В эпоху дикого российского капитализма, тотального бандитизма и всеобщего национального законопофигизма дядя Вова ещё работал на заводе. А вечерами подрабатывал рихтовкой автомобилей. Причём знакомые, зная его любовь к всяческого рода загадкам и нелинейной геометрии, норовили подкинуть какой-нибудь казус инкурабилис, от которого, мелко крестясь, бежали остальные рихтовщики.
Дядя Вова пару дней ходил вокруг потенциального металлолома, восхищался — мол, надо же, как угораздило, прелесть какая, аж винтом завернуло! Потом просчитывал векторы приложения сил, что-то вытягивал лебёдкой, матерно колдуя, где-то грел автогеном, где-то распирал домкратом — и через несколько недель машина была как новенькая, и только глаз опытного рихтовщика мог определить, что тут поработал другой коллега.
Однажды, когда дядя Вова медитировал на очередную жертву низкоинтеллектуальной, но чрезмерно гоношистой прокладки между рулём и педалью газа, в гараж приехал его сын. На чёрной боевой машине вымогателя. В сопровождении двух братков. Оказалось, что те подловили парня на простенькой подставе: обогнать, перестроиться и резко вдарить по тормозам, подставив задний бампер, чтобы потом продать его лоху по цене квартиры.
Видеорегистраторов в то время ещё толком не было, поэтому шансов продемонстрировать десять отличий себя от верблюда было не больше, чем найти шарик под одним из трёх напёрстков. Сын выглядел бледно, но держался твёрдо, предлагая разойтись миром. И даже согласился за свой счёт отремонтировать бампер, который, судя по виду, был уже неоднократно продан мирным гражданам за много денег. Опять же, и рихтовщик не просто знакомый — родной имелся, и отдать деньги за работу именно ему было бы не так обидно.
Братки было согласились, но потом вдруг резко вспомнили, что надо держать марку, и решили применить кулачный метод убеждения: вдруг парень всё же передумает? Словив прямой удар в нос, сын рухнул на капот машины, в которой ковырялся батя. Точнее, только что ковырялся. Прыжок, два смачных удара — и тишина. В советские времена кандидата в мастера спорта по боксу просто так не давали.
Придя в себя, братки попытались возмутиться — мол, не по понятиям! Сейчас, мол, приедет бригадир с ребятами, ставьте Моцарта, готовьте белую обувку! Дядя Вова, включив автоген, ответил, что бригадир далеко. А он, дядя Вова, очень близко. И готов к дискуссии. А если диалог не заладится — ну что ж, погреб в гараже глубокий, вместительный, да и пол давно пора забетонировать. Так на чём, говорите, вы там с моим сыном сошлись? Не слышу! Что значит никто никому не должен? То есть, вы считаете, что сломанный нос стоит столько же, сколько этот бампер? Ответ неверный. Нет-нет, автоген пусть горит, он мне не мешает. Вот спасибо, вот это другое дело. Теперь о вашем бригадире. Он ведь наверняка захочет стрелку забить, узнать, кто его торпедам фасад подрихтовал. Как насчёт завтра, тут же, вечерком? Вот и договорились.
На следующий вечер в гараж к дяде Вове приехали аж три машины с братками. Соседи по гаражу, имея тонкий нюх на жареное и керосин, поспешили откланяться. Бригадир вышел, глянул на дядю Вову... и отправил гонцов в магазин. Разговор предстоял долгий.
- Батя, так на чём вы разошлись?
- Кажется, на второй бутылке коньяка. Или на третьей, судя по тому, как голова трещит.
- Да я не про то! Он от тебя что-нибудь потребовал?
- Ну да. Чтобы хоть иногда захаживал в гости.
- ???
- Сын. Одноклассников не выбирают. Кому-то он бригадир, кому-то главарь ОПГ, а по мне — как был Сашкой Лопухом, завсегдатаем камчатки, так и остался. И всё такой же непутёвый, как и в школе. Как его эти охламоны слушаются — ума не приложу.
