Весна ли тому причиной или пессимистические прогнозы слились в не затихающий «белый шум», в котором уже сложно вычленить отдельные смыслы, но в атмосфере общественных ожиданий все отчетливее ощущается ожидание «второго дыхания», которое вот-вот откроется и подтолкнет страну вверх.
Рациональное зерно в таких ожиданиях безусловно есть.
Падение экономики, уровня жизни, доходов и даже рост цен не могут продолжаться вечно. Если бы не «Х-фактор» в виде боевых действий (да и их интенсивность все-таки заметно снизилась), экономисты уже давно бы рассчитали, в какой момент всевозможные графики падения достигнут точки, ниже которой опускаться уже некуда.
Пессимисты и оптимисты
Собственно говоря, по поводу причин и сроков «второго дыхания» существуют две версии: радужная и скорее суровая реалистичная.
Оптимистический прогноз заключается в том, что остановить падение и оживить экономику помогут внешние займы — это во-первых. А во-вторых, начнут сказываться последствия изменений, продавленных через Кабмин и парламент все теми же внешними кредиторами. Называть их реформами было бы, пожалуй, слишком смело (повышение тарифов и сокращение пенсий — это не реформа), но и у таких шагов могут быть позитивные последствия. Тут уж вопрос — сумеет власть распорядиться сэкономленными и выбитыми из населения ресурсами или как обычно.
Кроме того, в стране все еще остается пресловутая «долларовая подушка» из отложенного населением на черный день. По некоторым прикидкам, размер заначек может составлять до $90 млрд. — в два раза больше, чем все обещанные Украине кредиты на ближайшие четыре года. Понятно, что в банки украинцы их не понесут, но до бесконечности закупать сахар, соль и гречку тоже невозможно. В активный оборот часть этих средств вернется — и подогревая внутренний спрос, и в виде микроинвестиций.
Пессимисты упирают на то, что для того, чтобы устремиться к поверхности, экономике придется достичь дна и оттолкнуться уже от него. Прогнозы Кабмина, Нацбанка и международных экспертов вроде как указывают на то, что «полное погружение» ожидается именно в 2015 году (в 2016м страна попытается на дне не увязнуть, набирая силы для «толчка», а «всплытие» ожидается еще годом позже). Но есть один нюанс: «эхолоты» постоянно обновляют данные о глубине.
Если в декабре 2014-го таковыми считались падение ВВП на 4,3% и инфляция 13,1%, то в феврале 2015-го дно просматривалось при показателях минус 5,5% ВВП и плюс 26,5% инфляции. И это еще не самые пессимистичные прогнозы, есть и хуже.
На мостике будут молчать
Проблема в том, что в момент, когда батискаф «Экономика Украины» коснется дна, с капитанского мостика по этому поводу не прозвучит соответствующих оповещений и команд. Даже наоборот: всем объявят, что погружаться еще есть куда и расслабляться рано.
Причин тому несколько. Прежде всего власть склонна перестраховываться. Уже в октябре закончится год иммунитета парламента от роспуска. А вдруг точка падения еще не пройдена и действительно может быть еще хуже? Да и правительству (особенно укомплектованному «камикадзе поукраински») не с руки признавать, что именно под его чутким руководством страна дошла до точки. Если уж сигнализировать — то о начале всплытия.
Во-вторых, руки у власти развязаны ровно до тех пор, пока падение продолжается. Политики, как неоднократно писали «k:», продают избирателям страхи и угрозы в комплекте с рецептами их преодоления. Но если самое страшное уже произошло — чем пугать дальше? Как оправдывать дальнейшее «затягивание поясов»? Как мотивировать оплачивать в очередной раз повышенные тарифы и введенные пошлины?
Ради чего закручивать гайки?
Не стоит забывать, что в мутной придонной воде водится самая жирная рыба — в Украине, несмотря ни на что, все еще остались лакомые объекты собственности — и недоприватизированной, и недопеределенной. В конце концов, есть еще такой ресурс, как земля (если глобально) или просто «метр государственной границы» (если локально). Делить их проще в тот момент, пока внимание украинцев отвлечено отслеживанием новых глубин, а не тогда, когда, ударившись о дно, общество начинает группироваться и оглядываться по сторонам.
Кстати, характерный момент. Когда у власти (провластных экспертов и лидеров мнений) заканчиваются экономические аргументы, она ловко переключается на военные. Мол, хуже может быть, да еще как: тут вам и фронт по Днепру, и вражеские танки на мосту Патона, и бомбисты в каждой подворотне, и неувядающий хит сезона — «третий Майдан», который, ясное дело, на руку только врагам Родины. Любая власть вообще из всех мантр больше всего обожает ту, в которой «без нас вы точно пропадете».
Каждый выбирает дно по себе
Поэтому выход достаточно прост: каждому украинцу придется самостоятельно нащупывать свои личные параметры «дна». В конце концов, на индивидуальном уровне они и так ощущаются если не объективно, то интуитивно.
Каждый предприниматель и так способен определить, до какого предела можно сокращать штат и производство и после какого уровня закупочных цен его бизнес бесповоротно потеряет рентабельность. Каждый наемный работник сам в состоянии определить, при каком уровне доходов все они будут уходить «на проезд» и после какого месяца задержки с выплатой зарплаты дешевле искать новое место, чем продолжать работать в долг. Солдаты на фронте догадываются, где находится последний рубеж обороны, на котором придется погибнуть, но не отступить. Даже ветераны «диванной сотни» способны почувствовать момент, когда очередной «переможный» или «всепропальный» пост уже не вызывает нужного эффекта и пора искать себе другое занятие.
При этом сотням и сотням тысяч украинцев никакие дополнительные указатели («Добро пожаловать на дно») не нужны: например, вынужденным переселенцам, львиной доле пенсионеров, хронически больным. Или шахтерам — как писали «k:» (см. «Всем спасибо, все свободны» в №6 от 6 марта 2015 года), двенадцать из оставшихся под контролем Киева шахт будут законсервированы, шесть — акционированы и проданы, остальные — списаны.
Какие еще нужны сигналы? Слово Президенту Украины: «25% промышленного потенциала страны остановлено, 10% — физически разрушено». А вот мнение экономического эксперта Александра Пасхавера, сказанные в интервью «Радио Свобода»: «Украинское население, на мой взгляд, дало согласие на разрушение этого потенциала, потому что, если бы его не разрушали, мы просто не могли бы сопротивляться… Война и разрушение индустрии — это не катастрофа, катастрофа — это гибель населения, катастрофа — это разрушение культурных памятников… То, что разрушили заводы, — это никого не интересует… Само разрушение индустрии не есть главная проблема этой войны».
В этом смысле львиная доля руин — это обломки доставшейся в наследство советской экономики. Своего дна она достигла уже давно, хоть и активно на нем побарахталась в период конъюнктурного спроса на дешевый и некачественный металл в первой половине нулевых (при невысоких ценах на газ).
Нормальная же экономическая жизнь тем и отличается от советской, что каждый субъект экономических отношений (а это каждый украинец) не ждет команды на всплытие, пережив индивидуальный пик падения и отталкиваясь от своего собственного дна. В этот момент и открывается «второе дыхание» и для каждого в отдельности, и для всей страны в целом.
