Служба безопасности Украины провела не менее десяти обысков в МВД. В том самом МВД, которое провело обыски в ГосЧС. А Генпрокуратура в компании с Госфининспекцией, нашедшая 7,6 млрд. убытков в деятельности Кабмина, проверяет всех и сразу. На первый взгляд — борьба с коррупцией. Но почему ее пик пришелся именно на март?
Можно сколько угодно говорить, что Минские соглашения не соблюдаются, что они вредны, невыгодны и даже абсолютно противоречат интересам Украины. Но факт остается фактом: интенсивность боевых действий в марте гораздо ниже, чем в январе-феврале. И жертв меньше.
Можно аргументированно доказать, что в зоне боевых действий наступила всего лишь так называемая оперативная пауза, что стороны конфликта перегруппировывают силы перед новыми ожесточенными боями, что отвод крупнокалиберных орудий — фикция и даже показать на карте, какие населенные пункты станут новыми горячими точками. Но стреляют реже.
И в этом случае больший интерес представляет то, как Украина использует эту передышку.
Просто совпало
Период с марта по начало мая 2014 года легким не назовешь. Крымская эпопея, резкое обострение ситуации в Донбассе, трагедии в Одессе и Мариуполе. Но к моменту проведения внеочередных выборов президента Украины наступила временная стабилизация. Сами выборы прошли практически в спокойной обстановке.
Потом — Изварино, Иловайск, потеря контроля над восточной границей — итоги лета-2014 оказались удручающими. Но после первой минской встречи наступило относительное затишье. Украина использовала его для проведения досрочных выборов в парламент. Важный момент: командиры боевых подразделений пользуются возможностью включиться в политику.
Минск-2. Потеря Дебальцево. Потом — относительное затишье. Что происходит в «мирной Украине»? Резкое обострение конфликта между центральной властью и Игорем Коломойским.
Конфликт разрешился мирно. Но то, как сам Коломойский (и его команда) обставили свой уход, можно расценивать как заявку на продолжение политической карьеры. И вряд ли они упустят такую возможность.
Конспиролог на этом моменте мог бы сказать, что конфликт в Донбассе управляем из Киева. Когда Киеву приходит время заняться внутренними проблемами, он «закручивает краник» конфликта. Версия логичная, но не имеющая ничего общего с действительностью.
Все как раз наоборот. Чем меньше накал страстей на фронте, тем выше вероятность обострения внутренней политической борьбы. И хорошо еще, если речь о выборах.
Против всех
Психологам хорошо известна такая форма партнерства, как «мы вместе против всех». Ромео и Джульетта, Каренина и Вронский — если брать примеры из мировой культуры. Внешний враг — мнение родственников, мнение общества — выступает стимулом для совместной борьбы и любви. Но представьте себе, что Монтекки и Капулетти одобрили брак своих отпрысков или что двери высшего общества остались бы открыты для Карениной и Вронского. На кого была бы направлена заряженность на борьбу? Правильно, друг на друга.
Украинцев, по большому счету, тоже объединила борьба «против». Причем произошло это еще до АТО. Ложным оказалось утверждение, что «Евромайдан» был акцией «за» набор европейских ценностей. Будь так, в стране бы уже давно прошли реформы по европейскому образцу. И даже сомнений бы не возникло, как их проводить.
Но «Евромайдан» оказался мощным выступлением «против». Против Януковича, против ментовского беспредела, сгнившей судебной системы, карикатурного парламентского большинства, штампующего любые законы.
В дальнейшем список «мы против» лишь пополнялся. Внешний фактор, «самодеятельность» на местах — все это вызывало одну реакцию: мы против, мы будем бороться, будем воевать.
И вот момент, когда для десятков тысяч людей с оружием на фронте и «разогретых» миллионов в тылу наступает относительное затишье.
Они начинают конфликтовать друг с другом. И нет в этом ничего сверхъестественного — люди, заряженные на борьбу с врагом, врага найдут.
Враг внутри
Появление вооруженных людей в центре Киева (не важно, какой именно батальон они подставили под удар) объясняется легко: на фронте и без них обойдутся. Не отменить другую тенденцию: заряженное на конфликт общество себе врага если не найдет, то придумает. Тем более что тема внешнего агрессора приелась. Ее, конечно, можно эксплуатировать до бесконечности, но логика политического процесса требует генерировать новые смыслы. И вот тут-то нашла коса на камень. «Мусорная люстрация» захлебнулась не потому, что люстрировать некого, а потому, что ее главные потенциальные объекты оказались под защитой… государства.
Бывших бойцов «Беркута» опекает министр внутренних дел и его советник-нардеп. Трогательные фотосессии с теми, кто, возможно, избивал журналистов, не считаются чем-то особенным.
«Чистку» в прокуратуре проводит прокурор, послуживший верой и правдой еще Леониду Кучме и кум действующего Президента.
Суды? Представители судебной власти (все те же, что и раньше) будут переписывать Конституцию Украины. Указ Президента №190/2015 определяет состав Конституционной комиссии.
Рядом с фамилиями некоторых председателей судов стоило бы рядом печатать и прайс на их услуги. Но представители высшей судебной власти (ей доверяет аж 13% украинцев, согласно последним опросам) поработают над новой редакцией Основного закона.
А без врага никак
Показательные аресты в прямом эфире на какое-то время могут занять разве что телезрителей. Не будем сейчас о качестве тех, кто приходит на смену уволенным чиновникам, — как выяснилось, у власти вообще нет «скамейки запасных».
Коломойский, из которого уже почти создали образ врага (или героя — с какой стороны смотреть), вовремя отступил.
О северном соседе уже сказано все, что можно. Многое из сказанного не подтверждается даже с помощью разведданных США.
Шокин реанимировал все уголовные производства, на какие получил добро, но, честно говоря, посаженный даже на 25 лет Ефремов — вовсе не то, что заботит украинцев.
Выскажем предположение, что следующими врагами станут те, кто тормозит проведение реформ. И тут только один вопрос: кто первый нажмет на курок? Президент успеет обвинить премьера? Или премьер — сторонников Президента? И как быстро Джо Байден всех помирит?
