Вряд ли господин И.Христос предполагал, что через 2 тысячи лет, в отдельно взятой стране Украине, его нарекут «толерастом».
Любовь к людям? А как же! Только к хорошим. Для этого нужно сначала убить всех плохих людей, а то хороших так мало осталось…
- Ну так, чего хотим?
- А демократии! Чтоб мы могли свободно выбирать себе власть демократическим путём!
- Ну так вы ж и выбрали!
- Это не мы! Это не мой президент!
- И не мой!
- И не мой!
- Это не наш президент! Мы его вообще первый раз видим!
- А кто ж его выбрал?
- Это быдло (социальные дебилы, совки, донецкие, протывсихи) – нужное подчеркнуть.
- Но ведь их больше. Это ведь и есть демократия?
- Это неправильная демократия! Если выбор общества не совпадает с нашим – нафиг такое общество!
- Не, ну конечно выбор-то ф-фф-фу-уу!
Но ведь общество выбирало меньшее зло, как оно кому видится. Вы ведь этого хотели? Может общество заболело? Может оно устало?
- Это его проблемы! Выбрало? Пусть теперь к больному месту прикладывает.
- Так что нам теперь делать?
- Как что? Бороться! За демократию!
Борьба с Януковичем за право свободного выбора Януковича – это высшая форма политического маразма.
Так что, не бороться?
Ну что вы! Обязательно!
Только не за демократию же ж.
Не для нас она пока – не тех выбираем. Толерантность, гуманизм – о чём Вы?
Чтобы я сел гадить в одной степи с чугуноидом? Или, не к ночи будь сказано, с протывсихом? Да что Вы, мужчина! Это ж враги!
- А если они передумают? Или перевоспитаются?
- Поздно, батенька! Доктор сказал в морг – значит в морг! Мы им всем на калитках крестики нарисуем. Никто не забыт и ничто не забыто!
Так что боремся не за демократию, а за лучшую жизнь, как мы её себе представляем. А представляем мы её все по-разному.
Здесь, если б это был киносценарий, нужно было бы дать наплыв на следующую сцену с эдакой расфокусировкой, а дальше всё черно-белое, типа, герой представляет…
Донбасс.
Шахтёры все чистые, выбритые и слегка пьяные.
По выходным и праздникам – сильно пьяные, но меру знают.
Кругом все надписи на русском. Слово «Перукарня» забыто, как класс. На вывеске в слове «Парикмахерская» слог «хер» наведен баллончиком – граффити давно стало живописью пролетариата.
В кино – не протолкнуться: дают ужастик «Тени забытых предков» с русским сурдопереводом. Сурдоперевод, потому, что звука не слышно – непрерывно звонят колокола русской православной церкви.
Субтитры тоже русские, но читать умеют не все – это для интеллигенции.
На улицах все разговаривают вежливо, но матом.
Все кругом совки, но об этом не догадываются.
На площадях – памятники: Путин указывает дорогу на Колыму, Медведев почтительно поддерживает его под локоток. И наоборот. В зависимости от года установки памятника.
В гастрономах над водочным отделом – портрет Президента с синим носом. Смотрит строго, но по-доброму.
Пионэры водят бабушек через дорогу: туда-сюда, туда-сюда.
В банках очереди – люди сдают излишки зарплаты в фонд Мира. И не простого, а русского, православного. Что интересно, евреи и мусульмане сдают туда же.
Лучи солнца искрятся на толстом слое угольной пыли.
Благолепие…
Ещё один наплыв.
Франківськ.
На вулицях файні дівчата у коротеньких спідничках ріжуть гопака. Чубаті парубки ввічливо зазирають їм за пазуху, повну цицьок, з татуюванням «Геть московського попа!».
Дехто в шароварах. Інші парубки заздрісно мружаться на звисаючу матню.
У крамницях тільки сало і горілка з перцем. Втім, цього достатньо щоби підтримувати невпинне вирування свята. Святкують всі!
Святкують побиття совєтів героями УПА. Героям, звичайно, слава!
Подекуди на вулицях встановлено опудала москалів. За невеличкі гроші кожен свідомий мешканець міста може підійти й проштрикнути ляльку у найдошкульніше місце.
Ширинька в москаля геть порізана патріотами.
Звивистою вуличкою суне хресна хода греко-католиків. Бог, звичайно, той самий, але враження інше.
В драматичному театрі дають веселу російську виставу про більшовиків «Оптимістична трагедія». В останньому акті всі більшовики вмирають. Публіка сміється й стоячи аплодує постановнику за оригінальне бачення і вдале трактування оригіналу.
Сивий вуйко, втім ще ніц, не старий, знай посміхається у вуса, поліруючи краєчком свити приклад гвинтівки, що він її заради свята щойно витяг із землі. Приклад густо рясніє красномовними засічками. Втім, це справи, що давно минули…
А сьогодні місто в якому майже ніхто не живе, бо всі працюють в Європі на заробітках, вирує життям.
Из затемнения.
Киев. Город интеллигентов-патриотов.
Город покрыт сетью дурдомов, где политиков раз и навсегда излечивают от политики.
Украинские фармацевты на основе пургена разработали таблетки от жадности, от эгоизма и врожденного жлобства.
Короткий курс лечения и готов новый неисправимый романтик от политики. Ещё упаковка таблеток – и вот его молодая команда.
Через город проходит широченная автомагистраль прямо в Европу. По ней на Киев сплошным потоком идут фуры с европейскими ценностями. В обратную сторону небольшая утечка мозгов на мопедах.
Поворот на Россию легко узнать по колючей проволоке и противотанковым «ежам».
Чужие там не ходят. А вдоль дороги москали мертвые стоят. И тишина…
В Верховной раде под стеклянной крышей устроили солярий.
В доме с химерами - химерам сделали пластическую операцию и они улыбаются.
В зелёном театре по вечерам играет симфонический оркестр бывших депутатов Киевской рады. Дирижирует Черновецкий, особенно, когда его штырит.
На улице каждый встречный – патриот. Каждый второй – интеллигент. Быдла не видно совсем. То ли выродилось, то ли попряталось. Только изредка встречаются люди, просящие подаяние, в поношенных ризах. Это попы УПЦ московского патриархата.
От судьбы ведь – не уйдёшь! Вот и не ушли.
Жизнь проходит в умных разговорах на украинском языке. О самоидентификации украинской нации. Споры чисто абстрактные, ибо все уже давно самоидентифицировались.
Так вот оно какое, счастье!
Уход в затемнение.
Вот такой триптих маслом получается. Причём каждый «птих» не дружит с соседним, а все вместе – с головой.
А дружить нужно. Иначе – никак.
Неужели нет ничего, что могло бы объединить необъединуемое?
Конечно есть! Это Украина!
Но только в том случае, если никто не будет выторговывать себе монополию на любовь к Родине.
А иначе федерация. Мы ведь этого не хотим?
Наши «ястребы» давно выглядят набундюченными индюками:
- Мы будем бороться с властью!
- Мы? А сколько вас? 13% от населения? Хорошая цифра. А буйных из них?
Так отож.
А то: вы, быдло, эту власть выбрали, а мы, патриоты, будем с нею бороться, и уберите от нашей борьбы свои совковые руки!
Ну-ну!
Никак не можем без деления на хороших и плохих, на белых и красных, на оранжевых и синих.
- Т.е. жить вместе не хотим. Федерацию – тоже не хотим. А чего хотим?
- А чтобы их просто не было. Чтобы кругом все такие, как мы.
- Но ведь так не бывает!
- Не бывает, но хотеть-то можно!
Эта власть посыпется только тогда, когда возникнет критическая масса недовольных. И особенно важно, чтобы недовольными были те, кто эту власть выбирал.
Чтобы молодой парень из «Беркута», который эту власть охраняет, придя домой слышал от родителей, от подруги, что эта власть – дерьмо. И служит он дерьму. И чтобы знание это в нём накапливалось и рвалось наружу.
То есть дружить мы, похоже, обречены. Хотя бы против этой власти. Хочется – не хочется, а придётся!
