2018-й хотят сделать годом большой приватизации. В бюджет от продажи гособъектов планируют привлечь около 22 млрд грн. Для реализации этого плана Верховная Рада приняла новый закон о приватизации, который должен существенно упросить процедуру продажи государственной собственности. Активные торги, по мнению чиновников, начнутся весной этого года. Вот только эксперты не очень верят, что заявленные средства в бюджет поступят, поскольку то, что хочет продать Украина, либо не стоит больших денег, либо так просто не уйдёт из рук тех, кто зарабатывает на этих предприятиях.
Новый закон
Украинский парламент начал 2018 год с принятия закона о приватизации, на котором настаивал МВФ. В соответствии с этим документом появляется две категории объектов госсобственности на продажу: объекты большой и малой приватизации. Продажа крупных предприятий утверждается Кабмином, в процесс включаются квалифицированные советники. Не разрешат покупать украинские госпредприятия резидентам России. Продажа объектов так называемой малой приватизации будет проходить на одной торговой площадке — Prozorro. Также закон предусматривает существенное расширение приватизационного списка. В собственности государства должны остаться только объекты, необходимые для обеспечения нацбезопасности страны.
«Под этот закон необходимо внести изменения практически в 20 подзаконных актов», — отметил и. о. главы Фонда госимущества Украины Виталий Трубаров. Часть из этих документов разрабатывает и утверждает фонд, часть — КМУ. По оценкам Трубарова, подготовка подзаконных актов закончится в марте 2018 года.
Эксперты говорят, что обновлённое законодательство действительно способно сделать продажу госсобственности более эффективной, но много вопросов будет к имплементации этих инициатив.
«При наличии реальной политической воли в законе прописаны те изменения, которые могут быть дополнительными факторами по привлечению серьёзных западных стратегических инвесторов: возможность регулирования договора английским правом, возможность международного арбитража, привлечение профессиональных инвестбанкиров для ведения процесса продажи (включая определение цены)», — говорит Андрей Беспятов, глава аналитического департамента Dragon Capital.
Неплохим решением эксперты считают отдать утверждение приватизационного списка Кабмину. «Это может ускорить процесс, хотя по логике принимать решение о продаже гособъектов должны были бы народные депутаты», — комментирует законопроект старший экономист центра социально-экономических исследований «CASE Украина» Владимир Дубровский. Он добавляет, что в наших реалиях возможно блокирование решений о продаже через парламент, поскольку «там есть интересы людей, непосредственно связанных с этими предприятиями. В Кабмине они тоже есть, но в Раде их больше».
Малый список
Наименьшие проблемы с подготовкой к продаже у небольших объектов приватизации. По словам заместителя министра экономического развития и торговли Максима Нефьодова, выставлять на аукцион объекты начнут примерно с мая этого года. Пока на продажу готовятся выставить 90 пилотных объектов, которые уже переданы Фонду госимущества.
На самом деле таких объектов намного больше. Только по Киеву их сотни. «Есть среди них объекты, которые известны широкой публике? Я сомневаюсь. Приватизация на то и называется малой, что продаются те вещи, которые трудно классифицировать как бизнес», — добавляет Нефьодов.
В Минэкономики считают, что покупатели есть на любые объекты, и приводят пример Киевского метрополитена, который продал два старых списанных вагона. Покупатели отживших свой век вагонов хотят переоборудовать их под хостел. А это уже бизнес и новые рабочие места.
Малая приватизация, по мнению Андрея Беспятова, вряд ли принесёт значительную сумму денег. Но в Минэкономразвития говорят, что главная цель не в том, чтобы продать объект как можно дороже, а в том, чтобы вернуть его в реальный сектор экономики.
«Сколько денег пойдёт в бюджет от приватизации малых объектов — покажет рынок. Фиксация на суммах продажи абсолютно неправильна. Мы продаём, чтобы бороться с коррупцией на этих госпредприятиях, чтобы затащить туда нормального инвестора, который будет вкладывать туда деньги, обновлять производства, создавать рабочие места», — говорит Максим Нефьодов.
При этом замминистра добавляет: не стоит ждать, что крупные зарубежные инвесторы придут на развалины. Но есть ряд объектов, где сохранилась неплохая инфраструктура и точки подключения к сетям. Это может заинтересовать бизнес.
Однако тут важно, чтобы и земля передавалась в пользование инвестору без проблем. «Закон не гарантирует покупателю объекта приватизации сохранения прав на аренду земельного участка в тех границах и по площади, что было у госпредприятия до приватизации», — считает член общественного совета ФГИУ Дмитрий Качур.
Большой список
Около 5% объектов приватизируемого имущества страны приходится на крупные предприятия. Именно от их продажи бюджет может получить существенный доход, однако продать их совсем непросто. Владимир Дубровский говорит, что хоть объекты госсобственности де-юре принадлежат народу Украины, де-факто с них «кормятся» определённые группы людей. Контролировать сегодня можно только небольшое количество предприятий с помощью действенных наблюдательных советов. «В случае же остальных предприятий вероятность получить с них какую-то пользу для общества невелика. Но приватизировать их мешают. Противодействие идёт со стороны тех, кто сел на потоки», — считает эксперт.
В новой редакции закона государство доверило продажу «сложных» объектов профессионалам — советникам. Пока из номинантов на продажу советника имеет только Центрэнерго. Кроме этой компании, по словам Виталия Трубарова в 2018 году ФГИ собирается продать акции Одесского припортового завода, «Турбоатома», Аграрного фонда, Государственной продовольственно-зерновой корпорации Украины и ряд облэнерго. И все эти предприятия должны будут получить советников.
Продавать самостоятельно ФГИ придётся только в том случае, если никто из советников не захочет заниматься объектом. Такую ситуацию можно себе представить, если объект очень «токсичный», и советник побоится, что это может сказаться на его репутации. В законе указано, что советник должен иметь определённую квалификацию.
Советники Центрэнерго — это консорциум из трёх компаний. Первая — польский Ernst & Young, это одни из ведущих аудиторов. Вторая — Baker & McKenzie, одна из ведущих международных юридических компаний. Третья — SARS, это украинские инвестбанкиры», — приводит пример Андрей Бойцун, член Стратегической группы советников КМУ и вице-президент Украинской академии корпоративного управления.
Именитый советник увеличивает шансы на продажу объекта, поскольку может подготовить всю необходимую для потенциального покупателя информацию и внятно объяснить особенность того или иного объекта.
«Кроме того, советник понимает, с кем общаться. Если советник работает на соответствующих рынках, он в состоянии лучше прогнозировать состояние этих рынков. И главное — советник общается с потенциальными покупателями», — добавляет Бойцун.
История продаж
Однако особенность украинских объектов такова, что практически каждый из них имеет сложности, не позволяющие его продать без проблем. К примеру, «вечный лот» — Одесский припортовый завод. Его проблема — долг почти в $300 млн группе Дмитрия Фирташа.
«По определению Минюста США, Фирташ является обвиняемым в уголовном деле. Это значит, что произвести платёж в пользу этого человека покупатели потенциально не смогут — многие международные компании (и уж тем более американские), а также их банки, подпадают под требования комплайенса, которые без согласования с Минюстом США это могут просто запретить. Даже если для покупателя юридически это будет приемлемо, то есть ещё репутационные риски», — поясняет Андрей Бойцун. Если погашение долга группе Фирташа будет условием приватизации, обязательным для покупателя, тогда объект может оказаться неинтересен ни покупателю, ни советнику — помимо заработка для таких компаний важна ещё и репутация.
«По ОПЗ, скорее всего, есть возможности для юридического решения вопроса долга, но оно может быть политически неприятным. Государство ведь тоже не хочет платить деньги Фирташу — для любого правительства это такие же репутационные риски перед своими гражданами», — считает эксперт. И в таком случае нужно выбирать, что важнее — политическая репутация или успешная приватизация.
Непростым объектом является ГПЗКУ, которая имеет долг перед китайскими кредиторами. Законодательно проблем с выплатой этих денег нет, вопрос в том, что цена продажи от этого снизится.
Что касается объектов энергосектора, то проблема в том, что покупатели будут стараться максимально сбить цену. «Если говорить о пакетах облэнерго — у них есть собственники, никто посторонний в эти компании не зайдёт. Разве что сами собственники между собой передоговорятся. Мой прогноз по поводу облэнерго — падение цены до минимальной и выкуп кем-то из собственников», — говорит Александр Харченко, директор Центра исследования энергетики.
Он считает, что и у «Турбоатома» не много шансов найти стратегического иностранного покупателя. Скорее всего, по относительно невысокой цене его сможет купить кто-то из отечественных инвесторов. Что касается Ценрэнерго, то в ФГИ прогнозируют его продажу уже весной.
А выборы всё ближе
Не зря МФВ требует от Украины приватизации объектов госимущества. Это ещё один тест для власти по борьбе с коррупцией. Эксперты, опрошенные Фокусом, не питают особых иллюзий насчёт того, что крупная приватизация пройдёт в соответствии с духом нового закона. Слишком сильно лобби крупных кланов, которые зарабатывают на этих объектах.
Иностранных инвесторов смущает работа украинских судов, без которых отвоевывать предприятия в случае чего не получится. Не становится привлекательнее госсобственность и в условиях возможных крупномасштабных военных действий. К тому же на носу выборы.
«В законе говорится, что ФГИ должен в течение 3 месяцев подготовить список компаний. Далее подготовка к приватизации крупных объектов может занять до 12 месяцев, а перед выборами (март и октябрь 2019 года) продажа госпредприятий может неоднозначно быть принята населением и электоратом», — считает Андрей Беспятов. Таким образом, продажи начнутся уже после выборов. И тут важный момент: регулирование по английскому праву действует до 2021 года. Поэтому, если приватизация крупных объектов не состоится до 2020 года, у государства будет год, когда инвесторов можно будет привлекать, используя и этот козырь.
