В парке «Юбилейный» в центре Краматорска возле аттракционов сидит худенький 22-летний паренёк в очках. Он проверяет билеты у входящих и следит за тем, чтобы оборудование исправно работало.
— Понимаете, это не моя жизнь, — вздыхает Даниил Миненко. — Я целый день провожу на работе, которую не выбирал, получаю зарплату, на которую невозможно прожить. Я не могу уволиться, и даже отпуск у меня меньше, чем у всех остальных.
Даниил — альтернативщик. Учение Церкви адвентистов седьмого дня, прихожанином которой он является, не позволяет парню брать в руки оружие, а значит, он не может пойти в армию. Таким, как он, государство даёт возможность не проходить военную службу, заменив её гражданской. Вместо того чтобы маршировать на плацу и стрелять по мишеням, верующий может ходить на обычную работу, правда, на особых условиях.
Цена «свободы»
Ещё пару лет назад Даниил Миненко даже не задумывался об альтернативной службе. Казалось, что для него всё складывается наилучшим образом. Когда учился в музыкальном училище в Виннице, медкомиссия признала его негодным для службы в армии по состоянию здоровья — в карточке записали: мигрень и вегетососудистая дистония. Потом вся семья переехала в Краматорск, где Даниил начал работать в христианском гуманитарном фонде ADRA, занимался восстановлением жилья, пострадавшего от обстрелов. Уже здесь медицинская комиссия признала документы трёхлетней давности недействительными, Даниила ожидал призыв.
— Это было странно, потому что мигрень вообще неизлечимое заболевание, — объясняет парень. — Для меня это всё изменило. Идти в армию я всё равно не мог, надо было писать заявление на альтернативную службу.
В украинском правовом поле замена военной службы альтернативной — чётко прописанная процедура. За два месяца до призыва верующий отправляет в местную государственную администрацию письменное заявление. После этого собирается специальная комиссия по альтернативной службе, которая и принимает решение о предоставлении такого права призывнику. Впрочем, для самого альтернативщика это может оказаться не самым приятным опытом. По крайней мере так об этом рассказывает Даниил. Вместе с ним аналогичное заявление подал ещё один парень — из церкви Свидетелей Иеговы, комиссия разбирала их дела одновременно.
Потерянное время. Даниил Миненко считает альтернативную службу в Украине неэффективной как для себя, так и для страны
— К нам отнеслись очень грубо, — вспоминает Даниил. — Оказалось, что в прошлый призыв тоже было два альтернативщика, и они, наверное, восприняли свою работу как отработку после школы. Прогуливали, не приходили вовремя. Так что комиссия решила сделать всё для того, чтобы мы поняли: с ними шутить нельзя, и для нас всё будет, как в армии.
Обоих ребят отправили трудиться в коммунальное предприятие «Участок по ремонту, содержанию автодорог и сооружений на них». По сути, они выполняли обязанности дворников, только не на придомовых территориях, а на улицах города. Через полгода у Даниила ухудшилось здоровье, и он попросил перевести его на другое место работы — закон это позволяет. Так попал в парк оператором аттракционов, где ему предстоит отработать ещё полтора года.
В Украине цена сознательного отказа от военной службы высока, и далеко не каждый — даже из верующих — согласится на такие условия. Альтернативщики могут работать только на государственных или коммунальных предприятиях, права выбора места работы у них нет. Комиссии чаще всего направляют их на грязную работу: дворниками, уборщиками, иногда санитарами. Даниил, подавая заявление, пытался устроиться в школу или детский сад воспитателем, там пригодилось бы его музыкальное образование. Этот вариант даже рассматривать не стали, хотя закону он не противоречит.
Альтернативные служащие получают минимальную зарплату, установленную государством. Даже в Краматорске на эти деньги прожить сложно, не говоря уже о городах-миллионниках. Официально устроиться куда-то ещё нельзя. Можно, конечно, заниматься фрилансом, но найти на это время сложно. Даниил, например, работает пять дней в неделю: один день — с 10:00 до 22:00, второй – с 16:00 до 22:00.
— Не у всех альтернативщиков такой жёсткий график, — уточняет парень. — Я знаю ребят из других городов, которые работают в больницах. У них там проще: дали им задание на два часа, а потом ты свободен. Мне ещё повезло — изначально у меня должен был быть только один выходной, но у нас службы в церкви проходят в пятницу и в субботу, и директор пошёл мне навстречу, так что в эти дни я свободен.
Сейчас Даниил планирует поступать в краматорский филиал Межрегиональной академии управления персоналом на маркетолога. Учиться на стационаре он по закону не может, поэтому пойдёт на заочку.
— Когда закончу службу, мне будет почти 24, — вздыхает Миненко. — Конечно, очень жаль вот так потратить больше двух лет (срок невоенной службы — 27 месяцев, для людей с высшим образованием — 18 месяцев. – Фокус). Вообще создаётся впечатление, что государство делает всё возможное, чтобы уменьшить количество желающих пойти на альтернативную службу.
В своё время перед Даниилом стоял выбор — он мог, как и многие его знакомые, дать взятку и избежать воинской повинности.
— Не буду лукавить, конечно, я думал об этом, но это было бы нечестно по отношению к Богу и к моей стране, — считает он. — Когда я рассказываю, что прохожу службу альтернативно (многие, к слову, вообще не знают, что такая возможность существует), люди думают, что это просто такой способ откосить от армии. Но если объяснить все нюансы, понимают, что в какой-то степени альтернативная служба даже труднее военной.
Альтернативная мобилизация
— Честно говоря, я бы не очень хотел рассказывать свою историю, — с харьковчанином Павлом Бакумом мы разговариваем по телефону, но уговорить его побеседовать оказывается непросто. — Понимаете, я уже столько всего выслушал в свой адрес, не хочу опять переживать это.
Павел проходил альтернативную службу 20 лет назад. Прихожанином протестантской церкви он стал в 14 лет и уже с тех пор знал, что в армию не пойдёт.
— В 1996 году с альтернативной службой всё было как-то проще, чем сейчас, — говорит он. — Тогда мы даже могли выбрать, куда пойти работать, главное — нужно было договориться с предприятием, хотя оно всё равно было либо государственное, либо коммунальное.
Павел сначала получил место в столярной мастерской, потом написал заявление о переводе в благотворительный фонд. После этого до конца службы работал в детском интернате в посёлке Высокий, учил детей играть на гитаре — пригодились музыкальные навыки. От зарплаты в фонде отказался, воспринимая это как некую волонтёрскую деятельность, а чтобы как-то прожить, параллельно подрабатывал в других местах.
История эта не была бы чем-то примечательной, если б не её неожиданное продолжение в 2015 году. После начала военных действий на востоке Украины Павлу, как и многим другим украинцам, пришла повестка.
— Я взял свои документы о том, что проходил в своё время альтернативную службу, и пошёл в военкомат, — вспоминает мужчина.
Он не собирался скрываться, намеревался объяснить, что ехать на войну не может по той же причине, по которой когда-то не пошёл в армию, — это противоречит его вере. Однако в призывной комиссии с его доводами не согласились, поэтому харьковчанин решил действовать через суд.
— В 2014–2015 годах было немало судебных разбирательств по этому вопросу, — объясняет исполнительный директор Института религиозной свободы, юрист Максим Васин. — Верующим предъявляли уголовные обвинения в уклонении от мобилизации, несмотря на нормы Конституции. Дело дошло до Высшего специализированного суда Украины, который и защитил конституционное право верующих на альтернативную службу даже в период мобилизации.
Бакум тоже выиграл дело. Его история попала в СМИ, ещё активнее она обсуждалась в соцсетях. Большинству из тех, кто воевал, их родственникам позиция верующих казалась предосудительной: мол, мы тут сражаемся, а вы находите для себя отмазки. Мало кто из обвинявших Павла в трусости готов был разбираться в нюансах его истории.
На самом деле закон не освобождает альтернативщиков от мобилизации, но Министерство обороны обязано предоставить им возможность не воевать, а послужить государству другим образом. Верующие могли бы работать в госпиталях либо в других службах, не предусматривающих использование оружия. Однако это до сих пор не прописано в законе, поэтому после судебных разбирательств военкоматы просто оставляли верующих в покое. После отказа от мобилизации эта тема утратила актуальность.
Доработка закона
Спорный вопрос с мобилизацией верующих — не единственный, требующий доработки закона. В Институте религиозной свободы убеждены, что необходимо изменить процедуру подачи документов на альтернативную службу.
— Одной из наибольших проблем сейчас является то, что желающие проходить альтернативную службу должны письменно заявить об этом как минимум за два месяца до призыва, — объясняет Максим Васин. — Такое требование приводит к тому, что призывники, получив повестку, оказываются в патовой ситуации. С одной стороны, они уже пропустили срок подачи заявления, с другой — их убеждения не позволяют им брать в руки оружие.
Эту проблему мог бы решить законопроект №4485. В нём прописано, что верующий должен письменно заявить о своём желании пройти альтернативную службу в течение семи дней после получения повестки. Но эта проблема не является приоритетной для депутатов: уже два года документ ожидает рассмотрения в профильном парламентском комитете.
Максим Васин, исполнительный директор Института религиозной свободы
Нередко в Институт религиозной свободы за юридической поддержкой обращаются верующие, у которых возникают конфликтные ситуации с военкоматами.
— Проблема в том, что военкоматы стремятся пополнить ряды армии любой ценой, невзирая на фактическую небоеспособность призывников, которые просто не могут использовать оружие, — говорит Максим Васин. — В 2015 году у нас был случай, когда верующий отказался идти в армию во время мобилизации, но ему не разъяснили его конституционное право на альтернативную службу и вместо этого осудили на два года. В итоге кормилец семьи и отец малолетних детей за свои религиозные убеждения должен был пойти в тюрьму вместо невоенной службы для государства.
По словам юриста, украинское общество не должно осуждать тех верующих, которые не могут таким способом защищать свою страну.
— Их нельзя называть «уклонистами» или порицать другим образом. Немало из них, следуя своим религиозным побуждениям, служат волонтёрами, в том числе на прифронтовых территориях, что тоже часто сопряжено с риском, — резюмирует исполнительный директор Института религиозной свободы.
Его слова подтверждает опыт того же Павла Бакума. Добившись в суде права не воевать, он не раз ездил в зону боевых действий вместе с военными капелланами.
Опыт мира
В Украине воспользоваться правом альтернативной службы могут лишь верующие, доказав, что их учение не позволяет использовать оружие. Однако во многих странах отказаться от призыва в армию можно лишь на основании пацифистских убеждений.
До 2009 года так было и в Швейцарии, где молодые люди, желающие послужить своей стране без оружия в руках, проходили специальный тест. Но потом процедуру сочли излишне бюрократизированной, и теперь каждый призывник может выбирать, как он хочет служить — в военной сфере или «на гражданке». Причём выбор места службы здесь гораздо шире, чем в Украине: можно заниматься реставрацией памятников, участвовать в экологических проектах или работать в общественных организациях. Об этом рассказывает швейцарец Луциан Обрист.
— Сначала я пошёл служить в обычную армию, но в какой-то момент понял, что мне это неинтересно, перевёлся на гражданскую службу, — признаётся он. — Мне она кажется более конструктивной и позитивной, чем военная подготовка. Я работал с людьми с инвалидностью, получил важный личный опыт.
— На мой взгляд, в Украине основанием для альтернативной службы тоже должны быть не только религиозные убеждения, — в свою очередь отмечает Максим Васин. — Не думаю, что наша армия значительно усилится из-за того, что будет насильно заставлять брать в руки оружие людей с пацифистскими взглядами: на альтернативной службе они будут более эффективными.
Впрочем, сложно говорить о том, когда Украина придёт к европейской модели, учитывая, что даже верующим такое право предоставляется со скрипом и под осуждающие взгляды общественности.
