20 апреля 2018-го Межведомственная комиссия по международной торговле Украины отказала нефтеперерабатывающему заводу «Укртатнафта» в проведении специального расследования. Целью инициатора было не столько расследование, сколько введение пошлин и квот на импорт нефтепродуктов. Кременчугский нефтеперерабатывающий завод (НПЗ) таким образом взывал к государству о помощи… в борьбе с конкурентами.
Цинизм в том, что государство Украина вынуждено будет заплатить минимум 150 млн долл. российской «Татнефти» за захват Кременчугского НПЗ группой «Приват» в 2007 г.
По сути, рейдерский захват Кременчугского НПЗ (ОАО «Укртатнафта») группой «Приват» резко ускорил крушение нефтеперерабатывающей и нефтетранспортной отраслей Украины, что нанесло серьезный удар по экономике и энергетической безопасности государства. Теперь сценаристы и исполнители главных ролей этой драмы просят державу… помочь им.
Кто, кому, за что и сколько должен?
Летом 2018-го исполнится четыре года, как Международный коммерческий арбитраж в Париже обязал Украину выплатить российской «Татнефти» 112 млн долл. за захват крупнейшего в Украине Кременчугского НПЗ группой «Приват» Игоря Коломойского и аффилированных с ней компаний. Судебный процесс длился шесть с половиной лет, еще два года шло рассмотрение апелляции украинской стороны. Сейчас наступила фаза принуждения к исполнению этого решения, и «Татнефть» дала понять, что будет пытаться арестовывать активы Украины для взыскания долга. На сегодняшний день размер присужденной «Татнефти» компенсации с учетом процентов достигает 150 млн долл.
На территории РФ активы Украины ограничиваются двумя санаториями в Ставропольском крае, базой отдыха в Ростовской области и культурным центром в Москве, где в последнее время работает… ресторан быстрого питания (не имеющий отношения к Центру культуры даже приблизительно). По всей видимости, эти объекты станут первыми активами, которых Украина лишится по иску «Татнефти».
Но вышеупомянутыми активами Украины на территории РФ дело не ограничивается. Иски о признании и выполнении решения арбитража истцом поданы и в другие юрисдикции — в национальные суды других государств. (Так же поступают Украина и ее госкомпании, компании ее юрисдикции, пытаясь взыскать с РФ и ее компаний долги согласно решениям международных арбитражей).
В Великобритании решение по исполнению арбитражного решения в пользу «Татнефти» было принято еще в мае 2017 г. Украина обжаловала это решение, сейчас рассматривается апелляция. В США, где «Татнефть» также ищет украинское имущество, местный суд своего решения пока не огласил.
Кроме ОАО «Татнефть», которое уже достигло судебного финиша, в начале 2016 г. Украина получила еще один иск по этому же эпизоду — от Министерства земельных ресурсов и имущественных отношений республики Татарстан, которое изначально владело 28% «Укртатнафты». Слушания по этому иску пройдут в период майских праздников. Если новый состав арбитров последует логике своих коллег, принявших решение в пользу российской «Татнефти», и придет к аналогичным выводам, это может обернуться для Украины обязательством выплаты еще 141 млн долл. (плюс проценты).
Отметим, что Украине придется платить за нефтеперерабатывающий завод, который полностью вышел из орбиты ее влияния, несмотря на принадлежность 43% акций государству.
Более того, с 2014-го государство доподлинно не знает, сколько на Кременчугском НПЗ (ОАО «Укртатнафта») перерабатывается сырья и производится нефтепродуктов, — эта информация засекречена нынешними управленцами завода.
Классика рейдерства, или «Входной билет» на «Укртатнафту»
Захват «Укртатнафты» был реализован по всем канонам того времени и стал одной из лучших «работ» мастера этого жанра Геннадия Корбана. Здесь было все: и решение районного суда, и силовой захват, и, скорее всего, коррумпированные чиновники — от кременчугских прокуроров до верхушки администрации президента…
Впервые о желании зайти в Кременчугский НПЗ Коломойский публично сообщил 25 апреля 2003 г., предложив Фонду госимущества 150 млн долл. за 43% акций «Укртатнафты». «Кто хочет купить дороже, пусть покупает», — заявил тогда глава группы «Приват». Но ФГИ не выставил госакции Кременчугского НПЗ на продажу, и госдоля в «Укртатнафте» вскоре перешла к «Нафтогазу Украины».
«Входной билет» на «Укртатнафту» (именно так в своих показаниях парижским арбитрам выразился господин Коломойский) был получен «Приватом» и соратниками в конце 2006-го. Тогда подконтрольная им компания «Корсан» приобрела 1,15% акций «Укртатнафты» за 2 млн долл.
«Предъявили» этот «билет» почти через год, 19 октября 2007 г. В тот день в 9.26 люди в камуфляже ворвались на третий этаж административного здания «Укртатнафты» в Кременчуге.
Всего парижские судьи, просматривая видеозаписи камер наблюдения, насчитали 66 человек, «некоторых из них с оружием», которые за четыре минуты захватили административное здание завода. Среди этих людей был представитель государственной власти — работник Минюста — с копией решения суда Сумской области о восстановлении в должности главы «Укртатнафты» Павла Овчаренко, уволенного еще в 2004 г.
Характерно, что охрану НПЗ после захвата, в том числе и отпор батальону милиции во главе с замминистра МВД, обеспечили солдаты внутренних войск. Напомним, что они напрямую подчинялись президентской администрации, которую в те времена возглавлял г-н Балога (на значимую роль этого персонажа в кременчугских событиях рекомендуют обратить внимание осведомленные источники).
Еще о роли госорганов. В итоговом решении Парижского арбитража есть утверждение одного из свидетелей о том, что представители П.Овчаренко якобы передали прокурору взятку в 25 млн долл. за гарантию «отсутствия прогресса в расследовании».
Основное действующее лицо процессов вокруг Кременчугского НПЗ, Игорь Коломойский, в марте 2013 г. согласился приехать в Гаагу и дал свидетельские показания по иску «Татнефти» к Украине. На допросе он утверждал, что честно заплатил за 55,7% «Укртатнафты» 720 млн долл., и что это была «более или менее справедливая цена».
Но только Коломойский не уточнил, что выплата «Корсаном» (фактически принадлежащей «Привату») 720 млн долл. по сути ничем не отличалась от процедуры перекладывания денег из его левого кармана в правый. Дело в том, что «Корсан», представителем которой был Геннадий Корбан, покупал эти акции в 2009 г. не у государства или бывших собственников, а у самой «Укртатнафты», которую в то время полностью контролировали менеджеры «Привата». Эти деньги так же быстро вышли с завода, как и вошли.
Еще любопытная деталь. По закону, 55,7% акций «Укртатнафты», которые были отобраны у татарстанской стороны судами при поддержке ГПУ, должны были быть предложены действующим акционерам, крупнейшим из которых с 43-процентным пакетом госакций была НАК «Нафтогаз Украины». Однако НАК, от имени которой документы подписывал преимущественно заместитель главы правления Игорь Диденко, отказалась от участия в конкурсе. Это автоматически открыло путь к акциям «Корсану», имеющему «входной билет» в 1,15%.
В 2015 г. журналистские расследования показали, что Коломойский, Боголюбов и Диденко были бизнес-партнерами как соучредители компании «Протон-2», лаборатории электродинамических исследований, которая по сути должна заниматься именно указанными исследованиями…
На слушаниях в Гааге Коломойский, комментируя отсутствие конкуренции на аукционах по продаже акций «Укртатнафты», развел руками: «Государство не захотело увеличить свою долю, мы оказались единственным покупателем на аукционах».
Итоги двух сомнительных, по мнению экспертов, аукционов 2009 г., по результатам которых «Приват» увеличил свою долю в «Укртатнафте» с 1,15 до 55,7%, были легитимизированы с согласия «Нафтогаза Украины» на собрании акционеров в феврале 2010 г. Тогда, между первым и вторым турами президентских выборов, Диденко подписал доверенность на участие в собрании акционеров и… власть «Привата» в «Укртатнафте» была зацементирована. В наблюдательный совет вошли лично Коломойский и его партнер Боголюбов, в котором они числятся до сих пор.
Цена «зрады»
150 млн и даже 300 млн долл., которые Украина заплатит за «успехи» группы «Приват» на поприще построения своей вертикально интегрированной нефтяной компании, — мелочи по сравнению с суммарным результатом тех событий. А он следующий:
— суммарный убыток «Укртатнафты» с 2008-го по 2016 г. составляет 5,07 млрд грн;
— переработка нефти на «Укртатнафте» упала с 6 млн до 2,5 млн т с 2008-го по
2018 г. Это привело к увеличению импорта нефтепродуктов с соответствующим результатом для валютного баланса страны;
— после захвата Кременчугского НПЗ «Приват» (за ненадобностью?) остановил и принадлежащие ему НПЗ в Дрогобыче и Надвирной;
— в 2009 г. ставленник «Привата» в госкомпании «Укртранснафта» «развернул» нефтепровод Кременчуг—Одесса в обратную сторону, что автоматически ударило по Одесскому НПЗ, который вскоре остановился;
— «разворот» нефтепровода Кременчуг—Одесса резко снизил загрузку нефтетранспортной системы страны;
— «Укртатнафта» (Кременчугский НПЗ) так и не получила необходимых инвестиций и все больше отстает от современных требований по конфигурации и, как следствие, по экономике переработки. Это создает риск остановки предприятия.
* * *
Пока государство отбивается от «Татнефти» и Татарстана по делу захвата «Приватом» Кременчугского НПЗ, «Приват» Игоря Коломойского запустил судебные процессы против Украины. Первый — в Стокгольмском арбитраже, в котором аффилированные с «Приватом» кипрские компании добиваются от Украины 5,5 млрд долл. компенсации за якобы причиненный государством ущерб их инвестициям в «Укрнафту».
Близкая к «Привату» компания Gilward Investments B.V. добивается от Украины 695 млн долл. за крах «Аэросвита», чьим акционером она была. В банкротстве «Аэросвита» бывший акционер обвиняет государство, мол, искусственно довели авиакомпанию до ручки.
Примечательно, что оба эти иска были поданы практически одновременно — в июле 2015 г. Тогда же «Приват» вывел из наполовину государственной «Укрнафты» 15 млрд грн на бесчисленные «прокладки»…
Как свидетельствует практика, чем дальше, тем потери Украины от деятельности олигархов становятся все больше и зачастую не подлежат финансовому исчислению. Речь о существовании целых отраслей страны, интересах всех без исключения граждан и энергетической безопасности государства.
