Прошу всех читателей правильно отнестись к этой статье и не проводить прямых параллелей. Я никому не желаю зла. Никого ни в чем не обвиняю. Я сам шокирован, проведя это историческое расследование. Премьер-министр в Украине — это воистину роковая должность. Напрасно говорят, что власть всегда ускользает от наказания. Глав украинских правительств это обычно не касалось — практически каждый второй из них умирал не своей смертью, был осужден (иногда даже дважды), сидел в тюрьме или кончал жизнь самоубийством.
Роковая закономерность проявилась уже на втором председателе украинского Кабмина. Первым был драматург и романист Владимир Винниченко. Его нельзя назвать выдающимся политическим деятелем. Скорее, наоборот. Яркий, нервный, несамокритичный, напрочь лишенный организаторских способностей и невероятно завистливый по отношению к соперникам из собственного же политического лагеря. Больше всего «борец за независимость» Винниченко не любил других борцов за независимость. Он принес вреда Украине больше, чем мог бы сделать профессиональный вражеский агент. Это он руководил правительством УНР в 1918 году, в дни боя под Крутами. Бежал из Киева от большевиков, что не помешало ему же всего через два года приехать в Москву из эмиграции и торговаться с верными ленинцами о должности главы правительства уже Советской Украины. Не доторговался и был беспрепятственно выпущен Лениным в Европу. За беспринципность Винниченко вполне заслуживал не просто пули, а двух пуль — и от красных, и от желто-синих. Тем не менее судьба хранила его. Владимир Кириллович мирно умер во Франции в 1951 году, изливая свои переживания в бесконечных ядовитых дневниках.
Несчастья начались с Голубовича
Зато его наследнику по должности Всеволоду Голубовичу фантастически не везло. Он стал премьер-министром правительства Центральной Рады при загадочных обстоятельствах. Никому не известный, не наделенный никакими талантами, не очень умный и даже не храбрый. Министр иностранных дел при гетмане Скоропадском и видный историк Дмитрий Дорошенко так писал о Голубовиче: «Как вообще мог занять пост премьера этот кретинообразный субъект, не умевший связно произнести даже коротенькой речи, вялый, без инициативы, тупой — остается загадкой… Злые языки утверждали, что профессор Грушевский, истинный режиссер всех таких махинаций, как «министерский кризис», «формирование кабинета» и т.д., умышленно выдвигал людей бездарных и безличных, чтобы ему было легче самому ими управлять».
Голубович вошел в историю как человек, чье правительство подписало с немцами в 1918 году позорный Брестский мир, по которому германская армия оккупировала Украину, а также как первый украинский премьер-министр, осужденный как уголовный преступник. Немцы вернули Голубовича в Киев в своем обозе, выгнав большевиков, и через несколько месяцев отдали его под суд как руководителя шайки рэкетиров, укравших киевского банкира Абрама Доброго с целью получения за него выкупа.
Шумный процесс над Голубовичем киевская пресса освещала не менее подробно, чем нынешний суд над Юлией Тимошенко. Вместе с Голубовичем были привлечены к ответственности военный министр УНР Жукивский и министр внутренних дел Ткаченко. Процесс был показательный. Заменив Центральную Раду гетманатом Скоропадского, кайзеровская оккупационная администрация демонстрировала обывателю преступную сущность соратников благообразного дедушки Михаила Грушевского.
Поэтому и Голубович, и Ткаченко, и Жукивский (он же до революции — подполковник русской армии Жуковский) отделались символическими сроками. Бывший премьер-министр Украины во всем публично сознался и получил два года, сев летом 1918-го в Лукьяновскую тюрьму, из которой его освободил Петлюра уже в декабре.
Перебежал к большевичкам
Тем не менее после этого приключения Всеволод Александрович прозорливее не стал. Он бежал в Каменец-Подольский и там занялся… интригами против Петлюры, который его освободил. Правда, созданный Голубовичем вместе с подельником Жукивским-Жуковским в тылу армии УНР «Комітет охорони республіки» просуществовал недолго. Петлюра откупился от неблагодарного экс-премьера-уголовника, назначив его «послом» в Италии. Не доехав до Рима, Голубович завернул в Советскую Украину и сдался красным. В 1921 г. бывший премьер-министр УНР был осужден уже большевиками за «контрреволюционную деятельность» и приговорен к 5 годам лишения свободы. Однако сразу попал под амнистию и вышел на волю. Через десять лет его снова арестовали и снова осудили. Умер в Ярославской тюрьме в 1939 году — или сам, или был расстрелян. Тот же Дорошенко, у которого хватило ума не тыкаться в объятья ко вчерашним врагам, написал об этом политическом деятеле так: «Голубович приобрел себе печальную известность своим позорным поведением на немецком суде в Киеве в 1918 году и на большевистском в Харькове в 1921 году». Личность Всеволода Александровича была настолько незначительна, что даже небрезгливые политики наших дней не попытались вызвать его призрак из небытия — ни одна политическая сила не подняла второго премьера Украины на знамена и даже не попыталась слепить из него очередного «мученика».
Такими же «лопухами», как и Голубович, оказались еще два премьера Украины периода «визвольних змагань» — Чехивский и Остапенко. Владимир Моисеевич Чехивский первоначально собирался быть не главой правительства, а простым православным попом. Родившись в семье сельского священника, он окончил Киевскую духовную академию, но сан не принял и подался в политики. Избирался в Государственную Думу Российской империи, преподавал в гимназиях, школах и коммерческих училищах. Пытался украинизировать Одессу. При Центральной Раде осудил ее прогерманскую политику, за что был назван «зрадником». При Скоропадском тряхнул семинарской стариной и пошел на службу в Министерство вероисповеданий на должность замминистра. В ночь перед вступлением в Киев петлюровцев перебежал на сторону Петлюры, за что вскоре был назначен Симоном Васильевичем премьер-министром очередного правительства. Поссорившись со своим шефом, подал в отставку, снова ударился в церковные вопросы и неожиданно для бывших соратников перебежал к большевикам. В 20-е годы преподавал в Киевском медицинском и Политехническом институтах, пока не был арестован по делу «Спілки визволення України», осужден и, наконец, в 1937 году расстрелян.
Сергей Степанович Остапенко отличался такой же политической всеядностью, как и Чехивский. До революции доцент Киевского коммерческого института, он сначала пошел на службу к Скоропадскому, потом мягко перебрался к Петлюре, две недели был министром народного хозяйства в правительстве Чехивского, а после его отставки возглавил правительство. Возвышение Остапенко столь же необьяснимо, как и внезапный взлет «кретинообразного субъекта» Голубовича. В истории УНР этот «діяч» остался только фразой, что «більшість офіцерів люди підлі, тупі, аморальні. Нема з ким армїї будувати». Выражение: «У вагоні — Директорія, під вагоном — територія» относится как раз к времени «кабмина» пана Остапенка.
Хотел колонии в Сибири
Несмотря на то, что правительственным вагоном власть этого комика, в основном, и ограничивалась, Остапенко требовал от Антанты отобрать у белогвардейцев Черноморский флот и передать его Петлюре, а также вернуть Украине (именно так — «вернуть»!) колонии… в Сибири. Под «колониями» Остапенко подразумевал украинские села, появившиеся за Уралом благодаря переселенческой политике Столыпина. По-видимому, доцент, внезапно доросший до премьера целого вагона, был не совсем адекватным человеком. То, что в голове у Остапенко «не все дома», заметили даже у Петлюры — «головной атаман» отправил своего съехавшего с катушек от потрясений Гражданской войны соратника в отставку.
Сергей Степанович не придумал ничего лучшего, как поступить на службу к красным и вернуться к преподавательской деятельности. До 1937 года бывший премьер-министр независимой Украины преподавал статистику и демографию в различных учебных заведениях столицы УССР — Харькове. А потом стандартный конец — арест и расстрел за «контрреволюцию». О чем думали эти люди, становясь красными профессорами, трудно сказать. Как говорится, чужая душа — потемки. Особенно душа украинского премьер-министра.
Предшественница Тимошенко застрелилась в 1925 году
В украинской истории только две женщины занимали пост премьер-министра — Юлия Тимошенко и Евгения Бош. Как и Юлия Владимировна Григян (в замужестве — Тимошенко), Евгения Готлибовна Майш (в замужестве — Бош) не имела счастья родиться этнической украинкой. Только, пожалуйста, не впутывайте во все евреев. Еврейкой товарищ Бош тоже не была. Ей пришлось родиться наполовину немкой, наполовину молдаванкой. Мама Евгении Готлибовны была дворянкой из Бессарабии, а папа — немцем-колонистом. Молдавско-германская смесь оказалась горючей жидкостью. Окончив гимназию, Женечка подалась в революцию. «Она всегда спала с револьвером под подушкой», — вспоминал о ней мемуарист Виктор Серж.
Бош занимала должность председателя советского правительства Украины с декабря 1917-го по март 1918-го. Именно она собрала Всеукраинский Съезд Советов в Харькове и провозгласила Украину советской республикой. Так как нынешняя Украина юридически является правопреемницей УССР, а не УНР, то, хочется кому-то или нет, а именно Евгения Бош стояла у истоков нашей современной государственности.
Отличалась жестокостью. Расстреливала «контру» без пощады. Прогрессирующий туберкулез убил в ней любовь и к своей, и к чужой жизни. В 1925 году, уже после Гражданской войны, Евгения Бош покончила с собой выстрелом в висок из того самого револьвера, который всегда лежал у нее под подушкой. В честь беспокойной покойницы в Киеве до войны был мост Евгении Бош — почти рядом с современным мостом Метро.
Массовый предсовнаркомомор
Судьба тех, кто возглавлял коммунистические правительства Украины, сложилась еще более трагично, чем у их националистических коллег. Из десяти довоенных председателей Совнаркома УССР трое застрелились, а пятеро были расстреляны.
Одним из первых покончил с собой, запутавшись в партийных интригах, выдающийся украинизатор Николай Скрыпник. Хронологически он был вторым предсовнаркома УССР после Евгении Бош — весной 1918 года. Потом — членом коллегии ВЧК и заведующим ее отделом по борьбе с контрреволюцией. На изобретение колеса красного террора Николай Алексеевич имеет не меньшее право, чем Феликс Дзержинский.
После победы большевиков в Гражданской войне палач-чекист Скрыпиник переквалифицировался в наркома просвещения УССР. Главную свою задачу видел в том, чтобы все вокруг говорило, писало и думало по-украински. Именно в этом он видел «разумное, доброе, вечное». Наши профессиональные интеллигенты любят его оплакивать. А, по-моему, конец Скрыпника так же закономерен, как самоубийство другого чекиста-украинизатора — писателя Николая Хвылевого-Фитилева. Пережив пик кровавой партийной востребованности, и тот, и другой не выдержали карьерного спада. Это был вполне закономерный конец двух демонов революции. Николай Скрыпник покончил с собой в 1933 году.
Уроженец Кагарлыка на Киевщине Панас Петрович Любченко возглавлял «уряд» УССР в 1934—1937 гг. Коммунистом-большевиком он стал не сразу. Политическую карьеру начинал в партии украинских эсеров. Потом стал укапистом (так называли членов УКП — Украинской коммунистической партии) и, наконец, пролез в победившую всех и вся КП(б)У. Смешно, но партийный стаж у большевиков Любченко засчитали с 1918 года, когда он был еще эсером! Этот сверхценный кадр прославился пламенными речами против бывших коллег-националистов в 1930 году — на процессе СВУ («Спілки визволення України»). Там он выступал общественным обвинителем. А дальше — резкий взлет, пайки, госдачи, персональный автомобиль и все номенклатурное счастье. Рай закончился летом 1937-го. Тогда Любченко на Пленуме ЦК КП(б)У был обвинен в том, что возглавляет подпольную буржуазно-националистическую организацию, которая хочет присоединить Украину к Польше. Панас Петрович все понял, пришел домой и застрелился.
Другие коллеги Любченко по должности ничего не поняли. Как «врагов народа» победившим сталинцам пришлось «мочить» их одного за другим. Такого массового скоростного «падежа» в украинском правительстве никогда не было и, надеюсь, уже никогда не будет. В 1939 г. расстреляли Георгия Пятакова, который возглавлял Совнарком УССР в ноябре 1918 — январе 1919 гг. В 1941 году расстреляли его преемника — Христиана Раковского.
В 1939-м — настал черед многолетнего главы правительства УССР Власа Чубаря. В Киеве есть улица его имени. А у куда менее известного Михаила Бондаренко (премьер УССР в августе—ноябре 1937 года) улицы нет, хотя его тоже расстреляли в Москве в 1938-м, а потом, как водится, реабилитировали уже в период борьбы с культом личности — мол, ошибочка вышла. Преемником Бондаренко и на должность, и на пулю стал Николай Марчак. Он исполнял обязанности председателя правительства Украины в ноябре 1937 — феврале 1938-го, а потом тоже был расстрелян и, конечно же, реабилитирован. Но не оживлен и улицы не удостоен.
Затянувшуюся традицию умирать не своей смертью прервал только Демьян Коротченко. Несмотря на малообещающую фамилию, он прожил довольно долгую 75-летнюю жизнь, дважды возглавлял правительство УССР (в 1938—1939 и в 1947—1954 гг.) и во время Великой Отечественной не боялся вылетать к партизанам Ковпака в немецкий тыл. Среди бесспорных заслуг Коротченко — восстановление разрушенного войной народного хозяйства. Если бы его оживить, то «покращення» наступило бы «вже сьогодні».
Демьян Сергеевич Коротченко среди многих странных людей во главе Украины отличался организаторскими способностями, порядочностью, деловитостью и умом. При нем Украина действительно развивалась ударными темпами. Даже компьютер (второй в мире после американского и первый в Европе!) был изобретен и запущен в Феофании под Киевом как раз в годы, когда правительством руководил Коротченко. Он же вернул в школы русский язык, подписав соответствующее постановление партии и правительства УССР от 20 апреля 1938 года «Об обязательном изучении русского языка в нерусских школах Украины». Образно говоря, Коротченко принял Украину со счетами, а оставил — с ЭВМ.
