Нынче в треш-моде различные развенчания психологических экспериментов, на которых держалась социальная психология последних десятилетий.
Динамика тренда была следующая. Эксперименты 1970-х годов начали показывать, что природа группового человеческого поведения весьма далека от каких-либо демократических идеалов, и мало-помалу на эти исследования стали выделять все меньше денег. Ну кому хочется детализировать, что именно у него в кишечнике, если он, к примеру, любитель Тициана, Боттичелли и разных прочих микеланджело? Финансирование западной науки всегда имело и имеет прежде всего прикладной характер.
Поэтому исследования такого драматического рода переместились в Пентагон и/или прочие силовые ведомства, а светская наука перешла к проблематике типа: «Проблемы поведения гея-продавца в магазине, расположенном в квартале, населенном преимущественно черными» (не шучу, это я по памяти цитирую название реальной статьи из научного психологического сборника США).
В старых социальных экспериментах был лишь один фактор, который сегодня можно считать изъяном. Реактивное человеческое поведение в эксперименте вполне научно отражало поведенческие установки 1970-х, но вовсе не глубинные человеческие, о которых до сих пор никто толком ничего не знает.
Эта длинная ученая преамбула имеет отношение к тому факту, что любой механистический подход (в том числе и научный, ограниченный естественнонаучной парадигмой) не успевает за социальными изменениями, которые, как уже говорилось самыми разными людьми, включая «икону стиля» Нассима Талеба, предсказать невозможно.
И она имеет отношение к нашим украинским делам. В частности — к начинающейся предвыборной истерии.
Истерия в классическом переводе — это то, что в народе называлось «бешенство матки» или гормональные нарушения, вызывающие асоциальное поведение. Предвыборная истерия вполне может быть диагностирована через очевидный дисбаланс общественной гормональной сферы, дисфункцию воспроизводящих и репродуктивных политических органов и придатков. Что мы имеем возможность вуайеристски наблюдать день ото дня в Верховной Раде.
Но Рада — конечно, вовсе не конституциональный мазок общества, как думается многим там засевшим. Есть классическая истина, что отдельно взятый человек, любого уровня, всегда умнее (это не значит — моральнее, честнее, праведнее и т.д.), чем группа в части осмысления принимаемых решений. Но дальше тема распадается на профессиональную дискуссию о видовом и родовом выживании. Она скучноватая, но главная идея в том, что как себя человек позиционирует — личностью или частью целого, такая ему и карма.
Долгие годы украинские политтехнологи жили с этой максимой душа в душу, и в принципе все работало. Имитация изменений при тотальной лени и саботаже в общем-то всех устраивала, и даже кормящий нас Запад. Затраты на поддержание жизнедеятельности политической овощефермы не шли в сравнение с возможными затратами на переустройство этого странного восточноевропейского общества. И главное — не было понятно, зачем и кому это нужно, если им (украинцам) не нужно самим.
Но тут случились Майдан и война. Все либеральные попытки (длящиеся поныне) подуть на обожженное место, поцеловать и призвать забыть, не работают, к радости либералов, ибо это значит, что на заклинания им будут выделять больше денег.
Но радикальные призывы «к оружию, граждане!» тоже не очень работают, к унынию радикалов. Власть, конечно, сильно постаралась в своих демобилизационных усилиях, особенно в отношении волонтеров и добровольцев. Не потому, что она совсем уж какая-то сволочная, но таковы требования европейских доноров бюджета. Логику понять можно: «Не можете, так сидите ровно и руками ничего не трогайте, дойдет до вас черед — разберемся».
Но все же население слишком большое для того, чтобы параноидальные визии с Банковой действительно заработали, как там того хотят. Вот среднестатическая картинка маслом. К примеру, приезжает видный политик в народ, то есть «в округ». Он еще ни-ни-ни, не баллотируется, но померять температуру надо, и напомнить о себе, любимом. Здесь случается казус, который я для себя лично обозначаю кодом «дорогенька моя!» (Кто уже не помнит этот хайп, напомню, что в его основе была искренняя уверенность Петра Алексеевича в том, что вопрос, заданный ему на пресс-конференции Мариной Барановской, может быть исключительно продуктом коварного заговора против него, а не простым профессиональным любопытством журналистки. Кстати, выразившей таким образом изрядную часть общественного запроса.)
Каким-то образом наше общество начало стремительно и непредсказуемо умнеть. Поскольку оно — взаимосвязанная система, можно предположить, что его пассионарии, реально выставившие европейскую планку общественного диалога, просто отразили общую динамику. Но у нас как принято считать? Элиты — они умные, пусть себе умнеют, а электорат — он колхозный, ему незачем. В советские времена был такой анекдот о лекторе, который показывал на лекции слайды черепа Александра Македонского в 20 лет, 40 лет и посмертный. На вопрос из залы, было ли у покойного три головы, лектор поинтересовался статусом спрашивающего. И, узнав, что он дачник, сказал: «Так и сидите себе на даче, а эта лекция — для колхозников!»
Я должен уточить еще раз, что «умнеть» не означает «быть патриотичнее» или, наоборот, голосовать за кого-то, кто нравится лично вам, слушать вашу музыку и любить вашу еду. Это просто развитие когнитивных свойств, повышение скорости реакции, определение жизненных приоритетов и более рациональное отношение к собственным ресурсам.
Вот приезжает политик, думая, что он едет в «глубинку», а ему — вопросы о подозрительной калорийности газа (да еще и с цифрами), о наполнении Пенсионного фонда, о стратегии развития государства…
Совершенно неправильные и подозрительные селяне пошли. Нормальные просят музыкальный центр в клуб и новые простыни для ФАПа — всё! Ну, еще ограду на кладбище чтоб покрасить. Чтоб молоко подороже покупали, и ягоды с грибами — это уже был верх государственного мышления. Откуда же они вот такие теперь взялись?
При общеизвестной демографии села (рождаемость, смертность, миграция, незанятость) то, что пафосно называется его «вырождением» (уменьшением популяции), не коррелирует с умственной деградацией ну никак. Прайды сельских алкоголиков все так же возлежат возле магазинов, но они, похоже, уже отдельный, не размножающийся вне среды вино-водочного обитания биологический вид.
Сыграло свою веселую шутку информационное пространство Интернета. Если раньше оно ограничивалось газетой «Сільські Вісті» и «брехунцем», затем — телевизором, то сейчас все это стремительно разбавляется возможностями Сети. Я не говорю, что это какой-то суперпрогресс или Матрица, но по факту разнообразие коммуникативной сферы самозарождает в ней вольные мысли.
Окучивание округов становится очень стремным делом. Во-первых, власти предержащие и их конкуренты втайне глубоко уверены, что народ — сплошь идиоты. Ибо это подтверждено экспериментально (а значит — многократно) фактом голосования за них самих и за их «папередников». Потому что вестись на такие обещания при такой кредитной истории кандидатов и их моральном облике могли только идиоты.
Как уже говорилось выше, идиотизм расцветает при любом групповом поведении, и сдувается при индивидуальном у одних и тех же особей. Но простые наблюдения показывают, что даже в группе обычно недалекие особи начинают выказывать яркие признаки цивилизационного развития. И делают это не по злому наущению, а потому, что им интересно спросить.
Что произошло?
Институциональные связи слабеют. В процессе реформ в стране (в любой) все подвисает. Есть общее ощущение неуправляемости системы, чему аплодируют ее внутренние противники, и «запоребрик» пытается всячески раскачать нашу новопостроенную будку.
Но на массах, невероятно устойчивых к любым внешним раздражителям (благодаря сложным историческим испытаниям), это отражается так, что они из зачаточного состояния политической нации быстро прячутся обратно в состояние народа, как более стабильное. Единственная разница с нацией — минимизируются обязательства перед центрами управления, которым ранее делегировались полномочия. Попросту говоря, приехавшего воспринимают уже не как полубога, а как: «Ну, и чего приехал?»
Я полагаю, что начинает работать так называемый «роевой интеллект», новое коллективное поведение децентрализованной самоорганизующейся системы. Упрощенно говоря, субъекты этого интеллекта локально взаимодействуют между собой и с окружающей средой. Каждый следует очень простым правилам. И поскольку уже нет какой-то централизованной системы управления поведения, которая бы указывала каждому на то, что ему следует делать, локальные и случайные взаимодействия приводят к возникновению интеллектуального группового поведения.
Основной алгоритм — это простота. Любое перемещение, в том числе и информации, подчиняется принципу наилучшего найденного в этом пространстве положения. И каждый субъект-частица постоянно изменяется при нахождении очередного выгодного положения.
То есть та полусказочная «селянская мудрость» снова ожила и пошла в дело. Как дедовский обрез из соломенной крыши.
Обрез — оружие совершенно не прицельное, но в личном общении страшно убедительное. Это то, что следовало бы знать всем начинающим окучивать будущую «мажоритарку».
Лохов становится все меньше.
