Рецепт экономии прост: нужно минимизировать потери, наладить учет и мотивировать потребителя. Залог успеха в том, чтобы все три пункта выполнялись одновременно, а реализация не растянулась на долгие годы. Пока в нужной мере не выполняется ни один из озвученных пунктов. Не помогает ни взятый правительством курс на энергоэффективность, ни возглавляемая Минрегионом борьба с энергопотерями, ни госпрограмма «теплых кредитов». Костью в горле реформы стоит система субсидий, стимулирующая не сокращение, а наоборот, наращивание потребления. Монетизировать льготы никто не планирует, хотя говорят об этом повсеместно. Наоборот, владельцев частных домов, которые за прошлый отопительный сезон умудрились хоть что-то сэкономить, лишают накопленного, окончательно демотивируя граждан сокращать потребление. А тем, кто на субсидии не претендует, предлагают оплачивать коммуналку в рассрочку. Так и до кредитов на коммуналку недалеко. Кстати, выдавать их может государственный Ощадбанк, уже набивший руку на «теплых кредитах», тех самых, которые под 25% годовых и которые еще поди получи.
Чиновники, увлекшись борьбой за политические профиты, ведут страну не к снижению энергопотребления, а к его наращиванию, а поставщики, резонно пользуясь «политической конъюнктурой», делают все, чтобы нынешняя система жила и процветала. Компании-поставщики продолжают получать теневые сверхприбыли — им на руку и неразбериха, и затягивание процесса, и отсутствие счетчиков, и система субсидий, щедро финансирующая их бизнес.
В свое время Минсоцполитики в одном из своих официальных разъяснений указывало, что субсидии перечисляются поставщикам не за фактические объемы потребления, а за плановые (!). То есть на основании тех самых принятых «за царя Панька» норм, которые теперь корректируют, снижают и пересматривают, стараясь выйти хоть на миллиард экономии.
Но государство вряд ли сэкономит за счет снижения норматива, ведь количество получателей субсидий, по оценкам Минфина, в скором времени вырастет до 7–9 млн семей. Минфин настаивает на системе сверок с регионами, чтобы хоть как-то проконтролировать, на что же бюджет выделяет средства, ибо, по ощущениям и подозрениям, субсидиями оплачиваются услуги, которые население реально не получает. Но сверки, то есть сопоставление фактических и начисленных по нормативам объемов потребляемых ресурсов, возможны только там, где есть счетчики. Если счетчиков нет, компания-поставщик получит от государства деньги на рассчитанное по нормативам потребление. Разница останется компании и хорошо, если на модернизацию или ремонт оборудования.
Но что-то за последний год об обновлении теплосетей или реновациях на ТЭЦ мы слышим нечасто. Например, истекающий в 2017-м договор аренды столичных теплосетей компанией «Киевэнерго» продлевать, скорее всего, не будут. По официальной версии властей города, из-за «репутационных убытков», а по неофициальной версии арендаторов, из-за дороговизны обслуживания изношенных мощностей, вкладываться в которые не очень-то и хочется. При этом столица получит в будущем году 1,35 млрд грн на субсидии из госказны и просит еще миллиард, так как боится, что заложенных денег на всех страждущих не хватит.
До тех пор, пока не будет реальной, адекватной и повсеместной системы учета потребления, контролировать компании-поставщиков будет невозможно, а заинтересованность населения в энергомодернизации будет минимальной. И когда премьер Гройсман говорит, что правительство не будет финансировать убытки теплокоммунэнерго и водоканалов, он лукавит. Именно их и финансирует правительство под видом заботы о незащищенных слоях населения.
«Безопасность энергоснабжения для простых граждан можно охарактеризовать четырьмя простыми словами — достаточность, качество, доступность и беспрерывность. Так вот, обеспечение первых трех составляющих на сегодняшний день — это сфера деятельности парламента. Мы, без сомнений, согласны с тем, что рынок должен быть свободным, прозрачным и конкурентным, на котором все участники, независимо от размера, не будут иметь каких-либо привилегий», — считает член профильного парламентского комитета Ольга Белькова. — Понемногу рынок начинает уже работать, но пока мы далеки от тех составляющих, которые были озвучены. Потребители пока незащищены, не имеют выбора, не могут сменить поставщика, а значит, и влиять на качество услуг или их стоимость. Естественно, каждый потребитель по отдельности менять поставщика не сможет, но если создано активное ОСМД, то это технически возможно. Впрочем, сейчас эта процедура сложная и для многих неподъемная. Это нужно менять. Так как это единственный способ качественно преобразовать рынок».
Сосчитать и поделить
Парламент в первом чтении поддержал законопроект №4901 «О коммерческом учете коммунальных услуг», который должен урегулировать обязательное установление общего счетчика на дом или его секцию. Проект закона предусматривает обязательное оборудование домовыми узлами учета тепла и воды всех зданий, присоединенных к внешним тепловым сетям, сетям горячего водоснабжения и наружным водопроводам. Согласно проекту эти узлы учета будут использоваться для коммерческого учета соответствующих коммунальных услуг для нежилых зданий — с 1 октября 2017 г., жилых — с 1 октября 2018 г. То есть реформа затягивается на годы. Рисков добавляет то, что большая часть затрат ложится на плечи самих же потребителей.
В целом по Украине счетчиками потребления воды, например, оборудовано около 77% абонентов. На конец 2015-го средний показатель оснащения жилых домов приборами коммерческого учета составляет около 53%. Показатель обеспеченности коммерческим учетом многоквартирных домов еще меньше — около 22%. Указанный чрезвычайно низкий уровень установки узлов учета тепловой энергии в комплексе с другими недостатками организации системы централизованного теплоснабжения приводит к значительному снижению эффективности энергосбережения как такового. По данным Госэнергоэффективности, установление в домах узлов учета в течение 1–3 лет сокращает потребление в среднем на 15–20%. Также обеспечение обязательного приборного коммерческого учета призвано сократить злоупотребления поставщиков, переводящих сверхнормативные потери в сетях на потребителей.
Установка счетчика позволит понять, за что люди на самом деле платят. Сейчас семьи оплачивают счета за тепло по фиксированным нормам относительно отапливаемой площади. И как бы они ни экономили, потребление не снижается, ведь метраж квартиры неизменен. Более того, в счета закладывается около 20% сверхурочных потерь, которые никем не учитываются, и их бремя ложится полностью на потребителя. Мы платим и за теплую комнату, и за асфальт, согретый потерями в трубах, и за воздух, подогретый в лестничных пролетах.
Вообще, конечно, большой вопрос, как могли повышаться тарифы без учета потребления, как выдаются «теплые кредиты» и на чем основываются расчеты субсидий, если все оценивается на глаз, по нормативам «сивої давнини».
Благодаря потреблению по нормативам и привязке к квадратным метрам поставщикам и удается перекладывать на потребителей дополнительные расходы на реально не поставляемые энергоресурсы, получая от государства компенсации в виде субсидий. С одной стороны, домохозяйства не получают тех услуг, которые им обещаны, с другой — они не мотивированы потреблять меньше.
Но домовые счетчики — не панацея, а лишь первый шаг к коммерческому учету потребления энергоресурсов. Да и тот еще не сделан, ведь вышеупомянутый законопроект прошел только первое чтение. О реальном и справедливом учете потребления можно будет говорить лишь тогда, когда многоквартирные дома перейдут на индивидуальный учет тепла. Ведь предлагаемая система с постановкой счетчика на дом или секцию в итоге все равно привязана к квадратным метрам, на которых проживает домохозяйство, а это, как ни крути, «средняя температура по больнице». Жильцы одного подъезда, например, застеклили лестничные пролеты и утеплили фасады, они потребляют тепла меньше, чем жильцы подъезда с битыми или старыми окнами. Семья в трехкомнатной квартире вполне может потреблять тепла меньше, чем семья в «двушке», если в «трешке» утеплили стены, поменяли батареи и окна. Но счет в итоге будет выписан, исходя лишь из квадратуры жилого помещения.
Решение очевидно — нужен индивидуальный учет потребления, и он возможен. Для этого нужно установить на каждой батарее распределители тепла и радиаторный терморегулятор. Только тогда мы действительно перейдем к индивидуальному учету потребленного каждой отдельно взятой семьей тепла и расчету с поставщиками за реально предоставленные услуги, а не виртуальное тепло и потери в сетях. В проекте этот шаг есть, но до него еще годы, в течение которых мы продолжим платить за мнимые услуги виртуальными субсидиями. Да и для того, чтобы система заработала в доме с вертикальной разводкой отопления (а это практически все многоквартирные дома старой застройки), распределители на батареях должны установить минимум 75% квартир. То есть в ближайшие два-три года мы к реальному учету не приблизимся даже по оптимистичным оценкам.
Потребитель всему голова
Министр регионального развития, строительства и жилищно-коммунального хозяйства Геннадий Зубко на днях отчитался, что Украина в 2015 г. потратила 153 млрд грн на так называемые энергетические субсидии, из которых только 25 млрд были направлены на субсидирование населения. Основной объем субсидий был направлен теплогенерирующим предприятиям, и их использование сложно проконтролировать.
Именно отсутствие контроля является камнем преткновения энергетической реформы. У государства по сей день нет понимания, сколько энергии реально нужно для отопления, сколько реально мы ее потребляем, сколько теряем из-за изношенности мощностей.
Энергобезопасность — это не всегда энергонезависимость. Мы сколько угодно можем радоваться тому, что стали закупать меньше газа у агрессора, но это лишь переход из одной кабалы в другую, ведь теперь мы зависимы от других игроков мирового рынка. При этом в мире немало стран, которые газ вообще не добывают, чувствуя себя при этом совершенно независимыми энергетически. Энергобезопасность — это способность в необходимом объеме закупать ресурсы по приемлемым ценам. Естественно, если объемы этих ресурсов раздуты, то ни одна цена приемлемой не будет, а значит, начинать нужно именно с сокращения потребления и создания свободного рынка, в условиях которого именно конечный потребитель будет заинтересован в экономии, а не государство.
«К сожалению, рыночные реформы в энергетике Украины только начинаются. Если государство должно решать вопросы поставок энергоресурсов, это не рыночная ситуация, это уже говорит о проблемах, — убежден советник по энергетике группы стратегических советников при КМУ Карел Хирман. — Нужно срочно менять не только глобальные тенденции в отрасли и механизмы работы поставщиков, но и мышление потребителей. Видя платежки, они ужасаются ценам, но если учитывать степень изношенности инфраструктуры и колоссальные потребности в инвестициях, то можно смело сказать, что украинцы платят очень мало. Но главное, они должны понимать, за что они платят, получить возможность выбора поставщика и рычаги влияния на него. Люди, получая платежки, должны осознавать, что это не вопрос правительства или мэра города, а вопрос их взаимоотношений с поставщиком. Тогда они начнут и экономить, и контролировать поставщиков».
Действительно, законы физики обмануть сложно, ресурс тепловой генерации, по оценкам эксперта, исчерпан на 95% и в обозримом будущем потребует огромного финансирования, которое ударит по карману потребителя сильнее, чем революционное повышение тарифов.
Очевидно, что реформирование отрасли нуждается в существенных затратах, львиную долю которых оплатят потребители. Для того чтобы избежать социальных взрывов и не допустить тотального обнищания семей, им нужно предоставить элементарные возможности влиять на поставщиков, услуги которых они оплачивают, и переходить к реальной, а не декларативной монетизации государственной помощи малообеспеченным, чтобы у людей появилась объективная потребность в экономии и бережливости. Если это не будет сделано, все меры по энергомодернизации будут напрасными (попытка установить домовые счетчики не первая), создаваемый правительством Фонд энергоэффективности превратится в очередную кормушку для чиновников, а государство продолжит тратить миллиарды на поддержание коррупционных схем сектора.
