В последнее время я жила в своей комфортной реальности. Я обсуждала с чиновниками МВД возможные формулировки для нового эксперимента о том, что можно сделать сейчас, чтоб поменять украинскую милицию, и какую милицию будущего мы хотим строить, мечтала о велопарковке в школе сына, философствовала о гражданском активизмеипользе внутреннего туризма, планировала байдарочный поход и взвешивала дилемму про то, когда пойти в отпуск.
В одной из последних колонок я смело утверждала о том, что самыеприоритетные инвестиции должны идти в образование, а потом в оборону и критиковала страну за отсутствие должного внимания человеческой безопасности.
Война была физически близко, но ментально все еще далеко.
Сегодня погиб мой родственник. И факт, что в 500 км от тебя погиб дальний, но при этом самый близкий из всех, что есть, родственников, будоражит мое сознание.
Пролилась моя кровь. Она пролилась на чьей-то чужой войне, с не совсем понятными исходными данными, мутными "стейкхолдерами", грязными деньгами и намерениями.
Я чувствую как с осознанием пролитой своей крови пробуждается животное желание ненавидеть и мстить. И когда это желание ненавидеть берет за горло, возникает вопрос: "Кого ненавидеть за Вовкину смерть? За смерть тысячи таких же украинских пацанов?". Путина, играющего в геополитические войны? Россиян, дающих ему 82% поддержки? Ополченцевили террористов, подыгрывающих Путину и "регионаловским" элитам? Местных? Российских? Украинских генералов, разворовавших всю армию?
Офицеров, привыкших протирать штаны и не умеющих командовать взводами? Олигархов, борющихся хоть за какое-то влияние в Киеве и спасение своих "нажитых тяжким трудом" активов? Журналистов и политтехнологов, разыгрывающих сюжет новой серии, еще более жестокогофильма"Собака виляет хвостом"? Восток, приведший к власти Партию Регионов? Или Запад, паразитировавший на всем оранжевом и виновный в коллективном разочаровании века всей страны?
Я не могу выбрать кого-то одного из этого списка потому, что есть поводы ненавидеть всех. И себя в их числе – потому чтоя как гражданин не достаточно сделала, чтобсберечьВовку, предотвратить эту мясорубку и укрепить свою страну.
Наступил момент истины. В этот момент либо я осознаю тупиковость ненависти, либо утону в ней, принося новые жертвы в круговороте зла.
В этот момент надежда лишь на сердце да разум. Сердце – про то, как ты умеешь любить и верить, несмотря ни на, что и вопреки всему. Разум – про способность, несмотря на всю сложность ситуации нестандартно мыслить и направлять свой фокус на поиск решения, а не на кровавую эскалацию.
В ненависти много энергии. И от того, к чему я применю эту энергию зависит – останусь ли я человеком, ведомым разумом и сердцем, или стану животным, управляемым гневом.
Я много изучала вопросы мира и войны, получила магистерскую степень в сфере миротворчества, но только когда погиб Вовка я прочувствовала на своей шкуре, что жизнь дана нам как испытание на прочность – можешь ли ты сохранить человечность или нет.
Во всем потоке горя мы не имеем право тратить эту рождающуюся энергию ненависти на саму ненависть потому, что погибший Вовка и его сестра двойняшка, оставшиеся в живых, нам не простят, если мы растранжирим тот карт-бланш на жизнь, который получаем в этой войне.
У нас нет времени на ненависть.
Моя подруга из Сербии, пережившая войну и распад Югославии, написала, что сейчас самое главное – строить вокруг себя тот мир, в котором ты хочешь жить. Не воевать, а жить.
А это означает, что вторая линия фронта пролегает в наших сердцах – и это борьба за новое качество жизни в будущей стране. Качество, которое необходимо отвоевать в борьбе с беспорядком, безразличием, бессовестностью и обесцениванием человеческой жизни.
Победить там, где есть ты. В том, что умеешь делать ты.
