Ольга Симонова — гражданка России. Но вот уже несколько лет она служит в Украине, в зоне АТО. Девушка добровольно стала парамедиком Первого добровольческого мобильного госпиталя им. Николая Пирогова (ПДМГ) и спасла жизнь не одному раненому. А сейчас ей тоже нужна помощь.
Как и другим россиянам, открыто поддержавшим Украину в вооруженном конфликте в Донбассе, путь домой Ольге заказан. Ее новым домом стала Украина. Однако совсем скоро срок легального пребывания девушки на территории нашей страны истекает. Ольга хочет получить украинское гражданство, но, несмотря на все заслуги, на ходатайство волонтеров и даже Минздрава, пока это не удается. Получая государственные награды, ее коллеги-медики, с которыми она рисковала жизнью под пулями, заявили, что свои ордена и медали будут носить только тогда, когда Ольга заслуженно получит украинское гражданство.
Мне удалось познакомиться с Ольгой Симоновой только заочно — девушка находится в зоне АТО. Мы несколько дней пытались поговорить, но никак не получалось: «Я перезвоню позже», «Я наберу вас, как только смогу». И вот, наконец, на третий день безуспешных попыток слышу ее голос: «Сколько вам нужно времени на разговор?» — «Не знаю. Ну хотя бы около часа у вас найдется?» — спрашиваю я, надеясь поговорить не только о войне. «Придется уложиться в полчаса», — четко, по-военному отвечает она.
А мне хотелось расспросить ее о многом… Ведь Ольга не только парамедик, спасший жизнь многим. Она — альпинистка, известная спортсменка — член сборной России по каратэ, победитель всероссийских и международных состязаний по джиу-джитсу, кобудо (боевому искусству владения холодным оружием).
Связь барахлила. Стараясь успеть, я лихорадочно выбирала из списка приготовленных вопросов самые важные.
Разговор осложняло и то, что о многом Ольга говорить не могла. Не только из соображений военной тайны, но и потому, что каждое неосторожное слово может ударить по родным и друзьям в России.
Именно поэтому она не делилась историями из своей военной жизни. Собирая материал для статьи об Ольге Симоновой, я созванивалась с теми, кто служил в тех частях, где в медицинском экипаже вместе с врачами была и Ольга. Все они вспоминали девушку с огромной теплотой, но публиковать какие-то истории о ней мы, посоветовавшись, побоялись. Ведь несколько лет назад за свое интервью украинскому СМИ Ольга и ее семья, находящаяся в РФ, заплатили дорого.
Тем не менее с разрешения Ольги Симоновой я публикую наш с ней разговор. Он был довольно сдержанным, но интересным.
— Ольга, в России у вас было все: слава, большое будущее. Почему, несмотря на мифы о распятых мальчиках, вы решили приехать сюда?
— В Украине у меня есть друзья. Им я доверяю больше, чем телевизору. Чем активнее пропаганда, тем больше возникает сомнений: а действительно ли это правда? Потом слова моих друзей подтвердились информацией из неофициальных источников, которые не афишируются в Российской Федерации. Да, неофициальная информация закрыта, но если человек хочет, он всегда ее найдет. Просто нужно знать, где искать, а не бездумно смотреть в телевизор. В России есть мыслящие люди, понимающие истинную ситуацию. Есть конфликт между Украиной и моей исторической родиной. И я считаю, что в этом конфликте правда — на стороне Украины.
Я приехала в Украину в декабре 2014 года. Знала ситуацию в стране на тот момент и понимала, что в любом случае буду помогать своим друзьям-волонтерам, чем могу. Они занимались помощью в госпиталях, работали в ПДМГ, организовывали эвакуационные экипажи для доставки раненых в больницы. Кто-то читал курсы для бойцов и гражданских. Медицина — очень важный вопрос. Я тогда поняла, что могу этим заниматься, мне это нравится, у меня это получается.
— В АТО вы помогали эвакуировать раненых. Под обстрелы попадать доводилось?
— Да, конечно. То дорога простреливается, то по нам работает артиллерия. Наш экипаж «скорой» стоял перед самым передком, на первой линии. Дом, в котором мы жили, разнесли из крупнокалиберного орудия. Во дворе стояла машина «скорой помощи», и местные жители просто дали наводку сепаратистам.
— Я знаю, что вы не очень хотите об этом говорить, но в России у вас осталась мама?
— Да. С мамой иногда созваниваюсь. Говорю ей, что у меня все хорошо. В любом случае так говорю. Она знает, что сейчас я занимаюсь медициной.
— А друзья?
— Я практически не общаюсь с ними. Для их же безопасности. Чтобы не было никаких вопросов, чтобы моих друзей не дергали.
— Правда ли, что после того, как вы дали интервью украинскому СМИ, где сказали, что являетесь добровольцем-медиком в АТО, у семьи начались проблемы в России?
— Да. В 2015 году я дала одно интервью. Оно было преподнесено российскими телеканалами под большим слоем пропаганды. Все мои слова перевернули, обвинили меня в каких-то чудовищных вещах — неофашизме, экстремизме, участии в «Правом секторе». Взяли какую-то страницу в соцсетях с чужими фотографиями и записями и объявили, что она моя. Из моего интервью они сделали то, что им было выгодно и чего на самом деле не было. Еще и добавили комментарий моего бывшего тренера, с которым у меня когда-то возник конфликт, и от которого, будучи основной спортсменкой российской сборной, я в свое время перешла к другому тренеру. Он затаил злобу и поддержал клевету против меня.
В принципе, на российскую журналистку, сделавшую репортаж обо мне, перекрутив интервью украинскому СМИ, я могла бы подать в суд. И, думаю, если бы такая возможность у меня была, я бы так и сделала.
После этого интервью у моей семьи были проблемы. Не хочу о них говорить. Сейчас вроде бы все нормально, поскольку по факту я никаких законов не нарушала — ни украинских, ни российских.
— Мама все это тяжело перенесла?
— Конечно. Мама — пожилой человек, ей нужна моя помощь и поддержка, ее нельзя одну оставлять. Но я сейчас никак не могу повлиять на ситуацию, нет возможности забрать ее сюда, пока не получу украинское гражданство. До тех пор, пока у меня нет статуса в стране, что я могу сделать?
— У вас стало меньше друзей в России?
— Да. Оставшихся можно пересчитать по пальцам одной руки. Это те, кто принял мой выбор и сказал: «Несмотря ни на что, мы с тобой останемся друзьями». Мы не развиваем эту тему.
— Как известная спортсменка вы были обласканы властью в свое время?
— Да, было все хорошо — звания, титулы, награды, большое будущее.
— Получается, что, приехав в Украину, вы от всего этого добровольно отказались?
— На самом деле я с удовольствием продолжила бы спортивную карьеру. Я знаю, что еще могу и хочу выступать. Главное — найти хорошего тренера и зал. Я бы очень хотела вернуться в спорт. Думаю, это все-таки получится.
— А вы хоть раз жалели о том, что не просто приехали в Украину, а пошли в АТО?
— Нет. Из всей моей жизни в Украине я жалею только об одном — о том интервью, которое я дала в 2015 году: после него у меня были самые большие проблемы.
— Вы подвергаете свою жизнь опасности, служа в АТО. Готовы отдать жизнь за другую страну?
— Сейчас это уже и моя страна в какой-то степени. Это та страна, в которой я вижу свое будущее. Не хочу отсюда уезжать. Это — во-первых. А во-вторых, я и не могу отсюда уехать из-за проблемы с документами. Даже в отпуск съездить не могу.
— Вот уже девять месяцев вы пытаетесь получить украинское гражданство…
— Более девяти месяцев. С февраля 2015 года.
— Если сейчас вы его не получите, вас могут выслать в Россию? Это будет иметь для вас последствия?
— Да, могут выслать. Какие это может иметь последствия, я не знаю, и проверять не хочу.
— Общаетесь ли вы с другими россиянами, которые находятся в Украине и помогают украинской армии?
— Да.
— Кто-нибудь из ваших знакомых получил гражданство?
— Никто не получил. У всех разные проблемы: кто-то подает на политическое убежище, кто-то хочет получить вид на жительство (у некоторых даже этого нет). Мне пока неизвестны случаи, чтобы кто-то решил свои проблемы. Некоторых из этих людей поддерживают те или иные министерства, они пишут представления в соответствующие органы. Так же, как и обо мне, есть представление Минздрава. Мы даже справки о несудимости достали (их прислали из РФ). Пакеты документов поданы. Но идут отказы.
Домой никто из нас вернуться не может. Точнее, может, но сядет. Возможно, правда, что просидит недолго.
— Что значит «просидит недолго»?
— Ну, всякое бывает. Спишут на несчастный случай. Что вы, не знаете, как это делается?
О том, как сложится дальнейшая судьба Ольги Симоновой, очень беспокоятся ее побратимы и друзья из ПДМГ им. Пирогова. Еще летом, перед Днем Независимости, они обратились с письмом к президенту: «В отличие от нас, получивших высокие государственные награды, Ольга защищала и защищает не свой дом, не государство, в котором родилась и выросла, а нашу с вами Украину — защищает от агрессии своей формальной родины. К сожалению, Украина не только никак не отметила человека, который уже третий год защищает ее независимость на фронте, но и руками чиновников из Минздрава, МВД и Государственной миграционной службы строит бюрократические стены на пути Ольги к заслуженному гражданству Украины… Пока Ольга не получила украинского гражданства, мы не чувствуем себя вправе публично носить государственные награды, которыми вы нас наградили, поскольку то же самое государство в лице того же самого президента до сих пор не признало заслуг перед Украиной нашей посестры Ольги Симоновой, с которой мы бок о бок спасали украинских бойцов на передовой. Но государство не увидело государственного интереса в предоставлении ей гражданства страны, независимость которой она защищает».
Ситуация до сих пор не разрешилась. Не прекращается борьба за Ольгину судьбу. Несмотря на то, что добиться пока ничего не удалось, волонтеры не опускают руки, пишут и стучат во все инстанции. Вот как обо всех перипетиях этой истории рассказывает руководитель и соучредитель ПДМГ им. Пирогова Геннадий Друзенко: «Почти год назад мы начали борьбу за принятие в гражданство Украины россиянки Ольги Симоновой. Ст. 9 Закона Украины «О гражданстве Украины» предусматривает ускоренную процедуру получения украинского гражданства для лиц, имеющих «выдающиеся заслуги перед Украиной» и/или «принятие которых в гражданство Украины представляет государственный интерес для Украины».
Поскольку ключевым для применения этой процедуры является представление президента Украины от руководителя центрального органа исполнительной власти, а ПДМГ в 2015 году работал в АТО со статусом сводного корпуса медицины катастроф Минздрава Украины, то в апреле 2016 года мы обратились к тогдашнему министру здравоохранения Квиташвили с просьбой ходатайствовать перед президентом о принятии Ольги в украинское гражданство. Квиташвили вскоре освободили, а его преемник Шафранский этот вопрос всячески саботировал.
Тогда медики-добровольцы ПДМГ, отмеченные государственными наградами, обратились с письмом к президенту Украины, в котором просили его принять Ольгу Симонову в гражданство Украины к Дню Независимости. В ответ получили отписку за подписью А.Днепрова: мол, будет представление — будем рассматривать вопрос, а так нет оснований.
Наконец, в августе 2016 года, когда Минздрав возглавила Ульяна Супрун, мы такое представление получили. В начале сентября 2016-го Ольга подала все необходимые документы в Оболонский отдел ГМС, откуда они попали в Киевское управление, а оттуда — в центральный аппарат службы. В январе завершились все проверки, и Ольгины документы наконец поступили в АПУ. Согласно установленной процедуре, дело Симоновой формировала Государственная миграционная служба, специалисты которой проверяли правильность приобщенных к нему документов. Именно ГМС посылала документы Ольги Симоновой на Банковую. Я общался со специалистами службы. По их убеждению, представленные документы полностью соответствуют требованиям закона, а обоснование представления по существу (то есть почему Ольге следует предоставить гражданство Украины по упрощенной процедуре) является одним из лучших на их памяти.
К сожалению, на Банковой отказались рассматривать документы, сославшись на несоответствие их установленной форме, хотя и не указали, в чем конкретно это несоответствие заключается. Я внимательно перечитал представление за подписью в.о. министра здравоохранения У.Супрун. Да, в нем нет слова «представление», и в нескольких местах не воспроизведены дословно словесные обороты формы
№ 21. Но, по сути, документ полностью соответствует требованиям Порядка производства по заявлениям и представлениям по вопросам гражданства Украины и выполнения принятых решений. В представлении четко сформулирована просьба: «принять положительное решение по ходатайству о принятии в гражданство Украины гражданина Российской Федерации Симоновой Ольги Сергеевны с учетом льгот, предусмотренных частью третьей статьи 9 Закона Украины «О гражданстве Украины», и обоснования — какие выдающиеся заслуги перед Украиной имеет Ольга и почему ее принятие в гражданство Украины представляет государственный интерес.
Я сравнил представление Супрун о принятии в украинское гражданство Ольги Симоновой и представление тогда еще министра экономического развития и торговли Петра Порошенко о принятии в украинское гражданство
г-на Новинского. В последнем тоже есть определенные формальные несоответствия форме № 21, но это не помешало Новинскому стать гражданином Украины.
Последний пример принятия в гражданство Украины по упрощенной процедуре — бывший депутат Госдумы Д.Воронков, особые заслуги которого перед Украиной заключались лишь в даче показаний по делу В.Януковича. Неужели показания Воронкова, который, кстати, голосовал за присоединение Крыма к РФ, ценнее настоящего подвига Ольги Симоновой, которая третий год защищает независимость и территориальную целостность Украины?
Вторая причина возврата документов — якобы несоответствие персональных данных Ольги и данных, указанных в справке СБУ об отсутствии препятствий для предоставления ей украинского гражданства. Поскольку в этой справке от руки вписаны только ее фамилия, имя и отчество, а также год и дата рождения, а остальное — стандартный бланк, то я до сих пор не могу понять, что имели в виду в президентской администрации.
Для меня это принципиальный вопрос. Если запятые важнее человеческой судьбы, тогда непонятно, за что мы воюем с Россией. За бледную украинскую копию «русского мира», в котором государство — все, а человек — не более чем винтик в системе? Или, если мы воюем с путинским режимом из-за сущностных вещей; боремся за украинский мир, который вращается вокруг живого человека, а не бездушного государства; за то, чтобы, как записано у нас в Конституции, «человек, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность» стали в Украине «высшей социальной ценностью», тогда нужно не искать формальные несоответствия в представлении, а принимать Ольгу в украинское гражданство еще вчера, и в ближайший визит президента в АТО лично и торжественно вручить ей паспорт с трезубом».
Кстати, российская журналистка, опубликовавшая осуждающую статью об Ольге, не без сарказма вопрошала: «Складывается ощущение, что ярая противница России, публично рассказывающая гадости про свою Родину за ее границами, пока не нашла себе места. Зачем тогда все это было нужно?»
С Олей мы не только говорили по телефону, но и переписывались. В ее записях я увидела цитату Мартина Лютера Кинга: «Трусость спрашивает — безопасно ли это? Целесообразность спрашивает — благоразумно ли это? Тщеславие спрашивает — популярно ли это? Но совесть спрашивает — правильно ли это? И приходит время, когда нужно занять позицию, которая не является ни безопасной, ни благоразумной, ни популярной, но ее нужно занять, потому что она правильная».
Ольга и ее побратимы, медики-волонтеры, ждут решения властей. Очень хочется верить, что оно будет положительным.
P.S. 15 февраля руководитель МОЗ Ульяна Супрун подписала новое представление на президента Украины с ходатайством принять Ольгу Симонову в гражданство Украины. На этот раз представление дословно повторяет форму 21. Ждем, что теперь скажут на Банковой.
