Криминальное предпринимательство так же разнолико, как и его непосредственные участники и организаторы, а само криминальное "предприятие" в полной мере отражает личность его основателя. На этой "строительной площадке" одинаково важны и грубая физическая сила, и мошеннический интеллект. Наряду с Распутиными, Наполеонами и другими характерами криминального мира, внимательному исследователю попадаются другие специалисты высшего пилотажа -- МЕССИИ. Мошенничеству в сфере человеческого капитала предоставлены в Российском законодательстве не просто лазейки, а прямо-таки зияющие дыры. Для изощренного предпринимательского ума с мошенническим уклоном, было бы просто непростительно упускать такие возможности, оставаясь на позиции официального предпринимательства, подвергая свою деятельность налогообложению и взваливая на свои плечи груз социальной ответственности. Таким образом способный мессия занимает фактически свободную предпринимательскую нишу и делает деньги на "ловле человеков".
В силу некоторых специфических особенностей этого вида предпринимательства, возможности приобретения экономических и политических дивидендов этими предпринимателями и связанными с ними политическими и криминальными группировками достаточно велики.
Перечислим эти особенности:
а) большое количество адептов, обладающих всеми гражданскими правами и свободами согласно Конституции и Гражданскому кодексу РФ;
б) узаконенное культом бесправие адептов внутри общины, передача своих неотъемлемых прав в пользование руководителя;
в) не ограниченная законом возможность "камуфлирования" под нетрадиционные религии, и вытекающие из этого экономические льготы;
г) полная непрозрачность финансовых операций, "работа" с населением неучтенными наличными средствами;
д) профессиональная психологическая подготовка руководителя и огромное влияние "духовных наставников" на своих адептов, возможность практически стопроцентного программирования их поведения в общественной жизни;
е) возможность оперативного расширения масштабов "предприятия" с опорой на многочисленные социальные бедствия и личную неустроенность граждан с минимальными вложениями на рекламу и пропаганду;
ж) возможность практически мгновенного сворачивания дела с дальнейшими (чаще безрезультатными ) поисками основных действующих лиц или доказательством состава преступления;
Изучение деятельности сектоподобных предпринимательских образований, весь российский и зарубежный опыт показывают, что адептами и активными пропагандистами подобной псевдо-религиозной организации могут являться не только пылкие юноши или отчаявшиеся женщины (часто с различными психопатологическими отклонениями), но и прагматичные, отнюдь не склонные к иллюзиям, предприниматели, хозяйственники и политики.
В силу некоторых специфических особенностей этого вида предпринимательства, возможности приобретения экономических и политических дивидендов этими предпринимателями и связанными с ними политическими и криминальными группировками достаточно велики.
Перечислим эти особенности:
а) большое количество адептов, обладающих всеми гражданскими правами и свободами согласно Конституции и Гражданскому кодексу РФ;
б) узаконенное культом бесправие адептов внутри общины, передача своих неотъемлемых прав в пользование руководителя;
в) не ограниченная законом возможность "камуфлирования" под нетрадиционные религии, и вытекающие из этого экономические льготы;
г) полная непрозрачность финансовых операций, "работа" с населением неучтенными наличными средствами;
д) профессиональная психологическая подготовка руководителя и огромное влияние "духовных наставников" на своих адептов, возможность практически стопроцентного программирования их поведения в общественной жизни;
е) возможность оперативного расширения масштабов "предприятия" с опорой на многочисленные социальные бедствия и личную неустроенность граждан с минимальными вложениями на рекламу и пропаганду;
ж) возможность практически мгновенного сворачивания дела с дальнейшими (чаще безрезультатными ) поисками основных действующих лиц или доказательством состава преступления;
Изучение деятельности сектоподобных предпринимательских образований, весь российский и зарубежный опыт показывают, что адептами и активными пропагандистами подобной псевдо-религиозной организации могут являться не только пылкие юноши или отчаявшиеся женщины (часто с различными психопатологическими отклонениями), но и прагматичные, отнюдь не склонные к иллюзиям, предприниматели, хозяйственники и политики.
Профессор Александр Дворкин, ведущий сектовед России:
Свобода выбора не мыслима без полноты информации. Сами о себе сектанты говорят, как о покойнике, - либо хорошо, либо ничего.
Подсчитано, что ежедневный чистый доход сайентологов (одна из деструктивных сект) составляет два миллиона долларов.
В Европе по части противостояния сектам лидирует Франция. Там в юридический оборот введено определение "секта". В их уголовном кодексе есть такой состав преступления, как "манипулирование сознанием".
Так, в ряде городов России, активными участниками их нелегальной предпринимательской сети оказываются руководители градообразующих предприятий, средств массовой информации, работники культуры и руководители учреждений культуры, представители криминалитета и, в редких случаях, мэры городов и другие крупные функционеры.
Денежные и человеческие обороты достигают весьма значительных размеров и в ряде случаев контролируются представителями и духовными наставниками наезжающими в "свои вотчины" из Москвы и дальнего зарубежья (США, Юго-Восточная Азия, Западная Европа). По накатанным дорогам "культурных связей" и с обеспечением поддержки на местах , завязываются внешнеторговые связи отдельных предпринимателей, в город поступают некоторые виды товаров (не только культового предназначения), литература для пропаганды и вербовке адептов, организуются концерты культовых "звезд" с элементами воспитательной работы и т. д.. Все разнообразие организаций подобного рода можно свести к двум основным группам:
Некоторые существующие за рубежом культовые организации организуют филиалы в России, опираясь на способности отечественных гениев, готовят их и благословляют на легальную или нелегальную работу в России, контролируя распределение сфер влияния и, разумеется, финансы. Предприятиям с подобной поддержкой удается, со временем, пройти регистрацию в юстиции, и уже под эгидой свободы вероисповеданий, отстаивать свои интересы, вести видимую хозяйственную деятельность с льготным налогообложением, активно соперничать с общественными организациями в работе с молодежью, работать с недвижимостью и получать земли под строительство административных центров. Время от времени и по некоторым вопросам консолидируясь друг с другом в государственном масштабе, эти организации активно противопоставляют себя православной церкви, доказывая свою религиозную сущность, и перераспределяют ее паству, "отзеркаливая" демократические процессы в экономике и отрабатывая свои внутренние и внешнеэкономические задачи.
Небольшим организациям российского происхождения, которые обычно первое время действуют в абсолютной тени, приходится вести свои дела как физическим лицам (принимать в дар ценности, собирать пожертвования, приобретать помещения под проведение культовых мероприятий и т.д.), то есть, приходится "довольствоваться" частным способом присвоения капиталов, распределяя их между родственниками или пополняя частные счета в банках. В силу последнего обстоятельства некоторые мессии не стремятся узаконить свою деятельность и благоденствуют в тени. В последнем случае это уже не использование закона о вероисповедании в своих целях, а полная незаконность. Эту деятельность можно назвать, в чистом виде, незаконным предпринимательством в области человеческого капитала.
В России насчитывается до 2000 различных сект, наиболее известные из которых - сайентологи, "Свидетели Иеговы", мормоны, "Белое братство", "Богородичный центр".
Численность людей, вовлеченных в деструктивные и оккультные религиозные организации, достигает 1 миллиона человек, причем более 50 процентов из них - это молодые люди в возрасте от 18 до 27 лет.
Подходя с позиций городского самоуправления, эти организации, представляющие собой, по сути, локальные общины в составе городской, отстаивающие свои внутренние ценности и преследующие цели отдельных лиц, которые отличаются от целей основной массы горожан и городских властей, могут в значительной мере оттягивать финансовые и человеческие ресурсы городской общины.
Механизмы могут быть весьма простыми. Поскольку эти "локальные" общины не принимают участия в процессе воспроизводства материальных благ и в формировании городского бюджета, а следовательно не принимают участия в социальном обеспечении граждан, то груз ответственности по социальным вопросам, в том числе относительно самих адептов этих общин, остается на совести остальных горожан и, в случае кризисной обстановки, может значительно сократить уровень доходов населения, чем те же сектантские организации и не преминут воспользоваться для расширения своих рядов. Т.е. события могут развиваться по типу цепной реакции. В конечном итоге, для поддержания процесса управления, городской власти придется "находить общий язык" с представителями общин. При этом придется не только пожертвовать городским имуществом, но и поделиться влиянием.
Если говорить не о крайних ситуациях, а об оперативном управлении городской общиной в условиях относительной экономической стабильности, то проблемы приобретают вялотекущий характер и накладывают отпечаток на "светскость" управления. Это, само по себе, приведет к изменению идеологической атмосферы в городе и способствовать медленной феодализации отношений внутри городской общины и разворачиванию конкуренции между руководителями общин, что также скажется на эффективности управления городской общиной.
В силу вышеперечисленных особенностей этих образований механизма их функционирования и способов приспособления к экономическим условиям, результаты демократических выборов любого уровня (от городского до государственного) становятся в зависимость от коммерческих интересов мессий и контролирующих их организаций. Сами мессии на первых порах могут, разумеется, преследовать единоличные экономические и политические интересы, пока не находится достойный хозяин, делающий деловое предложение, от которого мессии просто грех отказаться.
В данном случае, имеет смысл говорить не только о руководителях организаций религиозного толка, но и о значительной части целителей, экстрасенсов, самодеятельных пропагандистов идеологии восточных боевых искусств. Используя, помимо методов устрашения (концом света, физической смертью), еще и методы культурного поглощения, они активно занимаются созданием собственных корпоративных культур - лексических терминов, системы метафор и других четких способов отделения "своих" от "чужих". К числу подобных образований относятся также некоторые организации экологической направленности с явной агрессивной идеологической составляющей. Но самым "продвинутым" в этом отношении являются предпринимательские структуры, основанные на наркотических контркультурах и проповедующие методы зарабатывания больших денег с одновременным купированием этических и моральных норм бизнеса, которые осуществляется путем "расширения сознания" с приобщением к наркотической или психоделической культуре.
В условиях постоянного передела собственности и вполне понятной человеческой подверженности персонала предприятий и организаций скрытому поглощению с применением подобных психотехнологий, проблемы обеспечения экономической безопасности муниципальной или федеральной собственности совершенно ощутимы и актуальны. И если на государственном уровне эти задачи, в той или иной мере, решаются силами ФСБ и юстиции, то на уровне муниципального самоуправления эти задачи еще требуют своего решения - методологического подхода, участия квалифицированных специалистов в области права, теневой экономики, психологии, социологии.
Многие социальные, медицинские, правовые и политические аспекты этой проблемы пока остались за рамками этой статьи и требуют более детального описания. Тем не менее, острота экономической ситуации и большое количество пострадавших граждан, уже диктуют необходимость глубокого изучения этого вида криминального предпринимательства.
Свобода выбора не мыслима без полноты информации. Сами о себе сектанты говорят, как о покойнике, - либо хорошо, либо ничего.
Подсчитано, что ежедневный чистый доход сайентологов (одна из деструктивных сект) составляет два миллиона долларов.
В Европе по части противостояния сектам лидирует Франция. Там в юридический оборот введено определение "секта". В их уголовном кодексе есть такой состав преступления, как "манипулирование сознанием".
Так, в ряде городов России, активными участниками их нелегальной предпринимательской сети оказываются руководители градообразующих предприятий, средств массовой информации, работники культуры и руководители учреждений культуры, представители криминалитета и, в редких случаях, мэры городов и другие крупные функционеры.
Денежные и человеческие обороты достигают весьма значительных размеров и в ряде случаев контролируются представителями и духовными наставниками наезжающими в "свои вотчины" из Москвы и дальнего зарубежья (США, Юго-Восточная Азия, Западная Европа). По накатанным дорогам "культурных связей" и с обеспечением поддержки на местах , завязываются внешнеторговые связи отдельных предпринимателей, в город поступают некоторые виды товаров (не только культового предназначения), литература для пропаганды и вербовке адептов, организуются концерты культовых "звезд" с элементами воспитательной работы и т. д.. Все разнообразие организаций подобного рода можно свести к двум основным группам:
Некоторые существующие за рубежом культовые организации организуют филиалы в России, опираясь на способности отечественных гениев, готовят их и благословляют на легальную или нелегальную работу в России, контролируя распределение сфер влияния и, разумеется, финансы. Предприятиям с подобной поддержкой удается, со временем, пройти регистрацию в юстиции, и уже под эгидой свободы вероисповеданий, отстаивать свои интересы, вести видимую хозяйственную деятельность с льготным налогообложением, активно соперничать с общественными организациями в работе с молодежью, работать с недвижимостью и получать земли под строительство административных центров. Время от времени и по некоторым вопросам консолидируясь друг с другом в государственном масштабе, эти организации активно противопоставляют себя православной церкви, доказывая свою религиозную сущность, и перераспределяют ее паству, "отзеркаливая" демократические процессы в экономике и отрабатывая свои внутренние и внешнеэкономические задачи.
Небольшим организациям российского происхождения, которые обычно первое время действуют в абсолютной тени, приходится вести свои дела как физическим лицам (принимать в дар ценности, собирать пожертвования, приобретать помещения под проведение культовых мероприятий и т.д.), то есть, приходится "довольствоваться" частным способом присвоения капиталов, распределяя их между родственниками или пополняя частные счета в банках. В силу последнего обстоятельства некоторые мессии не стремятся узаконить свою деятельность и благоденствуют в тени. В последнем случае это уже не использование закона о вероисповедании в своих целях, а полная незаконность. Эту деятельность можно назвать, в чистом виде, незаконным предпринимательством в области человеческого капитала.
В России насчитывается до 2000 различных сект, наиболее известные из которых - сайентологи, "Свидетели Иеговы", мормоны, "Белое братство", "Богородичный центр".
Численность людей, вовлеченных в деструктивные и оккультные религиозные организации, достигает 1 миллиона человек, причем более 50 процентов из них - это молодые люди в возрасте от 18 до 27 лет.
Подходя с позиций городского самоуправления, эти организации, представляющие собой, по сути, локальные общины в составе городской, отстаивающие свои внутренние ценности и преследующие цели отдельных лиц, которые отличаются от целей основной массы горожан и городских властей, могут в значительной мере оттягивать финансовые и человеческие ресурсы городской общины.
Механизмы могут быть весьма простыми. Поскольку эти "локальные" общины не принимают участия в процессе воспроизводства материальных благ и в формировании городского бюджета, а следовательно не принимают участия в социальном обеспечении граждан, то груз ответственности по социальным вопросам, в том числе относительно самих адептов этих общин, остается на совести остальных горожан и, в случае кризисной обстановки, может значительно сократить уровень доходов населения, чем те же сектантские организации и не преминут воспользоваться для расширения своих рядов. Т.е. события могут развиваться по типу цепной реакции. В конечном итоге, для поддержания процесса управления, городской власти придется "находить общий язык" с представителями общин. При этом придется не только пожертвовать городским имуществом, но и поделиться влиянием.
Если говорить не о крайних ситуациях, а об оперативном управлении городской общиной в условиях относительной экономической стабильности, то проблемы приобретают вялотекущий характер и накладывают отпечаток на "светскость" управления. Это, само по себе, приведет к изменению идеологической атмосферы в городе и способствовать медленной феодализации отношений внутри городской общины и разворачиванию конкуренции между руководителями общин, что также скажется на эффективности управления городской общиной.
В силу вышеперечисленных особенностей этих образований механизма их функционирования и способов приспособления к экономическим условиям, результаты демократических выборов любого уровня (от городского до государственного) становятся в зависимость от коммерческих интересов мессий и контролирующих их организаций. Сами мессии на первых порах могут, разумеется, преследовать единоличные экономические и политические интересы, пока не находится достойный хозяин, делающий деловое предложение, от которого мессии просто грех отказаться.
В данном случае, имеет смысл говорить не только о руководителях организаций религиозного толка, но и о значительной части целителей, экстрасенсов, самодеятельных пропагандистов идеологии восточных боевых искусств. Используя, помимо методов устрашения (концом света, физической смертью), еще и методы культурного поглощения, они активно занимаются созданием собственных корпоративных культур - лексических терминов, системы метафор и других четких способов отделения "своих" от "чужих". К числу подобных образований относятся также некоторые организации экологической направленности с явной агрессивной идеологической составляющей. Но самым "продвинутым" в этом отношении являются предпринимательские структуры, основанные на наркотических контркультурах и проповедующие методы зарабатывания больших денег с одновременным купированием этических и моральных норм бизнеса, которые осуществляется путем "расширения сознания" с приобщением к наркотической или психоделической культуре.
В условиях постоянного передела собственности и вполне понятной человеческой подверженности персонала предприятий и организаций скрытому поглощению с применением подобных психотехнологий, проблемы обеспечения экономической безопасности муниципальной или федеральной собственности совершенно ощутимы и актуальны. И если на государственном уровне эти задачи, в той или иной мере, решаются силами ФСБ и юстиции, то на уровне муниципального самоуправления эти задачи еще требуют своего решения - методологического подхода, участия квалифицированных специалистов в области права, теневой экономики, психологии, социологии.
Многие социальные, медицинские, правовые и политические аспекты этой проблемы пока остались за рамками этой статьи и требуют более детального описания. Тем не менее, острота экономической ситуации и большое количество пострадавших граждан, уже диктуют необходимость глубокого изучения этого вида криминального предпринимательства.
