Вчера утром, когда на улице было за тридцать, и машина в первый раз за всю зиму решила покапризничать, пришлось взять аккумулятор домой: обогреть, накормить вкусным электричеством, напоить дистиллированной водичкой. Как родного, право слово. Пока хлопотал над ним на правах радушного хозяина дома, вспомнил одну историю, которую рассказал мне Ваня.
Его магазин с запчастями тогда ещё не обзавёлся хорошим надёжным завскладом и умелым управляющим, и Ване приходилось подолгу в нём пропадать. А то и оставаться на ночь. Жена, нагрянув пару раз с проверкой, убедилась в том, что время супруг проводит вовсе не с девками румяными, как положено по фабуле идеи ревности, а среди хладного металла, и успокоилась. Ну, трахается человек со всякими задними мостами и коробками передач, ну, любовно поглаживает карданы и рулевые тяги — ну, бывает.
Зато и клиенты знали, что в магазин можно заглядывать в неурочное время: там всегда кто-нибудь есть, а машина, знаете ли, не выбирает, когда ей приспичит поломаться.
Очередной покупатель характерной квадратно-бритой наружности, слегка заиндевевший, появился аккурат ранним морозным утром. Жёлто-оранжевые уличные фонари плыли в морозном тумане, над стоянками поднимались клубы пара от машин, которым посчастливилось завестись сразу: город просыпался, ворча под нос, что маленькая Греция однозначно лучше большой Сибири.
Мужик так замёрз, что даже распальцовка ему толком не давалась, и это обстоятельство страшно его удручало: речевой центр, лишённый поддержки со стороны тонкой моторики рук, решительно отказывался выдавать связные фразы. А может быть, просто ещё не вышел из режима гибернации.
Внимательно вникая в суть, лавируя между «как бы...бэха...крантец...дубак...стартёр тыр-пыр-дыр...ять...ять...ять» и прочими редкими всплесками на электроэнцефалограмме, Ваня понял, что мужик оставил машину на ночь где-то тут неподалёку (да понял я, мужик, прямо за магазином, не перетруждай мозжечок), а ночью мороз вдарил от души, термометр выдал все минус тридцать пять, и машина теперь не заводится.
- Ты не переживай, - успокоил Ваня клиента. - Аккумуляторы в продаже есть. А хочешь — твой отогреем и зарядим. Если, конечно, не торопишься.
Клиент не торопился. Опять же, зарядить было дешевле, чем купить новый, и это обстоятельство решало всё. Мужик выдавил первое связное «типа спасибо» и вышел в открытый уличный космос.
Через полчаса Ваня не то чтобы забеспокоился — ему просто стало любопытно: что так долго? Мужик примёрз к аккумулятору или аккумулятор к машине? Он оделся и вышел на улицу. И покачал головой.
Мужик бегал вокруг своего авто, хватаясь то за сердце, то за пистолет.
- Случилось чего? - участливо поинтересовался Ваня.
- Ых! Ох! Епть! Спи... Спё... Аккумулятор! - мужик тыкнул пистолетом под капот, потом приложил его же к сердцу и закатил глаза.
- Тихо-тихо-тихо, - Ваня взял клиента под локоток. - Ты мне вот что скажи. Это у тебя первая «бэха»? Только честно!
- Дык! - мучительно выдавил мужик.
- И купил ты её недавно.
- Дыть... итить... Новый Год!
- Подержанную.
Вот в этом бы клиент нипочём не сознался, но на таком морозе не колются только опытные партизаны. Он нехотя, еле заметно кивнул.
- И про машину ничего не читал... хотя о чём это я. Короче, под капотом ты аккумулятор до ишачьей пасхи будешь искать.
- Ы?
- Я говорю, у твоей «Ха-пять» аккумулятор в багажнике! Нет-нет, не связанный и не с паяльником в... в общем, это всё гений немецкой конструкторской мысли! Там, под ковриком, справа, под запаской. Доставай, пошли греть и заряжать.
Мужик недоверчиво поглядел на Ваню и попытался открыть багажник. Глухо. Тот был заблокирован.
- Ы?
- Сейчас-сейчас. Не уходи никуда и не вздумай машину закрывать, - предупредил Ваня и пошёл в магазин.
Вернувшись с новым аккумулятором и проводами для прикуривания, он присоединил их куда-то к мотору и левому подкрылку.
- Всё, теперь можешь открыть багажник. Эй, ты чего застыл?
- Колдун, мля... - выдохнул мужик, восхищённо глядя на Ваню.
- Только учусь, - отмахнулся Ваня. - Двадцать седьмой уровень, до некромантии ещё не добрался. Давай, заноси свою батарейку в тепло, будем реанимировать. А я пока чаёк соображу.
