Главная

Морская блокада Крыма реальна? Да

Вопрос о статусе крымских портов привлекает все больше внимания. Интерес вызван не столько самими портами, регионально в общем-то, несущественными, сколько юридическими последствиями аннексии Крыма, самим этим казусом. 27 марта ГенАссамблея ООН приняла резолюцию по Украине, согласно которой статус Крыма как части Украины признается мировым сообществом как единственно законный, и сообщество призывается воздержаться от каких-либо шагов или действий, который могут расцениваться как признание изменения статуса после оккупации Крыма Россией. Возникает все больше проблем, которые пока не имеют четкого ответа и решения.

Самым подходящим примером кажется пример оккупации Турцией Северного Кипра в 1974 году, после которой Республика Кипр объявила порты Фамагуста, Кирения и Каравостаси закрытыми, а несанкционированный заход в них торговых судов незаконным. Нарушителю (капитану и судовладельцу) грозят штраф 17086 евро или тюремный срок до 2-х лет, или штраф и срок вместе. В турецко-кипрском противостоянии наметился явный прогресс, однако вплоть до последнего времени капитаны судов, заходящих в порты Северного Кипра, подвергались угрозе уголовного преследования.

Другой пример – Грузия. Тут все не столь открыто, как в случае с Кипром, однако известно, что Грузия отслеживала суда, заходившие в порты Абхазии без разрешения грузинских властей, и по возможности, их задерживала и штрафовала. Подробности неизвестны, а в последнее время практически исчезли и новости о такого рода задержаниях, поэтому можно предположить, что Грузия как-то урегулировала этот вопрос с Россией и Турцией, чьи суда задерживались чаще всего.

Крымский случай куда масштабнее, чем грузино-абхазский или кипрский, просто потому, что он является вопиющим нарушением всех международных законов и соглашений, угрожающем существующему миропорядку. Соответственно на него и реагируют.

15 апреля Украина приняла закон об оккупированных территориях, с внесением требуемых поправок в Уголовный Кодекс страны. Нелегальные въезд и выезд в Крым, равно как и ведение там бизнеса без разрешения украинских властей, приравниваются к государственному преступлению – умышленному причинению ущерба национальным интересам. Посольство Украины в Англии тем временем, поставило в известность Международную Морскую Организацию ММО и все страны, в нее входящие, о том, что Украина объявляет порты Крыма закрытыми, так как не может должным образом обеспечить в них и в крымских водах надлежащую безопасность судоходства. ММО в свою очередь, вынуждено признать, де-факто или де-юре, несоответствие портов Крыма требованиям Международного кодекса по охране судов и портовых средств (Кодекс ОСПС, ISPS Code). Фактический уровень безопасности судоходства и крымских портов, обеспечиваемый Россией, значения не имеет по той простой причине, что Крым не считается территорией России, то есть российская сертификация крымских портов на ОСПС силы не имеет, и иметь не сможет. Одного этого достаточно для того, чтобы серьезно усложнить жизнь судовладельцам, которые рискнут работать на Крым.

Я уже писал ранее о действиях Украины в отношении судов и судовладельцев, нарушающих запрет. Пока конкретные действия по конкретным нарушениям осуществляются только энтузиастами, общественностью в лице движения «Майдан иностранных дел», новостного агентства Black Sea News и ряда других украинских организаций, в том числе судоходных. Последние новости с этого морского фронта даю ниже, в конце статьи, и возвращаюсь к общей оценке ситуации с крымским судоходством. Это судоходство остается крайне рискованным делом, и не исключено, что оно станет невозможным для тех компаний, который не собираются ограничиваться исключительно каботажем. Лобовое противостояние между Украиной и Россией не прекращается, хотя и есть надежда, что оно хотя бы перестанет быть «горячим», то есть Россия прекратит поддержку террористов и бандитов в восточной Украине. Но накал страстей и вражды это сразу не собьет, и ждать, что Россия и Украина станут добрыми соседями, в ближайшем будущем не приходится. Однако «горячее» противостояние странным образом играет на руку тем судовладельцам, которые работают на Крым. Потому что украинским властям пока просто не до судоходства и наказания нарушителей. Когда ситуация разрядится, когда прекратится вооруженный конфликт и Украина почувствует себя в относительной безопасности от братского русского народа, вот тогда власти, глядишь, и смогут заняться крымским судоходством вплотную, тем более, что в этом деле есть чисто экономический, и немалый, интерес.

Дело конечно, не в штрафах, которыми будут облагаться нарушители режима крымского судоходства. Это хотя и приятная, но мелочь. Дело в куда более серьезных деньгах. Полное отключение крымских портов приведет (уже приводит) к необходимости перенаправить транзитные грузы российских экспортеров в украинские порты, то есть в идеале Украина ничего не потеряет от аннексии крымских портов Россией, тогда как Россия ничего с этого не выиграет. Можно в принципе, договориться и по крымским портам, допустив туда транзитные российские и экспортные украинские грузы по своей территории, но естественно, это скажется на жд тарифах. Опять Украина будет в плюсе.

Но просто так это не произойдет, необходима фактическая «морская блокада» крымских портов. Суть ее достаточно проста, это система отслеживания судозаходов в крымские порты, выявления нарушителей и их последующего наказания. Четкое понимание судовладельцами того, что заходы их судов в Крым будут стопроцентно отслежены, а они будут наказаны, и станет морской блокадой в действии.

Наладить полный мониторинг судозаходов в Крым, с учетом возможности изменения данных в AIS и ее полного отключения, возможно. Но на одном энтузиазме тут уже не выедешь, необходимы определенные, хотя и небольшие, средства. Далее, на основе данных мониторинга, в дело должны вступить украинские власти, всеми доступными ими средствами преследуя нарушителей, причем открыто, широко освещая и даже рекламируя, каждый такой факт. Каждый прецедент наказания будет совершенствовать механизм блокады, уточняя и проясняя юридические тонкости и технические детали наказаний. Если такой механизм будет создан, то не потребуется много времени и много прецедентов для уяснения судовладельцами того, что крымские порты по факту, не существуют в природе.

Я поддерживал и поддерживаю Украину в российско-украинском кризисе, однако при этом, я остаюсь человеком судоходства. То есть я понимаю мотивы и побуждения судовладельцев, которые отправляют свои суда в Крым. И в общем, их оправдываю. Это значит, что я не собираюсь конкретизировать детали блокады и советовать, как ее поставить. Точно также я не собираюсь отслеживать нарушителей по собственной инициативе, или публиковать данные по нарушениям, присланные в мой адрес в частном порядке. Это уже не мое дело.

Другое дело уже выявленные и опубликованные случаи нарушений. Это пожалуйста. Вот последнее от Black Sea News:

Танкер Emerald Stars, IMO 9290830, двт 37270, постройки 2005, флаг Маршаллы, владелец/оператор International Andromeda Shipping, Монако.

Портом назначения указана Феодосия, танкер вышел из НВСК 23 июня и встал на якорь южнее Керченского пролива.

А это уже от меня: Танкер стоял там до 0830 Гринвич 27 июня, после чего сигнал исчез. На его место встал другой танкер, суэцмакс известной компании, с указанным портом назначения Керчь. На 0830 Гринвич стоит, чего-то выжидает. С историей заходов у него странности – последним заходом указана Керчь, 5 апреля. Рядом стоит афрамакс еще более известной компании, портом назначения указан Кавказ, ЕТА 26 июня, хотя ранее в истории заходов Кавказ ни разу не числился.

Я попытался было выяснить, что за паромы такие встали на линию НВСК – Феодосия, под именами Новороссийск и Севастополь, но с ходу не удалось, бросил. Black Sea News все детально выяснил. Это бывший ULUSOY 1 – Новороссийск, и ULUSOY 2, ныне Севастополь.

Паром Ulusoy 1, IMO 7822160, 13867 брт, постройки 1980, флаг экзотической страны Палау (впервые кстати, встречаю такой флаг – не исключено, что РФ спецом обговорила с Палау возможность регистрации судов РФ под ее флагом – В.М.).

Владельцем обоих паромов пока числится турецкая Karadeniz Roro Ve Conteyner (Yesil Cimen Sokak 9, Levent Mah, Besiktas, 34330, Istanbul, Turkey), хотя их реальная собственность и вызывает большие сомнения.

Привожу одно фото из этой новости с замечанием – Украина имеет все возможности для того, чтобы крымское судоходство уподобилось надписи на борту «Новороссийска» - то есть стало бы таким же корявым и так сказать, стеснительным, скрывающим имена, владельцев и истинные движения судов.

Информация о материале

Опубликовано: 04 июля 2014

Олигархов пытаются отключить от денег

На пути сближения с ЕС у Украины появилась еще одна задача: объединение энергосистем. Эта интеграция резко повысит возможности нашей страны в торговле энергоресурсами с Европой. Но решить эту задачу будет крайне сложно, поскольку она требует кардинальных изменений правил игры на рынке, в которых не заинтересована ни одна местная бизнес-группа.

Сетевой маркетинг

На днях глава Минэнерго Юрий Продан подписал приказ №409, которым был дан старт синхронизации энергетических систем Украины и Европейского союза. Решением организационно-технических проблем будет заниматься рабочая группа во главе с замминистра Вадимом Улидой. Поставленная перед ним задача, мягко говоря, амбициозна, ведь ее нужно выполнить до конца 2016 года. В нынешних реалиях уложиться в такой короткий срок крайне сложно, так как синхронизация энергосистемы Украины со странами ЕС — это деньги, которых у страны нет.

Общую сумму необходимых инвестиций пока никто не считал, но то, что она будет с девятью нулями не сомневается никто. Например, Польше вход в объединенную энергетическую систему Европы стоил $4 млрд.

Опыт стран Восточной Европы показывает, что львиная доля денег тратится на приведение энергетической инфраструктуры государства в соответствие с европейскими нормами. Одно из них — выполнение требований к первичному и вторичному регулированию частоты. В этом плане Украина не будет исключением: в ее энергосистеме частота может колебаться от 49 до 50,5 Гц, тогда как европейской нормой является 50 Гц. Если к этой задаче добавить и мероприятия по продлению сроков эксплуатации энергогенерирующего оборудования, то бюджет вливания электроэнергетического сектора Украины в сети объединенной Европы легко выйдет за пределы $10 млрд.

Но даже такая цифра не должна пугать официальный Киев, ведь инвестиции в энергосистему окупятся сторицей. Речь о том, что переход нашей страны на параллельный режим работы с европейцами создаст технические условия для увеличения объемов поставок электроэнергии. Разница колоссальна. Так, сейчас с так называемого «Бурштынского энергоострова» (Бурштынская ТЭС с электросетями Закарпатской, Ивано-Франковской и Львовской областей) мы ежегодно продаем в Европу до 5 млн. МВт-ч. А после объединения с Европой сможем экспортировать в шесть раз больше. Об этом свидетельствует опыт прошлых лет, когда на исходе существования СССР Украина продавала в Центральную Европу и на Балканы почти 30 млн. МВт•ч в год.

Если эту цифру умножить на минимальную цену электроэнергии на европейском рынке (30 евро/МВт•ч), становится очевидной выгода необходимых вложений в украинскую энергетику. Единственное, что потеряет Украина, — это рынок Белоруссии и России, с которыми нас связывает целая сеть высоковольтных ЛЭП, позволяющих продавать в эти страны электричество. Но в свете нынешних отношений между Киевом и Москвой утрата российского рынка (на который, кстати, украинская электроэнергия не поставляется с 2010 года) — мелкий побочный эффект.

Работа под напряжением

Если смотреть на энергоэкспорт с позиций сегодняшнего дня, понятно, что в его развитии заинтересовано не столько государство, сколько олигархи. Первый из них — Ринат Ахметов, компании которого сейчас являются основными продавцами электроэнергии в западном направлении. Занять нишу им удалось после изменения правил игры на внутреннем рынке Украины в 2010 году, когда экспортеры тока начали определяться на конкурсах госкомпании «Укрэнерго». О чем мы не так давно писали.

Эти аукционы ГП проводит по сегодняшний день. При этом сейчас полномочия предприятия станут еще больше: упомянутый приказ Минэнерго №409 помимо прочего подразумевает создание в структуре «Укрэнерго» отдельной должности — замдиректора по интеграции энергосистем Украины и ЕС. Фактически это означает, что именно «Укрэнерго» будет ведать технической частью объединения.

Учитывая опыт плодотворного сотрудничества менеджеров ДТЭК с этим госпредприятием, последнему можно было бы рассчитывать на максимальное содействие от Ахметова. Но все не так однозначно. Если лет пять-семь назад вопрос подключения украинской энергосистемы к европейской упирался только в техническую часть, то сейчас, когда Украина встала на рельсы полномасштабной интеграции в ЕС, набор энергетических требований к нам стал намного шире. Это подтверждает необходимость адаптации украинского законодательства к нормам так называемого Третьего энергетического пакета ЕС.

Документ состоит из нескольких регламентов и директив Евросоюза, касающихся тяжелых для Украины вопросов окружающей среды, энергоэффективности и открытости энергорынка. Для рядового потребителя реализация норм энергопакета — гарантия высоких технических стандартов на рынке и повышение уровня конкуренции среди поставщиков. Но для самих участников рынка — сплошная головная боль.

Чтобы это подтвердить, достаточно привести в пример работу энергорынка сегодня. Сейчас в Украине простаивают два атомных энергоблока-миллионника ГП «Энергоатом», чтобы на полную мощность могли работать частные тепловые электростанции, которые таким образом дают работу местным угольным шахтам.

Для европейцев такая конфигурация работы рынка неприемлема ни по экологическим нормам (ТЭС загрязняют атмосферу на много больше АЭС), ни по экономическим (атомный мегаватт-час в два раза дешевле теплового). Поэтому если бы указанное объединение энергосистем произошло, условно говоря, завтра, значительная часть ТЭС ДТЭК осталась бы без работы. Помимо донецкого олигарха пострадают и другие владельцы облэнерго, которым по европейским правилам придется тратить намного больше денег на модернизацию своей инфраструктуры в условиях контролируемых конкуренцией тарифов. Этого набора проблем вполне достаточно для того, чтобы сплотить крупный капитал в вопросе блокирования интеграции энергосистем Украины и ЕС.

Как это было

Первый опыт объединения с европейской энергосистемой Украина получила в 2002 году, когда начал работу так называемый «Бурштынский энергоостров». Для того чтобы он смог работать в параллельном режиме с Европой, украинские специалисты потратили на обновление его инфраструктуры 120 млн. грн. и шесть лет. При этом речь о коренной замене генерирующего оборудования не шла: Бурштынскую ТЭС обеспечили автоматизированной системой управления работой энергоблоков, тем самым обеспечив такую же, как и в Европе, частоту в сети (50 Гц). При этом станция взяла за правило оставлять в резерве мощности, которые она может включить в сеть в случае форс-мажорного выхода из строя одного из блоков. Это обстоятельство значительно ограничивает экспортный потенциал Украины, поскольку генерирующие экспортные мощности «острова» составляют всего 600 МВт, что в десять раз меньше потенциала ЛЭП, по которым энергию можно передавать в Европу. Если энергорынок страны полностью объединится с ЕС, это ограничение будет снято.

Информация о материале

Опубликовано: 04 июля 2014

Пацифицированный союзник

Глядя на двойственную политику Запада в отношении России и непоследовательную — к Украине, в последние месяцы постоянно вспоминаешь булгаковского Николку с его "союзники — сволочи".

Но других у нас нет. А те, что есть и готовы помогать, в свою очередь, испытывают недовериек Киеву.

В основе этой подозрительности — опасения по поводу российской агентуры в эшелонах украинской власти, "сливающей" информацию Кремлю и сепаратистам. Недоверие к нашим чиновникам и военным, умеющим организовать гешефт и получить профит. К политикам, известным своей склонностью к сомнительным "теркам".

Это недоверие суживает простор для практического взаимодействия, мешая, например, более тесному обмену разведданными и сотрудничеству в сфере кибербезопасности.

К этому следует добавить и постоянные опасения партнеров по поводу того, что если будут произведены поставки современного вооружения для украинской армии, то со временем оно может оказаться в руках террористов.

Заседание комиссии Украина—НАТО на уровне министров иностранных дел, состоявшееся на этой неделе в Брюсселе, еще раз подтвердило то, о чем ZN.UA писало уже неоднократно: ни о присоединении к ПДЧ, ни о размещении подразделений стран — членов альянса, ни о поставках оружия и военной техники в нашу страну речь не идет. Помощь же союзников будет ограничиваться поставками средств нелетального действия, а также политической, финансовой и консультативной поддержкой в проведении реформ сектора безопасности и модернизации Вооруженных сил.

Расширение же на восток, о котором часто говорит генсек организации Андерс Фог Расмуссен, предполагается только за счет Македонии, Черногории, Боснии и Герцеговины. Да, для Киева, как и для Тбилиси, дверь в НАТО открыта. Но сегодня она открывается не перед членством, а перед углубленным сотрудничеством.

Впрочем, и сама Украина не форсирует вопрос членства. Хотя, конечно, с нашей стороны пробные шары закидывались. И не только из-за стремления политического руководства решить проблему отсутствия гарантий безопасности страны. На качественное изменение отношений с НАТО есть еще и запрос в обществе.

"А что, НАТО кому-то интересно?", — таким вопросом изумил на днях автора этих строк один украинский дипломат. Но по данным соцопросов, около 50% украинцев выступают за вступление в альянс: они смотрят на НАТО, как на естественную защиту от российской военной агрессии.

Однако эта массовая поддержка политики евроатлантической интеграции сегодня не принимается в расчет на Западе. Некоторые члены организации традиционно выступают против украинского членства в альянсе и, страшась уже самой публичной постановки вопроса, предпочитают видеть нашу страну нейтральной по шведскому или финскому подобию.

Уже в преддверии заседания КУН натовцами было четко заявлено: у НАТО нет оборонных планов относительно Украины, поскольку она не является членом организации. На уровне альянса даже не обсуждается возможность использования в нашей стране единственного совместного ресурса — самолетов, оборудованных системой раннего предупреждения и наблюдения АВАКС. А они не помешали бы украинским военным при проведении АТО.

Зато дипломаты в Брюсселе поговорили о содействии реформам. В том числе, и в проведении обзора сектора безопасности и обороны, который был начат месяц назад и продлится около года. Без этого обзора Киев не может разработать ни новую военную доктрину, ни новую стратегию национальной безопасности, ни новую программу реформирования Вооруженных сил. Не имея плана, нельзя сформировать полноценную армию, способную, опираясь на собственные ресурсы, успешно противостоять многократно превосходящему противнику.

Что хорошо — по итогам заседания КУН было объявлено о начале создания трех целевых трастовых фондов для поддержки обороноспособности нашей страны: для помощи в логистических операциях, реформе управления оборонным сектором, а также для борьбы с киберпреступностью. По информации "Интерфакс-Украина", их общий объем может составить 12–13 млн евро.

Правда, не совсем понятно, когда будут созданы эти новые трастовые фонды, и, что не менее важно, за счет каких источников они будут наполнены. Возможно, это произойдет еще до сентябрьского саммита НАТО в Ньюпорте (Южный Уэльс), где главной темой будет Украина. Но до этого времени Киев должен начать реформы, без которых сложно куда-либо двигаться. Очевидно, что с реформами — экономическими, политическими, судебной системы, в сфере безопасности, при одновременной борьбе с коррупцией, будет расти и доверие к Киеву.

Поэтому к уэльскому саммиту было бы неплохо реанимировать и Годовую национальную программу сотрудничества Украина—НАТО. Этот документ, одобренный правительством в январе, так и не был подписан президентом.

Проект ГНП можно пересмотреть и адаптировать к сегодняшним потребностям Украины, сделав его более реалистичным. Например, переписать его так, чтобы пункты ГНП были идентичными положениям программы имплементации Соглашения об ассоциации Украина—ЕС. Ведь Годовая национальная программа предусматривает работу не только в секторе безопасности и обороны, но также и проведение демократических, экономических реформ, борьбу с коррупцией, развитие энергетической безопасности, укрепление верховенства права и т.д.

Штаб-квартира НАТО стала неким координационным центром для предоставления поддержки нашей стране. Напомним, что Киев ранее уже сформировал и отправил в Брюссель несколько списков с перечнем необходимых для наших Вооруженных сил средств. Брюссель же взял на себя роль координатора между Украиной и членами организации. В штаб-квартире также занялись и распределением советников для содействия в реформировании силовых структур и логистике.

Правда, чтобы их работа была эффективной, Киев, во-первых, должен законодательно отрегулировать вопрос о допуске иностранных советников к служебной и секретной информации: как утверждают представители альянса, здесь есть серьезные проблемы. Во-вторых, Брюсселю и столицам стран — членам НАТО необходимо ответственнее подойти к профессиональным качествам кандидатов на роль советников в Украину.

Наиболее активную поддержку Киеву оказывает Вашингтон, не только помогая украинской армии в логистике, коммуникации, управлении процессом закупок, но и предоставляя сухпайки и аптечки. Американцы также готовы передать бронежилеты, приборы ночного видения, средства связи и пр., что должно облегчить проведение боевых операций нашим солдатам, оказать помощь по совершенствованию подготовки военных. Не исключено, что в перспективе Белый дом дозреет и до поставок средств летального действия.

От Вашингтона во многом зависит и будущее НАТО, зараженного европейским вирусом нерешительности и умиротворения. По большому счету, в случае агрессии со стороны России, сегодняшний альянс не может защитить даже своих членов — Польшу и страны Балтии.

Американцы же способны "взбодрить" альянс и придать ему новые силы для противодействия агрессивной политики России. А в случае с Украиной — и подтолкнуть союзников к "точечному" сотрудничеству с нами. Французы, например, могут поставлять нам авионику, средства связи, корабли. Немцы — амуницию и вооружение. Британцы вполне могут подсобить в подготовке сил специального назначения.

Кстати, как оказалось, не мы одни удивились, когда услышали новость, что Испания, дескать, готова предоставить Украине истребитель и военные корабли: Мадрид не числится среди поклонников Киева, предпочитая прислушиваться к российским напевам. Спустя несколько недель после прозвучавшего заявления, в Киеве все больше убеждаются в том, что испанская инициатива — это всего лишь декларация.

Двустороннее сотрудничество, впрочем, не решает проблему отсутствия гарантий обеспечения безопасности Украины. И даже Соединенные Штаты, наш "самый надежный союзник", не готовы пойти на шаг, который они сделали для Тайваня и многих других своих партнеров, взяв на себя обязательства о взаимной обороне.

В сложившейся ситуации, выбор у Киева небольшой. Похоже, что свои отношения с НАТО он будет строить на основе шведской или финской модели: Украина, формально оставаясь внеблоковой, будет тесно развивать сотрудничество с Североатлантическим альянсом. С надеждой когда-нибудь стать полноценным участником этой организации.

Информация о материале

Опубликовано: 04 июля 2014

Жизнь после АТО

Каждая война имеет свое имя. Была Столетняя война, две мировые, Шестидневная и даже Странная. Наша непонятная война когда-то тоже будет иметь название. Но пока подумаем о мире. Есть мнение, что проблема сепаратизма занесена на Донбасс извне, следовательно, с победой над терроризмом исчезнут и любые проявления сепаратизма, а жизнь сама войдет в мирное русло. Но более подходящей кажется обеспокоенность, что в виде Донбасса Украина получит проблемную территорию, подобную Палестине или Ольстеру, которая будет тянуть из страны деньги, а отвечать на это терактами. Как жить после АТО? Об этом мы спросили у политолога и общественного активиста из Донецка Станислава Федорчука.

— Мой рецепт очень простой. Он заключается в том, что на Донбассе должна быть установлена прямая военная власть с комендатурами, и этот период военной власти, с моей точки зрения, должен продолжаться два-три года. Во время этого периода должен быть проверен каждый гражданин, проживающий на этой территории. Должны быть арестованы не только террористы, которые ходят с оружием, а в первую очередь те криминальные круги, которые поддерживали терроризм. Самый главный момент — должна быть уничтожена власть криминала. Поскольку именно представители криминала — большого, маленького, среднего, который господствовал на Донбассе все это время,— стали первейшими добровольцами, которые помогали российским диверсантам.

Второй момент — это запрещение Партии регионов и КПУ. Я не вижу возможности проведения даже местных выборов на территории Донецкой и Луганской областей. Нет потребности в этом.

Следующий шаг — это из опыта Германии, после того, как власть Гитлера была сброшена союзниками, — проведение принудительных лекций о демократии, проведение принудительных лекций о законности. Серьезная работа с населением от мала до велика.

И конечно, это полная централизация информационных потоков, отключение всех российских каналов и включение украинских. Я даже советовал бы создать русскоязычный канал, сориентированный на русскоязычных граждан Украины, Донбасса. В качестве примера могу привести грузинский телеканал «ПИК», который начал свое вещание во время российско-грузинской войны и показал, что есть возможность говорить с разными категориями граждан, есть возможность доносить информацию. Но только в том случае, если российские телеканалы отключены, а вместо них работают общенациональные телеканалы, которые объясняют очевидные для многих людей вещи, но не для тех, кто теперь живет на Донбассе.

— Не слишком ли жесткие мероприятия предложены вами?

— Если мы посмотрим на страны, пережившие революции, Алжир, Египет, именно таким образом там строится послевоенная жизнь. Придется проверять каждого гражданина, придется проверять, как передвигаются, что везут в багажнике. Такой опыт существует, ничего чрезвычайного в нем нет. Но, как мне кажется, активная фаза войны будет продолжаться еще год, а то и два, поэтому о послевоенном состоянии говорить пока преждевременно.

— Почему у вас такие пессимистические прогнозы?

— На днях председатель СНБО Андрей Парубий озвучил цифры, что на территории Донецкой и Луганской областей находится около 20 тысяч террористов, которые воюют с украинской армией, терроризируют местное население. 20 тысяч вооруженных людей— это достаточно большое число, с моей токи зрения, чтобы победить такое количество террористов, армии и добровольцам необходимо время, и не только время, но и умение воевать в новых условиях, поскольку у нас происходит новый тип войны — неконвенционной, нетрадиционной. Он мало затратный для стороны, являющейся террористом. России намного проще отправлять каждый раз новые группы террористов через границу, это намного дешевле, чем боевые действия регулярной российской армии. Соответственно украинцам война стоит дорого и дорожает с каждым днем, потому что местное население убегает, территории превращаются в зоны боевых действий, у террористов руки развязаны. У них будет больше возможностей для мародерства, грабежа. В Генеральном штабе, с моей точки зрения, не до конца осознают проблемы, которые стоят перед ними. Речь идет не о том, каким образом уничтожить террористов, а о том, как локализовать конфликт и закрыть границу. Закрыть границу — это самый главный вопрос, но у нас нет достаточного количества сил, чтобы граница была закрыта полностью.

— Президент Петр Порошенко предлагает на какое-то время прекратить огонь в зоне АТО. Как вы относитесь к такой инициативе?

— Честно говоря, плохо отношусь к подобным предложениям по простой причине. Во время конфликта на территории Абхазии неоднократно заявлялось, что должно быть мирное урегулирование. И каждый раз, когда с подачи российской стороны это мирное урегулирование наступало, этим пользовались террористы, каждый раз крайними были мирные люди, которым приходилось бежать из Абхазии, и, мне кажется, сейчас нет той стороны, с которой могли бы состояться переговоры о мирном урегулировании. Государство, договаривающееся с террористами, обрекает себя на поражение. Президенту надо осознать, что против него воюют террористы, а не представители какого-то региона. И даже не представители какой-то партии или сторонники отдельного будущего края. Поэтому он должен быть внимателен. Любые односторонние или даже двусторонние договоренности о прекращении огня закончатся обманом. Никто не даст Петру Порошенко гарантий того, что, когда украинские войска и добровольцы сложат оружие и прекратят огонь, террористы действительно выполнят свои условия. Думаю, они воспользуются этим случаем, чтобы захватить еще больше населенных пунктов, терроризировать местное население и провести очередную мобилизацию местных в ряды своей армии. Это передышка для боевиков, но она ничего не дает украинской стороне.

— Еще один путь решения конфликта, о котором много говорят, — это создание кольца вокруг террористических центров и открытие двух коридоров — для мирного населения и для террористов, которые могут беспрепятственно выехать на территорию РФ, откуда прибыли.

— Гуманитарный коридор для мирного населения необходим. По моим данным, те люди, которые пытаются выехать из Донецкой области, очень часто страдают, становятся жертвами грабителей, идут на большой риск. Время гуманитарного коридора давно наступило. Что касается второго коридора для террористов, то, думаю, любой террорист, который уйдет невредимым с территории Украины, может снова на нее вернуться. Поэтому в таком коридоре нет необходимости.

Информация о материале

Опубликовано: 04 июля 2014