Когда-то в детстве, читая детективы Агаты Кристи, я удивлялся: мол, надо же, какие страсти у людей кипят из-за наследства! Люди друг дружку травят, душат, режут и стреляют — словом, процесс передачи материальных ценностей и недвижимости из рук в руки идёт, как положено в цивилизованном буржуазном обществе. С годами появились смутные подозрения, что и у нас с этим не всё так гладко, и неважно, какое в стране социальное устройство: застойный социализм, дикий рынок или странный салат из развивающегося капитализма и нефтегазового феодализма под соусом безбашенного земледелия. А уж когда стал принимать участие в судебно-психиатрических экспертизах, отпали последние сомнения: у нас всё то же.
Эта история произошла много лет назад. Оказывается, так бывает не только в романах. Представьте себе: живёт себе пожилая дама в захолустном городишке, потерявшемся где-то на просторах средней полосы России. В конкурсе «Жопа мира» городишко, возможно, не стал бы победителем, но точно занял бы одно из призовых мест. Дама благополучно разменивает восьмой десяток, и прекрасно отдаёт себе отчёт в том, что ничего особо захватывающего, если не считать перехода в мир иной, в её жизни, скорее всего, уже не произойдёт.
Нет, она, конечно, где-то читала, что бывают такие случаи, когда у какого-то счастливца где-то в Америке умирает какой-нибудь дальний родственник и оставляет ему приличное наследство. И возможно, даже когда-то о чём-либо подобном мечтала. Но потом пошерстила родословную и, горько усмехнувшись, сделала вывод, что в её случае все родственники, включая дальних, обладали непроходимым географическим кретинизмом и мало чем оправданным патриотизмом. В сочетании с потрясающим антиталантом к деньгам.
Поэтому, когда её известили, что покойная подруга детства из Тольятти завещала ей свою квартиру, она поначалу только отмахнулась: дескать, много тут вас, мошенников, развелось.Сейчас как выманите последние деньги под видом налогов и пошлин — и поминай как звали. Дети и внуки тоже были настроены скептически, но посоветовали на всякий случай выяснить подробности.
Последние сомнения отпали, когда появилась родня покойной благодетельницы. И подала в суд: дескать, совсем из ума выжила покойная матушка, дарит недвижимость всяким проходимцам! Кандидат в проходимцы хотела было откреститься — мол, мне и даром ваша недвижимость... Но тут засуетилась уже родня кандидата: квартира, говорите? В Тольятти, говорите? Почём-почём там квадратный метр жилплощади? Нет-нет, никаких отказов, встретимся в суде!
Суд возжелал узнать подробности. Подробности были таковы: жила-была бабулька в своей трёхкомнатной квартире. Жила одна: дети давно обзавелись своими семьями и жильём, муж умер. Дети и внуки бабушку исправно навещали: прибраться, постирать, сготовить поесть. На восьмом десятке стала бабушка немного чудить: сосуды, они новее не становятся, да и мозг тоже. Стала забывчивой, порой родного сына с дочкой не признавала. Правда, потом наступали прояснения, но таковые бывали чем дальше, тем реже и короче.
Дети уже всерьёз подумывали взять бабушку к себе, вот только никак не могли промеж собою решить, кому такая честь выпадет. А бабушка тихим безобидным призраком бродила по квартире, изредка пугая соседей стуком по батареям: мол, ишь, расшумелись, хулиганы! Раз в месяц приходила почтальон с пенсией. Бабулька ставила закорючку, получала свои страшные деньжищи в размере одной ручки от потребительской корзины — и снова принималась слоняться по комнатам. На улицу не выходила: один раз потерялась, так такого страху натерпелась, что зареклась впредь гулять.
Оформлять недееспособность и опеку дети не стали: узнали, сколько надо бумажек собрать — и, мелко крестясь, отказались от этой затеи.
И вот однажды бабулька, проснувшись поутру, почувствовала в себе необычайный прилив сил, бодрости, а главное — ясности ума и твёрдости памяти. Собралась с духом, спустилась на первый этаж, где как раз располагалась нотариальная контора, и написала завещание. На подругу детства. Дескать, у детей и так всё есть, они люди уважаемые и обеспеченные, а эта бедолага, небось, где-нибудь в своём Ново-Гребуново горе мыкает. У нотариуса не возникло и тени сомнения в том, что бабулька в своём уме: уж больно бодро и складно она всё излагала. А может, он просто не стал вдаваться в подробности — кто знает?
А через неделю бабушка преставилась. А чуть позже дети вдруг обнаружили, что квартира отходит по наследству вовсе не им. Судебный процесс затянулся аж на три года. Судебно-психиатрическим экспертам пришлось призвать весь свой навык некромантии и чудеса высокого штиля при написании посмертной экспертизы, прежде чем удалось вернуть квартиру законным наследникам.
