История ещё со времён Нерона и Калигулы однозначно доказала, что социальная структура не может функционировать на основе поголовного террора длительное время. Тем не менее, и сейчас, в XXI веке мы видим примеры, как правило, экономически не эффективного существования диктатур. Идеология «осаждённой крепости» является безотказным и максимально эффективным инструментом блокирования внутренней критики.
«Осаждённая крепость» в современном исполнении – это и происки московско-имперских агентов, собирающих сведения о наших государственных и военных секретах (каких?), и подготовка враждебных акций агентами Сороса и Бжезинского. И, при необходимости, неощущаемое человеком пагубное влияние звёздных пришельцев, желающих поселить своих потомков на таких сладких чернозёмах нашей беззащитной родины… Такие удобные и в сущности примитивные мифы, ориентированные на поиск внешнего виновника моих несчастий и неудач, моей бедности, моего нежелания быть активным гражданином. А тут ещё и тоска по твёрдой руке поводыря и повелителя, активизировавшаяся в бесславную эпоху президентства Ющенко.
Очень давно, в далёкие 80-ые прошлого века, ожидая нового ареста, я утешал себя чтением дореволюционных текстов. Искал ответы на жестокие прямые вопросы, предложенные мне унылой советской жизнью. В километре от меня томился в камере внутренней тюрьмы КГБ мой друг Валера Марченко, а я читал принесённые мне из библиотечных недр тексты сборников, изданных в 1906 году. За соседним столом в читальном зале публичной академической библиотеки из вечера в вечер готовил свою докторскую диссертацию известный специалист по борьбе с украинским буржуазным национализмом (сегодня этот престарелый гений филологии очень большой и очень искренний украинский патриот), а я читал мудрых. И многое записывал.
1906 год, сборник «Свобода и культура»: духовное рабство, как и физическое рабство, в конечном своём источнике покоится на согласии раба подчиняться чужой воле. И ещё цитата: борьба с духовным рабством не менее, если не более важна, чем борьба с рабством внешним. И ещё много, очень много цитат. Так, вечерним чтением мыслей свободных людей уже далёкой от меня дореволюционной России, я укреплял своё неприятие собственной страны с её вездесущей политической полицией. Так я укреплял свою готовность спокойно встретить неизбежное: новый арест, новый закрытый суд и, по-видимому, смерть в холодной и грязной тюремной камере. Что это было? Страх? Да, и страх тоже. Но и осознанное собственным лагерным опытом сопротивление ему.
Как появляется диктатура? Как миллионы людей становятся безгласными винтиками Системы? Всё очевидно: сначала появляется страх, затем, постепенно, он трансформируется в веру. Ну, а всевозможным «неверным», сомневающимся всегда есть место в тюрьме. Так было. И так происходит сегодня. Возможна ли диктатура в Украине? Это не досужий вопрос для нас. Миллионы людей, возжелавшие «твёрдой руки», по-прежнему склонны искать выход из сложной ситуации простым способом. Радикально простым способом, всегда ведущим в ад кровопролития и несвободы.
В соседней стране совсем недавно некие руководители «второго фланга» обратились к народу с просьбой. «Старый президент ушёл, - сказали они. – Мы предлагаем вам другого президента, хорошего парня, и, главное молодого. Проголосуйте за него!». Проголосовали. Искренне и массово. Затем новые руководители «второго фланга» обратились к народу с другой просьбой: «Молодой президент, так полюбившийся вам, должен уйти. Таково требование конституции. Он предлагает на своё место другого хорошего парня, доброго, умного. Проголосуйте за него!». Проголосовали. Столь же искренне и столь же массово. Скоро у них, у соседей, очередные президентские выборы…
Возможно ли такое у нас? Нет, невозможно. Мы – другие, недоверчивые, что ли. Да и учимся мы, медленно, но учимся. К сожалению, на своих ошибках, не на чужих. Здесь, в Украине никогда не существовавший Дон Кихот реальнее, популярнее Герострата, в действительности сжегшего храм Артемиды Эфесской. Так было и ранее, в удаляющиеся от нас советские времена. Здесь чаще говорили в толпе странные одиночки: «А король то наш голый!»
