Какую страну строить – демократическую или эффективную? Как не парадоксально, но именно так сейчас у нас все чаще ставится вопрос. Словосочетание «демократическая эффективная Украина» буквально за несколько лет в умах большинства граждан превратилось в катахрезу.
Нелепо сегодня рассуждать, кто в этом виновен и виновен ли вообще. Элита, которая с помощью столь нехитрого приема, как «подмена понятий», постаралась упрочить свое политическое положение внутри страны и экономическое – на глобальных рынках? Или народ, утомленный пятью годами неуправляемой демократии вкупе с материальной пресыщенностью? Налицо факт: и верхам, и низам надоело играть в европейскую игрушку.
Потому «сильный» Сергей Тигипко на последних выборах набрал почти пятнадцать процентов голосов, а не менее «сильный» Олег Тягнибок наверняка наберет не меньше на выборах следующих. Потому народ отдал предпочтение Виктору Януковичу, который еще с 2004-го застолбил за собой нишу «хозяина». Потому всего на несколько процентов меньше голосов оказалось у Тимошенко. У ее избирателя не было сомнений в способности политика навести порядок в стране. И поныне избиратель Юлии Владимировны не сомневается, что, повернись дело чуть не так, сегодня бы Янукович ходил на допросы в Генпрокуратуру, как на работу, вместо Луценко нары протирали бы Колесников или Клюев, а политубежище (ну, не в Чехии, конечно) получил бы Фирташ.
Вариантов, когда Украина могла бы быть одновременно и демократическим, и эффективным государством нам не дано. Элитой. Или все-таки народом?
И те, и другие правы. Убежденность элиты в том, что сильное, монолитное, если хотите, «полицейское» государство способно более эффективно защищать интересы национального капитала в мире, верна. Сильное государство - с монолитной властью, кукольной оппозицией и безмолвным народом, - не раздираемое внутри политическими дрязгами и скандалами, безусловно, более эффективно защищает интересы национального капитала. Такое государство не будет подписывать невыгодные в первую очередь для украинского бизнеса газовые договоренности в обмен на виртуальную поддержку на предстоящих президентских выборах. И не будет потакать «иностранным инвесторам» в ущерб собственным производителям.
Впрочем, в этой убежденности кроется изначально, казалось бы, небольшая, однако на поверку – существенная ошибка. Стратегическая недоговоренность, умышленно или несознательно возведенная в ранг политики. Суть ее заключается в том, что эффективным может быть только полицейское правовое государство. То есть государство, защищающее интересы в равной степени всех граждан. В крайнем случае – большинства граждан.
Полицейское государство, защищающее интересы небольшой прослойки, не может быть эффективным. Даже если в эту прослойку волевым решением будут включены иностранные инвесторы – чего, собственно, и добивался всегда Запад.
На всякий случай, чтобы никто не заблуждался, – Запад, в принципе, не интересует, как в Украине соблюдаются права отдельно взятого гражданина, и его никогда это не интересовало. В чем мировые лидеры действительно заинтересованы, так это в том, чтобы «впаять» в местную привилегированную прослойку представителей национального бизнеса. Если это удается, претензий к какой-то «зимбабве» никаких – пусть там местные диктаторы хоть детей на завтрак едят. Если нет – мир потрясает очередной скандал с очередной «осью зла». Но это отступление.
Доказательством неэффективности собственно полицейского государства служит вся история. Феодализм эффективнее рабовладельчества. Капитализм эффективнее феодализма.
Глядя на карту мира начала ХХІ века, трудно найти успешное государство, которое свою успешность не базировало бы на строгом соблюдении законности любыми способами. В том числе и в первую очередь – силовыми. Сверхуспешные Соединенные Штаты вряд ли кто рискнет назвать не полицейским государством. Посягательства на закон и тем более на национальную безопасность в США пресекаются жесточайше.
Достаточно просмотреть пару-тройку репортажей CNN о «диалоге» власти с народом в процессе настойчивых проявлений недовольства последнего в любой из европейских стран, чтобы понять: Европа – сплошное полицейское государство. Например, кто припомнит, когда и кто в Украине последний раз разгонял демонстрантов водометами и резиновой канонадой? А теперь включим CNN и ознакомимся с подходом к делу в демократической Европе.
Но есть маленький нюанс. И США, и Европа, и другие успешные страны являются не просто полицейскими государствами, а правовыми полицейскими государствами.
Разумеется, философское, обозначенное еще Кантом, понятие «правовое государство» - штука относительная и субъективная. В теории это такое государство, которое обеспечивает гражданам мир и счастье, вызванные ощущением защищенности. И США, и Европа, и другие успешные страны такое ощущение своим гражданам предоставляют –кому больше, кому меньше, однако в целом установленный порядок устраивает большинство.
В свою очередь, снова обратившись к карте, трудно назвать успешные государства, которые своим успехом обязаны исключительно четко налаженной полицейской системе. Есть страны более-менее успешные, построившие свою мощь на полицейском режиме, подкрепленном серьезное сырьевой базой. Сырьевая база позволяет хотя бы в некоторой степени нивелировать ущербность и меньшую эффективность государства по сравнению с правовыми государствами. Но даже при таком раскладе в цивилизованном мире на такие государства смотрят соответственно – как на сырьевой придаток, - нужного, но временного (пока недра не истощились) младшего партнера.
Есть также страны полицейские, но сырьевыми ресурсами не обладающие. На которые вообще предпочитают на смотреть, а тем более не считаться с ними.
В Украине много ресурсов?
Рабовладельческий строй в пятом веке пал не потому, что рабовладельцам было так уж приятно отпускать своих рабов на волю. А потому, что умные рабовладельцы поняли: батрак намного эффективнее раба. А тысячей с лишним лет спустя пришло понимание, что наемный труд эффективнее поденщины.
В двадцатом веке полицейские государства демократического Запада не зря наперегонки бросились превращаться в правовые полицейские. Кто-то успел раньше и оказался в лидерах. Кто-то опоздал и очутился в роли догоняющего. К кому-то вообще это понимание еще не пришло. А есть и такие, которые сегодня делают шаг назад. Образно говоря, меняя капитализм на феодализм, феодализм на рабовладельческий строй.
«Сильное и демократическое» государство не может быть катахрезой. Это доказано на практике. Катахрезой в начале ХХІ века является «сильное полицейское» государство.
