— Здравствуйте, — поприветствовал всех председатель. — Начинаем заседание комиссии по поиску нетрадиционных источников наполнения бюджета. Сегодня мы работаем в узком кругу, без изобретателей и прочих народных умельцев, так сказать. (Председатель поморщился.) А то они, кроме как кричать: «Красть надо меньше!», ни на что не способны. Это же популизм! Кстати, что с тем ненормальным, что был в прошлый раз? — обратился он к представителю МВД.
— Все хорошо, обнаружено получение зарплаты в конверте, конверт изъят, пока на подписке, — отрапортовал тот.
— Вот! — торжественно произнес председатель. — У самих рыло в пуху! Так, к сегодняшнему дню министерства должны были предоставить предложения по наполнению бюджета следующего года. Что вам сказать? Многие передали, кое-кого послушаем сегодня. Напоминаю: мы же комиссия по нетрадиционным подходам! Понимаете? Нетрадиционным! А что нам прислали? (Читает, листая бумаги). Вот Минтопэнерго, например, «Ввести лицензии для населения на приобретение газа». Вам уже лицензии снятся, наверное! Или вот: «Обязать все субъекты предпринимательства, работающие на упрощенной системе, ежемесячно сдавать кровь с последующей ее реализацией на мировом рынке». Это кто подал?
— Так нас же называют кровосисями. Так лучше уж грешным быть, чем грешным слыть, — хохотнули в дальнем углу стола.
— Вы это бросьте, — строго сказал председатель, — пить кровь наших граждан мы никому не позволим.
— А мы эту тему забросим в СМИ как предложения оппозиции, правильно? — подал голос советник по пиару.
— Вот-вот, — одобрил председатель. — И покажите этих бледных у пункта переливания крови. И вообще, шире надо смотреть. Мировой опыт изучайте, а то мы часто велосипед изобретаем. Классику почитайте, там тоже можно поискать…
— Так мы и так уже с бизнесом аккурат по « Золотому теленку» работаем, — тихо сказал один из участников. — «Дай миллион, дай миллион!». И папки с компроматом продаем, какая ему еще классика?
— Ну, давайте, что у кого есть. Так, первый выступающий у меня — Министерство инфраструктуры.
— Есть какая идея? Как известно, у нас, к сожалению, сохраняется расслоение граждан, и богатые становятся все богаче. Поэтому мы видим направление главного удара в лице богатых, которые должны поделиться с нами... то есть с бюджетом. А богатые — они какие? — спросил он присутствующих.
Возникла неловкая пауза.
— Богатые — тщеславные! — сообщил он — У них все есть, но им нужны слава, известность. Поэтому мы предлагаем ввести практику присвоения их имен и фамилий за вознаграждение разным объектам. Вот тут у нас перечень. Значит так: «Горные вершины, низовья, долины, реки, озера, мосты, путепроводы, проспекты, улицы, площади, вокзалы, поезда, пароходы, станции метро, аэропорты, отрасли, пограничные переходы, таможенные посты...».
— Понятно, понятно, — перебил его председатель. — То есть все подряд...
— Не все, — поправил представитель министерства. — Это список первой категории, для самых богатых, для олигархов, так сказать. А вот если средней руки бизнесмен захочет себя увековечить? Для этого существует список второй категории, здесь, коллеги, все подешевле: «Холмы, ручьи, озерца, мостики, переулки, станции, трамвайные остановки, аэродромы...».
— И это что, мне все время придется ездить мимо переулка имени Васи Пупкина? — возмутился председатель.
— Или ездить по мосту Порошенко? — поддержали его в середине стола.
— Нет, ну почему «всю жизнь», — мягко поправил докладчик. — Никто же нам не мешает через пару месяцев организовать обращения местных жителей и отменить это к чертовой матери. Деньги, кстати, не возвращаются.
— Опять расслоение какое-то получается, — задумчиво отметил председатель. — А люди? Они же возмущаться будут...
— А для людей у нас свое предложение. Совсем незадорого можно будет назвать своим именем квартиру, комнату, подъезд, дерево, куст, бугорок... Предлагается также дать возможность дарить имена. Любимым, например. Ну, в самом деле, тут участками на Луне торгуют...
— А я бы именем жены болото назвал, — тихо прошептал один из участников.
— Но тут мы вторгаемся в компетенцию местных органов власти, — заметил представитель Министерства культуры.
— А мы поделимся с местным бюджетом, — предложил докладчик. — Они же и так нищие. Ну будет у них на территории пик Жеваго. А за это они год будут платить зарплату врачам.
— Но мы не должны забывать о политическом аспекте, — напомнил председатель. — Представляете, если в каком-нибудь восточном городе появится проспект имени Ее?
— Называть что-либо ее фамилией будет запрещено. На всякий случай, именем — тоже. Негласно, конечно, — ответил докладчик.
— Ну, другое дело... Что скажет Минфин?
— Минфин — за, — устало сказал представитель Минфина.
— Хорошо. Управление исполнения наказаний, докладывайте.
— Есть! — вытянулся по стойке смирно генерал. — Докладываю. Во исполнение поручений президента и партии нами проведено изучение вопроса и в рамках общей стратегии на неотвратимость наказания и одновременную его гуманизацию, а также с целью наполнения бюджета разработан проект положения об отбытии наказания в виде лишения свободы за границей Украины!
— Это как? — не понял председатель.
— Все просто и гуманно. Осужденный вносит определенную нами сумму и отбывает срок в условиях домашнего ареста в помещении, выбранном нами за границей нашей Родины. Помещения уже подобраны, есть там и нормальные виллы такие... А оплата включает аренду виллы, проезд, питание осужденного и наших сотрудников — охранять же его надо... Это позволит, по нашим расчетам, серьезно пополнить Пенсионный фонд...
— Да, это должно идти только на пенсии, иначе народ не поймет, — задумчиво сказал председатель. — А какая страна согласится их принять?
— Докладываю! Совместно с МИД проведены предварительные консультации. Греция готова принять всех! Лишь бы деньги платили...
— Остров, — понял председатель.
— Так точно, остров, — подтвердил генерал. — Заселим нашей оппозицией пару островов — и нам хорошо, и грекам.
— Можно? — слово попросил советник по пиару. — Это что, и Ее тоже того... в Грецию?
— Никак нет! — заявил генерал. — Согласно соответствующим указаниям, на нее это распространяться не будет.
— Так, — сказал председатель. — А что скажет Минфин?
— Минфин — за, — устало буркнул представитель Минфина.
— Мне тут сказали, что есть оригинальная идея у судебной администрации, — заглянув в бумажку, сказал председатель.
— Есть идея, товарищи присутствующие, — встал пожилой представитель. — Нам хотелось убить двух зайцев — пополнить бюджет и разгрузить суды. Нами разработан порядок проведения судебных заседаний в жилых помещениях подсудимых. Учитывая планируемое количество судебных процессов и качественный состав подсудимых, это может дать значительную прибавку казне...
— Да вы что! — возмутился председатель. — Тут нам точно скажут, что богатые в этой стране — хозяева. Даже судят их дома...
— Не могу согласиться, — хитро сказал представитель судов. — Эта норма будет касаться всех. Причем размер оплаты будет зависеть от статьи, нанесенного стране ущерба и материального состояния подсудимого. Мы помним о социальной справедливости!
— Ну и где же в однокомнатной квартире вы их будете судить? — осведомился председатель.
— А вот у нас планчик есть. Типовая однокомнатная хрущевка. Заседание проходит в комнате, свидетели ждут на кухне, а совещательная комната в таком случае находится... — он замялся.
— Понятно. В туалете она находится, — сказал председатель.
— Да. Что, кроме всего прочего, соответствует историческим традициям ее использования. Не зря же народ прозвал эту комнату «думательной».
— Остроумно. А Минфин...
— За, за, — устало повторил Минфин.
— Только вы это... Надо же позаботиться о чистоте там, чтобы запахов не было в совещательной комнате...
— Предусмотрено, — бодро ответил докладчик. — Перед заседанием на место выезжает комиссия и принимает всю работу. Ремонт и устранение запахов — за счет подсудимых.
— Это хорошо. Это народу понравится. Да? — обратился председатель к советнику по пиару.
— Конечно, — ответил тот. — Главное, чтобы людям было комфортно. А тут знакомая обстановка, минимум стрессов. После приговора возможен маленький банкет, особенно, если приговор оправдательный. Да их в таких условиях больше будет. Хороший проект, мы под него медиапланчик сделаем, а? — спросил он, заглядывая в глаза председателю.
— Да, все бы так. Молодцы судьи, — подобрел председатель. — Так, следующий у нас МВД…
— Я! — вскочил милиционер. — Докладываю предложение. Внести изменения в типовой порядок проведения массовых акций и установить плату за вход на демонстрации, митинги, пикетирования и другие мероприятия. Плату устанавливать дифференцированно — в зависимости от места проведения, количества участников, заявленных целей. А то ходят они и собираются где хотят, мы личный состав загружаем, а толку от них никакого. Только можно нам процентик от оплаты, нам бы людям зарплатку добавить, мерзнут сильно… — Последние слова прозвучали в просительной интонации.
— Да подождите вы с процентом! А как вы эти деньги брать собираетесь?
— А мы ограждаем территорию митинга, оставляем проход, и на проходе — касса, — бодро ответил милиционер. — Значит, предлагается установить минимальную плату 10 условных единиц с головы и повышающие коэффициенты для центра города. При большом количестве возможна скидка.
— За опт? — хихикнул председатель.
— Прошу прощения, — отозвался представитель МИД. — От наших западных коллег опять пойдут разговоры о праве граждан, Конституции...
— Ничего с правом не будет! — отрезал милиционер. — Вы им скажите, что мы часть дохода пустим на благоустройство мест для митингов. Ну, подметем их дополнительно...
— А если демонстрация? — спросил председатель.
— Продумано, — с ходу ответил докладчик. — На этот случай предусмотрены передвижные кассы. Едут они, понимаете, в конце демонстрации и обилечивают, обилечивают... Под кассы используем автозаки. Никаких дополнительных затрат.
— Минфин? — взглянул на его представителя председатель.
Тот кивнул.
— Так, кто у нас еще... МИД?
— На коллегии министерства утверждено предложение, — начал дипломат. — Ситуация сложилась следующая: в последнее время значительно возросло число граждан, преимущественно бизнесменов, уезжающих из страны на длительный срок. Ну знаете, жалуются на бизнес-климат, клевещут, одним словом, И получается, что деньги они заработали здесь, а тратить их едут за границу. Мы предлагаем ввести плату за пребывание вне страны более одного месяца в году. Таким образом, это не коснется законопослушных граждан, отпусков там, а эти беженцы будут платить...
— А гастарбайтеры? — задали вопрос с конца стола.
— А это как раз и будет способствовать возвращению наших граждан на Родину.
— Ну да, — взял слово председатель. — Мы их тут выучили, вырастили, а они работают на иностранного дядю, а не на отечественного. Это ж неморально как-то. Непорядочно даже!
— А кое-кто в Швейцарии живет... — заметил советник по пиару.
— Да, о нем мы тоже не должны забывать. И не забудем. Хорошая идея. Минфин? Ну да, понятно. Ну и что у нас еще? — председатель заглянул в бумагу. — Агентство по госпроектам...
— Есть проект, который перевернет все представление о нас в мире. — вскочил с места молодой человек. — Уважаемые коллеги, мы забываем о том, что есть неиссякаемый источник пополнения бюджета. Это весь мир....
— Ну, ладно. Это мы и так знаем... Что же они, заразы, нам не дают ничего?
— А это потому, что нам им нечего предложить. Ничего глобального. Ну вы же знаете, что легче раскрутить иностранного лоха на десяток миллионов, чем на сто тысяч. Потом. Куда едут туристы? В Китай — посмотреть на Великую стену, в Париж — на Эйфелеву башню, в Канаду — на Ниагарский водопад. Есть пирамиды, в конце концов.... Мы должны построить в нашей стране что-то действительно великое!
— Построить — это хорошо, — задумчиво сказал председатель. — Стройка — это рабочие места...
— Вот именно! — обрадовался юноша. — Поэтому мы предлагаем построить в Украине объект, равного которому нет в мире. Характеризующий нашу страну, являющийся ее визитной карточкой!
Он сделал паузу.
— Мы предлагаем построить… самый большой в мире... лабиринт!
— Кого? — не понял председатель.
— Лабиринт! — торжественно повторил юноша. — Строить мы его будем в степях. Предлагается внешний вид в форме квадрата пять на пять километров с высотой стенок два метра. Продолжительность ходов — 200 километров! — закончил он.
— Так там же народ месяцами ходить будет, — неуверенно сказал председатель.
— Конечно, — радостно продолжал юноша. — И ходить, и бродить. Вот взгляните на проектик — там предусмотрены многочисленные лавочки для отдыха, кафе, рестораны, бары, мини-гостиницы. Повсеместный вай-фай. Представьте себе только — строительство позволяет загрузить кирпичные заводы по всей стране, в сервисе будут заняты тысячи людей. Открытие показываем по Евроньюс, поток туристов, открываем новый аэропорт, деньги текут в наш… то есть в государственный карман! С того момента, как он заработает, мы уже ничего не будем платить! Мы будем только по-лу-чать!
Все внимательно смотрели на председателя. Советник по пиару, переглянувшись с юношей, вкрадчиво произнес:
— И получается очень символично — весь мир бродит по лабиринту, а наши гиды показывают заблудившимся выход из него.
— Подождите, а где на это деньги взять? — очнувшись, спросил представитель Минфина.
— На первое время нужно совсем немного. На переговоры с инвесторами там, командировки всякие. Изучим, например, опыт Крита, там был подобный объект. Ну и потом, сегодня столько было предложений по росту доходов бюджета. Часть этих средств направим туда. Но, повторяю, потом будем получать...
Председатель молчал. Ему казалось, что он шел по длинному коридору, который периодически поворачивал то налево, то направо. Он брел по лабиринту и мучительно пытался найти выход. За ним топали его враги-соратники, навстречу двигались группами друзья-оппоненты. Где-то сзади ковыляли пенсионеры, бюджетники, афганцы, чернобыльцы, частные предприниматели и обманутые инвесторы. Все они просили денег.
«У меня нет денег!» — кричал председатель и пытался оторваться от толпы, бежал, падал, прятался за очередным углом, успокаивался в барах и переводил дух в гостиницах, не забывая при этом забирать с собой стаканы, ложечки и постельные принадлежности.
И постепенно начинал понимать, что с каждым шагом он не приближался к выходу, а отдалялся от него. А приближался он к центру, где не было ничего. А только окруженное кирпичными стенами пустое пространство.
