купил автомобиль Range Rover Sport 2013 года выпуска за 1,8 млн грн.
Фамилии и декларации чиновников, отвечающих за соблюдение таможенного законодательства в Волынской, Львовской и Закарпатской областях
Формирует властную вертикаль ГФС премьер-министр Владимир Гройсман вместе с министром финансов Александром Данилюком. Именно они несут политическую ответственность за потери бюджета от работы схемы с Tax free и за возможное незаконное обогащение некоторых сотрудников ГФС.
Вызывает удивление информационный вакуум со стороны областных подразделений прокуратуры и СБУ в Волынской, Львовской и Закарпатской областях относительно борьбы с коррупцией и незаконным обогащением в ГФС.
На момент подготовки статьи Генеральная прокуратура, Национальное антикоррупционное бюро, Служба безопасности Украины не ответили на запросы ЭП относительно количества уголовных дел, которые они ведут в отношении сотрудников таможни ГФС в Волынской, Львовской и Закарпатской областях.
Как быть и что делать
В парламенте лежит законопроект №6755 об изменениях в Таможенный кодекс.
Вместо суточного лимита он устанавливает месячный лимит 500 евро на провоз товара по суше и морю и 150 евро — на пересылку товаров. Этот проект должен быть принят парламентом в первый рабочий день после каникул.
Не вызывает сомнений, что в текущем организационном состоянии таможенная служба, да и вся ГФС, существовать дальше не может.
Пока на месте таможенной и фискальной службы не появятся принципиально новые госструктуры с новым руководством, персоналом и принципами работы, а их деятельность не будет основана на прозрачных и мощных электронных информационных системах, госбюджет будет терять до 200 млрд грн каждый год.
И никакие корректировки Таможенного кодекса не помогут.
- Информация о материале
Уродцы ФСБ. Как ЛДНР становится Россией мечты
29 августа, российское информационное агентство «РИА Новости» опубликовало заметку: «Сотрудники министерства госбезопасности самопровозглашенной Луганской народной республики пресекли деятельность незарегистрированной в ЛНР религиозной организации Свидетели Иеговы, подозреваемой в работе на «СБУ и неонацистские группировки».
Надо понимать, как работает новостное агентство, чтобы осознать всю значимость события. Нет, не преследования украинских граждан на оккупированных территориях. Это как раз типично для бандитских «республик». И не абсурдные подозрения в том, что иеговисты могут работать на СБУ и патриотические организации. Свидетели Иеговы всегда старались отмежеваться от государства. Так как это, на их взгляд, мешает служению богу. Сам факт, что преследование «МГБ ЛНР» иеговистов стало новостью в крупнейшем информационном ресурсе страны-оккупанта, уже говорит о том, что мы имеем дело со спецоперацией, инициированной в Москве.
Месяц назад Свидетели Иеговы были проверены на соответствие христианским устоям «спецслужбами ДНР». В сообщении «пресс-службы верховного суда ДНР» от 28 июля, говорится: «Верховный Суд ДНР принял решение о признании экстремистскими печатных материалов «Точка зрения Библии. Претерпело ли христианство крах?» и «Будете ли вы следовать любящему руководству Иеговы?». По мнению «министерства юстиции ДНР», в этих текстах содержится информация, «разжигающая ненависть на религиозной почве, а также пропагандирующая на контекстуальном уровне превосходство Свидетелей Иеговы по отношению к прочим христианам».
О каких «прочих христианах» рассказывают нам люди, устроившие преследование греко-католиков, православных Киевского патриархата и мусульман в оккупированных Донецке и Луганске? Не о гундяевских ли соколах, которые помогали диверсантам захватывать украинские земли и оболванивать украинских граждан? А слова о концептуальном уровне распространения. Это же оговорка по Фрейду. Сеанс саморазоблачения. На контекстуальном уровне «верховный суд ДНР» - это сборище подонков, имитирующих правовой процесс, а на самом деле принимающих участие в расправе над мирными украинскими гражданами. Там, где отсутствуют моральные границы, не может быть никаких «экспертных мнений» о чьем-либо соответствии.
Свидетели Иеговы - международная религиозная организация, которая насчитывает более 8 млн членов по всему миру. Они не отмечают религиозные праздники, не служат в армии, не празднуют Новый год и дни рождения. В СССР Свидетели Иеговы были под запретом. Они являлись единственной религиозной группой, которую официально депортировали в Сибирь.
Иеговисты - безобидные люди, которые стараются держаться подальше от всех существующих гражданских и государственных институтов. Да, слегка надоедливые в своих попытках донести «слово» прямо до двери вашей квартиры. Но совершенно аполитичные. Таков устав их организации. Не сложно догадаться, что синхронная травля пособниками оккупанта религиозной организации - это совсем не инициатива «молодых республик». Все происходит с распоряжения кремлевских кураторов. Но зачем? Что Россия стремится показать, организовывая преследование иеговистов на оккупированных территориях?
У антииеговистских «судебных решений» есть вполне практичная сторона. Достаточно сопоставить даты. 20 апреля текущего года Верховный суд России признал Свидетелей Иеговы запрещенной экстремистской организацией. 26 июля стало известно, что Государственный департамент США готовит ежегодный Religious Freedom Annual Report - отчет, который будет обнародован в сентябре. На основе этого отчета определяются «страны особой обеспокоенности», то есть такие, где осуществляются религиозные преследования. Президент США не просто может, но и обязан применить санкции по отношению к таким странам. В этом году гвоздем программы станет российский запрет одной из крупнейших религиозных организаций мира. 28 июля за иеговистов берутся в ДНР. А 29 августа организацию объявляют вне закона в ЛНР.
Пытаясь имитировать восставший из ада СССР с его абсурдными запретами и репрессиями, российский режим и не предполагал, что запрет иеговистов может обернуться новыми санкциями. Теперь только и остается, что срочно организовывать преследования иеговистов на оккупированных территориях. ДНР/ЛНР не просто копируют Москву. Они ее прикрывают от обвинений, доводя ситуацию до террора. Что ждет иеговистов в России? В худшем случае тюремные сроки и обыски. А в зоне, где нет закона, права и наблюдателей? Страшно даже представить. На фоне террористов из серой зоны российские запреты Свидетелей Иеговы уже не будут казаться столь чудовищным нарушением прав верующих. Спецоперация-прикрытие «Свидетели Вовы против Свидетелей Иеговы» - вот что разворачивается на оккупированных территориях с подачи Кремля.
Но есть и другая сторона, которая просматривается за попыткой Кремля спрятать свое антиправовое решение за бандитскими «судами» и последующим террором против верующих. Речь идет о ценностях и перспективах развития самой России. Не стоит забывать, что за всеми этими «самопровозглашенными республиками» стоят российские кураторы. ДНР/ЛНР - это их творение, их «Россия мечты». Глядя на уродцев, мы уже сегодня можем констатировать, что изолированная, ослабленная санкциями и щедро сдобренная маразмом российская действительность все больше будет напоминать оккупированный Донбасс. Не марионетки копируют российские порядки. Все совсем наоборот. Это Россия постепенно деградирует до уровня тех безумных режимов, которые сама же породила. ДНР и ЛНР - это будущее России, взявшей курс на мракобесие и человеконенавистничество.
- Информация о материале
«Харківводоканал» заправився у «Техойлу» вітчизняним паливом на 77 мільйонів
КП «Харківводоканал» 21 серпня за результатами тендеру замовило ТОВ «Техойл Рітейл» палива у талонах на 76,61 млн грн. Про це повідомляється у системі «Прозорро».
На поточний рік замовили з відстроченням оплати на чотири місяці:
1,75 млн л дизельного палива по 23,52 грн./л,
1,37 млн л бензину марки А-92 по 23,70 грн./л,
120 тис л бензину марки А-95 по 24,87 грн./л.
Дизель коштує на сім відсотків дорожче від середньої роздрібної ціни на ринку, яка, за даними «EnKorr», зараз становить 21,89 грн./л. А бензин А-95 лише на відсоток дорожчий від ринкової ціни у 24,57 грн./л.
Переможець подав договір із виробником ПАТ «Укртатнафта» та його ж сертифікати на арктичний дизель ДП-Арк-Євро5-В0, бензини А-92-Євро4-E5 та А-95-Євро4-E5.
Ціна угоди на два відсотки нижча від очікуваної вартості закупівлі у 78,50 млн грн.
Єдиним допущеним конкурентом було ТОВ «Авто Ойл» Лариси та Ольги Кошових зі статутним капіталом 1 тис грн.
Натомість ТОВ «Альянс Еволюшн» не допустили до аукціону через відсутність забезпечення і копії зразка паспорту якості, який надаватимуть при поставці. Також одна із пропонованих АЗС знаходилась надто далеко від потрібного підрозділу замовника.
Фірма »Техойл Рітейл» зі статутним капіталом 1 тис грн. була створена в січні 2015 року і належить Артему Івушкіну. У 2013 році він розміщував про себе інформацію на сайті з базою артистів, брав участь у зйомках фільму «Жіночій лікар».
Директором є Віталій Пащенко, а раніше посаду займала Аделіна Камінська. На 2013 рік вона працювала юристом у ТОВ «Техойл», яке тоді належало Пащенку і розміщувалось за адресою реєстрації «Техойл Рітейл» по вул. Ярославів Вал, 5-в у Києві. Нині «Техойл» переоформлено в Сумах під назвою «ВТМ-12» на Володимира Янушевського.
- Информация о материале
Пенитенциарный гамбит, или Как навести порядок в тюрьме
Зверское убийство сотрудницы Одесского СИЗО и последовавшее за ним избиение спецназом заключенных в очередной раз вытолкнули наружу проблемы средневековой как по сути, так, зачастую, и по времени постройки зданий отечественной пенитенциарной системы.
Ее реформа началась год назад с ликвидации профильной государственной службы и передачи вожжей Минюсту. Однако произошедшее 17 августа многих заставило усомниться в том, способен ли бывший банковский служащий, 14 лет проработавший в «Укрэксимбанке», управлять тюрьмой?
Сам Денис Чернышов, около года назад назначенный заместителем министра юстиции и призванный заниматься пенитенциарной реформой, считает, что способен. Признавая свои ошибки, он говорит, что хотя юристом пока так и не стал, но некоторые, проработав в системе более 10 лет, знают еще меньше: «Потому что я читаю все по-свежему, сейчас». Достаточно ли этого, чтобы переписать законы двух джунглей — бюрократических и тюремных — вопрос.
Своими главными задачами Чернышов считает улучшение условий содержания и предотвращение повторного возвращения человека в тюрьму. О том, насколько ему это удается, что тормозит процесс реформирования пенитенциарной системы, с какими проблемами пришлось столкнуться и кто виноват в ситуации с убийством в Одесском СИЗО, замминистра юстиции Украины Денис Чернышов рассказал ZN.UA.
— Денис Викторович, давайте начнем с резонансного убийства в СИЗО Одессы. Какие приняты меры?
— Да, тут множество случаев невыполнения инструкций и большой некомплект персонала (только в Одессе — 55 человек). Все это приводит к тому, что порой людей конвоируют в одиночку.
— О проблемах в этом СИЗО говорилось давно. Подкомитет ООН по противодействию пыткам фиксировал там нарушения. Несколько месяцев назад сообщали о драках со смертельным исходом в этом учреждении. Вам не кажется, что такие звоночки трудно не услышать?
— Это не звоночки, это беда. И это будет продолжаться. Одесское СИЗО — проект британской викторианской эпохи, барачная система содержания, расцвет субкультуры и прочее.
Но если у инспектора оклад 1800 гривен (доплаты до минималки мы выбиваем), и ему предлагают занести что-то за взятку — что его остановит?
Алкоголь — особая беда. Много алкоголя — начинается брожение. И опять мы приходим к наболевшей и надоевшей теме — к деньгам.
— А свинарник на территории СИЗО — это нормально?
— Я не снимаю ответственность с подчиненных, хотя в хозяйственную деятельность отдельного предприятия лезть не могу. Но куда смотрела СЭС? Прокуратура, которая постоянно должна там торчать? Инспекция по труду? Все по кустам. Все говорят: виноваты вертухаи. Да, многие понесут ответственность, многие будут уволены, но если говорить честно — виноваты не только они. Это попустительство всех.
— Есть версия, что убийство сотрудницы и последовавшее за этим избиение заключенных спецназом было организовано блатными и криминальными авторитетами с целью устранить нового начальника, который, как говорят, попытался прикрыть наркотрафик. Насколько эта версия жизнеспособна?
— Такая версия есть. К сожалению, несколько более широкая — не только представителями криминального мира, но и с участием коррумпированных сотрудников пенитенциарной системы. Эти версии отрабатываются, но комментировать их сейчас, пока идет следствие, я просто не имею права.
— Вы же понимаете, что если эта версия верна, то это говорит еще и о полной потере госконтроля над тем, что там происходит?
— Давайте не будем утрировать. Продажа наркотиков существует ведь не только за решеткой. В том числе с участием представителей органов власти. Экстраполируя ваш пример на всю Украину, можно ли сказать, что контроль над ситуацией в стране полностью утрачен?
— Иногда складывается такое ощущение.
— Тут вопрос — как подать. Однозначно, проблемы есть. Иначе реформу не надо было и начинать. Коррумпированные сотрудники появились не вчера. Когда мне говорят, что такую шикарную службу загубили, у меня складывается ощущение, что эти люди — с какой-то другой планеты. Да, система больна. Не признавать, что в ней есть проблемы, — самообман. Поэтому мы всё максимально открыли, в том числе для журналистов и правозащитников. Чтобы нам помогли поставить как можно более точный диагноз и мы могли назначить лечение и вылечить.
— Но мы не сможем купить лекарства — на это нет денег.
— То, что мы открываем систему, позволило нам, например, сработаться с Глобальным фондом, который дал нам лекарства по туберкулезу и СПИДу на год. Красный Крест сейчас делает в десяти СИЗО ремонт аптечных пунктов, комплектует их лекарствами и проводит переквалификацию врачей.
СИЗО — очень важная точка в пенитенциарной системе, точка первого входа клиента. Насколько качественно мы его продиагностируем, настолько обрубим возможность входа новой болячки в СИЗО, а дальше — в места лишения свободы.
— СИЗО Одессы, Киева, Хмельницкого признаны международными и украинскими правозащитниками не соответствующими нормам. Последние события на что-то повлияют? Будет ли закрыт Одесский изолятор?
— Нет. А где будут содержаться подследственные? У нас других помещений нет.
— И вот мы возвращаемся к теме больного организма, который никто не знает, как лечить. Каков механизм оптимизации численности учреждений, консервации колоний?
— Пример колонии в Запорожской области: 35 заключенных (плановое наполнение — 800 человек) и 135 человек обслуживающего персонала. Таких примеров, где колония наполнена менее чем на 50%, много. Но по существующему законодательству, чтобы консервировать, мы должны провести капитальный ремонт строений, ТЭО, экспертную оценку. Сейчас из спецфондов мы выкраиваем на это средства.
— Каковы результаты проводимой вами реформы?
— Чтобы ее начать, нужно поставить диагноз системе, прописать дорожные карты. Пенитенциарная система — это страна в стране, ей присуще все, что и обычной жизни.
Сейчас мы доделываем паспорт реформ, всю систему разбили на блоки: персонал, правила внутреннего распорядка (ПВР), труд, питание, обеспечение. Всё требует разных усилий, исполнителей, времени, средств.
В системе — более 6 тысяч разных строений. Даже если мы будет перестраивать по одному в день, на это уйдет более 16 лет. Нас спрашивают: когда завершится реформа? Не через 5, 7 и даже не через 10 лет. Да, какие-то блоки раньше, будут обновляться законодательство, подготовка персонала.
— Дальше диагноза продвинулись?
— Конечно. Например, несовершеннолетние прошли через программу ювенальной пробации. Рецидив был только в 2% случаев. Это шикарный и совершенно конкретный результат.
— И тот — за счет канадского правительства...
— Послушайте, но это же глупость — изобретать велосипед. Да, мы набираемся опыта, клянчим. А что делать? Если бюджет не дает.
Меня многие упрекают, что я часто говорю о деньгах. Мол, и без них можно что-то изменить. Утверждаю: без денег ничего сделать нельзя. Хотите быть обманутыми и наивными?
Например, у нас беда с кадрами, колоссальная деформация. Но есть и отличные люди, которыми я восхищаюсь и иногда не понимаю, почему они остались в системе. Уволить всех? А где вы возьмете 30 тысяч человек на такую зарплату? Мы объявили конкурс — никто не стремится.
Есть программа с Советом Европы и Белоцерковским училищем по переобучению кадров: «тюремный менеджмент», «динамическая безопасность». Но переобучаемых нужно собрать, привезти, накормить. И на это, опять-таки, нужны деньги.
— Вы постоянно говорите о том, что отрасль обеспечена на треть. Назовите цифры.
— На всю систему нам дают 3,7 млрд. Это 44% от потребности. Плюс нужно было бы еще 1,1—1,2 млрд грн на зарплаты, чтобы выйти примерно на уровень с полицией — около 7 тыс грн для младшего инспектора.
На ремонты, на обновления средств практически нет.
— На ремонт СИЗО средств нет с 2014 года.
— Мне об этом хорошо известно. Если называть цифру необходимых средств в целом, она будет космической. Соответствующими международным стандартам признаны только около 2% строений. Самое старое здание — 1614 года постройки. Лукьяновское СИЗО — 1859-го. КПД сетей, труб, теплотрасс стремится к нулю. Ремонтировать бессмысленно. Есть текущие ремонты. На них мы закладываем несколько сот миллионов гривен в бюджетных предложениях на следующий год. Сколько выделят — не знаю.
В устоявшейся мировой практике строительство нового СИЗО Гринфилд обходится приблизительно в 10 тыс. долл. на одного заключенного. Учитывая, что стоимость труда и стройматериалов у нас чуть меньше, — около 8 тыс долл. Сегодня в СИЗО находятся около 19 тысяч заключенных. Перемножим — и получим 152 млн долл.: столько надо потратить на строительство новых СИЗО.
Мы понимаем, что у государства таких денег нет, и в ближайшее время не будет. Поэтому и хотим запустить программу частно-государственного партнерства. Пошли в представительство American Chamber of Commerce, в коммерческие отделы посольств инвестиционно интересных стран, в USAID, чтобы им это закинуть и получить фидбэк, чтобы нам подсказали. Мы хотим все делать максимально публично, чтобы не было потом обвинений.
— Какова ситуация с Лукьяновским и Львовским СИЗО, о начале инвестиционного конкурса по продаже которых было объявлено в феврале? Нашли покупателей?
— Еще раз подчеркну: продавать мы не собираемся, речь идет о частно-государственном партнерстве. Я лично готов признавать ошибки.
По Лукьяновскому СИЗО предложений нет. Мои бывшие коллеги говорят, что горизонт проекта (когда строительство окупит себя) — 7 лет. А инвестиции — от 50 млн долл. При нынешней ситуации в Украине мало кто готов вкладывать такие деньги с таким горизонтом.
— А Львов?
— Там предложения есть. Возможно, все получится.
— Что касается зарплат сотрудникам, то год назад, когда ликвидировали Государственную пенитенциарную службу (ГПтС), говорили, что это не потребует затрат, наоборот, даст экономию. И высвободившиеся в результате средства будут распределены на зарплаты сотрудникам.
— Действительно, за счет сокращения, на мой взгляд, абсолютно ненужных передаточных звеньев — областных управлений (сейчас существует 6 межрегиональных), были сокращены около 400 управленцев. Но поскольку в системе никогда нормальных зарплат не было, то это даже не капля в океане. Кроме того, я не хочу критиковать коллег, но не Минюст занимается бюджетом и перенаправлением сэкономленных средств, а Минфин и Госказначейство.
— Тем не менее в начале года вы говорили, что подняли оклады сотрудникам СИЗО в два раза. А по факту выясняется, что они получают как раньше. Чем это объясняется?
— Оклады подняли в два раза. Но если в тарифной сетке значилось по 500 грн… Там был просто ужас. У меня ощущение, что существовал некий негласный договор: мы к вам не лезем, но и не платим. Очевидно, заработок шел за счет коррупционных схем. Давайте называть вещи своими именами.
— Каков первый шаг при отсутствии надлежащего финансирования?
— В течение месяца выносим на Кабмин паспорт реформ, его нужно принять, рассмотреть приоритеты финансирования. Сами заключенные говорят, что самое главное, — это отношение к ним и питание. Гигиена — на третьем месте.
— А медицина?
— После гигиены. В первую очередь — все же работа с персоналом. Переход от советской репрессивной системы наказаний к реабилитации и ресоциализации.
У нас две основных функции: изоляция и ресоциализация (какими эти люди вернутся в общество и совершат ли они рецидив). То есть результат нашей работы — несовершение рецидива. Мне нравится слоган-вопрос, под которым проходила реформа пенитенциарной системы Швейцарии: «Каким вы хотите увидеть соседа, который вернулся из мест лишения свободы»? И сразу все становится близким и понятным.
— Медобслуживание в учреждениях отбывания наказания — большой, отдельный пласт.
— Да, у нас есть определенные недоразумения с Минздравом. Супрун заявляла: отдайте нам пенитенциарную медицину. Мы готовы отдать хоть завтра. Но нам сказали: сначала профинансируйте. А, по-моему, сначала — предоставление медицинской услуги, а не смена табличек.
До конца года мы разаттестуем медиков, снимем с них погоны, выведем из подчинения руководителей пенитенциарной системы, создадим отдельное госучреждение, куда и перейдут сотрудники, занимающиеся нашей медициной. Если в дальнейшем будет принято решение передать это учреждение Минздраву, мы это сделаем. Но есть много деталей, в которых кроется дьявол.
Кстати, только в семи странах из 50, входящих в Совет Европы, пенитенциарная медицина — в ведомстве Минздрава.
— После ликвидации ГПтС была упразднена и медслужба при ней. Соответственно, и все врачебные комиссии, готовившие заключение о состоянии здоровья осужденных, подпадавших под освобождение, согласно статьи 84 Уголовно-исполнительного кодекса. С конца 2016-го по лето 2017-го процедура замерла, комиссий не было, и освобождение больных остановилось.
— Врачебные комиссии сейчас действуют. Совместный приказ пролежал на согласовании в Минздраве пять месяцев. Правозащитники, к сожалению, в основном врут, поскольку зарплаты получают непонятно у кого. Да, комиссия очень долго висела, с декабря 2016-го по апрель 2017-го. Для нас это тоже было проблемой, поскольку в итоге все выливается в инсинуации с манипулированием статистикой. Ведь если комиссия не освидетельствовала и не отпустила человека домой, и он умер, то количество смертей в тюрьмах растет. Но дело не только в статистике. По-человечески лучше отпустить человека умирать дома, а не в тюрьме.
— Есть проблема и с фиксацией пыток. Когда человек даже не может пожаловаться, потому что его осматривают тут же, вместе с конвоем.
— Мы открыли систему. Такой открытой она у нас никогда не была. Впервые за всю историю существования независимой Украины в конце прошлого года ВОЗ провела инспекцию тюрем. МККК от нас не вылезает. На днях его представители были в СИЗО Одессы. Раньше это было невозможно.
Опять же, если мы посмотрим на классификацию пыток по стандартам Европейского комитета противодействия пыткам, работающего по Стамбульскому протоколу, то разновидностью пыток является даже недостаточное количество дневного света в камере.
— Да, но почти во всех учреждениях пенитенциарной системы нет питьевой воды. Это не пытки?
— А где ее взять? Только на территории нескольких учреждений есть свои скважины. В остальных — это поставки воды, фильтры. Поэтому на вопрос «Все ли упирается в деньги?» отвечаю: «Да». Нет ни одного вопроса, который бы в итоге в них не уперся. И с кроватями, и с постельным бельем нам помогает тот же Красный Крест.
Поэтому, если говорить о таких пытках, как недостаток дневного света, то они еще долго будут у нас сохраняться.
Если же говорить о пытках в общечеловеческом понимании, то есть в применении необоснованной силы, то это есть. Не буду скрывать. С этим боремся. Но тут ведь надо поймать на горячем (сеть информаторов) и зафиксировать, что тоже проблематично при отсутствии соответствующей службы.
— Что вы можете сказать об акциях протестов арестантов в подвалах судов, в которых, из-за отсутствия СИЗО, людей перед заседаниями часами держат в неподходящих условиях и без теплой еды? Арестанты вскрывали себе вены.
— Давайте разделять. Изоляторы временного содержания (ИВС) подведомственны не нам. Нацгвардия, конвоирующая заключенных, перед нами тоже не отчитывается. По поводу питания: не все пенсионеры у нас питаются так, как заключенные.
Вот нам говорят: разрешите родственникам передавать заключенным домашнюю еду. Тогда давайте пропишем в законе, что мы не несем ответственность за их здоровье. Но на это не соглашаются.
Что касается питания при конвоировании, то для таких случаев мы разработали нормы по сухпайкам в пластиковых тарах. Но Кабмин их пока не принял. В регуляции таких вещей участвует и Минздрав, и Минфин. А потом оказывается, что в бюджете нет денег.
— Какие решения Европейского совета по правам человека (ЕСПЧ) учитываются в реформе пенитенциарной системы?
— Не учитываются, а используются в качестве аргументов. Поскольку я пришел из реальной экономики, то говорю коллегам из Минфина: не так давно ЕСПЧ принял 40 решений по искам заключенных, по которым Украина должна компенсировать 1,018 млн евро. В Европейском суде сейчас — 84 тысячи дел против Украины. Представьте, если даже 10 тысяч из них — от заключенных, что будет с бюджетом? Не выгоднее ли построить нормальную систему, чем платить эти деньги, да еще и с имидж-потерями для страны?
— Каким образом будет работать криминально-исполнительная служба? Почему Минюст проигнорировал реакцию правозащитников, омбудсмена и международных организаций на создание в пенитенциарной системе следственных подразделений, решив этот вопрос без обсуждения и с нарушением регламента? Ни в одной европейской стране пенитенциарных следователей нет.
— Не могу это прокомментировать. Меня на этой должности еще не было. Как я к этому отношусь? Меня часто спрашивали о том, как я отношусь к «закону Савченко». Я отвечал: никак не отношусь, я его выполняю. По статистике, по «закону Савченко» на свободу вышли 8,5 тысячи человек, среди которых 1000 убийц. Кстати, наши поправки к этому закону не приняли, а закон полностью отменили.
Объективности в системе нет и сейчас. Я могу показаться субъективным, но статистика показывает, что прежняя система не работает.
— А новая работать будет?
— Точно не хуже, чем сейчас. Потому что сейчас вообще никак не работает. По-другому мы систему не очистим.
— Как «свои» будут расследовать преступления в системе?
— Это — не «свои». Функциональная реформа министерства подразумевает отдельные учреждения, которые будут заниматься пробацией, медициной, отдельно — Государственная уголовно-исполнительная служба (ГУИС). Следствие в последнюю входить не будет, оно будет в Минюсте.
Но пока у нас не обозначены процессуальные руководители, работа системы уголовно-исполнительной службы — в стартовом режиме. Когда она заработает — вопросы к прокуратуре. Пока мы вызываем полицию, прокуратуру, практически всё действует по-старому.
— Считаете ли вы эффективным Национальный превентивный механизм?
— Он должен быть, но нужно сотрудничать. Когда вы в конфронтации со всеми — эффект минимальный.
— В чем конфронтация?
— Когда тебе бросают на стол указания, — мол, быстро делай; когда пресс-секретарь омбудсмена кроет матом руководство Минюста — в этом мало конструктива.
— В системе — 148 учреждений и 116 предприятий. Сколько тысяч человек там работает?
— Не тысяч. По системе у нас сейчас заключены сотни трудовых договоров. А теперь расскажите мне — как они могут быть прибыльными?
Как можно искоренить и какие у нас планы: первое — мы просим у государства дать нам госзаказы. К примеру, на изготовление парт, тротуарной плитки (как в Харькове), приспособлений для мусора, металлических ограждений, основ скамеек, лабораторного оборудования для школ. Дайте нам работу, не требующую высокой квалификации.
— Почему не дают?
— Тендер. Труд заключенного государство рассматривает не как элемент ресоциализации, а как элемент бизнеса. А на тендере мы, как правило, проигрываем.
— При этом случается, что заключенные работают по 9—10 часов, а в конце месяца по документации оказывается пять дней. Где деньги?
— С этим можно бороться только если у нас будет та же система госзаказов. Кроме того, мы настаиваем, и в нескольких колониях как пилот мы это уже внедрили, чтобы оплата зачислялась не через занесение данных в тетрадь в клетку, а путем поступления денег на именной счет в банке. Как это уже есть, например, в Качановской колонии. Тогда нет возможности стереть карандашную запись или пропустить страницу. Опять же, это важный элемент подготовки заключенного к выходу — на его личном счету уже есть деньги, и выйдя из заключения, он сможет их потратить на то, что ему необходимо.
— А что случилось с идеей передачи производств в управление бизнес-структурам?
— Я говорил о том, что можно создавать какой-то холдинг. Организационная форма не столь важна. Объясню, что имелось в виду. На сегодняшний день на этих 116 предприятиях, которые тоже, кстати, имеют большие проблемы, — 116 директоров советского образца. Не знаю, есть ли у них экономическое, маркетинговое или производственное образование. В основном — нет. Есть еще 116 таких же бухгалтеров и 116 маркетологов. Все это заканчивается злоупотреблениями. Какой смысл эту ораву кормить?
Поэтому лучше разбить предприятия по отраслевому принципу, чтобы они работали. Например, у нас очень неплохая «швейка». На рынке изготовления спецодежды в Украине мы занимаем более 20%. К сожалению, зачастую работаем по давальческой схеме, поскольку не можем выиграть тендер. Но и это неплохо. Это можно как-то объединять, поставив пару толковых менеджеров, которые будут работать и по заказам, и по продвижению, и по закупке оборудования. Опять же — кооперация этих предприятий. Нет смысла на каждом иметь полный набор оборудования.
— Речь не о том, чтобы заработать. Но ведь деньги от прибыльных предприятий можно было бы направить на реформу?
— Да, на содержание колоний и улучшение их материального состояния. Как, например, в харьковских колониях. Там принципиально другой быт, нежели в колониях, где промышленность не развита, и заключенные получают по 5—6 тыс грн в месяц.
— Объезжая исправительные колонии, правозащитники интересуются у администрации: консультировались ли с ними реформаторы, привлекали ли к реформе? Ответ везде отрицательный.
— Вранье. Вот тут я могу привести факты. В приемной сидит Ирина Бойко — одна из правозащитниц. Мы всех пригласили на разработку закона о пенитенциарной системе. Разбили на блоки, были организованы подгруппы. Ими руководили сотрудники Минюста, но вошли туда все — и Совет Европы, и Красный Крест, и национальные и иностранные эксперты. Поэтому мы не сами что-то придумали. Мы придумываем вместе. Мы сильно ругаемся, но тем не менее.
— То, что ГКИС, вразрез с решениями ЕСПЧ по делам Давыдова и Карабета, продолжает применять спецназ для устрашения спецконтингента, тоже вранье?
— Не надо вырывать из контекста. Ну, продолжает. Но если рассматривать в контексте, то, возможно, не продолжает. Я сам — первый правозащитник.
— Мы думали, вы — банкир…
— Я — не банкир, я был банковским служащим. Это не одно и то же. Так вот, в силу того, что я не из этой системы, то и ее методы не совсем приемлю. И совсем не приемлю, когда они за гранью понимания. Но если в соответствии с инструкциями и нормативами применение спецназа не только оправдано, но и предписано, то я буду говорить: да, оно было применено оправдано. А если, например, имело место нападение на сотрудника, в том числе повлекшее за собой его смерть? Таких случаев в течение года было 20. Есть нюансы…
Я совру, если скажу, что не применяется. Точно так же совру, если скажу, что применяется правильно, потому что я не всегда с этим согласен. В обоих случаях совру. А уж как вы будете это использовать…
— Все же есть то, что можно менять без вложения средств. Вы говорили о гуманизации системы. Но 391-ю статью (неповиновение требованиям администрации. — Авт.) до сих пор активно применяют. Масса заключенных жалуются, что к окончанию срока им «впаивают» дисциплинарные нарушения.
— Знаете, я для себя все с чистого листа пишу. У меня опыта нет. По поводу 391-й есть конкретные, бредовые перегибы, от которых меня просто трясет. Это требует еще и внесения изменений в ПВР, потому что они только вместе работают.
— Сейчас активно обсуждается 1-я часть 391-й статьи — ужесточение наказания за передачу запрещенных вещей.
— Еще раз: дьявол — в деталях. Поэтому я все время говорю, в том числе правозащитникам: приходите. Пусть лучше мы подеремся на подкомитете ВР, но выпишем всё максимально понятно для всех. Пока не доругаемся, мы не вынесем проект в зал. Пока такой вариант даже на Кабмин не вынесен.
Честно скажу, есть пару моментов, которые мы оставили на согласование для торгов.
— Когда вы планируете вынести на Кабмин?
— 6 сентября мы будем выносить большой блок по пенитенциарке. К этому времени, наверное, не успеем. Но, думаю, в сентябре вынесем.
— Вы упоминали пожизненников. Не можем не спросить по поводу юридической невозможности пересмотра их дел. Это когда-нибудь сдвинется с мертвой точки?
— Надеюсь. К сожалению, персональный состав Комиссии по обжалованию давно не менялся. В следующий раз она будет заседать в сентябре. И мы, затаив дыхание, ждем рассмотрения очередного прошения Игоря Трубицына, который сидит уже 20 лет.
Пересмотра требуют и другие дела.
— А что с оккупированными территориями и оставшимися там учреждениями?
— В свое время, в 2014 году, была упущена возможность вывезти оттуда людей, а кроме того — еще и оружие. На данный момент на временно неподконтрольной территории расположены 5 из 5 учреждений в АР Крым, 14 из 20 — в Донецкой области, 15 из 16 — в Луганской. На 1 ноября 2014 года в них содержались, соответственно, 3295, 9511, 6426 человек.
Их перемещение не входит в нашу функцию. Инициатор в этой работе — офис омбудсмена. Ходатайство поступает на его офис, привлекают СБУ, МВД, ВСУ. Мы участвуем уже в процессе приема заключенных, когда их нам передают. В основном в Марьинке.
— Много таких случаев было?
— Нет. 149 — из ДНР, 12 — из Крыма.
— Можно ли сделать какие-то прогнозы: когда что-то поменяется в результате реформы для сотрудников, для осужденных, для их родственников, которые носят передачи, для окружающих, живущих по соседству с теми, кто выходит из мест лишения свободы?
— Для работников может поменяться в течение года. Для родственников — постепенно, но в течение года уже могут быть качественные изменения. Для окружающих — лет через 10. Потому что это работа не только пенитенциарной системы, но и общества за решеткой. У нас есть элемент пенитенциарной пробации, когда за полгода до выхода на свободу человека начинают к этому готовить: оформлять документы, если их нет; смотреть, где он будет жить; ставят его на учет в службе занятости. Недавно со службой занятости мы посмотрели, какие профессии сейчас наиболее востребованы. И в своих ПТУ теперь рекомендуем учиться на сварщика, токаря, плиточника.
Если просто выставить человека за дверь, это ситуацию не поменяет.
— То есть через год мы можем с вас, как минимум, спрашивать, что поменялось для заключенных, их родственников и для сотрудников?
— Да. А так — горизонт, большие реперные точки, я себе ставлю на 1, 3, 5, 7 и 10 лет.
- Информация о материале
Переквалифицировался
Рассказ дежурного охранника. От первого лица.
Служил на таможенном посту на границе Казахстана и России. Дорога, на которой стоял пост, была не очень оживленной, поэтому большей частью дежурная смена скучала. В одну из смен увидели, как к посту двое супругов толкают старенький «москвич» - заглох и не заводится.
Таможенники помогли дотолкать «москвича», напоили уставших путников чаем, отремонтировали авто - и благодарные путники уехали в Россию.
Через час звонит начальник поста:
- «Москвич» проезжал?!!!!
- Так точно.
- Досматривали?!!!
- .....
- Его задержали в России в крупной партией анаши!!!
- ...!!!
Так он и стал простым охранником.
- Информация о материале
Страница 214 из 2102
