В последнее время главному милиционеру страны Анатолию Могилеву все чаще и чаще приходится спускаться с «горных высей» и прерывать размеренные размышления о том, как побороть преступность в отдельно взятом независимом государстве. Отвлекают бдительные граждане и нерадивые подчиненные. Вот, недавно видео с одесским гаишником Швецом – тем самым, что «телячью мову» не понимает – подсунули. Только-только его в превентивных целях уволили, как запись планерки бердянских гаишников в Интернете беспризорно гулять начала:
И снова скандал.
На этом видео руководство бердянского отдела ГАИ на утренней оперативке зачитывает план по нарушителям. В кадре – начальник взвода Бердянского отдела ГАИ Вячеслав Федоров. Он слушает. А вот кто говорит – не видно. Голос звучит за кадром. Предположительно, это начальник Бердянского отдела ГАИ Станислав Сидоренко. Для лучшего запоминания он сдабривает свою речь доходчивыми словами.
– Не меняемся, пока не будет по восемь протоколов... – отчетливо слышно за кадром. – Четыре пьяных нужно каждый день б...дь передавать.
Дальше идет перечисление «приоритетных направлений работы» – превышение скорости, стоянка в неположенном месте и особенно перевозка опасных грузов.
– Нужен опасный груз, – звучит голос за кадром. – Сделаете два – вообще отлично! Сейчас рыбаки, погода отличная. Возле заправки покрутитесь, может, там кто-то с канистрами. Больше 60 литров – уже можно.
– Они по 50 литров возят, засранцы, – парирует кто-то из зала.
– Опасный груз нужен сегодня... – безапелляционно заявляет голос.
Анатолий Могилев отреагировал практически мгновенно. Посмотрев видеоряд утром, днем он уже знал, что «голос за кадром» уволен... еще в декабре. Предвосхитили и предвидели, так сказать, задним числом. Комментируя же результаты молниеносно проведенной служебной проверки, министр заявил:
– Этот ролик – факт вопиющий. Я благодарен тому, кто это снял, виновники такого маразма уже наказаны. Руководитель этого подразделения уже уволен. Проведена работа с начальником ГАИ Запорожья. Он избежал увольнения только потому, что работает всего два месяца. А этот ролик был заснят в декабре. Но и он получил взыскание. Также ответил за безобразие своих подчиненных и начальник ГАИ Запорожской области. Он уже освобожден от занимаемой должности. Если бы я получил информацию, что подобный инструктаж проводил и начальник областного ГАИ, потерял бы свою должность и руководитель Департамента ГАИ Украины Лозовой. Я бы тоже его уволил. Каждый руководитель должен отвечать за то, что делают его подчиненные.
А вот в Бердянском отделе ГАИ почему-то не отрицают, что подобные планы уже получали «сверху». Правда, уверяют, что это было около года назад, то есть еще при Юрии Луценко.
– Тогда для усиления порядка на дорогах вышестоящим руководством действительно были присланы планы по нарушениям. В тот день нужно было составить 36 протоколов, – заявил пресс-офицер Бердянского городского отдела ГАИ Александр Фурса.
Но вот беда! Примерно тогда же, когда по уверению Фурсы, был снят этот видеосюжет, была опубликована статья «Рабы государства. Исповедь мента», вызвавшая значительный резонанс среди людей в погонах. Конечно, Анатолий Могилев мог бы сказать, что во всем, что там изложено, виноват рассматривающий сейчас небо в клеточку его предшественник Юрий Луценко. Мог бы, если бы с момента его восшествия на министерский трон хоть что-нибудь изменилось.
Вот выдержки из появившихся всего пару месяцев назад комментариев к статье «Рабы государства» в одном из Интернет-форумов (тексты приводятся в оригинале):
«Когда я прочитал статью, то у меня сразу перед глазами встал мой райотдел (как раз про него написано), самое страшное, что такой бардак творится во всех РВ и МРВ районов, областей и Украины в целом, а улучшения ситуации, наверно, уже не будет никогда...»
«11 лет я в Тернопольском ГОВД... Жаль, что не прочитал это 11 лет назад, хотя вряд ли поверил бы»
«15 лет проработал в органах и такого беспредела, как сейчас, не помню. Жаль, что подобные статьи читаем только мы – простые менты, а не лица, способные повлиять на ситуацию и, в частности, наши «рукамиводители», которые сейчас превратились в царей и панов, считающих нас за скот. И дело не в нищенской зарплате, которая у ментов всю жизнь была мизерной, и не в ненормированном рабочем дне, а в отношении к тебе как к личности и человеку, призванному помогать людям. Каждый рабочий день построен на том, где раздобыть денег, которые потом идут на ублажение прокуроров, начальников, оплату проведения экспертиз и т.п. В больших кабинетах сидят за уши притянутые мамины сынки по 25-27 лет, а они уже начальники, руководят и учат, как надо работать тех, кто 20 лет землю топтал, а сами бандитов только на фотографиях видели. О какой борьбе с преступностью и коррупцией может идти речь, если МВД и есть прародитель этой коррупции? Насквозь прогнившая система, ящерица пожирающая собственный хвост, но ведь она система. Жизнь в милиции идет по своему плану, и ее не интересует, что происходит там за окном, мы сами себе создаем трудности, сами с ними боремся и сами себе отчитываемся об их успешном преодолении, сами себе придумали статистику, которая абсолютно не интересует граждан... Мне надоело вымогать деньги у одних и отдавать их другим, поэтому я увольняюсь»
Эти комментарии приведены вовсе не случайно. Обратите внимание на слова «план» и «статистика». Эти слова прекрасно известны главному милиционеру страны Анатолию Могилеву. Только он стыдливо умолчал о них. Не может он не знать и то, что разнарядки, подобные той, что снята на видео в Бердянске, – самое обычное явление во всех без исключения подразделениях милиции.
Их величества Показатель и Процент – именно им подчинена деятельность любого сотрудника милиции, а вовсе не защите «прав, свобод и законных интересов граждан», как написано в законе «О милиции». Процент раскрытых преступлений не должен быть меньше, чем за аналогичный период прошлого года, или, как вариант, меньше, чем в среднем за месяц в прошлом году. Не может он быть меньше, чем в среднем по области или по Украине. Не должен он быть и меньше, чем в соседнем райотделе или горотделе. То же самое касается и админправонарушений.
Именно достижение пресловутого показателя уже много лет стало целью деятельности органов внутренних дел, а вовсе не раскрытие преступлений как таковое. Если в прошлом месяце ты раскрыл 20 преступлений, то в этом, будь добр, раскрой 21. Кто раскрыл 15 – плохой работник, потому что показатель по сравнению с аналогичным показателем прошлого года должен расти, несмотря ни на что. Это та самая «палочная система», на которую вам пожалуется любой милиционер сразу после жалобы на зарплату. Самое интересное, что тот, кто раскрыл 25 преступлений, – тоже редиска, нехороший человек, ведь в следующем месяце придется раскрывать 26.
Простой пример. Зарегистрировано 100 преступлений, раскрыто 50. Это 50 процентов раскрытия. Зарегистрировано 80, а раскрыто тех же 50. Это уже 62,5%. Больше? Больше. Анатолий Могилев еще весной прошлого года озвучил свое видение служения показателю. Он заявил, что необходим новый, качественно новый подход к этой проблеме. Чем больше уголовных дел будет возбуждено, тем больше их будет окончено производством и передано в суд. По его мнению, если, к примеру, из 100 зарегистрированных преступлений 60 будут раскрыты, то из 60 зарегистрированных преступлений удастся раскрыть только 40. Иными словами, максимально полная регистрация, как следствие, повлечет за собой активизацию усилий сотрудников милиции по раскрытию этих преступлений и правонарушений. А это, в итоге, и даст тот высокий процент раскрываемости. Вот только почему он уверен, что если будет больше зарегистрировано преступлений, то и больше будет раскрыто? Прошел почти год, и выяснилось, что процент растет с большим скрипом, а из милиции увольняется все больше и больше сотрудников, не желающих еще больше активизироваться и работать с утра до ночи без выходных для его достижения. Те же, кто остается, получив на рассмотрение любое заявление, думают в первую очередь не о том, как раскрыть преступление, а о том, чтобы найти хоть малейшую зацепку для отказа в возбуждении уголовного дела.
Вот тут-то и вступает в дело прокуратура. У нее тоже свой процент и показатели имеются. За то, что в районе низкий процент раскрываемости, прокурора спросят в последнюю очередь. Зато спросят, сколько постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела он отменил, а также сколько написал представлений о том, что милиционеры что-то нарушили, и сколько их привлечено к дисциплинарной ответственности. И никого не волнует, насколько объективно это произойдет. Чтобы не ругаться с прокурором, от которого зависит, уйдет ли очередное уголовное дело в суд, начальник райотдела «сольет» любого своего сотрудника.
Как-то оперативники одного из райотделов задержали группу воров и выдали на-гора порядка трех десятков раскрытых преступлений, по доброй половине которых потерпевшие даже заявления не писали, чем повергли в шок следствие, которому все это нужно было процессуально оформлять. Вроде бы честь им и хвала, но начальник райотдела был в панике: «А вы подумали, что будет на следующий год? Где вы показатель брать будете? Это ж на 30 уголовных дел раскрытых больше надо будет, чтобы на процент выйти!». Беспокойство его вполне понятно и обосновано. От процента зависит, будет ли он и многие его подчиненные получать надбавки к смешной зарплате, ведь они составляют львиную долю денежного содержания.
Поэтому и существует множество методов достижения этого пресловутого процента. Самый главный из них – это вопреки официально звучащим из министерства призывам регистрировать все без исключения преступления и происшествия, на самом деле этого не делать. Иначе на процент не выйдешь. Сокрытие преступлений, может быть, выплывет, а может быть, и нет, а за процент спросят обязательно. Тем более, что начальнику всегда можно перевести стрелки на нерадивого участкового или опера, который, сволочь такая, не зарегистрировал, как положено. А вот о том, что рядового сотрудника вынудил это сделать его руководитель, почему-то всегда умалчивается. И летят телетайпограммы, и трезвонят телефоны, и раздается начальственный мат, требующий усилить, активизировать, раскрыть, к примеру, еще пять краж и три грабежа, выявить восемь самогонных точек или поймать десять пьяных водителей. И все это выливается в сцены, подобные той, которая запечатлена на видео из Бердянска.
Не стоит при этом забывать и о выявлении оружия и наркотиков. Что же делать, если на примете нет ничего реального? Очень просто. Нужно соорудить простейший самопал и договориться, что его «возьмет на себя» кто-нибудь из находящихся на подписке о невыезде подследственных за бутылку, деньги или обещание помощи в суде. Расчет прост. К примеру, за кражу с проникновением можно получить от 3 до 6 лет лишения свободы, а за самопал от 2 до 5. Большее наказание поглощает меньшее. То же самое касается и наркотиков. 5 граммов марихуаны или 10 граммов маковой соломки потянут не больше, чем на три года. Есть резон согласиться. Как вариант, можно пакет с охотничьим ножом или наркотиками просто бросить там, где тусуются бомжи, а потом задержать того, кто поднимет.
– Каждый руководитель должен отвечать за то, что делают его подчиненные, – комментируя скандальный ролик из Бердянска, сказал Анатолий Могилев.
Нечто подобное говорили и все его предшественники. Вот только знает ли он, что думают его подчиненные о руководимой им, трещащей по всем швам системе? Вряд ли. Такое на совещаниях и коллегиях, посвященных «его величеству Показателю», не звучит, и началось это «служение» вовсе ни при Могилеве. Но он принял правила этой игры, поэтому в заключение приведу высказывание девушки-следователя:
«Не помню, кто из нынешних политиков сказал недавно (слышала по радио): «Если человек идет работать в ОВД, он знает, что его зарплата 1400 гривен, и он обязан жить только на зарплату, не поддаваясь коррупции». Дерьмо полное, извините, конечно. Для примера. Двое ментов-следователей с 3-4-летним стажем получают на двоих 3400 (очко начальников не по вкусу), из них 1100 на квартиру, своей нет, 600 – кредит за ноутбуки (на которых работаем, их не выдают, покупаем сами), 200 – кредит за принтер, около 300 каждый месяц на бумагу, краску для принтеров, 250 за детский садик для ребенка, около 100 на проезд (после 22:00 домой на трамвае не доберешься). 100 на двоих на мобильную связь. Итого, остается 800 гривен. Нужно жить месяц втроем, включив сюда флюорографию для жуликов на ИВС (25 гривен каждый), им же на сигареты или на проезд домой. Сюда же купить бумагу и кофе прокуратуре, чтобы за каждой строчкой на дополнительную проверку дело не возвращали. На сутках (суточное дежурство в следственно-оперативной группе. – Авт.) есть хочется, а поскольку рабочий день от рассвета до следующего рассвета явление постоянное, то... О сбитой обуви и дырявых джинсах и говорить нечего. У нас даже в областное управление в джинсах не пускают, а то, что брюки одни, летние, и зимой в них холодно – не е... Не волнует, в смысле. Волком выть хочется, а деваться особо некуда. Противно, что начальник премии распределяет тем, у кого язык шершавее, первогодок-офицер может получить 2500, а тот, у кого несколько лет опыта, звание выше – 1600 и меньше. А возмущаться и митинговать нам нельзя, мы ж, блин, охрана общества. Холопы мы, жалкие холопы жалкого (увы!) народа».
