В Кременчуге хирурги забыли огромную марлевую салфетку в животе женщины во время операции.
В теле жителя Винницкой области врачи оставили 4 метра медицинских бинтов, а в Одесской области из тела ребенка во время очередной операции достали марлевые салфетки с почерневшими нитками.
Украинская хирургия весьма неплоха, но всё же историй, подобных упомянутым, пруд пруди.
Доказать факт ошибки врача сложно
Когда лежишь на операционном столе, голенький и беспомощный, не знаешь, не отрежут ли тебе чего нужного, или, напротив, не оставят чего-нибудь лишнего, остается только надеяться, что кто-то наверху, если он там есть, тебя очень любит и защитит.
Потому что больше в этот момент защитить тебя некому.
Пациент на операционном столе как будто бесправен: ни он, ни его родные не знают, что делает хирургическая команда.
Полной информацией владеет лишь оперирующий хирург.
Ошибку пациент может обнаружить довольно быстро, а может и спустя долгое время. Доказать факт ошибки сложно, на судебное разбирательство может уйти больше года, а посторонним вход в операционную запрещен и подсмотреть за происходящим со стороны невозможно.
Или возможно?
Очевидной кажется идея записи операции на видео с помощью постороннего человека или вмонтированного над операционным столом устройства.
Но позволяет ли это украинское законодательство? Да. Но врач не обязан соглашаться на проведение съемки.
Что делать? Выбирать хирурга, который согласится.
Тем более, для хорошего хирурга такая съемка – тоже способ защиты.
Если спустя время пациента «неправильно порежут» в каком-то другом месте, хирургическая бригада, которая работала первой, сможет доказать свою невиновность.
«Черный ящик»
Медицинским «черным ящиком» видеосъемку операции называет профессор Олег Бобров, завкафедрой хирургии и сосудистой хирургии Национальной медицинской академии последипломного образования им. П. Л. Шупика.
– Садясь в самолет, мы априори доверяем пилоту и не сомневаемся в его квалификации. Но в самолете есть «черный ящик», беспристрастно регистрирующий все, что происходит на борту…, – напоминает профессор. –
Переступая красную черту операционной, пациент остается один на один с хирургической бригадой. Поэтому идея «черных ящиков» уже давно бродит в умах как пациентов, так и многих врачей, потому что зная причины, можно разработать способы предотвращения ошибок.
Право на съемку
Украинское законодательство вопрос видеосъёмки операции не регулирует.
Но и не запрещает.
А в нашей правовой системе всё, что прямо не запрещено – можно.
Право получать любую информацию о состоянии своего здоровья и знакомиться с касающимися его меддокументами закреплено и в Конституции Украины, и в нашем Гражданском кодексе, Основах законодательства об охране здоровья и других нормативно-правовых актах.
Из этого следует, что право человека на видеофиксацию операции, когда он/она находится под наркозом – частный случай «любой информации».
В некоторых частных клиниках Европы, США и Израиля ведётся видеосъемка операций, которые проходят под общим наркозом.
Это показатель высокого уровня клиники – значит, она не боится записывать действия своих хирургов.
На YouTube можно найти множество видеозаписей операций украинских врачей.
В основном это ролики пластических хирургов, которые снимаются как реклама и популяризация «пластики».
Что еще раз подтверждает: снимать – можно. Главное – готовность врача и клиники.
Часто видео операций используют в обучении будущих медиков и информировании потенциальных пациентов, которые могут посмотреть, что именно их ждет во время операции.
Разрешение на съемку
Практикуют видеосъёмку операци и некоторые частные клиники Украины.
Этот вопрос решается между пациентом и клиникой во время заключения договора об оказании медуслуг.
В нём оговариваются условия съемки: пациент дает свое согласие, разрешает или запрещает распространять видео.
В государственных и коммунальных больницах этот вопрос зависит от решения главного врача, который может как разрешить, так и запретить съемку.
Хирург одной из коммунальных больниц города Киева говорит, что у главврача можно получить разрешение на съемку лапароскопической операции.
Это хирургическая операция, в процессе которой манипуляция производятся через маленькое (около 10–15 мм) отверстие в брюшной полости с помощью специальных инструментов.
Визуализировать происходящее во время процедуры позволяет лапароскоп, оснащенный видеосистемой с возможностью записи видео на диск.
Это может быть операция по удалению желчного пузыря, кисты яичника, аппендицита, паховой, пупочной грыж, гинекологические операции и другие.
Главное, чтобы функция записи видео работала, ведь не все больницы оснащены новым оборудованием.
Разрешение на съемку других видов операций будет зависеть от позиции и прогрессивности взглядов главного врача, и настойчивости и убедительности пациентов и их родственников.
Важно помнить, что врач может расценить просьбу о видеозаписи операции как недоверие к нему и сомнение в его квалификации.
Тогда он или она может отказаться проводить операцию.
У него есть на это право. Согласно статье 307 Гражданского кодекса Украины для съемки необходимо согласие как пациента, так и врача.
В таком случае, возможно, следует подумать о выборе другого хирурга, не сомневающегося в своих силах.
Кто может снимать и на что
В операционной может находиться только медперсонал. Значит, никаких видеооператоров или родственников с камерой.
В идеале, снимать операцию нужно на специальное оборудование.
Еще в 2001 году хирург, профессор Лондонского императорского колледжа Ара Дарзи сконструировал прибор, способный отслеживать все происходящее в операционной.
С его помощью электромагнитные и ультразвуковые сенсоры точно фиксируют все движения хирурга.
Также записываются все показания медицинских приборов и разговоры между медперсоналом.
По мнению доктора Дарзи, такое устройство сделает хирургические вмешательства более безопасными, появится возможность проводить детальный анализ операции в случае возникновения осложнений и фиксировать врачебные ошибки.
В украинских больницах таких приборов нет. А мобильный телефон с камерой есть у многих. Например, у пластического хирурга Эдгара Каминского съемку проводит его ассистент на смартфон или планшет.
Каким должно быть видео
«Чтобы видео можно было использовать для защиты своих прав как доказательство, это должен быть не пятиминутный ролик с записью чьих-то рук в чьем-то теле, а полная видеозапись всего хода операции, – объясняет моя коллега, старший юрист ILF Ольга Тарасенко. – Должны быть обязательно указаны дата, время, место операции, ее название, имена и фамилии хирурга, ассистента, анестезиолога и другого персонала, принимающего в ней участие, имя и фамилия пациента, его первичный диагноз. Еще раз: важно фиксировать всю операцию полностью, от начала и до конца.
Важно потому, что врачи имеют неограниченный доступ к истории болезни человека – по сути, единственному документу с информацией о лечении, в том числе и об операции.
Не нужно подозревать врачей и клиники в злонамеренности и злокозненности, но теоретически, у врачей есть возможность переписать историю болезни, изменить диагноз, описание хода операции, исправить запись о некоторых отдельных действиях.
И без видеозаписи, с переписанной историей болезни самый лучший судебно-медицинский эксперт бессилен, ведь на бумаге все сделано правильно.
Поэтому идея «черных ящиков» видится решением.
С помощью видео эксперт может оценить действия врача, его указания, показатели приборов и установить истинную причину случившегося.
Панацеи не бывает
Но и видео – не панацея. Особенно, если ассистент снимает на мобильный: есть риск «технического сбоя», когда запись нечеткая – нет фокуса на нужном участке, не видно деталей или файл по каким-то причинам повреждён.
В том числе, можно столкнуться с нежеланием врача отдавать видео, если он засомневался в своих действиях. Он может сказать, что видео попросту не сохранилось.
Наконец, важно помнить, что суд будет оценивать все доказательства в совокупности, и видеозапись операции – лишь одно из них.
Главным доказательством в делах по защите прав пациентов остаётся вывод судебно-медицинского эксперта. А вот для него видео может иметь решающее значение.
