Неизвестные водрузили на терриконе в Стаханове украинский флаг накануне псевдореферендума год назад.
Фото: @neviglass/Twitter
Они там есть. Невидимые украинские патриоты, которые остались в оккупации, рискуя многим, рассказали НВ о жизни в псевдореспубликах и признались, почему не уезжают из захваченных боевиками городов
Год назад в конце июля – начале августа в Донбассе было горячо по всей линии фронта. Ровно в это время украинская армия пыталась продвинуться ближе к российской границе и отвоевать еще часть своей территории. Еще немного бы тогда – и Шахтерск, который теперь в «ДНР», мог бы вернуться под контроль украинской власти. Еще бы чуть-чуть – и над Стахановым, занятым боевиками «ЛНР», мог бы развеваться украинский флаг. Но…
Патриоты в оккупации.
Картина, представленная во время Лекции свободы во Львове
Год спустя украинской власти там нет, но остались патриоты Украины. В канун годовщины боев за города Донбасса НВ побеседовало с людьми, которые все еще связывают оккупированные территории с «большой землей». Они живут там, «за бугром», и верят, что их города когда-то обязательно вернутся на Родину.
В целях безопасности имена героев изменены.
Украинским военным так и не удалось закрепиться в Шахтерске
Фото: @masliuta/Twitter
Это Шахтерск, территория псевдореспублики ДНР. В конце июля 2014-го силы АТО вошли в город, но закрепиться там им так и не удалось – местные «орки», как называет их наш собеседник по имени Миша, при поддержке российских наемников выбили украинских военных из населенного пункта. Бои продолжались порядка двух недель. Все это время Миша и еще сотни таких, как он, не теряли надежды на освобождение.
Мише немного за 20 и он – украинский патриот, живущий в оккупации. Мы созвонились с ним по телефону.
- Миша, это безопасно? Тебя могут прослушивать?
- Могут, но я ничего не боюсь.
Миша – один из тех, кто принимал активное участие во всех проукраинских митингах в Донецке накануне «референдума» и вплоть до боевых действий. Он застал операцию по взятию донецкого аэропорта украинскими военными, а затем вернулся в родной Шахтерск. На это были свои причины. Ниже парень расскажет о них, а еще о своих единомышленниках и пережитом. Миша говорит эмоционально, с надрывом. Чувствуется, что ему нужно выговориться. Ему необходимо, чтобы его голос услышали.
Я застал бои в Шахтерске в конце июля прошлого года, когда наша украинская армия пыталась освободить город. Нужно сказать, что в первый день им действительно удалость войти в населенный пункт, но потом подтянулась живая сила из Донецка и России. Начался неимоверный замес, бои длились недели две. За это время я потерял двоих друзей. Они были гражданскими.
На моих глазах во время боевых действий в упор расстреляли украинский БТР. Прошу прощения за подробности, но я видел куски разлетающихся тел, куски мяса. Выжил тогда только один солдатик. Я ему тогда еду еще носил и слышал, как его допрашивали, слышал говор этих людей. Они тыкали военные билеты ему в лицо, я видел их документы.
Знаете, настолько противно каждый день видеть эти триколоры, эти танки, катающиеся по городу, это быдло, которое радуется бегающим российским солдатам, которых «здесь нет». Тяжело общаться и слышать радость от гибели украинского военного.
Вы спросите, почему я не уезжаю? Во-первых, тяжело финансово. Во-вторых, после боевых действий мама пережила инсульт, остался старенький дедушка. Да и вообще после всего пережитого я стал ценить свой город. Появилась какая-то привязанность.
Если честно, я до сих пор надеюсь, что Украина восстановит контроль над Шахтерском. Я готов еще раз пережить лето прошлого года, готов отсидеться в подвале, готов еще раз выдержать и вытерпеть это, лишь бы увидеть над городом украинский флаг. На самом деле, я такой не один. Здесь осталось очень много нормальных людей, но они боятся показать свою позицию. Когда мы могли это делать, мы это делали. Но теперь под дулом танка не сильно что-то сможешь. Только воевать идти. А если я не умею воевать, то мне ничего не остается.
Буквы на въезде в город раскрасили в цвета флага неизвестные накануне псевдореферендума
Что мне хотелось бы сказать украинцам на свободной земле? Пожалуй, я бы попросил их не судить книгу по обложке. В Донбассе далеко не все сепаратисты.
Миша делает 20-секундную паузу и, подумав немного, добавляет: «Приятно, что не забываете про нас».
Сейчас в Стаханове орудуют так называемые «казаки» и наемники из РФ
Фото: @b_mysterio/Twitter
Конец июля 2014-го. Силы АТО начали продвигаться вглубь Луганской области, освободили Севередонецк, Рубежное, Лисичанск и практически взяли Первомайск. В это самое время, всего в нескольких километрах от ожесточенных боев за город, в Стаханове находилась Лена. «Вот-вот – и нас тоже скоро освободят», - думала она. Не сложилось. Сегодня девушка живет в оккупации, Стаханов заполонили не только местные казаки, но и заезжие боевики. Лене под 30, до референдума она была госслужащей, но потом ушла. «Помню, кому клятву давала и какой стране служу», - объясняет она свой поступок и, чуть призадумавшись, соглашается поделиться своей болью о жизни в «ЛНР» и мечтах об Украине:
Жить в «ЛНР», наверное, тяжелее всего людям средних лет. Работать негде, развития – ноль. На моем примере: работы лишилась, получала высшее образование – приостановила, возобновить нет средств; невыплаченный кредит ПриватБанку, коллекторы замучили. Не говоря уже о чисто женском – о свадьбе, тем более, о детях речи не идет. Существую просто, как плесень где-то в углу. День начинается и заканчивается каждый, как предыдущий – ни о чем. Выживаем за счет мужа, с которым живем в гражданском браке. У него частично остался небольшой бизнес, заработка от которого хватает исключительно на пропитание, и люди в штате, которым дает хоть какую-то работу. Молодежь адекватная выехала, остались «деграданты»: у одних жизнь через призму стакана всегда одного цвета, другие - осваивают работу «ополченца» и науку «отжимай, что понравилось». А мы вот застряли.
90% кричащих «Россия! Новороссия!», ходивших на референдум, как на праздник, бегавших по захватам административных зданий – их нет, их давно нет. Они убежали при первых выстрелах, при первых взрывах. Удирали, как зайцы. А мы сидели в погребах и подвалах и кляли, уж поверьте, не Украину, и ни в коем случае, не ребят, стрелявших сюда. Их кляли – трусов и предателей. Не спорю, остались еще приверженцы «ЛНР», но их уже далеко не столько. Многие переметнулись в своих взглядах и суждениях, нашли в себе силы признать неправоту. Но очень много тех, кто все это время верил и верит: «Донбасс – это Украина».
Неизвестные оставляют в городах оккупированного Донбасса патриотичные надписи
С каждым днем все больше слышу в общественном транспорте, встречаю на рынке (больше-то нигде особо и не бываю) людей, агрессивно настроенных против самопровозглашенной республики, установленных порядков и в принципе происходящего. Да, конкретно проукраинских позиций люди стараются не высказывать, потому что здесь это очень чревато. Лишиться нажитого за всю жизнь – самое малое, что может случиться. Кстати, вынесут из дому все – стоит просто попасть в горотдел, неважно, за какие огрехи. О безопасности, конечно же, здесь речь вообще не идет.
Какое у меня психологическое состояние? До этой весны было и отчаянье, и агрессия, безумное желание выехать, потом состояние постоянной депрессии и мысли о суициде. А с весны просто старалась «загнать» себя физически. Например, огород неплохо отвлекает. А сейчас просто чистая ненависть к тому, что меня окружает. Выстрелов и взрывов не боюсь уже давно.
Сейчас живу надеждой, что украинская армия освободит город, все равно, каким путем.
Что бы я хотела сказать украинской власти? Да не знаю, что сказать. Осуждать их за какие-то действия или бездействия – я не полномочна, мне отсюда не видать. Да и поблагодарить не за что. Есть пожелание не забывать, что не народ для них, а они для народа.
Хочу сказать ПРОСТИТЕ! Да, может, я и не участвовала во всем этом, но чувство вины меня убивает. Я родилась, росла здесь – это мой край, и как бы сейчас я его ни ненавидела, груз ответственности я возлагаю и на свои плечи
А вот обычным украинцам сказать есть что. Хочу сказать ПРОСТИТЕ! Да, может, я и не участвовала во всем этом, но чувство вины меня просто убивает. Я родилась, росла, училась и работала здесь – это мой край, и как бы сейчас я его ни ненавидела, груз ответственности я возлагаю и на свои плечи. Рвется душа, когда в новостях показывают парней, мужчин, оставшихся инвалидами после участия в АТО, и хочется орать вместе с матерями погибших солдат. Я люблю Україну, наша мова найгарніша, а люди найдобріші.
Казалось, Лена выговорила все, что копилось на душе целый год. На мой вопрос, почему она не выезжает на мирную территорию, девушка ответила: «Уехать-то можно, а вот как жизнь свою с собой перевезти… К тому же мне все время кажется, что на мне просто горит клеймо я с Донбасса, и я уже не смогу жить на мирной территории, где жизнь протекает так, как должна».
Эти две истории – не единичны. В Донецке, Луганске, в крупных городах Донбасса и населенных пунктах поменьше все еще живут тысячи украинских патриотов. Живущим по другую сторону войны они кажутся невидимками. Но они там есть.
В конце мая, выступая во Львове, украинская писательница, историк, преподаватель Донецкого национального университета Елена Стяжкина произнесла вслух то, в чем многие боятся признаться.
«Я хочу извиниться перед украинскими патриотами на оккупированных территориях и в Крыму за их невидимость, за то, что они как будто не существуют. За молчание, которое транслируется в Европе и Украине. Я счастлива, ведь именно у них я буду брать уроки свободы от зла. У ребят, которые две недели назад на крыльце перед школой в Донецке громко обсуждали, будет ли правильно и аэропорт, и центральную площадь назвать именем Киборгов».
