Уже лет десять прошло с тех пор, как один странный человек, почему-то решил, что именно я должен стать участником этой истории. И поскольку за мной пока так и не пришли, рискну ею поделиться с вами:
Людей в вагоне было не особо много.
Все сидячие места заняты, но стоящие пассажиры совсем не чувствовали локоть товарища.
Я, прислонившись спиной к не недействующим дверям, мирно читал бесплатную газетку.
Боком ко мне стоял мужик в длинном плаще и задумчиво смотрел вдаль. Эталонный воротник его рубашки был самым белым пятном всего вагона, а надраенные ботинки – соответственно – самым черным.
Под землей я бываю довольно часто и поэтому сразу обратил внимание, что для такого человека, поездка в метро – это пренеприятнейшее, из ряда вон выходящее событие, типа угрозы опоздания на встречу с десятью нулями.
Уж очень дорого одет и вкусно надушен был этот пассажир.
Возраст - около сорока, рост - выше среднего, широк в плечах, в черных волосах легкая проседь, сосредоточенное голливудское лицо.
Продолжаю читать газетку, но чувствую, что она не читается. Отдельные буквы вижу, но не могу их сложить в целые слова.
А все из-за того, что тыльная сторона руки голливудского красавца, еле заметно касается моего родного паха…
Да ну, не может быть, показалось. Просто мужик стоял боком ко мне вот и получилось касание, тем более что его рука просто спокойно свисала вдоль тела.
Наверняка - это случайность.
Но с другой стороны, я, даже в самой нечеловеческой давке, свои ручки чуть сгибаю в локоточках и складываю в позе эмбриона у себя на животике, чтобы не приведи Господи никого ими не трогать.
А тут - почти пустой вагон, но человек почему-то не смог справиться со своими габаритами и управлением руками.
Чтобы не привлекать ненужного внимания и ни дай Бог не оскорбить мужика подозрением, я выдержал маленькую паузу, сделал вид, что заинтересовался схемой метро и как бы невзначай отошел на полшага от незадачливого пассажира.
Газетные буквы снова стали связываться в слова и предложения, но вдруг, я опять споткнулся и забыл, как читается мягкий знак.
Серьезный голливудский мужик некоторое время дрейфовал в пространстве и вот опять его рука, едва ощутимо коснулась моей ширинки.
Вот черт!
Все буквы моментально вылетели из моей перегретой головы.
Я стоял не шевелясь и все еще пытался найти странному мужику, хоть какое-то оправдание. Может у него вместо левой руки протез? Так нет, же, он только что грациозно сморкался в беленький платочек. На худой конец, может он хотя бы карманник?
Тоже нет - в том кармане у меня не деньги, а скорее наоборот…
Я всегда вполне миролюбиво относился к гомосексуалистам, даже немножечко жалел их. С несколькими даже поддерживаю приятельские отношения.
Вообще, как мне кажется, любой нормальный мужик должен благосклонно к ним относиться и это логично, ведь, чем больше вокруг гомосексуалистов, тем меньше у меня конкуренция, так что ярые гомофобы всегда вызывали во мне некоторые смутные подозрения.
Но я никогда раньше даже не слышал, чтобы эти славные ребята, вот так, без объявления войны, пристыковывались к абсолютно незнакомым людям.
От женщин я иногда слышал, что-то подобное, что мол, во встречных потоках толпы, всякие гады незаметно щупают их за разные места и идут дальше.
Обидно, хоть плачь. Даже если догонит, то все равно ничего не докажет, да и защитить ее некому.
Это гадко, но хотя бы объяснимо – как показывает практика, любой мужик сильнее любой женщины и такой щупальщик ничем особо не рискует.
Но играть в игрушки с незнакомым мужиком? Не понимаю…
У меня оставалась еще малюсенькая надежда, шанс один из тысячи, что все это нелепейшая случайность.
Я опять «заинтересовался» схемой метро и снова, как бы невзначай отошел на полметра.
Читать уже не пытался, просто рассматривал газетный шрифт, но не прошло и десяти секунд, как мой герой снова оказался в своей любимой позиции и я явно почувствовал, что его левая рука опять прислонилась, как магнитик на холодильник…
Не успела еще газета приземлится на пол, как моя левая рука уже воткнула в пузо дядьке два душевных коротких удара.
Мужик согнулся и повалился на пол.
И тут я ощутил, что все бы отдал за маленькую телепортацию хоть куда-нибудь.
Женские голоса закричали:
- Ой, убили! Убили!
- Зарезали!
- Вот этот, в кепке убил! Держите его!
Со стороны наверное - это и правда было похоже на хладнокровное убийство – ни слова, ни намека на конфликт и вдруг раз, как ножом…
Что я мог сказать? «Не переживайте граждане, просто я тот самый мужик, который э-э-э… защитил свою поруганную честь, от наглого надругательства?» Ну, полнейшая же фигня…
Я направился к выходу, толпа, как вода, молча расступилась, охали и возмущались метрах в пяти от меня, не ближе:
- Вызывайте милицию, он выходить собрался!
- Мужчины, не дайте ему убежать!
Я уткнулся в темное стекло двери и рассматривал любопытные и растерянные лица людей в отражении, видел, как лежащий на полу сластолюбец, наконец, подал признаки жизни – его стошнило.
Мне казалось, что мы минут сорок уже едем, а остановки все нет. Ну, когда же?
А вдруг, на станции меня уже ждут? Что я им скажу? Кому поверят, мне – человеку без трудовой книжки, или этому облевавшемуся голливудскому красавцу? Наверняка он на такой случай и женой с детьми запасся, да и зарплата у него белая...
ЯСЬТЯНОЛСИРП ЕН… Да сколько же можно?
НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ… Как долго мы едем…
P.S. Теперь, спустя много лет, мне его даже жаль. Громоздкое у человека хобби…
