События вокруг ареста участников налогового майдана будто из болезненных снов какого-то пелевинского героя: сапоги Сталина здесь перемешиваются с таинственными туманами эпохи Лао Цзи и древнерусскими трехглавыми драконами. То есть полное отсутствие каких-либо логических связей, только бесконечный ряд неуловимых ассоциаций и забытых воспоминаний. И надо иметь здравый смысл и четкое осознание реалий современного государства Украина, чтобы дать оценку действиям власти относительно сообщества, которое судебная система окрестила «преступной группировкой»…
За 12 дней налогового майдана общество увидело много для себя нового и не очень. Прежде всего массированное выступление предпринимателей на столичном майдане. Подчеркнем истинно социальный характер первого после акции „Украина без Кучмы!“ (в ее „дотимошенковском“ виде) организованного противостояния власти.
Это уже потом — по законам жанра — появились на майдановской трибуне оппозиционные политики с их призывами „Все — на Банковую!“ и в Координационном центре, вызванные, по нашему мнению, именно вмешательством определенных политических сил. Увидело общество и „пришествие небесное“ на „чаек в палатки“ президента и премьер-министра. Первые лица государства заверили, что власть учтет серьезные замечания митингующих относительно проекта Налогового кодекса, позволили охранникам „наехать“ на журналистов одного из ТВ-каналов и вернулись в кабинеты.
Со временем обществу „показали“ предрассветный разгон участников предпринимательского протеста, обозначенный банальным хамством исполнителей демонтажа палаток и растерянностью тех, кто находился в то время на майдане. А между тем руководители протестующих пообещали контролировать принятие кодекса, перенесли противостояния в регионы и… получили от властной системы коварный удар.
Можно ли верить словам гаранта Конституции в нашей стране? К сожалению, уже четвертый президент подтверждает — „нет!“. Вся страна через СМИ услышала растиражированное обещание Виктора Януковича предпринимателям, что никаких преследований за майдан не будет! Но это обещание президента оставалось словом президента совсем недолго — через три недели после майдана власть начала настоящие политические репрессии.
Сначала арестовали четырех участников акции. По решению Шевченковского суда Киева трем активистам избрали меру пресечения в виде взятия под стражу, а одного освободили под подписку о невыезде. Ребят „закрыли“ по обвинению в „умышленном уничтожении или повреждении чужого имущества, что причинило ущерб в крупных размерах, по предварительному сговору группы лиц“. Вот такой „предновогодний подарок“ от власти украинскому предпринимательству и обществу в целом!
Потом прошла „вторая волна“ арестов и судов. Наконец перед началом марта „преступная группировка“ защитников прав предпринимателей выросла до семи человек, из них двое удерживались под стражей.
Неделю назад, утром 2 марта, следователь Е.Сеперович выдвинул организатору предпринимательского майдана — председателю Коалиции участников оранжевой революции Сергею Мельниченко обвинения. Речь идет о преступлениях, ответственность за которые предусмотрена ст. 28 ч. 2, ст. 194 ч. 1 — „умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, что причинило ущерб в крупных размерах“. „С вечера 21 ноября 2010 года и до 3 декабря 2010, реализуя свои преступные намерения, направленные на повреждение чужого имущества на Майдане Незалежности, по предварительному сговору с Федчуком Р.Э., Ахтырским О.С., Мандичем А.В., Гаркавенко И.О., Заплаткиным О.В. и Грузиновым В.М., установил для участников акции военные палатки в количестве 8 штук, в процессе установления которых в швы между гранитным покрытием были забиты металлические уголки в количестве 132 штуки длиной 50—60 см“, — говорится в постановлении ГУ МВД в городе Киеве.
Фактически из обвинения следует, что Мельниченко, имея преступный умысел — повреждение гранитной плитки на Майдане Незалежности со стороны отеля „Украина“, вступил в предварительный преступный сговор с названными выше гражданами. „То есть лидер майдана-2 Мельниченко создал с обвиняемыми „преступную группировку“, в составе которой, реализуя свои преступные намерения, направленные на повреждение чужого имущества, созвал на Майдан Незалежности до 100 тысяч предпринимателей из разных областей Украины, а потом, в соответствии с ранее распределенными преступными ролями, отдавал устные распоряжения подельщикам, а они забивали кувалдами металлические уголки в гранитное покрытие. Следовательно, благодаря нашей геройской милиции и лично министру внутренних дел господину Могилеву и выдающемуся следователю г-ну Сеперовичу удалось, наконец, разгадать истинные намерения людей, выстоявших 12 суток на Майдане Незалежности, требуя вето на Налоговый кодекс“, — печально иронизирует один из участников предпринимательского движения. Собственно, Сергей Мельниченко недавно заявил в эфире телеканала ТВі: „Сначала мне инкриминировали, что я вместе с соучастниками умышленно повредил гранитное покрытие (на Майдане Незалежности. — Р.З.). Но правоохранители не смогли этого доказать. Придумали новый вариант — организованную преступную группу. Я — организатор, шесть человек — исполнители. Половину из них я в глаза не видел“. Мельниченко также сообщил, что раньше сам работал в следственных органах и, как опытный человек, не доволен тем, что следователь отказывается ознакомить его с материалами, ставшими основанием для выдвижения обвинения. „Он показал только постановление о возбуждении уголовного дела и протокол с заявлением. Следователь игнорирует все ходатайства, заявленные мною и другими обвиняемыми“, — заметил он.
Какие химеры поселились в головах законников, когда у них вызревало обвинение в повреждении элементов столичного майдана? Неужели они жили в какой-то другой стране, пока площадь служила с 2000 года непосредственным местом выявления воли народных масс? Можно ли сосчитать, сколько металлических и других уголков за это десятилетие было вбито в плитки майдана? Или из их памяти уже стерлись события УБК и оранжевой революции? А может, уже забылись многочисленные палатки под бело-голубыми флагами в 2007 году?
Почему „повреждение плитки“ тогдашними приверженцами именно нынешней власти не стало предметом внимания представителей судебной системы? Никого из участников тех событий не наказали. Это свидетельствует, переходя на язык закона, „об избирательности применения законов“. Единственно правильный ответ на эти вопросы — в совершенно другой плоскости. И как здесь не заметить следов „сапог Сталина“?! Тех самых сапог, топтавших судьбы инакомыслящих, тех, кто позволял себе мнение, отличавшееся от властного …
Адвокат Олег Левицкий — защитник Игоря Гаркавенко, одного из заключенных активистов, прямо заявил на пресс-конференции „Узники „налогового майдана“ — репрессивная машина администрации президента в действии“ (УНИАН, 1 марта): дело его подчиненного и других пострадавших — политическое! И подчеркнул — за его многолетнюю практику такого еще не было! Предыдущий адвокат отказался от дела Гаркавенко, как только вышел из кабинета следователя. Потом почти 20 дней адвоката Левицкого не подпускают не то что к Гаркавенко — даже к материалам дела. В это время меняют следователя, якобы из-за отпуска предшественника. Левицкий подчеркивает: следствие не допрашивает важных свидетелей, которые могли бы подтвердить, что Гаркавенко на момент установления палаток на майдане находился в Харькове! Среди этих „неопрошенных свидетелей“ — важные политические персоны (например, экс-кандидат на должность мэра Харькова), которым не доверять просто невозможно.
Дошло до того, что во время личного приема заключенных в Киевском следственном изоляторе к уполномоченному по правам человека Нине Карпачевой, по сообщениям СМИ, „обратился 36-летний Игорь Гаркавенко, участник „налогового майдана“, относительно защиты его права на свободу и личную неприкосновенность. Омбудсмен немедленно открыла производство по этому делу и приняла меры, направленные на освобождение арестованного из-под стражи“.
Потом, выступая 16 февраля этого года на парламентских слушаниях, уполномоченный по правам человека подчеркнула необходимость прекращения преследования участников „налогового майдана“, в том числе Игоря Гаркавенко, которого, по ее убеждению, арестовали по надуманному обвинению в повреждении гранитного покрытия на столичном Майдане Незалежности.
На упомянутой пресс-конференции в УНИАН Олег Левицкий сообщил, что пять фигурантов уголовного дела вообще не принимали участия в предпринимательских протестах, а еще двое прибыли на место событий только под завершение акций. Вместе с тем адвокат пожаловался, что «следствие полностью игнорирует аргументы защиты, а суды увеличивают срок ареста Гаркавенко вопреки фактам, закону и здравому смыслу. По его мнению, уверенность, с которой следователи нарушают процессуальные и законные нормы, свидетельствует о том, что они выполняют заказ высоких должностных лиц, а само уголовное дело является политическим преследованием с целью дискредитации предпринимательских протестов. „Происходит реализация спланированного действа, — сказал Левицкий, — которое должно доказать всей стране, что за „предпринимательским майданом“ стоит криминал. Это может быть зачистка общественно-политического поля в Украине. Другого объяснения у меня нет“.
Адвокат заявил, что не оставит попыток защитить Игоря Гаркавенко, известного своими публикациями с критикой в адрес власти в украинском и российском Интернете. На наш вопрос, каким образом происходит подобное „управление в уголовно-процессуальной сфере“, Олег Левицкий ответил: „Просто в стране существуют темники для следователей и милиционеров“.
Первого марта Игорь Гаркавенко, не выдержав, объявил бессрочную голодовку. И — чудо: уже 3 марта Апелляционный суд освободил Игоря Гаркавенко из-под стражи в зале суда. Председатель Ассоциации защиты прав граждан Украины Владимир Лесик собрал подписи семи народных депутатов в защиту Игоря и взятия его на поруки. В АС обратились также общественные организации.
Пока что реальность выглядит так: 4 марта Главное управление Министерства внутренних дел в Киеве завершило расследование уголовного дела о повреждении плитки на Майдане Незалежности в Киеве. В этом деле, которое расследуется по части 2 статьи 28 (совершение преступления группой лиц), части 1 статьи 194 (умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, причинившее ущерб в крупных размерах), всего обвиняются семь человек. Шести из них уже выдвинуты обвинения, а один находится в розыске.
По основной санкции статьи, по которой выдвинуты обвинения, — части 1 статьи 194 Уголовного кодекса, — минимальное наказание предусмотрено в виде штрафа до 50 не облагаемых налогом минимумов доходов граждан (850 гривен), а максимальное — в виде лишения свободы на срок до трех лет.
Фигуранта еще одного „уникального“ дела — Сергея Костакова с 1 декабря 2010 года удерживают в Лукьяновском СИЗО №13. Сергею инкриминируют статью 296 — хулиганство. Дескать, он 22 ноября
2010 года во время акций протеста против Налогового кодекса якобы повредил машину „Шкода-Октавия“, которая проезжала по улице, перекрытой протестующими. Удивительно даже не то, что Костакова обвиняют в нанесении повреждений этой машине на сумму 16 тысяч гривен. Главная „уникальность“ дела состоит в том, что в нем нет никаких других доказательств, кроме свидетельства собственно водителя машины, который среди более 200 людей, находившихся вблизи, сразу не узнал Сергея, а со временем, аж через неделю, „вспомнил“ (или, скорее, угадал по указанию следствия) обвиняемого! Дело в том, что свидетель-водитель, судя по углу местонахождения машины и Костакова, не мог его видеть и, тем более, запомнить!
Кроме того, по словам адвоката Николая Бирюка, были нарушены элементарные нормы Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека: жалобы на задержание обвиняемого Сергея Костакова до суда не доходили! Апелляционный суд г. Киева 22 февраля этого года отказал в удовлетворении жалобы о незаконном задержании... Значит, впереди — суды, суды, суды! И мы все понимаем, что в стране, где действительно существует правовое своеволие, освобождение Игоря Гаркавенко, вообще доведение дела до рассмотрения в судах — это только небольшая победа над почитателями „сталинских сапог“.
Тоталитарная власть не позволяет себе идти на компромиссы и диалоги с «чужеродными» субстанциями! Так было и при Кучме (9 марта 2001 года), так продолжается и сейчас.
