В Украине оказаться на нарах за незаконное использование спецсредств может каждый социально активный и сознательный гражданин, использующий, по мере возможности, технические блага цивилизации. «Дырявое» и противоречивое законодательство беспощадно и к гражданам, и к иностранцам. Почему бы не ввести уголовную ответственность за инициацию и протаскивание откровенно вредительских, преступных по сути своей «законов»?
В последнее время наметилась устойчивая тенденция законодательным порядком урегулировать (точнее, зарегулировать) вопросы так называемого «информационного законодательства». То есть правоотношений, возникающих в сфере создания, распространения, хранения, обработки, изменения и передачи информации, ее защиты, а также обеспечения информационной прозрачности и доступа к публичной информации.
Наметились и две противоборствующие тенденции: с одной стороны, общество требует открытости и доступности информации (сведений обще-социального характера, касающихся деятельности государственных и публичных структур); с другой стороны, общество требует ограничения доступа к ней (это касается частной (личной) информации, коммерческой тайны и т.д.).
Зачастую законодатели пытаются совместить несовместимые вещи, что приводит к возникновению разного рода коллизий и неразрешимых противоречий. Об одном из таких ярких противоречий в сфере информационных правоотношений мы сегодня и поговорим. Иллюстрируя наше расследование официальными документами, которые демонстрируют всю абсурдность ситуации, подпадающей под известную характеристику «закон что дышло…».
Итак, в отечественном праве существует такое понятие, как «специальные средства, предназначенные для негласного снятия информации» (для удобства будем дальше их именовать аббревиатурой «СС» или «спецсредства»).
Использование спецсредств возможно только правоохранительными органами для осуществления поставленных оперативных и следственных задач.
Несанкционированное использование спецсредств является уголовно наказуемым преступлением. Так, например, согласно ч. 2 ст. 163 Уголовного кодекса Украины нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, телеграфной или иной корреспонденции, передаваемой средствами связи либо через компьютер, совершенное с применением спецсредств, влечет наказание в виде лишения свободы на срок от трех до семи лет.
На этот же срок можно «загреметь» и в случае контрабанды спецсредств (ст. 201 Уголовного кодекса Украины).
А согласно ст. 359 Уголовного кодекса Украины приобретение, сбыт или использование спецсредств влекут наказание в виде штрафа от четырехсот до тысячи необлагаемых минимумов доходов граждан, ограничение свободы либо лишение свободы на срок до четырех лет, а в случае совершение подобного преступления повторно либо в составе группы лиц – наказание составляет лишение свободы на срок от четырех до семи лет. Если же подобное преступление совершено организованной группой лиц, либо если оно повлекло существенное нарушение прав отдельных лиц – наказание составляет лишение свободы от семи до десяти лет.
Короче, приятного мало. Но, с одной стороны – все вроде бы справедливо: незачем использовать спецсредства, разрушая монополию государства и причиняя неудобства и всяческий вред общественным отношениям и правам отдельных лиц…
Если исходить из принципа «чем тяжелее преступление – тем больше наказание», то минимальный уровень наказания по ч. 3 ст. 359 УК Украины (семь лет лишения свободы) сопоставим с умышленным убийством (согласно ст. 115 УК Украины минимум срока лишения свободы составляет все те же 7 лет), захватом заложников при отягощающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 147 УК Украины предусматривает минимальное наказание в виде лишения свободы на срок от семи лет) и групповым изнасилованием несовершеннолетнего либо несовершеннолетней (ч. 3 ст. 152 Уголовного кодекса Украины тоже для подобного преступления предусматривает «минимальный потолок» в семь лет)…
Использование спецсредств, как видим – преступление серьезное, куда серьезнее даже чем террористический акт (ч. 1 ст. 258 УК предусматривает «минимальный потолок» лишь «жалкие» 5 лет), растление несовершеннолетних (ч. 1 ст. 156 УК за это предусматривает «максимум» до 5 лет) и подмена ребенка (ст. 148 УК Украины предусматривает за подобное деяние «максимум» лишения свободы до 5 лет).
Особой пикантности ситуации придает то, что оказаться на нарах за незаконное использование спецсредств может… каждый социально активный и сознательный современный гражданин, использующий, по мере возможности, технические блага цивилизации.
Нас заинтересовали параметры и критерии, по которым тот или иной прибор (вещь) может быть отнесен к спецсредствам (напоминаем, официально называемым «специальные средства, предназначенные для негласного снятия информации»).
По устоявшемуся общественному мнению (крайне неправильному) одним из признаков «специальности» и «негласности» технических средств получения информации является их портативность (незначительные объемы, неприметность, миниатюрность, «замаскированность»).
Однако, подобное мнение не выдерживает никакой критики. Например, Закон Украины «О судоустройстве и статусе судей» от 07.07.2010 (знаменитый Закон, который осуществил «реформу судоустройства») в ч. 2 ст. 7 предусматривает и гарантирует возможность каждого лица, присутствующего на судебном заседании, безо всяких ограничений использовать портативные аудиотехнические средства. Эта же норма продублирована во всех отраслевых процессуальных кодексах.
То есть, предусматривая возможность неограниченного применения портативных диктофонов, законодатель уже «легализирует» подобные приборы, выводя их из сферы запрещенных. Лежит себе во время судебного заседания на столе включенный диктофон, замаскированный под ручку, зажигалку или мобильный телефон – и пусть лежит, процессу он не мешает, и не может мешать; все не только не запрещено, но и гарантировано разрешено законом.
Да и в магазинах, на рынках, в Интернете буквально рябит в глазах от обилия предложения диктофонов, видеокамер, фотоаппаратов, сканеров и вообще невообразимых для фантазии приборов и хитроумных штук всех мыслимых и немыслимых производителей и конфигураций, позволяющих ревнивому мужу - заснять неверную жену в объятьях любовника, недоверчивому руководителю предприятия – проследить за маршрутом движения служебных автомобилей, пресекая попытки «грачевания», обеспокоенным родителям – через мобильный телефон с точностью до десятка метров контролировать, где находится ребенок на улице, и не попался ли он в цепкие руки какого-нибудь маньяка.
Авторегистраторы, установленные в автомобилях, позволяют законопослушному водителю в случае попадания в аварию доказать, что нарушитель – водитель другого автомобиля, выскочившего на красный свет.
Камеры наблюдения, установленные администрацией публичных увеселительных заведений - позволяют выявлять и пресекать продажу, например, наркотиков в заведении, а камеры в магазинах и бутиках – выводить на чистую воду воров, скрытый приемник спутниковых сигналов – позволяет обнаружить угнанный автомобиль, а технология «скрытой камеры» позволяет тележурналистам (и рядовым гражданам) радовать публику исключительно познавательными сюжетами (например, про «телячу мову»)…
Сомневающиеся граждане с помощью «скрытой камеры» записывают и демонстрируют технологии облапошивания прихожан и вкладчиков последователями робертов флетчеров, и прочих сандеев аделадж. Именно втайне сделанные записи позволяют вывести на чистую воду этих и других проходимцев всех мастей и рас…
Подозревая, что каждый из описанных приборов и технологий может быть истолкован, как «применение специальных технических средств, предназначенное для негласного получение информации», мы обратились с соответствующими запросами в компетентные органы на предмет идентификации признаков «специальности» и «негласности».
К сожалению, мы не ошиблись в своих самых худших предположениях. После нескольких месяцев отписок, «морозов» и симулирования слабоумия чиновниками нам удалось получить официальное заключение Министерства юстиции Украины и Научно-исследовательского института специальной техники и судебных экспертиз Службы безопасности Украины, которые мы предлагаем вниманию читателей:
Позиция государственных органов поражает и забавляет.
Во-первых, оказывается, специальными средствами следует считать средства (оборудование, аппаратура, проборы, устройства, препараты и иные изделия), специально разработанные для негласного получения информации или технические средства, запрограммированные с этой самой целью с использованием специального программного обеспечения.
Во-вторых: если такое предназначение установить сложно – то возможность его отнесения спецсредства к специальным устанавливается путем проведения экспертного исследования.
Резюмируем: ответа на поставленные нами вопросы, как оказалось, не существует: специальные средства являются специальными потому, что они специальные. Кратко и по-хамски. Если есть сомнения, что специальное средство не является специальным – «специальность» подтвердит «специальная» экспертиза.
Бредовость и несоотносимость со здравым смыслом в следующем:
Для тех, кто не знает: и средства (как технический объект), и программное обеспечение изготавливают (проектируют, разрабатывают, внедряют) люди. То есть, достоверно сказать о цели разработки может только автор изделия (прибора) или автор программного обеспечения.
Представьте, что вы купили некий прибор, в который встроен диктофон или видеокамера (я, например, приобрел миниатюрную видеокамеру, смонтированную в пластиковом корпусе, похожем на корпус пульта автомобильной сигнализации).
Вопрос: как вы можете знать, с какой целью писалось программное обеспечение под этот прибор и с какой целью сам прибор производился в далеком Таиланде или Малайзии?
Начнем хотя бы с того, что все, что делается и делалась человечеством, занятом в товарном производстве – делается с одной целью, раскрытой в трудах классиков материализма и воплощено в формуле «деньги-товар-деньги». Производство ориентируется на получение (создание) денег за предложенный на рынке товар, но никак не на эфемерное «создание специальных средств, предназначенных для негласного получения информации»…
Именно с этой целью в далеком Таиланде какой-нибудь предприниматель Хью Вонг разрабатывал, изготавливал и внедрял определенный прибор, при чем с коллективом подчиненных и единомышленников (то есть, имел место коллективный разум).
Не исключено, что некоторые из создателей прибора в момент его производства или написания программного обеспечения задавались иной (кроме производственной) целью – например, сделать операцию по перемена пола (гендера). Сидит, например, тот же мифический Хью Вонг, пишет программу под работу брелка-жучка, а думает о разных моральных разложениях и излишествах нехороших, нарушая замыслы чиновников в Украине на предмет определения цели производства прибора…
Можно ли в подобных случаях утверждать, что тот или иной прибор создавался с умыслом (целью) негласного сбора (получения) информации? Безусловно, нет, ибо такой умысел (цель) можно установить исключительно в результате получения и толкования подсознательных фантазий коллектива первичных разработчиков прибора.
Или второй, несколько диаметрально противоположный пример. Купили вы, допустим, мобильный телефон известной фирмы, со встроенным диктофоном и видеокамерой. Пользуетесь, как и тысячи других людей во всем мире, никого не трогаете, все красиво, хорошо, ничего не предвещает беды. И вдруг инженер-разработчик этого телефона японец Нифигасе заявляет, что разрабатывая продукт, он ежесекундно размышлял о том, как бы придать прибору черты специального средства негласного сбора информации, да еще и в понимании законодателей и чиновников в Украине (с каковой целью «для настройки на нужную мыслю» пришлось ежедневно употреблять в неимоверных количествах спиртные напитки, произведенные в Украине).
Именно для достижения признака «негласности» (чтобы никто не догадался и не заподозрил), видеокамера и диктофон были «врезаны» (внедрены) в мобильный телефон. «Исследуемый объект» думает, что вы разговариваете по телефону, а на самом деле – вы его негласно «пасете», делая вид, что пользуетесь телефоном…
И придется садится в тюрьму лет этак на восемь, потому что телефон вы покупали с другом (то есть, действовали взаимно по предварительному сговору в составе организованной преступной группы, что необходимо для квалификации данного преступления по ч. 3 ст. 359 УК Украины)…
«Запасной» вариант вообще сработает идеально: понятно, что разработчиков и производителей технических средств искать никто не будет (да это и нереально) – Украинский научно-исследовательский институт специальной техники и судебных экспертиз Службы безопасности Украины всегда с готовностью подтвердит, что тот или иной прибор – самое что ни на есть специальное средство негласного получения информации…
«Закон что дышло» - утверждат старая славянская поговорка. «Был бы человек, а дело всегда найдется» - утверждает вторая, более современная, возникшая в средине прошлого века, кроме славянских корней имеющая влияние «грузинского» соавтора, товарища Сталина.
Подобная ситуация возникла не только в результате лоббирования законодательства Службой безопасности Украины, желающей быть монополистом на использование спецсредств, устраняя конкурентов и обеспечивая своим работникам возможность приторговывать «жучками» для «прослушки» и прочими подобными «безделушками», контролируя рынок. Правда, в связи с техническим прогрессом и поумнением общества – рынок становится все более иллюзорным, неконтролируемым. Каждый день разрабатываются десятки и сотни все новых модификаций и приборов (которых можно было бы соотнести со спецсредствами), поступающих на рынок, и в силу огромного распространения не дающих возможность их контролировать и идентифицировать как злополучные «спецсредства».
Службы безопасности Украины «хватает» и будет «хватать» лишь на то, чтобы раз в месяц «изловить» не слишком расторопного владельца третьесортного «генделыка», установившего в неприметном месте (не столько ради маскировки и соображения «негласности», сколько из соображения «чтобы не сперли») веб-камеру в торговом зале вверенного объекта (дабы контролировать продавцов на предмет продажи «левых» бутербродов или «паленой» водки), обвинив задержанного в использовании спецсредства и убедив признаться и раскаяться с альтернативой «иначе будет хуже»…
Предметы (вещи материального мира), в том числе изготовленные человеком, не могут быть «плохими» и «хорошими» по признаку «умысла» их изготовителя.
Вещи вообще не могут быть «хорошими» и «плохими» (они существуют сами по себе и имеют свои физические характеристики независимо от нашей субъективной оценки).
Давать подобные характеристики вещам могут лишь маленькие дети, напичканны сказками о «плохом» Сером Волке и «хорошей» Красной Шапочке, и шизофреники (которых, похоже, много среди народных избранников).
Что касается общественного сознания, то наделение вещей признаками «плохих» (запрещенных) и «хороших» (разрешенных) имело место на заре развития цивилизации, когда считалось, что вещь «хорошая» или «плохая» в силу наличия в ней определенного количества и пропорций добрых и злых духов (демонов). Подобный тип мировоззрения, если кто помнит школьную программу – называется мифологическим.
Согласно Википедии:
«...мифологический тип мировоззрения определяется как совокупность представлений, которые были сформированы в условиях первобытного общества на основе образного восприятия мира. Мифология имеет отношение к язычеству и является совокупностью мифов, для которой характерно одухотворение и антропоморфизация материальных предметов и явлений. Мифологическое мировозрение совмещает в себе сакральное (тайное, волшебное) с профанным (общедоступным). Основано на вере.»
Лучше и не скажешь.
Если много демонов (у которых и был умысел сделать вещь «плохой») – значит, вещь «плохая».
По сути, данный образ мышления ничем не отличается от образа мышления, присущего нашим «шуганным» законодателям в описываемом случае: если разработчик некоего девайса ставил себе цель сделать его «негласным» и «специальным» - значит, девайс «плохой» и его надо запретить. А несогласных признавать преступниками более опасными, нежели растлители, убийцы, насильники и контрабандисты…
Потому, безусловно: сегодня отрасль информационного права в Украине во многом развивается на первобытнообщинных идеологических основах. Под влиянием представлений о мифах, духах, демонах, эротических фантазий и других «больших тараканах в голове», которых, к сожалению, не вытравить даже алкоголем.
Признавая те или иные достижения технического прогресса «плохими» - общество лишает себя безопасности (широкое применение технических средств сбора информации позволяет предотвратить и раскрыть многие тяжкие преступления). И потворствует извращенному восприятию реальности, созданию правовых предпосылок к наказанию не лиц, совершающих реальные преступления, а вещей и физических явлений.
