Есть такая национальная славянская игра всех командировочных. Называется – проституток искать.
Правила простые.
Приезжаешь в неизвестный тебе город, селишься в неизвестную тебе гостиницу и ищешь известных тебе приключений. Кто вечером нашел приключения, а утром не обнаружил в собственном организме последствий, тот и победил.
Прилетев в Сеул, поселившись в отеле и выспавшись, я и дядя Андрей отправились искать проституток.
Что корейцу ночь, то нашему человеку день, учитывая разницу по времени в семь часов. По ночному Сеулу мы шагали бодрые, полные энергии и желания.
Я, как единственный среди нас носитель остатков знаний школьного английского языка, поймал такси, сказал – Шоу Гёрлз! – и через полчаса мы оказались на узкой улочке с множеством неоновых вывесок схожего содержания.
- Girls! Girls! Girls!
И так через каждые два шага. Розовый неон и девочки в коротких юбочках.
- Хочу, — сказал дядя Андрей, глядя на светящийся неон вывески. – А еще пива. И водки.
Пива в заведениях не было. И водки тоже не было. Девочки были, музычка, приглушенный свет, а пива не было.
- Онли виски, — сказала нам очередная улыбчивая девушка в очередном заведении под розовым неоном.
- Че они везде талдычат – он или виски, он или виски. Это они что? Про самогон, что ли? – возмущался дядя Андрей. – От самогона я впадаю в меланхолию.
В выражениях дядя Андрей не стеснялся. Особенно, когда вокруг иностранцы, плохо разбирающиеся в витиеватых идиомах русского языка, вокруг предлагают только виски, а хочется пива, водки и проститутку.
- … … … …, — сказал дядя Андрей, когда мы зашли в седьмое заведение под неоном и с улыбающейся узкоглазой девушкой на входе за стойкой. — … … … корейскую их маму! … … …! И … … … их корейского папу!
Узкоглазая девушка за стойкой повернулась в зал и громко, на все заведение, крикнула:
- Наташа, к тебе русские пришли!
От неожиданности и удивления мы впали в столбняк.
- Ма-а-альчики, — сказала Наташа, обняла нас и расцеловала. – Откуда вы такие тут взялись? Ма-а-альчики!
Наташа оказалась русской, женой хозяина бара. А девушка за стойкой – узбечкой.
- У нас тут почти во всех барах девушки из России. Сорок вонючек в час за девушку.
- Чего? – не поняли мы.
- Сорок вонючек. Сорок корейских вон. Мы так валюту местную называем. Воны – «вонючки», — смеялась Наташа.
- И сколько релаксов за сорок вонючек устроит девушка? – поинтересовался дядя Андрей.
- Какие релаксы! Ма-а-альчики, — Наташа рассмеялась еще больше. – Вы думаете, вы куда попали? Это караоке-клуб. По всей улице сплошные караоке-клубы с девочками. За сорок вонючек в час девушка будет петь вместе с вами песни, будет вас поить и кормить с рук, будет вам улыбаться, вытирать салфеткой вам рот и слушать ваши жалобы на жизнь и деспотичного начальника. У вас есть деспотичный начальник?
- Нет.
- Жаль. У корейцев много деспотичных начальников и мало семейной жизни. В караоке-клубах корейцы напиваются, жалуются на работу, поют и играют в семейную жизнь. Очень популярные заведения. Только без секса. Проституции в Корее нет. Очень строгий закон. Могут на десять лет в тюрьму закатать вполне легко. И девушку, и клиента. Чтобы с проституткой переспать, надо её сначала в ресторан сводить, потом в кино, в клубе погулять, в публичных местах побывать, короче, чтобы свидетели были, будто у вас с девушкой свидание, отношения там и все такое. И только потом – в койку, долларов за семьсот в час. И не факт, что она не окажется агентом полиции.
С девушкой Наташей и узбечками мы до утра пели русские народные песни и пили пиво, которое, конечно же, нашлось у Наташи. Денег с нас девчонки не взяли, даже за секс.
