Согласно диплому, он — инженер-электронщик. Работал по этой специальности в корпорации «Сименс», а затем основал свою компанию и самостоятельно занялся бизнесом. Но уже не только в области электроники и энергетики, но и инжениринга, маркетинга, инвестиций. Накопленные в Германии знания Файт Ханнебауэр сегодня использует также и для того, чтобы поддерживать иностранных инвесторов в Украине, куда впервые попал в начале 90-х, и теперь кое-что знает о нашей стране... А тогда, как он вспоминает, тут было просто страшно. Бандитизм, рэкет, в том числе государственный, не давали не то что работать, но и жить. Пришлось уехать. Вернулся лишь в начале нового тысячелетия, когда почувствовал, что бизнес получил глоток кислорода. Сейчас работает не только в Украине, хотя и имеет тут два офиса — в Киеве и Сумах. А занимается тем, что находит привлекательные проекты, а затем подыскивает для них инвесторов. «Вы думаете, — говорит Ханнебауэр, — инвесторы приходят потому, что им нравится Украина и условия работы тут? Нет, они пришли потому, что это я их убедил, ведь я знаю эту страну изнутри». «Я изучил все то, что должен знать предприниматель, — рассказывает он, — чтобы выполнять свои обязательства перед законом и бюджетом». И особенно — перед последним, с которым нельзя ни шутить, ни хитрить. Как говорит Ханнебауэр, у него на родине «налоговая в один прекрасный день может прийти и спросить, почему ты работаешь без прибыли, это у тебя такое хобби? И закрыть мою фирму»...
— А в Украине вы платите налоги?
— Конечно, плачу, причем и тут, в Украине, и там, в Германии. Если я тут что-то зарабатываю — плачу, и дома тоже не забываю платить со своих доходов. В Германии есть собственность, недвижимость, на нее тоже распространяется налог. Но в Украине я не только собственник компании. До последнего времени я был еще и физическим лицом — частным предпринимателем. Новый Налоговый кодекс дискриминирует меня как нерезидента. Теперь я уже не могу работать на едином налоге. Ваш Кодекс содержит абсолютно противоположные нормы. Одни разрешают, другие — запрещают. У нас бы обязательно решили эту коллизию в пользу налогоплательщика. А в Украине Министерство финансов как бы засовывает голову в песок — не дает никаких разъяснений. Как следует понимать слово «нерезидент»? Это не гражданин страны? А может ли быть нерезидентом, в налоговом смысле, человек, зарабатывающий тут деньги и выплачивающий зарплату своим сотрудникам? Причем человек, зарегистрированный в Украине в качестве физического лица — частного предпринимателя? Таким образом, меня уже в ближайшее время заставляют уволить людей, которые у меня работают... Ведь общая система налогообложения мне абсолютно не интересна, поскольку нужно платить 50 процентов или даже больше во все социальные фонды, плюс еще 15 процентов от прибыли. Это больше, чем в любой другой стране мира.
— Вы можете назвать свой самый успешный законченный инвестиционный проект в Украине?
— В целом, моему опыту в Украине более двадцати лет, а инвестициями я занимаюсь более десяти. За это время у меня, признаться, было очень мало успешных проектов. В других странах процесс инвестирования намного быстрее и успешнее. Поэтому я даже затрудняюсь ответить на ваш вопрос. Препятствия тут постоянные, хотя были проекты, которые могли бы стать очень удачными. Но на пути всегда становилась то политическая ситуация, то недопонимание со стороны властей. У вас еще не осознают, какое это важное и сложное для страны дело — привлечение инвестиций... Впрочем, есть какие-то сравнительно небольшие проекты, которые удалось завершить. С одной австрийской компанией мы успешно провели анализ, что позволило ей начать работу в Украине. Правда, это была продажа. А другой пример — удачная реализация сельскохозяйственной техники другими нашими партнерами. Мы вместе с ними провели в Украине выставки, познакомили потенциальных покупателей с достоинствами и особенностями предлагаемого оборудования, помогли в его сертификации. Серьезные проекты, на сотни миллионов долларов, тоже есть (сейчас их у меня четыре), но идут, как говорится, со скрипом, преодолевая невероятные трудности. С инвестициями в Украине постоянно возникают проблемы — чем больше сумма, тем сложнее ее вложить. Если отдать ее часть, как у вас говорят, в карман кому-то, то решаются любые проблемы. Но это — не мой подход. Я оперирую деньгами акционеров, а они работали за них всю жизнь... Кроме того, наш менеджмент внимательно следит за использованием средств акционеров и не допускает, чтобы они шли не по назначению.
Тем не менее, ко мне постоянно приходят какие-то люди и требуют какие-то проценты... Естественно, я спрашиваю, а какие услуги вы мне будете оказывать? И слышу ответ: мы вам не будем мешать... А то вдруг узнаю, что ничего, в принципе, не стоящее имущество вдруг непомерно подорожало, в десять-двадцать раз. Почему? Так вы же заинтересовались...
— Такие приключения у вас случаются только в Украине?
— Похоже, почву для них создает ваш менталитет. Если я звоню по телефону какому-то чиновнику, а я вынужден это делать довольно часто, то меня воспринимают как просителя, которому что-то нужно. И почти никто не понимает, что это я нужен Украине, что это я хочу привести сюда деньги и современные технологии. Это я позарез необходим чиновнику, если он, конечно, честно служит своей стране. Мне же чиновники совсем не нужны. Их дело — в соответствии с законом провести необходимые процедуры. А я им нужен как «приманка» для инвестиций, как их носитель, а еще лучше — носильщик (потому что это нелегкий труд) и переводчик с постсоветского менталитета, знаток различий в европейском и вашем законодательстве. Ведь инвестор, например, американский, привык к своим законам и, больше того, обязан их выполнять, даже находясь в Украине. Тут он встречается с очень нетранспорентной системой. В частности, выяснить что-то о своих контрагентах очень сложно. Нередко я получаю просто недостоверные сведения. Невозможно точно установить, кому принадлежит та или иная компания. И я не могу предоставить соответствующую информацию своим партнерам, которые бы хотели знать, с кем они будут иметь дело.
— Но наше законодательство постепенно совершенствуется, и некоторые проблемы снимаются...
— К сожалению, правила игры в Украине очень изменчивы. И, что самое страшное, законы нередко вводятся в действие задним числом. Европейцу это вообще невозможно понять. Возьмем Налоговый кодекс. Законодатель дал полгода, чтобы предприниматели могли с ним ознакомиться, прежде чем он вступит в силу (с 1 января). Но практически он начал работать даже не шесть, а двенадцать месяцев тому назад. И таких случаев очень много.
Поэтому Украина, по моему мнению, сама себе сильно мешает. И, главное, забывает, кто кому нужен. Инвесторы не предназначены для того, чтобы наполнять карманы чиновников. Инвестиции и инвесторы нужны для того, чтобы дать старт двухстороннему взаимовыгодному бизнесу, чтобы и с той и с другой стороны сотрудничать было выгодно. На Западе предприниматели работают с прибылью четыре-пять процентов, и это считается нормальным. А тут сразу хотят 30 процентов. И за что? Только за то, чтобы не мешали. Если эту ситуацию не изменить, то я сомневаюсь, чтобы в Украине мог продолжаться какой-то рост. Я предвижу, что в следующем году в вашей стране будут большие проблемы.
— Вам приходится сталкиваться с коррупцией?
— Коррупция здесь достигла огромных размеров. Она существует в Украине открыто и откровенно. Я бы даже сказал — нагло. И хуже всего, что в ней особенно погрязли официальные лица и чиновники. Коррупция бьет меня как добросовестного бизнесмена ниже пояса.
— И все же интерес к нашей стране у вас остается? Чем это вызвано? Может быть, именно тем, что Украине предстоит модернизация и, в частности, такой отрасли, как энергетика?
— Да, Украине необходимо модернизировать энергетическую систему полностью. Например, измерительным трансформаторам на электроподстанциях уже более сорока лет. Инвесторы вежливо и робко предлагают свои услуги. Но интерес, инициатива должны исходить с украинской стороны. И не надо преувеличивать потенциал Украины. За него ведь ничего не купишь, потому что его можно реализовать, а можно и погубить. Например, в Австрии куда меньше населения, чем в Украине, а ВВП во много раз больше. И это потому, что циклы модернизации в этой стране намного короче, чем в Украине. Поэтому вашей стране нужно искать партнеров, инвесторов, которые бы помогали в модернизации.
— В Германии сейчас решили закрыть атомные электростанции. Нужно ли, по вашему мнению, и Украине идти по такому пути?
— Если мы можем себе это позволить, можем вкладывать средства в альтернативные виды энергии, то почему бы и не отказаться от потенциально опасных АЭС. Тем более, что тут ситуация почти такая же, как с газом, — мы покупаем сырье для атомной промышленности у других стран. В Украине атомные станции производят почти половину электроэнергии в стране. И Украина, теоретически, богата ураном, хотя достоверных данных пока нет. Мы готовы вам помогать. Я мог бы найти инвесторов, но тут — это политический вопрос, который сейчас закрыт для обсуждения. Вам нужно только понять, что иностранные инвесторы — не идиоты, им нельзя предлагать что угодно, они умеют читать и считать, умеют думать. Если призывать кого-то стать инвестором проекта в области биомассы, то Украине трудно рассчитывать на успех. Инвесторы понимают, что субсидии на газ очень сильно влияют на снижение цен для конечного потребителя. И конкурировать с субсидированными ценами просто невозможно. Прибыль заработать нереально.
— В Германии газ дороже или дешевле, чем в Украине?
— У вас потребитель платит за кубометр газа немногим больше гривни, а в Германии — примерно 6 гривень. Но Германия покупает импортный газ дешевле, чем Украина. Я не знаю, кто тут у вас ведет переговоры с русскими, но наши специалисты и бизнесмены более удачно решают этот вопрос. Возможно, это какие-то игры, а, может быть, кто-то просто наполняет свои карманы. Но в Германии, с учетом высоких цен на газ для населения, производители возобновляемой (солнечной, ветровой, из биомассы) энергии могут работать, а в Украине при таких ценах альтернативные виды энергии нереальны, непривлекательны для инвесторов. Так что инвестиций вам в эти отрасли ждать не приходится. Чтобы решить этот вопрос, нужно привести цену на газ в порядок, снять субсидии. Лучше добавить людям зарплату или направить субсидии тем, кто берется осваивать возобновляемую энергию, кто добивается экономии газа. Вот, например, в Украине, по-моему, даже не слышали о таких газовых колонках, которые греют воду с помощью своих отработанных газов. В Германии они появились потому, что законы буквально заставляли этим заниматься.
— Это был оправданный диктат государства?
— Нет. У нас государство так не поступает. Оно спрашивает: ты хочешь ставить устаревшее оборудование? — Тогда это обойдется дороже, за него придется платить. Есть прямые запреты только на очень устаревшие технологии. Но тем, кто устанавливает современную технику, частично возвращают затраты. У нас иначе не делается. И я не понимаю, почему в Украине изобретают велосипед. В Германии и других странах уже есть опыт, берите и используйте. Вот Польша. Она уже давно определилась с тем, куда она идет. И сейчас ее не узнать. Потому что она давно и точно знала, что идет на Запад, в Европу, и она уже там. А Украина практически стоит на месте. И с каждым днем тут все стареет, ржавеет. Меня связывают с вашей страной многие годы, и поэтому мне обидно, что такое происходит.
— У вас есть советы для Украины?
— Шаг за шагом нужно снять субсидии на газ и разумно использовать освободившиеся ресурсы. Если вы дадите их людям и, таким образом, будете стимулировать их утеплять дома, устанавливать эффективные котлы и колонки, беречь тепловую и электроэнергию, то средства государства будут использованы более эффективно, чем сейчас. Меньше запретов и больше мотиваций, меньше влияния государства на бизнес. Квоты и лицензии — все это поддерживает коррупцию. Монополии также вашей стране не нужны. Поддерживайте свободный рынок и нормальную конкуренцию. А делать все это необходимо в комплексе. Если браться за одно без другого, то ничего не выйдет. И еще один совет: не считайте иностранцев, иностранных инвесторов врагами, ведь они приносят вам деньги и технологии. Но учтите: те, кто дает деньги, имеют право контролировать, как они используются...
