Пресс-служба «Нафтогаза» разместила на официальной веб-странице подробные комментарии к некорректным утверждениям в колонке Севгиль Мусаевой.
В своем ответе я воспользуюсь возможностью предоставить цифры и факты, которые должны предостеречь от принятия решений с катастрофическими для страны последствиями.
Важно разделять факты и «точки зрения». Факты надо проверять, точки зрения — обсуждать, но это имеет смысл делать только тогда, когда они основаны на корректном изложении фактов.
Много проблем с реализацией реформ в Украине связано с тем, что общественное мнение формируется на основании ложных данных, манипуляций и спекуляций, которые распространяют оппоненты этих реформ.
К нашим оппонентам можно отнести тех, кто контролирует или хочет контролировать схемы и мутные денежные потоки. Им не нравится сильный «Нафтогаз», который протягивает рыночные реформы, ликвидирующие эти схемы.
Чем «Нафтогаз» ценен для потребителей
Кабмин обязывает «Нафтогаз» продавать газ предприятиям ТКЭ (муниципальные или частные монополии) и «сбытам» (монополисты-посредники между «Нафтогазом» и населением) по цене не выше 4 942 грн за тыс куб м.
Эта цена на 25-40% ниже уровня оптовых цен на свободном рынке, там, где Кабмин не обязывает покупать или продавать газ по определенной цене.
Важно также учитывать проблемы с расчетами за реализованный газ. Например, валовые поступления средств в январе-феврале 2017 года покрывали только 83% стоимости проданного за этот период газа для ТКЭ и «сбытов».
Однако поскольку большая часть этой суммы зачитывается в счет погашения накопленного ранее долга, что является сезонным явлением, сумма, зачтенная в счет оплаты отпущенного в январе-феврале 2017 года газа, покрыла только 26% и 9% (!) его стоимости соответственно.
Это с учетом того, что им формально доступен механизм, когда начисления по субсидиям для населения могут быть использованы для расчетов за газ. Таким образом, «Нафтогаз» не только обеспечивает ТКЭ и «сбыты» газом по цене ниже рынка, но и делает это в условиях, когда с ним не рассчитываются в полной мере.
Поставки газа осуществлялись без перебоев на протяжении всех трех лет войны с Россией. В отличие от электроэнергии. То, что сейчас кажется обычным, когда мы не покупаем газ у «Газпрома», без нас вряд ли было бы возможным.
Это наглядно иллюстрирует ценность для потребителей, которую создает «Нафтогаз». Именно благодаря «Нафтогазу» они всегда могут получить необходимый объем топлива по заранее зафиксированной цене.
«Нафтогаз» берет на себя «риск объема» всего рынка газа в Украине. «Нафтогаз» также берет на себя «риск цены» для сегмента обеспечения газом населения.
Ни одна другая компания не способна выполнять эту критично важную для потребителей функцию. Компенсировать потери и упущенные возможности «Нафтогаза» государство в данный момент не готово. Принудить частные компании продавать газ на таких условиях — вряд ли реально.
Продажа газа отличается от продажи других товаров. Потребители просто отбирают его из системы. Например, поворачивая ручку на газовой плите.
«Нафтогаз» за счет собственной добычи и импорта делает так, чтобы в системе всегда было достаточно газа, чтобы потребителям было что отбирать. Чтобы это делать, нужны огромные, по украинским меркам, финансовые ресурсы.
Вертикальная интеграция
«Нафтогаз» — это группа компаний, которая включает себя головную компанию «Нафтогаз Украины» и много других компаний, акционером которых является «Нафтогаз». Такими компаниями являются «Укргазвыдобування», которая добывает газ, и «Укртрансгаз», которая его транспортирует и хранит.
Раньше они были зарегистрированы в форме дочерних компаний, а потом «Нафтогаз» трансформировал их в акционерные общества. Эта корпоратизация была проведена при Януковиче в том числе для подготовки к «дерибану». Этого удалось избежать: «Нафтогаз» остается единственным акционером этих компаний.
К сожалению, этим часто пытаются манипулировать. Когда выгодно, говорят о дочерних компаниях «Нафтогаза» как о компаниях с отдельным собственником.
Это абсурд. Все большие компании — это группа юридических лиц, связанных отношениями собственности, а также хозяйственными и финансовыми отношениями. В больших компаниях есть разделение труда: одни могут производить продукцию, другие — ее транспортировать, третьи — продавать.
Statoil, Shell, ВР, ENI, Engie, все нефтегазовые компании — это группы компаний, где добычей занимается одна, а поставками — другая. Там же не глупые люди работают. Может, нам не надо заново изобретать колесо?
Если «Укргазвыдобування» начнет самостоятельно продавать газ, то ей надо будет создавать собственную сбытовую службу, а это дополнительные затраты. Также понадобятся дополнительные юристы и много других специалистов.
У руководителя «Укргазвыдобування» Олега Прохоренко появится новая головная боль: как продавать газ и обеспечивать расчеты, как реагировать на изменения регуляторной среды. Времени и нервов на добычу газа у него уже не будет.
«Нафтогаз» также будет параллельно продавать газ, только импортный, и выполнять функции «поставщика последней надежды».
Таким образом, совокупные сбытовые затраты «Нафтогаза» как отдельного юридического лица и «Укргазвыдобування» вырастут в два раза, а качество менеджмента ухудшится. Свободных средств на развитие украинской добычи будет меньше. Потребители и акционер, украинский народ, от этого не выиграют.
Если рассматривать «Нафтогаз» как отдельное юридическое лицо, то он выполняет функции оператора транзита (как сторона транзитного контракта с «Газпромом»), импортера, «поставщика последней надежды» и корпоративного центра. Без выполнения этих функций не будет работать газовый сектор.
Выше я говорил о ценности, которую создает «Нафтогаз». Данный процесс можно представить как определенную цепочку: разведка месторождений, добыча, импорт, транспортировка, хранение, оптовая продажа, поставка.
Координация этой цепочки — нетривиальная задача. Гипотетически за это могла бы отвечать «невидимая рука» рынка, но такой рынок еще предстоит создать. Пока его нет, с точки зрения государства и потребителей вертикальная интеграция в рамках «Нафтогаза» имеет больше преимуществ, чем недостатков.
Я привел отдельные примеры таких преимуществ. Для более полного анализа понадобится отдельная большая колонка. В частности, необходимо будет показать «синергии консолидации, комбинации, кастомизации и соединения».
Нужно будет проанализировать транзакционные издержки реализации этих синергий в рамках работы отдельных компаний.
Также надо будет обратиться к эмпирическим доказательствам и теоретическим работам двух нобелевских лауреатов, Рональда Коазе и Оливера Вильямсона.
Они подтвердят, что объединяющая корпоративная структура, такая как «Нафтогаз», целесообразна, когда реализация синергий между независимыми кампаниями приводит к высоким транзакционным издержкам.
Реформа рынка газа
Либерализация газового рынка продвинулась вперед, без ложной скромности, благодаря усилиям «Нафтогаза». Новый менеджмент пришел в компанию в 2014 году с идеологией построения эффективного газового рынка по примеру европейского, и мы от этого не отказались.
Например, базовый для либерализации рынка газа закон, имплементирующий в Украине европейское энергетическое законодательство, «Закон о рынке газа», был принят в апреле 2015 года благодаря, в первую очередь, секретариату Энергетического сообщества (не путать с Еврокомиссией) и «Нафтогазу».
Для сравнения: «Закон о рынке газа» и «Закон о рынке электроэнергии» начинали разрабатываться в один период, но последний до сих пор не принят.
«Нафтогаз» — двигатель реформ. Когда мы их протягиваем, тогда есть результат. По-другому результата либо нет, либо он негативный. При этом мы не говорим, что «Нафтогаз» должен существовать вечно, причем в неизменном виде. Важно лишь соблюдать правильную последовательность действий.
Сначала:
- ликвидация абсолютно неприродной монополии Фирташа на посредничество между «Нафтогазом» и населением (бизнес «сбытов»),
- приведение контрактов с «Газпромом» в соответствие с европейскими нормами,
- полная имплементация нового закона о регуляторе в соответствии с европейскими стандартами,
- выделение оператора ГТС в полном соответствии с планом «анбандлинга», утвержденным Кабмином и поддерживаемым «Нафтогазом»,
- создание оператора ГТС с западным партнером с хорошей репутацией,
- полная монетизация субсидий,
- эффективный рынок капитала,
- реформа корпоративного управления госкомпаний в соответствии с рекомендациями ОЭСР,
- повышение уровня энергоэффективности хотя бы до восточноевропейского уровня,
- снижение уровня энергетической бедности,
- прозрачность и справедливость регулирования сектора добычи газа,
- повышение уровня деловой добропорядочности участников рынка,
- правовое государство.
И только потом — дезинтеграция или полная приватизация «Нафтогаза». Без выполнения перечисленных предварительных условий дезинтеграция «Нафтогаза» может привести лишь к очередному «дерибану» денежных потоков.
Последствия — злоупотребление доминирующим положением «Газпромом», группой Фирташа и другими олигархическими группами. Неэффективное использованием госактивов. Превышение уровня цен на оптовом рынке в Украине над уровнем оптовых цен в Европе. Перебои с поставками газа.
Переживет ли это страна?
