«Просим вас разрешить людям зарабатывать тем, чем они еще могут зарабатывать», — обращалась как-то в письме президенту сельская проститутка Оксана, одна из героинь монологов Андрея Данилко. То был весьма симптоматичный скетч конца девяностых. Он показывал, что явление, еще недавно клеймившееся как порок буржуазного общества, невозможный при советском строе, и ассоциировавшееся с соблазнами городской жизни, стремительно проникло в тот слой общества, который всегда считался носителем традиций украинской культуры и хранителем нравственных норм нашего народа. Собственно, до сих пор «покрытки» (пОкритка — укр., девушка, родившая ребенка вне брака; по старинному обычаю ей обрезали косы и покрывали голову платком) и «повии», с сочувствием изображенные в классических произведениях украинской литературы, не привечаются нами. По данным опроса, проведенного в 2010 году Институтом Горшенина, 85,1% украинцев осуждают проституцию. Причем 78,7% из них — категорически. Киевский международный институт социологии, проведя опрос в 2009 году, установил, что за легализацию проституции выступают лишь 15% украинцев. Но не стоит делать преждевременных выводов о высокой нравственности соотечественников в вопросах сексуальной жизни. Как показали результаты упомянутого опроса Института Горшенина, более половины украинцев (53,5%) положительно относятся к добрачным половым отношениям, 65,6% респондентов позитивно смотрят на гражданский брак. А все это, между прочим, традиционная мораль считает неприемлемым.
Вкус «клубнички»
Проблема в том, что спустя двадцать с лишним лет после обретения независимости, которая повлекла за собой сексуальное освобождение гомо советикуса, украинское общество не понимает, куда эту моральность приткнуть. Все первые годы независимости были потрачены на то, чтобы утолить физический голод населения (заполнить полки магазинов). Попутно выяснилось, что утоление сексуального голода — тоже важная задача. И точно так же, как украинцы распробовали вкус экзотических фруктов, им стал известен и настоящий вкус «клубнички». Сегодня все знают, что проституция бывает не только женской, но и мужской; что коммерческий секс предлагает порой немыслимые практики сексуального удовлетворения (и их смогут исполнить не только «тайские массажистки», но и украинские девушки); что процветают виртуальные пути поиска сексуальных партнеров и сексуального удовлетворения. В последнем случае дело выходит даже за правовые рамки. Если человек осознанно желает выставить напоказ на специализированных сайтах свои гениталии или продемонстрировать свой половой акт (таких сайтов и таких людей обоих полов сегодня предостаточно) — совершает ли он преступление? Можно ли считать его создателем и распространителем порнографической продукции?
Совершенно очевидно, что при нынешнем широком диапазоне сексуальных «разрешений» и, в принципе, снисходительном отношении к ним граждан (если они не касаются развращения несовершеннолетних или сексуального насилия), проблемой для общества остается момент телесной неудовлетворенности. И даже больше — гендерно-сексуальной недореализованности. Почитайте форумы под публикациями о тяжелых буднях актеров — работников порноиндустрии. Под ними обнаружится как минимум десяток комментариев преимущественно мужчин, которые заявляют о своем желании сниматься в порно. Причем не из-за материальной безысходности, а из самоуверенной готовности заняться «на камеру» неплохо оплачиваемым и при этом безусловно, приятным делом; а еще больше — ради желания самоутвердиться как мужчина. А все потому, что поиск сексуального партнера сегодня осложнен — как из-за стандартов красоты, которые установили массмедиа (нет «фасада» — гуляй), так и вследствие расслоения общества в плане благосостояния.
Чек за секс-услуги
Понятно, что в таких условиях секс-индустрия в Украине не может не процветать. И это влечет за собой вопрос: готовы ли мы ее легализировать? Такая мысль высказывалась не раз, и вовсе не на уровне рядовых потребителей секс-услуг. «От того, что мы не признаем наличие проблемы (существование проституции. — Ред.), ничего не меняется. Здесь меня волнует только контроль со стороны медицины и снижение темпов распространения венерических болезней и ВИЧ. Как по мне, я бы узаконил эту сферу. Девушки и женщины тогда получат физическую и правовую защиту, а также адекватную медпомощь», — говорил в 2008 году бывший министр здравоохранения Украины Василий Князевич. «Украина, как и все другие государства, должна размышлять над этой проблемой. Я думаю, что определенная легализация — тот путь, на котором можно достичь компромисса между интересами общества, государства и человека», — рассуждал в комментарии ZIK в 2012 году известный правозащитник Евгений Захаров. «Я выступаю за легализацию проституции. Как профессию проституцию никогда не искоренить. Значит, нужно сделать так, чтобы законодательно защитить работающих в этой сфере девушек/парней, а также их многочисленных клиентов», — развил на своей страничке в Facebook мысль на десяток пунктов депутат Киевсовета от партии УДАР Алексей Давиденко. И добавил чудный постскриптум: «Представьте себе, путан/путана предоставили вам услугу, выдали чек. Если услуга вам не понравилась, на протяжении 14 календарных дней вы можете получить обратно деньги или воспользоваться данной услугой повторно, но уже бесплатно».
Собственно, в 2006 году занятие проституцией было в Украине декриминализировано. Что касается порнографии, то она постепенно отвоевывает свою легитимность как художественно-изобразительный прием в литературе, визуальном искусстве и в кинематографе. Но это не означает, что в Украине воцарилась полная свобода нравов. Согласно Уголовному кодексу, если вы ввозите в Украину «произведения, изображения или другие предметы порнографического характера с целью сбыта, распространения или (…) перевозки», вам может грозить до трех лет тюрьмы. За то же самое касательно кино- и видеопродукции, а также компьютерных программ — до пяти лет. В том, что, несмотря на наличие в Украине Национальной экспертной комиссии по вопросам морали и существование официальных формулировок эротики и порнографии, основным критерием в причислении предмета искусства к «порно» является все же вкус экспертов (и оголтелых критиков), мы убеждались уже не раз. Любого из нас при желании могут упечь за решетку за томик Генри Миллера, который мы кладем в чемодан, чтобы почитать на отдыхе.
Государственный тотализатор
Но сколь бы ханжеским ни было общество, как бы ни старались некоторые политики объяснить проблему плохих дорог в Украине низким уровнем нравственности общества, все понимают — некоторые люди зарабатывают именно тем, чем они еще могут зарабатывать. А некоторые — от такой же безысходности — надеются разбогатеть, испытывая фортуну, вкладывая последние деньги в лотерейные билеты, финансовые пирамиды, отдавая их «одноруким бандитам», спуская в казино и т.д. Потому так велико желание политических деятелей, только что запретивших игорные заведения (в интересах рядовых украинцев, конечно), все же придумать, как их снова разрешить (теперь уже, естественно, в интересах бюджета). А чего там? «Азартные игры, как наглядно показывает практика последних столетий, стали неотъемлемой частью социальной составляющей жизни общества (…) несмотря на наличие в ней целого ряда проблем социального, морального, психологического, финансового и уголовного характера» — такую философскую базу подвели депутаты под свой проект закона «Об азартных играх». Он, правда, не был включен в повестку дня парламента, но лиха беда начало. Тем более что и цена вопроса, как оказывается, высока. По оценкам авторов упомянутого законопроекта, в сферу игорного бизнеса вовлечено 20% взрослого населения Украины, которое тратит на азартные игры свыше $2 млрд. (!) в год.
