Помните советскую поговорку: " Кто в армии служил, тот в цирка не смеется"? Теперь, кажется, в цирке не будут смеяться все те, кто прочитал текст знаменитого закона Колесниченко-Кивалова о принципах государственной языковой политики. Читатель! Если ты еще не успел припасть к этому сакральному источнику, приглашаем в компанию - вместе насладиться мудростью и дальновидностью наших владетельных стратегов. Поверь, оно того достойно.
Все начинается уже на этапе терминологии, потому что авторы решили дать точное юридическое определение термина "родной язык". А вы как думали! Итак, внимание: "родной язык – это первый язык, которым лицо овладело в раннем детстве". Точно и сурово. Раз и навсегда. Ну как здесь возразишь? Разве что статьей 3 этого же законопроекта: "Каждый имеет право свободно определять язык, который считает родным... и менять свои языковые вкусы". Видите – с одной стороны определяй, как хочешь, а с другой – только – первый, которым овладел. Интересная коллизия? Но это, собственно, для разминки, легко и непринужденно. Разминка заканчивается в седьмой статье, где определено, что закон касается тех языков, носители которых составляют более 10% населения – а в отдельных случаях и до 10%. Как различить, которые из случаев "отдельные", а которые – нет, не указано. Но право окончательно решать отдано местной власти.
В статье 9 – о Верховной раде. Все заседания ведутся государственым, а вот выступать можно на любом, без ограничений. Перевод при необходимости возлагается на аппарат. Что же. Пока в зале лишь украиноязычные и русскоязычные депутаты статья выглядит только упрочением существующей практики. Правда появление под куполом нескольких принципиальных венгров, болгар, или крымских татар может существенно добавить хлопот – понадобится целый штат переводчиков. Но депутаты у нас – это же ого-го! На их языковые принципы в Украине денег не жалеют.
Однако дальше уже совсем другой масштаб проблем. "Акты вышестоящих органов государственной власти ... официально публикуются на государственном... и других региональных языках..." (Статья 10 пункт 1.)
Кстати, вы в курсе, что Хартия языков нацменьшинств в частности защищает язык русинский, а значит сельсовет любого русинского села отныне имеет право требовать перевода всех законов и Конституции на русинский!
Вот уж будут скрипетьь перья и стучать клавиатуры. Особенно если учесть, что приснопамятная Хартия призвана защитить восемнадцать (!) украинских нацменьшинств. Радуйтесь, переводчики на караимскую, кримчацкую, идиш... вас ждет большая работа!
Следующий пункт той же статьи просто выбивает землю из-под ног. Акты местной власти принимаются на государственном или местном региональном. Именно так: ИЛИ. Это означает, что когда в городке живет десять процентов, скажем, ромов, все решения местной власти запросто могут приниматься и существовать лишь на одном языке – ромском. И на этом же собственно языке они должны быть зарегистрированы в Министерстве юстиции. С чем указанное министерство мы и поздравляем, а вместе с ним прокуратуру, которая занимается контролем соблюдения законодательства, контрольно-ревизионное управление и прочих заинтересованных лиц.
Будет весело, господа! Потому что следующие статьи дают право вести делопроизводство исключительно на региональном языке переписываться на этом языке с вышестоящими органами государственной власти и требовать ответа. Просто мечтаем увидеть, как наши правительственные "полиглоты" будут выполнять то, что напринимали их шестерки. Эпическая картина: премьер-министр Азаров читает письма из Болграда на болгарском, а потом на венгерской документы из Берегового!
Наивостребованнейшей специальностью в государственном управлении будут отныне переводчики. Однако не только управлении.
Как проконтролировать тендер, если он на гагаузском, а в соседнем селе – на молдавском или на том же русинском? Что делать КРУ, СБУ, УБОП и другим ищейкам? Как пожарники разберутся с планом эвакуации на идиш? А санстанция – с санкнижками на греческом? Но наиболее интересный подарок в проекте закона запланирован для нотариусов. Статья 16 обязывает их переводить документы на тот язык, которым владеет клиент. Здесь важно заметить: не один из восемнадцати, защищенных Хартией, а любой! То есть буквально любой. Перспективным развлечением может стать истребование у нотариуса документов, скажем, на суахили.
Похожий сюрприз ждет суды и органы следствия, потому что следственные и судебные документы, которые вручаются фигурантам дела должны быть составлены на том языке, которым эти самые фигуранты владеют – тоже без ограничений, хоть на африди, хоть на пушту, как бог на душу положит. И если подозреваемый твердит, что кроме коптского языка он ничего не знает, следователям придется искать переводчика на коптский – хотя он мертвый свыше трехсот лет, закон не делит языки на мертвые и живые. Да и живых, как утверждают этнологи, в мире насчитывается почти 7 тысяч – и на каждый в районной прокуратуре и милиции придется иметь переводчика. Вот заскрипит машина юстиции! Вот закрутится! Гарантируем, что большинство дел не смогут довести до суда из-за нарушения языковых прав подозреваемого или свидетелей. Жаль, Тимошенко с Луценко не дождались – их никогда не посадили при таких раскладах.
Очень оригинально авторы закона предлагают "порешать" вопрос языковой политики в образовании и медиа. Решение простое – государство отказывается от любой языковой политики и все отдает на откуп учредителям: учебных заведений, печатных, и теле-радио СМИ. Кто как хочет, тот так и пишет, кто как хочет, так и говорит. К черту общественные дискуссии по поводу эфирных квот на язык, национальных школ и всякого такого. Просто и элегантно, как из тем Гордієвим узлом. Здесь, правда, авторам пришлось наплевали на Хартию – так, одну и ту же ради какой все это будто бы затевалось. Потому что в тексте, который ратифицировала наша Рада, черным по белому написано, что государство должно гарантировать один телевизионный канал, одну радиостанцию и одну газету на региональном языке. Но если действительно разрабатывать механизмы таких гарантий, то пришлось бы разбираться с существующей языковой ситуацией в СМИ. А тогда абсолютно логически появился бы вопрос наличия хоть бы одного телеканала, радио или газеты на государственном языке. Ну разве можно допустить это?
Все вышесказанное касается и образования.
Интересное впечатление производит текст законопроекта. И по этому впечатлению мы даже отгадали технологию его создания. Группа безымянных специалистов попробовала урегулировать функционирование языков в сфере государственного управления. Готовый текст отдали вельможным "авторам", которые начали вписывать "правильную" идеологию.
Что это вы написали: "государственный И региональный"? Пишите ИЛИ. Вот и вышло, что когда в городке живет десять процентов людей из "защищенного" нацменьшинства, местная власть может употреблять исключительно их язык, игнорируя остальные девяносто процентов населения, а заодно и всю вертикаль власти, вместе с Верховной Радой и президентом включительно. Оно всегда так бывает, когда законотворчество поручают клоунам, специализация которых – шоу и скандал. И становится понятным, почему никакой из законопроектов Колесниченко никогда не был принят. Так же, как и становятся явными истинные причины скандала с его "разоблачительной" книжкой об УПА.
Ведь может ли работать подобный закон на практике? Конечно, нет.
А могут ли его проголосовать? Конечно, да. Потому что в зале Верховной Рады сидят многорукие обезьяны, которые исправно суют карточки и нажимают на кнопки. Не знаем, куда делились владельцы этих карточек – возможно, уже давно в лесу закопаны. Но это не важно, главное, чтобы дрессировщик команду дал.
Если бы в зале сидели депутаты, каждый со своими убеждениями и желанием удовлетворить интересы государства и избирателя... Если бы там были дискуссии... Если бы в Раде и в самом деле совещались – думаем, можно было бы создать языковой закон, который и государственный язык не притеснял, и права языковых меньшинств защищал. Однако сегодня мы имеем не Раду, а ватагу дрессированных обезьян, которые по сигналу двух клоунов давят на кнопки. А обезьянам нельзя доверять законотворчество. Обезьян надо держать в зоопарке. Там же место и клоунам. Пусть в проходах развлекают детей анекдотами о притеснениях русского языка в Украине. А дети весело смеются.
