На сайте Совета судей Украины в разделе «Документы» есть рубрика «Мониторинг случаев вмешательства в деятельность судов и судей», где представлена таблица учета обращений судей относительно такого вмешательства (утверждена решением ССУ №53 от 4 июня 2015 г.). В этом документе содержится информация о случаях давления на судей. Таких, к примеру, как: «давление на следственного судью и председателя суда представителями «Самообороны Майдана»; «давление на судей путем угроз судьям и членам их семей, повреждения их имущества и другого противоправного влияния»; «на личный мобильный телефон судьи N поступили вызовы от неизвестного с угрозами насилия в связи с осуществлением судьей своих полномочий, связанных с рассмотрением заявления о пересмотре заочного решения по гражданскому делу»; «оказание давления работниками управления СБУ»; «давление на суд работниками органов прокуратуры во время осуществления досудебного расследования по уголовному производству»; «давление на судей местным общественным люстрационным комитетом» и мн. др.
В таблице есть строка «стадия и результаты уголовного производства», куда вносится информация о результатах проверки по каждому случаю.
Всего в документе указано 122 случая давления или вмешательства в деятельность судов и судей за период с 24.12.2014 до 18.08.2016. Причем описаны достаточно разные случаи: от давления на судей со стороны активистов, представителей правоохранительных органов до заявления участника процесса об отводе судьи и пр.
Давление или нет?
Член Совета по вопросам судебной реформы при Администрации Президента Роман Куйбида по данному вопросу отметил, что судьи достаточно широко понимают то, что можно считать вмешательством. Так, на своей странице в Facebook он написал:
«Читаю таблицу мониторинга случаев вмешательства в осуществление правосудия, которую ввел Совет судей Украины. Сам факт существования такой таблицы и открытый доступ к ней – это большой плюс. Но впечатления от того, что именно судьи понимают как вмешательство, неоднозначны. Кажется, судьи достаточно широко понимают то, что можно считать вмешательством. В частности, включают в него исполнение следственными органами их процессуальных обязанностей, реализацию сторонами их процессуальных прав, осуществление гражданами права на свободу слова и мирных собраний.
Например, судьи называют давлением внесение прокуратурой в реестр досудебных расследований сведений о вынесении судьей заведомо неправосудного решения; проведение обыска в кабинете судьи и изъятие хозяйственного дела на основании постановления следственного судьи (при этом вмешательством судья назвал не определение следственного судьи, а действия следователя по его выполнению); вызов судьи в качестве свидетеля в уголовном производстве. Вмешательством считает судья и заявление участника процесса об отводе судьи (так как судья якобы возглавляет преступную организацию в суде).
Давлением названы публичные оскорбительные высказывания народного депутата в отношении всех судей Украины во время пленарного заседания. Освещение определенных дел в СМИ или в интернете, проведение мирного собрания перед судом некоторые судьи тоже понимают как вмешательство в осуществление правосудия.
Возможно, Совет судей мог бы дать судьям ориентиры, что следует считать вмешательством, а что нет».
Как видим, член Общественного совета добросовестности считает, что судьи понимают под вмешательством, к примеру, «внесение прокуратурой в реестр досудебных расследований сведений о вынесении судьей заведомо неправосудного решения», а это – «осуществление следственными органами их процессуальных обязанностей». Но с другой стороны, бывают случаи, когда, к примеру, правоохранители изымают оригинал дела, годами не возвращают его в суд и вообще не предпринимают по делу никаких действий. Зачем изымать оригинал дела, если можно сделать копии? Скорее всего, это можно считать вмешательством, не говоря уже о том, что такие действия парализуют рассмотрение дел.
Но если общественность и судьи сами путаются в данном вопросе, возможно, действительно Совету судей следует сделать разъяснение, что необходимо считать вмешательством?
Судья Хозяйственного суда Харьковской области Татьяна Суярко:
– Ответ на вопрос о том, являются ли определенные действия или бездеятельность давлением на суд, достаточно сложный и может быть сформулирован лишь в каждом отдельно взятом случае с учетом абсолютно всех обстоятельств как объективного, так и даже субъективного характера. Простого ответа здесь быть не может.
Закон определяет независимость судьи как отсутствие незаконного влияния, давления, вмешательства, таким образом, используя три категории: влияние, давление, вмешательство (ст. 48 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей»). Он не содержит соответствующих дефиниций, однако законодательная формулировка и системное толкование Закона позволяют сделать вывод о том, что эти явления различны по содержанию и правовым последствиям. Иногда Закон четко определяет, какие действия являются вмешательством. Например, согласно п. 6, ч. 1 ст. 106 как вмешательство должно быть квалифицировано обращение к судье участников судебного процесса или других лиц, включая лиц, уполномоченных на выполнение функций государства, по поводу конкретных дел, которые находятся в производстве судьи, если такое обращение осуществлено иным способом, нежели это предусмотрено процессуальным законодательством. Исходя из положений ч. 3 ст. 63 Закона, как влияние на суд может быть расценена деятельность по сбору, хранению, использованию и распространению информации устно, письменно или другим способом з целью дискредитации суда или влияния на его беспристрастность.
Совершенно очевидно, что формулирование исчерпывающего перечня ситуаций, когда можно вести речь о влиянии, давлении, вмешательстве, невозможно. Частично это может быть восполнено международными и установленными на национальном уровне стандартами, правилами поведения судей, в частности правилами и нормами этики. Но в любом случае при ответе на вопрос, являются ли определенные действия давлением, влиянием, вмешательством, необходимо анализировать как объективный фактор (как это выглядит со стороны и воспринимается разумным, адекватным сторонним наблюдателем), так и субъективный: есть ли у судьи достаточно обоснованные основания полагать, что в конкретных действиях или бездеятельности усматривается посягательство на независимость суда в виде давления, влияния, вмешательства?
Как видите, вопросы достаточно сложные, и проблематика весьма актуальная, поскольку речь идет о независимости суда – о том его свойстве, без которого правосудие как таковое не может существовать. Поэтому категории вмешательства, давления, влияния нуждаются в глубокой доктринальной проработке и очень взвешенном подходе к их толкованию в правоприменительной практике.
Касательно того, может ли Совет судей Украины дать ориентиры к пониманию, что следует считать давлением, влиянием, вмешательством, а что нет, то мое мнение: однозначно может, но прежде необходима серьезная работа юридического сообщества (теоретиков и практиков) по исследованию этих явлений, определению их признаков, формированию дефиниций, к чему, на первом этапе, я и призываю прежде всего ученых.
