Вкратце (или как получится) дам разъяснения - шо Кафедра делает в Харькове, и почему так долго нет лекций. Здесь, в клинике кардиохирургии, происходит много всякого и разного – причем параллельно на разных слоях бытия. В физическом мире, в научном, в административном, в экономическом, ну и прочие итерации чудес в объективной реальности. Давайте я сначала объясню это в общих чертах, как сумею, ну а подробней распедалю уже в цикле статей, или в книжке.
То, что происходит в физическом мире, на словах объяснить сложно, но возможно. Для этого надо пару десятков лет поучиться оперировать сердце, а дальше все становится проще пареной репы. Гораздо труднее, например, решать административные и финансовые вопросы – тут можно потратить всю жизнь, и не понять даже азбуки. Классическим воплощением этой ситуации в литературе и карикатуре является профессор теоретической физики, который варит часы, глядя на яйцо. Здесь смех неуместен, потому что для общества гораздо важнее рассеянный профессор, чем многоопытная кухарка.
И несчастны те страны, в которых эффективность работы гениального профессора зависит от того – удастся ли ему сварить яйцо на завтрак?
* * *
В современном мире все происходит так: понаехавшие из цивилизации звездные кардиохирурги помогают местному персоналу из джунглей выучить английские буквы, попадать вилкой дефибриллятора в розетку и держать скальпель за правильный конец. Это или удается, или нет, а дальше цивилизационная развилка – если не удается, то местные окончательно причисляются к папуасам, и к ним дважды в год прилетает гуманитарный волшебник на голубом вертолете и сбрасывает аборигенам контейнеры с эскимо и антибиотиками. Если получается, то зерна знаний прорастают, и в стране появляется своя кардиологическая премьер-лига, тренеры из которой потом будут учить других.
Это потому что современная кардиохирургия является привилегией исключительно высокоцивилизованных постиндустриальных сообществ, в которых сильные питают слабых - а не питаются ими, как принято в джунглях.
Почему кардиохирургов нельзя выучить потоком, как на курсах вождения автомобиля? Потому что кардиохирургия во многом импровизационная дисциплина. Конечно, пациента перед операцией обнюхивают всевозможными хайтековскими постиндустриальными способами. Однако когда грудная клетка уже вскрыта, а все в операционной пикает-бибикает и мигает лампочками, приходится творить чудеса вручную, быстро оценивая ситуацию «изнутри». И пришивать что попало, к чему годится, потому что «время жизни» течет в данном случае ни разу не фигурально. Главному лекарю приходится крутить такие кубики Эшера в домике Рубика, что от топологии создаваемого прямо на месте сердца (через дырку, в которую рука не пролазит), любой дизайнер может получить психическую травму. Но внутренний дизайн в данном случае дело второстепенное – все равно его никто не увидит - главное, чтобы это работало. Причем устойчиво, незаметно и много лет.
В момент истины работает бригада человек из шести – десяти, в центре ее Верховный, на котором числятся все висты и ремизы, и его дело взять главный аккорд. Еще один или два хирурга помоложе (но далеко не глупее) смотрят и запоминают. Они не зеваки на этом событии, так как 90% работы резать-шить лежит именно на них, но создавать собственный уникальный каталог парадоксальных и быстрых решений они учатся у Маэстро. Потом они, если повезет, сами станут солистами. Если нет – так и останутся адъютантами.
Еще по углам чутко сидят в своей паутине перфузионисты, анестезиологи, волшебники реанимации. У них отдельная особая и сложная техномагия, и даже своя персональная свита. Это специальные люди, и они отвечают за вопросы Жизни и Смерти на рабочем месте. В прямом смысле - без их разрешения нельзя умереть даже по собственному желанию, пока они увольнительный на тот свет не подпишут. Это тяжелые фигуры, которые занимают опорные места в углах шахматной доски, как ладьи, и разыгрывают эндшпили.
Но больному хочется жить не только формально, как организму, а еще и по-человечески, без помощи волшебной механики. Ходить, гулять, уток кормить, работать на пользу общества и все такое. Вот этим занимается Главный. Он где надо нажмет пальцем, ткнет сигарой в разрез - и все, готово, можно зашивать.
Поэтому Главных надо искать, учить, а потом холить и лелеять. Они, фактически, герои из «НоММ», вокруг которых собираются полчища. Есть герой – можно комплектовать армию, и начинать ее оснащать и прокачивать. Без героя - нельзя, остается только вербоваться мощным юнитом в чужую армаду. Такая это игра.
* * *
Здесь очень важно понимать соотношение искусства и техники в кардиологии. Операционный зал заставлен машинерией неимоверной сложности и стоимости – но роботы, как в кино, самостоятельно оперировать начнут еще не скоро. За каждой машиной сидит человек, и сложность этого человека не может уступать сложности машины. Иногда мне кажется, что перфузионист Леша и без «хитера-кулера» может вручную, с помощью соломинки от коктейля, воздушного шарика и пакета со льдом делать все чудеса, которые он исполняет с помощью своего суперкомбайна.
Только вот совершать такие чудеса три раза в день, на протяжении многих лет, как ратушные часы на городской площади, Леша не может. Слишком уж мы, людишки, расплодились, больные стали не штучными, а серийными. И для работы на потоке Леше нужны километры проводов, килограммы электроники, а также немножко покушать и поспать.
И вот здесь реальность кардиохирургии начинает расслаиваться на те самые аспекты, о которых я уже говорил выше.
* * *
Надо понимать, что ездит по миру воспитывать Героев не кто попало, а матерые кардио-ламы, эдакие ши-фу, все в шрамах и орденах. Их вообще на планете весьма немного – где-то две с малым тысячи. Примерно, по одному на три миллиона населения, и физически они всех перелечить не могут. Но это и не входит в их обязанности, их дело сеять, а не жать.
Конкретно в Харьков уже много лет приезжает доктор Билл Новик. Для неподготовленного человека он выглядит как огромный гибрид Санта Клауса и Аластора Грюма. Ходит Билл важно и медленно – у него два титановых сустава и нога повреждена где-то в Ливии, поэтому у Билла разная обувь. Говорит он весомо и окончательно, и его все боятся до обморока, кроме детей.
Еще у него есть тяжелая палка, которой он иногда колотит по головам нерадивых кардиохирургов, а иногда подпирается ею, когда спит стоя. Если он вообще спит, а не притворяется, чтобы тихонько пасти ситуацию. Как настоящий Герой, Билл привозит за собой личную армию – это две медсестры кардио-спецназа, Рослин и Фарзана, которые могут голыми руками порвать и заштопать кого угодно. За ними приезжает ночной страж Паша. Если кто-то помрет без разрешения Билла, то Паша быстро смотается на тот берег Стикса и притащит неслуха обратно, раскидав всех по дороге.
Эти странные и необыкновенные люди приезжают к нам не потому, что возлюбили Украину больше прочих стран, и хотят провести остаток жизни в тихой панельке где-нибудь на Алексеевке, подрабатывая гаданием по анамнезу и разводя голубей. Точно так же они работают по всему глобусу, обучая и помогая построить и настроить стартовую площадку для самостоятельной работы. И теперь уже только от нас зависит – станем ли мы теми, кто присылает целителей с небес, или будем стоять, задрав головы, в ожидании целителя.
Джунгли или Цивилизация?
* * *
Обиднее всего, наверное, не просто проиграть цивилизационный выбор на распутье, а возвращаться из Цивилизации в Джунгли.
Мы-то далеко не джунгли. Главный целитель Игорь Поливенок уже не одинокая звезда – в клинике работает несколько бригад, а сам Верховный все чаще улетает в другие страны учить и консультировать тамошних аборигенов. Харьковский кардиоцентр не шапито с разовыми и эффектными трюками, а вполне промышленный центр по ремонту здоровья. И даже мамочки стали меньше плакать и волноваться перед операциями – потому что порок сердца в Харькове вылечить просто, раз-два и готово. Это гриппом надо семь дней болеть, а после операции на сердце три дня полежал – и домой.
Один вредный дедушка, которого везли по коридору на каталке, вообще возмущался, что после установки кардиостимулятора надо пару часов полежать. У него дел выше крыши – домино, рыбалка, гараж проведать. Ишь, чего выдумали докторишки – целых четыре часа пенсионера в лежке держать! Не знаю, что там кардиохирурги про это подумали - но лично я бы завез на всякий случай дедушку прямо с каталкой в психиатрию. Дедушка старый, он не понимает.
Большой Билл давно уже не лупит никого палкой по голове, только жмурится довольно. Паша, пограничник между Тем и Этим Светом, на ночном дежурстве листает англоязычное ревью по кардиологии, и жалуется на скуку и рутину. «Толи дело было в Алеппо под обстрелом арбалетчиков!» Наши медсестры иногда дают подержать мурзилок Рослин и Фарзане – но только в порядке очереди. Все, мы можем сами, спасибо за науку, теперь других научим.
Хэппи энд, ага?
* * *
Заехал как-то один известный пианист, лауреат всех мыслимых международных конкурсов, властелин «Уэмбли» и обладатель «Грэмми» в родную деревню Старобыково. Председатель сельсовета обрадовался, и говорит – Яша! Вот ты вырос, вот ты забурел! А я тебя вот таким, размером с ладошку помню! Завтра как раз День механизатора, может, ты концерт в сельском клубе дашь – в память о колхозном детстве? Денег у нас, конечно, нет, но уважь земляков по старой памяти!
Яша не гордый, Яшу мировая слава не испортила. Конечно – говорит Яша – почему бы не сыграть? Здесь моя родина, здесь мое сердце. Идем, клуб посмотрим, инструмент проверим.
И пошли они смотреть клуб и инструмент. Пришли, а вместо клуба коровник без крыши, и будяк аж за небокрай шумит.
- Не понел, - говорит Яша на чистом старобыковском наречии. – А рояль, собственно, хде? На чем играть? Итс из эспешиали джок какой-то, чили шоли?
- Так не было у нас никогда рояля, – улыбаясь, говорит председатель. – Ты что, Яша! Откедова у нас в Старобыкове рояль? А ты так, без рояля исполни, насвисти или станцуй. Что тебе стоит, ты же звезда мирового масштаба! Тебе сама Мадонна руку жала и Элтон Джон жениться хотел, ты что, без рояля сыграть не можешь? Вон, Васька-тракторист без никакого рояля на ложках так дает, что ноги сами в пляс идут. А тебе-то, звезде, вообще раз плюнуть.
Покрутил Яша пальцем у виска, и уехал в свой Лондон, записывать вместе с тамошней Ройял Филармоник Орчестрой OST к седьмому сезону «Игры престолов». А председатель поставил галочку о проведенном культурном мероприятии.
Хэппи энд, конечно, для всех. Если только ты не живешь в Старобыково, и не тамошний председатель сельсовета.
* * *
Собственно говоря, это уже тема для Второй итерации кардиомагии, которую я выложу позже. Но о которой вы уже начали догадываться.
