Статьи

Ярким примером тенденций, характерных сегодня для нашей страны, является происходящее с Верховным судом Украины. Точнее, то, что и какими методами делает с ним политическая власть. Нетипична эта ситуация разве что ввиду беспрецедентной длительности «движения сопротивления» ВСУ, в частности, обусловленной тем, что судьи принадлежат к одной из наиболее защищенных категорий граждан, во всяком случае, де-юре. То, как велась данная война и какой будет уже очевидная сегодня развязка, демонстрирует безрадостные перспективы иных граждан, решись они отстаивать свои интересы, не обладая иммунитетом «касты неприкасаемых».

Безусловно, существует ог­ромное количество закономерных претензий к судам вообще и к Верховному суду в частности. Это количество уже давно зашкаливает, ставя под сомнение целесообразность самого существования судов в их нынешнем виде, впрочем, как и иных институтов власти — поголовно.

Политическая власть, которая сумела бы навести хоть относительный порядок в судах даже только при рассмотрении не таких уж сложных в большинстве своем дел простых смертных, нуж­далась бы гораздо в меньшем количестве фальсификаций на очередных выборах, чтобы остаться таковой. Появись подобная тенденция изменения судебной системы, она в глазах подавляющего большинства с лихвой перекрыла бы очень многие, далекие от рядового гражданина «мелочи», включая драконовские полномочия Высшего совета юстиции.

Лозунг «мочи судей» способен повести за собой толпу, но он не должен становиться руко­водст­вом к действию для тех, кто на высшем уровне претворяет в жизнь политику государства.

Сутью процесса, декларируемого как движение за очищение судейских рядов, является их подчинение единому центру, находящемуся вне судебной системы. В частности, не пресечение, а замыкание на себе всех без исключения денежных потоков, традиционно и неиссякаемо текущих в недрах судебной власти. Итоги судебной реформы и история борьбы политической власти со строптивым Верховным судом Украины также свидетельствуют о том, что на самом деле о чистоте судейских кадров и законности принимаемых судами решений «вопроса не стояло».

Независимые, профессиональные судьи в наших краях за 20 последних лет, как и задолго до этого, не были нужны ни одной власти. Необходимы были подчиненные. И нынешней власти это однозначно удалось. Картину всеобщего благоденствия портят лишь обитатели Верховного суда Украины, но им осталось недолго.

Хронология этого противостояния общеизвестна. Из последних боев местного значения нельзя не выделить эффектную речь заместителя генерального прокурора Гаврилюка, выступившего в амплуа пресс-службы, явно поторопившейся с обнародованием информации. Михаилу Гаврилюку выпала сомнительная честь обнародовать нижеследующее: «Высший совет юстиции открыл производство за нарушение судейской присяги членами Судебной палаты по уголовным делам Верховного суда». Судей обвинили в том, что в 2009—2010 годах они незаконно изменили 15 лицам приговоры с пожизненного заключения на 15 лет лишения свободы. Заместитель генпрокурора отметил, что к этим решениям частично причастен весь состав судей указанной палаты ВСУ. И зачем-то добавил: открытие производства Высшим советом юстиции «отнюдь не связано с ротацией в Верховном суде», а также с переизбранием в ближайшее время его председателя. Да ни у кого и мысли не возникло, что вы!

Заместитель генпрокурора также сообщил, что часть судей, подозреваемых в совершении незаконных действий, уже уволена по собственному желанию. Гаврилюк не исключил, что в отношении отдельных лиц, в случае принятия соответствующего решения и при наличии оснований, будет открыто уголовное производство…

Даже немного жаль становится замгенпрокурора, взявшегося озвучивать такие вещи. Он-то, юрист не мог не понять, что сказал. Что на самом-то деле не только основания для открытия уголовных дел по этим фактам нет — судей в данном случае даже упрекнуть не в чем, не то что инкриминировать что-то«всему составу судебной палаты».

Суть вопроса заключается в следующем. 29 декабря 1999 года Конституционный суд Украины признал не соответствующим Основному Закону применение смертной казни. До тех пор, пока не вступил в действие закон, в соответствии с которым вводилось пожизненное лишение свободы (4 апреля 2000 года), максимальным наказанием было лишение свободы сроком на 15 лет.

В этот период суды по-разному применяли нормы уголовного закона: одни назначали пожизненное, другие давали 15 лет. Поэтому ВСУ получил немалое количество соответствующих заявлений с ходатайствами о пересмотре таких дел. Их пересмотр осуществлялся при участии заместителя генпрокурора, который считал обоснованной позицию заявителей о необходимости замены пожизненного наказания 15 годами лишения свободы. Более того, из материалов, полученных нами в Высшем совете юстиции, следует, что заместитель генпрокурора даже выступал инициатором подобного пересмотра! Зафиксировано также, что вопрос замены пожизненного лишения свободы 15 годами был поддержан заместителем генерального прокурора, принимавшим участие в процессе! Так есть ли предел цинизму прокурорских работников, которые сегодня собираются привлечь к ответственности судей за то, что с их же прокурорской подачи делалось вчера, притом — совершенно законно?

По поводу возникшей коллизии было и обращение в Конституционный суд Украины. Надо сказать, этот «коллективный разум» по своему обычаю, как всегда, когда речь идет о не очень интересных для него делах, ответил в духе «чтоб да, так нет», предоставив судам самим разбираться в этой не сулящей особых дивидендов юридической казуистике. Тем не менее в своем сольном выступлении на интересующую нас тему судья-докладчик по делу Ю.Баулин — доктор юридичес­ких наук, профессор, академик Национальной академии правовых наук Украины четкую позицию высказал. В своем выступлении «Отмена смертной казни: опыт Украины», который предназначался для международной конференции, отмечая теоретическую и законодательную сложность вопроса, Ю.Баулин заявил следующее: «…если вопрос о пересмотре приговора о смертной казни за квалифицированное убийство, совершенное до 29 декабря 1999 года, рассматривал суд, после 29 марта 2000 года (вплоть до настоящего)…суд вправе применить… наиболее мягкий промежуточный закон, а именно: заменить смертную казнь лишением свободы на срок до 15 лет».

Такого же мнения придерживаются, как следует из официального письма, Ми­нис­тер­ст­во юстиции, специалисты Нацио­нального университета имени Т.Шевченко. Кстати, задолго до выступления замгенпрокурора Гаврилюка ZN.UA опубликовало подробнейшую статью, посвященную данной проблеме и тому, как она была разрешена.

В общем, похоже, что товарищу замгенпрокурора Гаври­люку стоило бы до публичных выступлений как минимум обратиться к своему предшественнику, который инициировал подобные пересмотры дел и последовательно поддерживал эту позицию в суде, выступая от имени ГПУ. Может, хоть он, бывший замгенпрокурора В.Кудрявцев смог бы донести до коллеги свою правовую позицию. В противном случае было бы логично, чтобы Гаврилюк изучил возможность возбуждения уголовного дела и в отношении колег из ГПУ — на тех же основаниях, которые «шьют» сегодня судьям ВСУ.

Мягко говоря, странным решением было фактически угрожать судьям уголовной ответственностью в связи с вынесением решений по данной категории дел. Но мало того: демонстрируется иезуитская избирательность в травле судей, представляющих самую многочисленную палату Верховного суда — по уголовным делам. Так сказать, борьба за голоса электората в канун выборов председателя. Для показательной расправы из стройного ряда почему-то«выдернули» одного судью — Короткевича. Да, под его председательством было вынесено большинство решений по делам данной категории. Но в рассмотрении дела принимали участие около 4 десятков судей «уголовной палаты». И пред­седательствующий в судебном заседании, тем более — в Верховном суде — не Чечетов для остальных судей. Роль председательствующего главным образом организационная — не более того. А кто из судей как голосовал по данному вопросу, известно только им самим. Так что это за показательная порка одного для запугивания остальных? Что за избирательность такая?

Недобрая традиция возбуждения уголовных дел в отношении судей Верховного суда в канун выборов председателя — не изобретение нынешней власти. Но с подобным цинизмом и размахом данная «предвыборная технология» используется впервые.

Это — анатомия лишь одного из целого ряда «наездов», неприглядность иных иногда еще более очевидна.

Данное противостояние не стоит рассматривать сквозь призму нашего отношения к судьям вообще — привычного, распространенного и вполне заслуженного многими из них негативного отношения. Дело не только в том, что все-таки не «все они» и не такие уж «одинаковые». А в том, что в этой последней, уже почти закончившейся войне судьям Верховного суда — последнего оплота инакомыслия, всем им вместе и каждому по отдельности, было легче, проще, безопаснее и выгоднее сдаться на милость власти — на любом этапе этой борьбы. Но они показали редкостный по нашим временам — положительный пример корпоративной солидарности и стойкости.

Из целой серии нелепых, непродуманных, не выдерживающих критики обвинений, выдвигаемых в адрес судей, выбивается, пожалуй, только одно. Эта заслуживающая отдельного повествования история о дошедшем до Верховного суда Украины уголовном деле 14-летнего мальчика, осужденного за изнасилование и убийство, которых он, похоже, не совершал. Страшная судебная ошибка выглядит еще более вопиющей при ознакомлении с материалами этого дела. Для того чтобы не отменить приговор, основывающийся на материалах, содержащихся в этом деле, надо было, пожалуй, не читать их вообще.

Протест по этому делу, под которым стоит подпись первого замгенпрокурора, Р.Кузьмину стоило бы оформить в рамочку. В будущем может пригодиться как смягчающее обстоятельство…

Правда, за годы, незаконно проведенные мальчишкой за решеткой с такими статьями — изнасилование и убийство (если на самом деле его осуждение было незаконным), — ответить должны не только судьи ВСУ, оставившие приговор в силе, но все, начиная с того, кто получил первые признательные показания несчастного ребенка и вынес первый приговор по делу, опера, следователи, прокуроры. Этого, понятно, не случится — они ведь не выбирают председателя Верховного суда…

В этом году 29 сентября — дня, когда истекают полномочия нынешнего председателя Верхов­ного суда Василия Онопенко, реформаторы ждали с нетерпением. Проблема, долго существовавшая для них в лице Онопенко, должна была разрешиться сама собой. Ждали-ждали, нетерпеливо предвкушая, но все равно оказались неготовыми к успеху. 29 сентября миновало, декабрь уж наступил, а отпраздновать по-настоящему все никак не удается: какого кандидата в председатели Верховного суда не согласуют — все усилия идут прахом.

Тут, конечно, существуют совершенно объективные трудности. Круг тех, кто может согласно закону занять место председателя ВСУ, довольно узок. Пойди найди среди них верного, надежного человека, который не запамятовал бы потом, чья он креатура. Вроде и выискивается подходящий, так президенту он почему-то не подходит, проваливает кастинг. Как, например, Самсин. Эта процедура — дефиле перед президентом — хоть нигде и не прописана, но является неизменной данью традиции, независимо от того, кто в данный момент находится при власти. Вот уже всем, казалось бы, хорош председатель Конституцион­ного суда Головин — креатура непосредственно первого лица государства. Происхождение правильное. Человек старой закалки (1979—2005 годы — служба в органах государственной безо­пасности) — и надежен, и порядок при нем будет железный. Вот мелочь вроде, а показательная, обнадеживающая: говорят, у Головина коллеги без докладной в рабочее время выйти не могут, отпрашиваются по каждой мелочи. Дисциплина! Правда, судьям Верховного суда такая «дедовщина», скорее всего, придется не по вкусу. И есть обоснованные опасения, постепенно переходящие в уверенность, что в Верховном суде он не пройдет. А провалить такое мероприятие, как выборы главы ВСУ, организаторам ой как не хочется, поэтому выборы все откладываются разными диковинными методами. При­ходилось прибегать даже к неоценимой помощи судьи Огур­цова, который запретил своим волевым, но незаконным решением проведение пленума ВСУ.

У самого Василия Онопенко остаться на посту шансов, пожалуй, нет, по ряду причин. Слишком уж сильна личная неприязнь, которую испытывают к нему архитекторы новой судебной власти. Несмотря на зат­раченные колоссальные усилия, убрать его они не смогли ни путем «обескровливания» Верхов­ного суда, ни пытаясь досрочно сместить его с должности. Коллеги Онопенко, с которыми доводилось беседовать, утверждают, что занимая свой пост, он не стремился контролировать судей, как это было принято у нас всегда. Да и сам он, хотя на компромиссы, конечно, шел, но в хомуте ходить не захотел — в том числе у своих бывших политических соратников. Кому, спрашивается, нужен такой руководитель Верховного суда, «вольнодумство» которого уже и так довело Банковую до крайней степени раздражения? Того, что он не устраивает нынешних правителей, особенно главных реформаторов судебной власти, никто особенно и не скрывал. А из общеизвестного об этом свидетельствовало множество «примет»: закон, оставляющий ВСУ декоративные функции, лишая практически всех полномочий и непосредственно возможности отправления правосудия; арест зятя Василия Онопенко; уголовное дело против дочери с обыском в доме действующего председателя Верховного суда — понятно, были не просто стечением обстоятельств, следствием досадных издержек тотального торжества законности. И все же раньше гарант, насколько известно, обещал «укреплять» Верхов­ный суд, видно не сразу определившись, как именно это делать. Потому все это время Верховный суд и крепчал день ото дня — к изумлению отечественных и зарубежных наблюдателей.

И вот буквально на днях г-н Огурцов сменил, наконец, гнев на милость. 6 декабря он срочно назначил судебное заседание и уже 8 декабря разблокировал работу пленума ВСУ. Это значит, что реформаторы нашли, наконец, выход из пикантной ситуации, а значит, волеизъявлению в Верховном суде — быть...

Характерно, что у каждого из тех, кто на данный момент оказывает наибольшее влияние на отечественное судопроизводство, есть собственная креатура на должность председателя ВСУ. Известно, что Сергей Кивалов многие годы видит на этом пос­ту Виктора Кривенко, который давно и плодотворно сотрудничает с Сергеем Василь­евичем.

Андрей Портнов, судя по всему, хотел бы, чтобы это место занял Ярослав Романюк, который, насколько известно, с прошлого года довольно удачно связал свое будущее с Андреем Влади­миро­вичем. Но ни у одного, ни у другого сегодня не получается привести на судейский «престол» своего. Во-первых, никто не хочет уступать и отдавать преимущество своему визави. Во-вторых, есть основания утверждать, что и Кривенко, и Ро­манюк являются непроходными на должность председателя ВСУ.

Насколько известно, на сегодня главным является уже рассматривавшийся реформаторами вариант: Петр Пилипчук. Огово­римся сразу, чтобы кто чего плохого не подумал: этот выбор вовсе не характеризует Петра Филипповича плохо! Опыт­ней­ший судья, многие годы занимавший должность первого заместителя председателя ВСУ, не замеченный в вынесении беспредельных решений, вдумчивый, авторитетный специалист, пользующийся заслуженным уважением своих коллег, притом не только в Верховном суде. Его совершенно заслуженно относят к числу мэтров судопроизводства. Много лет Петр Филиппович возглавлял Совет судей Украи­ны, который по-настоящему (может быть, впервые за годы своего существования) выполнял свои функции и отстаивал позиции судей. В конце концов, он просто умный и добрый человек. Для нормального государства он был бы близким к идеалу руководителем высшего судебного органа.

На прошлых выборах Петр Пилипчук составил реальную конкуренцию Василию Оно­пенко в борьбе за пост пред­седателя ВСУ, что не помешало впоследствии не только их мирному сосуществованию, а и теснейшему сотрудничеству. С подачи Васи­лия Ва­сильевича Петр Филип­пович повторно занял мес­то первого зама. Более того, в событиях, происходящих в последнее время вокруг Верхов­ного суда, П. Пилипчук проявил себя весьма достойно.

Кандидатура П. Пилипчука стала результатом вынуж­ден­ного компромисса режиссеров судопроизводства. Прежде всего, она является проходной. Боль­шинс­тво судей ВСУ, скорее всего, поддержат Петра Фи­липпо­вича. Вторым несомненным плюсом в контексте далеко идущих планов реформаторов является возраст Петра Филип­повича. В октябре нынешнего года ему исполнилось 64, а максимальный срок пребывания на должности судьи — 65 лет. Это даст возможность основным игрокам за год качественнее подготовиться к следующим выборам. Вероятно, тур­нир между Романюком и Кри­венко за должность председателя будет перенесен на следующую осень, когда снова откроется вакансия председателя ВСУ. За это время будет существенно почищен кад­ровый состав ВСУ, в том числе с использованием возможностей Высшего совета юстиции и Генпро­куратуры. Верховный суд будет наполнен «своими» судьями. Не исключено также, что появится новый кандидат на должность председателя, например, нынешний председатель ВХСУ В.Татьков — выходец из Донецка.

Если исходить из условий нормальной деятельности всей судебной системы и ВСУ в частности, кандидатуру Пилип­чука можно назвать одной из лучших. В условиях, когда в Украине отсутст­вует самостоятельная, независимая, авторитетная судебная власть, ему придется несладко. Как утверждают люди, близко знающие Пилип­чука, ему свойственны такие качес­т­ва, как мягкость, неконф­ликтность. Ему трудно будет противостоять тому напору, который в последние два года переживает правосудие. И в течение года, оставшегося до следующих выборов, минимизировать роль и влия­ние председателя на положение дел в Верхов­ном суде будут посредством заместителей, призванных взять под контроль сферы, вверенные им патронами. Поэтому на П. Пилипчука будет оказываться давление не только извне, но и изнутри ВСУ. И неизвестно, какое из них окажется более жестким.

Не имея сегодня реальной возможности добиться своего, Банковая стремится реализовать вариант номинального председателя Верховного суда Украины, подразумевая, что реально руководить будут другие — тщательно подобранные замы. Я.Романюк, которого прочат в первые замес­тители председателя, В.Кривенко (ему пока что придется довольст­воваться должностью заместителя по вопросам административной юстиции). И. Шицкий, которого планируют сделать заместителем по хозяйственным делам. Он заменит на этом направлении В.Барбару, насколько известно, не проявившего достаточной чуткос­ти к просьбам реформаторов судебной системы.

Избрание Петра Фи­лип­повича станет переходным вариан­том. Больше случайных, с точки зрения власти, людей в руководстве Верховного суда в обозримом будущем не будет.

В любом случае эти выборы председателя ВСУ не будут внут­ренней деятельностью самих судей суда, как это предусмотрено Конституцией и законом. Они будут проводиться по сценарию Банковой. Судьям ВСУ отведена малопочтенная роль: при помощи демократических процедур утвердить «штатное расписание» с кандидатурами на руководящие должности в высшем судебном органе, составленное за его пределами. Этот вопрос уже решен. На прошедшей неделе реализацию сценария на месте — в ВСУ — «утрясали» дружно прибывшие туда Андрей Портнов и Сергей Кивалов (последнего во время посещения кабинетов судей сопровождал Виктор Кривенко).

Как сообщили источники в администрации президента, на будущей неделе Верховный суд Украи­ны собирается посетить и сам президент. Поздравить судей с профессиональным праздником… Украинские президенты тради­ционно лично поздравляют судей с профессиональным праздником, если он — накануне выборов.

Операция «Верховный суд», которая проводилась Банковой еще при Кучме и Ющенко, получила новый импульс при Януко­виче и идет к своему логическому завершению. Под руководс­твом людей, не стесненных в средс­твах, оправдывающих цель.