Судебно-производственная трагедия с элементами медицинской драмы, повествующая о важности соблюдения прав честного государственного чиновника, здоровье которого подорвано круглосуточной борьбой с коррупционными проявлениями и завистью толпы.
* * *
В Соломенском суде Киева проходила церемония прощания с телом главы государственной фискальной службы Украины Романа Насирова. Роман лежал в потрепанном гробу, установленном прямо на судейский стол. Его крепкое смуглое тело покрывало казенное одеяло в крупную клетку с инвентарным номером и трогательной надписью «ноги», заваленное цветами и венками от друзей и соратников по внедрению решительных реформ. Мэр Киева Виталий Кличко плакал.
- Он устал, - повторял Виталий. - Он устал, понимаете, Гройсман?
Гройсман ответил ему вымученным взглядом с каталки: ему ставили капельницу и запущенный гастроэнтероколит в последней стадии. Кличко тяжело вздохнул и поправил окровавленную повязку на голове. Повязка вкусно пахла малиновым вареньем.
К окруженному растерянными активистами зданию суда подкатил похожий на катафалк «мерседес-кубик», из которого вышел нардеп Третьяков в траурной водолазке и с охапкой придушенных гвоздик. Толпа расступилась, давая ему дорогу.
- Ну что, довольны?! - с надрывом крикнул Третьяков, буравя активистов разъяренным взглядом. - Вы теперь довольны?!! Такого человека со свету сжили! У него был инфаркт, но его еще можно было спасти!.. И все из-за вас!
Активисты молчали, виновато переминались с ноги на ногу и отводили глаза. Какой-то пацан из «Нацкорпуса» растерянно бросил в Третьякова яйцо, но на него зашикали.
- Эх вы, - горько сказал Третьяков и, махнув рукой, прошел в суд через вахтера. Вахтер отдал ему честь. На груди у него поблескивал новенький орден Богдана Хмельницкого третьей степени. Это был вахтер из «Феофании».
Войдя в зал, в котором многочисленные соратники прощались с телом преставившегося Насирова, Третьяков с острой тревогой увидел, что ни одного здорового здесь нет. В глазах зарябило от полосатых пижам, бинтов, гипсов и аппаратов «искусственная почка», многие кутались в стильные одеяла, как у покойного. Президент Петр Порошенко подковылял к новоприбывшему депутату на костылях и, с риском для жизни оторвавшись от кислородной подушки, неодобрительно спросил:
- А у тебя, Третьяков, плоскостопие, что ли?
- Это у меня плоскостопие, - ревниво сказал Кличко, демонстративно потирая повязку на голове. - Видите, сколько крови.
- Ах! - внезапно сказал Третьяков севшим от боли голосом и схватился обеими руками за грудь. - Проклятый холецистит, кажется, у меня приступ, врача!
- Врачи сбились с ног, - сурово сказала Тимошенко, подъезжая к беседующим на элегантной инвалидной тележке с электромотором. - Тут где-то записывают в очередь на лазарет, походите по залу.
Внезапно покойный громко чихнул, высморкался и быстро накрылся с головой одеялом.
Кличко подпрыгнул от неожиданности и уставился на бездыханное тело Насирова, выпучив глаза.
- Вы видели? - вскрикнул Виталий и мелко перекрестился. - Вы это видели?!
- Что? - недоуменно спросил Порошенко, шипя краником кислородной подушки.
- Насиров только что чихнул! - сказал мэр Киева. - Вы что, не видели?!
- Нет, - недоуменно сказал Порошенко. - Но у этих цветов такой изнуряющий запах, что и мертвый чихнет.
- Завидую вашему чувству юмора, Петр Алексеевич, - восхищенно сказал Гройсман, лаская себя под одеялом. - В такой непростой, можно сказать, трагической ситуации вы находите в себе силы шутить.
- Да, этот всегда найдет в себе силы, - скривилась Тимошенко. - Особенно в непростой трагической ситуации.
- Да вы бы вообще помолчали, московская курва, - непринужденно сказал Олег Ляшко. Между ягодиц радикала торчали приятного вида вилы, плотно воткнутые обратным концом, но Олег, кажется, не испытывал по этому поводу никакого неудобства. - Мама брехни.
- Мама коррупции, - с удовольствием добавил Гройсман.
Все посмеялись.
- Друзья! - кричал за окном на активистов народный депутат Борислав Береза. - Друзья, вы теперь сами видите, к чему могут привести процессуальные нарушения в деле Насирова! Скажите спасибо, что он умер, иначе его высокопрофессиональные адвокаты не оставили бы от доводов обвинения камня на камне! Миллионы евро штрафа от ЕСПЧ, шокированного бессознательным состоянием Насирова во время вручения подозрения, - вот что ожидало бы наши карманы! Украина была бы разорена, Путин бы напал! Расходитесь, друзья! Расходитесь, пока не поздно.
- Складно чешет, - одобрительно сказал Порошенко.
- Внефракционный, - поддакнул Гройсман с уважением. - Эти все умеют и рыбку съесть, и на х...
Кличко его не слушал. В голове мэра Киева шел напряженный мыслительный процесс. Вытащив из подушки Гройсмана большое грязное перо, Виталий начал осторожно подкрадываться к телу покойного. Одеяло уже каким-то образом сползло с головы Насирова, лицо усопшего было умиротворенным и величественным, по лбу стекала капелька пота. Воровато оглядевшись, Кличко уже протянул было руку, чтобы пощекотать пером у мертвеца в носу, но Роман внезапно перевернулся чуть набок и, приспустив штаны пижамы, с хрустом почесал себе левую ягодицу.
- Ааа! - закричал Кличко. - Вы видели? Вы видели?!
- Что? - недоуменно приподнялся на ходунках церемониймейстер Николай Рудьковский, весь покрытый устрашающими шрамами от многочисленных операций во время давних судебных процессов. - Что видели?
- Насиров только что почесал себе жопу, - упавшим голосом сказал Кличко. - Впрочем, ничего, забудьте.
- Тут довольно душно, а у вас плоскостопие, - мягко сказал Рудьковский, - с такими болезнями не шутят. Откройте форточку, Виталий, подышите.
Кличко на ватных ногах подошел к окну и выглянул на улицу. Активисты понуро расходились по домам. У входа в здание суда остались лишь Береза и пассионарный депутат Мустафа Найем с мегафоном и термосом. Береза объяснял Найему азы международной юриспруденции, Найем огрызался, но без огонька. Смерть Насирова потрясла даже его. Виталий некстати вспомнил, что на церемонии прощания с покойником должен был играть Шопена на басухе глава «Укрзализныци» Войцех Бальчун, но утром его забрала «скорая» с приступом астигматизма, и бездушный министр Омелян написал про это в фейсбуке язвительный комментарий. Ничего святого.
- Ну что там, расходятся? - небрежно спросил Рудьковский, почесывая шрам, доставшийся ему от модного патологоанатома.
- Ага, - сказал Кличко.
- Хорошо, - сказал Рудьковский и, постучав ходунками по полу, громко воскликнул: - Друзья! Безутешная вдова! Осиротевшие соратники! Товарищи! Попрошу минуточку внимания!
Взгляды собравшихся обратились к патриарху судебной медицины, и Кличко почувствовал, что или сейчас, или никогда. Крадущимся шагом он быстро приблизился к телу усопшего и, наклонившись к самому его лицу, решительно сунул перо ему в нос.
Насиров открыл глаза и с ненавистью уставился на Виталия.
- А ну пошел нах#й отсюдова, - негромко, но веско сказал он.
Кличко охнул и, потеряв сознание, тяжело рухнул на пол. Насиров чихнул.
- Еще один сгорел на работе, - прокомментировал Рудьковский, мельком взглянув на разметавшееся под гробом тело чемпиона. - Нелегок путь реформ, борьба с коррупцией не щадит никого.
Собравшиеся скорбно закивали.
- Скоро за жизнь Виталия будут бороться лучшие врачи «Феофании», а пока слово для прощания с безвременно покинувшим нас Романом Михайловичем Насировым предоставляется генеральному прокурору Украины Юрию Луценко.
Под жидкие аплодисменты присутствующих Луценко вышел к трибуне и, слегка покачнувшись, сурово сказал:
- Вручать подозрение после 22.00 человеку под общим наркозом - табу.
На этот раз аплодисменты присутствующих были более продолжительными.
- Табу! - со значением повторил Луценко, наслаждаясь произведенным эффектом. - Однако какая теперь нахрен разница. Слушайте анекдот.
- Юра, - напряженно сказал Порошенко, шипя краником подушки.
- Кгм, - сказал Луценко. - В связи со смертью подозреваемого дело о злоупотреблении служебным положением и хищении государственных средств на сумму свыше 3 миллиардов гривен объявляется закрытым!
Аплодисменты присутствующих переросли в овации, разбудившие Кличко. Насиров в гробу сладко потянулся и свесил ноги вниз.
- Всем спасибо, - решительно сказал Роман и, спрыгнув на пол, с удовольствием бросил одеяло в мэра. Кличко отскочил назад и принял оборонительную стойку. Глаза его дико бегали.
- Кто-нибудь это видит? - крикнул Кличко. - Кто-то видит, как Насиров встал из гроба и бросил в меня одеялом?
- Еще бы, - солидно сказал Рудьковский, отбрасывая ходунки. - Господь явил нам чудо, грех не видеть его. Раб божий Роман встал и пошел, ибо исцелихося есмь! Отмена процессуальных нарушений да пребудет с нами во веки веков, аминь.
- Аминь, - сказал Порошенко и, отшвырнув от себя костыли в Тимошенко, запустил кислородную подушку под потолок. Тимошенко поставила тележку на автопилот и натянула каблуки. Гройсман вылез из-под капельницы потный и запыхавшийся, но в костюме. Ляшко недовольно вынул вилы, сложил их и засунул в задний карман.
- Все на поминки! - весело объявил Насиров. - Всем пирожков за мой счет.
- А мне можно пирожки? - несмело поинтересовался Кличко. - Дело в том, что у меня плоскостопие...
- Можно, можно, - с дружеской улыбкой сказал Насиров и тепло потрепал его по плечу. - Нам все можно.
Повеселев, мэр сорвал с головы окровавленную повязку. Он чувствовал себя значительно лучше. Болезнь отступала.
