Был жаркий августовский день уже не помню какого года. Практически полдень. Мой третий день работы на должности в Дирекции Безопасности одной очень крупной компании. Настолько крупной, что даже имела свою собственную пожарную часть, правда по структуре управления подчинённой МЧС Украины. Огромный пожарный ЗИЛ, с надутыми красно-белыми боками, навевал винтажные мысли о спокойных 60-х годах прошлого века. Цвиринькали кузнечики, грело солнышко, навевало спокойствие и полудрёму… Всё было хорошо, если бы не труп.
Тело в подраной брезентовой одежде лежало под ЗИЛом, имея все признаки биологической смерти, если не считать острого запаха какой-то химии, которым разило на несколько метров. Я трясущимися руками достал телефон, набрал руководство. Через полминуты раздался грохот падения чего-то тяжелого на лестнице сбоку – это был начальник пожарного караула, который почему-то спускался по лестнице кубарем и на пузе. При этом издавая нечленораздельные звуки, которые, по-видимому, должны были обозначать радость от того, что он меня видит. Тут труп, возле которого я сидел на четвереньках, пошевелился, встал на корточки, и оставляя мокрый след, пополз в противоположном от меня направлении в угол гаража. Волосы у меня перестали стоять дыбом только вечером.
Так я познакомился с пожарниками. Или пожарными – не знаю, как правильно. Это было началом практически двухгодичной борьбы за трезвость, ибо пили так, что какой-то прибор, который я всунул ему в рот в очередное утро, через полсекунды показал слово ERROR и ушел за предел измерения. Мало того, кроме водки, по моим подозрениям, видимо пили ещё тормозуху, одеколон и бензин с этого ЗИЛа. Попытки поговорить с руководством и руководством руководства заканчивались предложением отметить знакомство…))))
В общем, к чему я это всё. Как сказал Арсен Борисович Аваков (пакуя Бочковского на заседании Кабмина) – «МЧС у нас не существует». Это чистая правда – всё на что способна данная служба, так залить водой пепелище после пожара, конечно, если воду найдут. Большие пожары (база под Васильковом или арт.склады под Харьковом) у нас тушатся методом выгорания, часто с человеческими жертвами. И всё это великолепие обходится Украине в 3 миллиарда 878 миллионов гривен на 2017 год.
Другая сторона пожарной службы – пожарные инспектора. Кошмар всех предпринимателей до 2014 года. Я думаю многие помнят, как покупали у ИХ ФИРМ огнетушители, пожарные таблички, канцтовары на многие десятки тысяч гривен по невменяемым ценам. Невыполнение этой покупки вело к блокировке деятельности фирмы этим милым пожарным инспектором на неопределённый срок. Уровень наглости этих деятелей был такой, что на моей памяти несколько человек поплатились жизнью за свои беспредельные требования.
В 2014 году все проверки предпринимателей были запрещены и функционал службы ГСЧС ограничился следующими основными функциями: экспертиза противопожарного состояния сооружений, лицензирование противопожарных работ, выдача разрешительной документации.
На практике на 2017 год эти функции выполняются чисто номинально – срок и качество исполнения напрямую зависят от количества денег, которое туда заносят строители и проектанты. Пожар в детском пионерлагере в Одессе наглядно проявил этот стандартный процесс – пожарный водоём хрен знает где, полупустой, отсутствие пожарных подъездов, неработающая имитация пожарной сигнализации за 11 миллионов гривен, непропитанный или пропитанный для вида деревянный сруб. Как всегда, залили только пепелище. Погибли дети.
Что характерно, этот пионерлагерь имел все разрешения для эксплуатации с бумагами о том, что все пожарные нормы соблюдены. Уже после трагедии была вялая отмазка ГСЧС, что 2 месяца назад был инспектор, писал прыпыс, оштрафовал на 170 гривен. Был бы я хоть немного связан с МВД, этот прыпыс у этого инспектора доставали бы хирурги из пятой точки. Либо зажарить урода на главной площади Одессы, притом, чтобы костёр поджигали родители сгоревших детей! Гуманизма тут быть не может.
Вся структура МЧС должна подлежать переформатированию и изменению в рабочую сторону – то над чем сейчас работают Аваков и Деева. К сожалению, эти попытки встречают ожесточённое сопротивление структуры МЧС – никто не хочет лишится хлебного места, дурного бабла, квартир и загородных домов под Парижем. С другой стороны, мало кто хочет работать за 4-5 тысяч гривен.
