Четвертого сентября 2012 года Конституционный суд Украины обнародовал принятое 29 августа Решение в деле о подсудности отдельных категорий административных дел, которым признал конституционными (отвечающими Конституции) положения относительно: подсудности Высшему административному суду Украины как суду первой инстанции дел о досрочном прекращении полномочий народного депутата Украины в случае невыполнения им требований относительно несовместимости, а также дел относительно обжалования актов, действий или бездеятельности Верховной Рады Украины, президента Украины, Высшего совета юстиции, Высшей квалификационной комиссии судей Украины;
подсудности Высшему административному суду Украины как суду первой инстанции дел относительно обжалования решения Высшей квалификационной комиссии судей Украины о привлечении к дисциплинарной ответственности судей местного или апелляционного суда;
подсудности апелляционному административному суду как суду первой инстанции и Высшему административному суду Украины как суду апелляционной инстанции дел о принудительном отчуждении земельного участка, других размещенных на нем объектов недвижимого имущества по мотивам общественной необходимости.
Если бросить беглый взгляд на вышеприведенное решение, то создается впечатление «правового винегрета». И в самом деле — что общего между институтом досрочного прекращения полномочий народного депутата и принудительным отчуждением земли или других объектов недвижимости? Или о каком едином порядке обжалования актов, действий или бездеятельности Верховной Рады Украины, президента Украины, Высшего совета юстиции, Высшей квалификационной комиссии судей Украины можно говорить, если правовая природа актов и действий Верховной Рады Украины — одна, президента Украины — другая, а Высшего совета юстиции и Высшей квалификационной комиссии судей Украины вообще принципиально отличается от решений и действий главы государства и законодательной власти.
Указанное решение органа конституционной юстиции имеет условное название — решение в деле о подсудности отдельных категорий административных дел. Но если вчитаться в его содержание, то оказывается, что вопрос подсудности в нем занимает совсем не главное место.
Вся охапка этой «высокой юридической мысли» еще будет проанализирована в будущем, в ней много интересных деталей.
Безотлагательно же следует обратить внимание на два основных важных обстоятельства: первое касается построения порядка пересмотра судебных решений, а второе — института досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины в случае невыполнения им требований относительно несовместимости. Эти обстоятельства имеют фундаментальное общеправовое значение для общества и правовой системы в целом. Поэтому о них.
Начнем с предостережения. Как в вопросах правильного построения института досрочного прекращения полномочий народного депутата, так и в вопросах функционирования системы пересмотра судебных решений Украина не демонстрирует высокий уровень правовой мысли. И до последнего решения КСУ они были хорошо запутаны. К этой путанице кто только ни прикладывал руку.
Однако же конституционная юстиция для того и существует, чтобы распутывать сложные конституционно-правовые проблемы, а не превращать их в абсурд.
Если коротко, то к какому заключению в своем последнем решении пришел КСУ? Он во весь голос, наперекор ст. 129 Конституции Украины, заявил, что обеспечение апелляционного и кассационного обжалования решения суда не является основным принципом судопроизводства, и соответственно, законодатель по своему усмотрению или «по взмаху одной руки» может определять целые категории судебных дел, в которых не предусмотрены апелляция и кассация.
Что интересно, КСУ обосновывает свое антиконституционное заключение ссылками на верховенство права и европейскую практику. Сейчас не будем утомлять читателя анализом некорректности указанных ссылок. Важно выяснить вопрос в принципе. А именно, является ли все же обеспечение апелляционного и кассационного обжалования решения суда основным принципом судопроизводства, что имеет фундаментальное значение для права, для правосудия, для общества?
На самом деле ответ очень прост.
Все весомые, значимые для человека и/или общества права должны гарантироваться и апелляцией, и кассацией. Именно так, потому что апелляция — это весомая гарантия объективного справедливого правосудия, а кассация, кроме того, является гарантией единства права, единства правоприменения, соответственно — единства правовой системы.
В современном мире принцип гарантированной апелляции и кассации признан и нерушим. Как и каждое фундаментальное правило, этот принцип имеет некоторые нюансы, которые внешне похожи на исключения. Но наличие этих особенностей не противоречит смыслу принципа, а только подчеркивает его реалистичность.
Об указанных нюансах. Согласно мировой практике, в малозначимых делах (это гражданские дела с ценой иска, условно, 20—30 евро (30—40 долларов) или делах о мелких правонарушениях, за которые предусмотрены административные штрафы в размере 50—100 евро (50—100 долларов)), исключительно с целью разумной экономии допускается усеченная процедура пересмотра, не предусматривающая возможности кассационного обжалования.
В самом деле, нет никакого практического смысла обеспечивать допуск огромного количества таких мелких дел в суд кассации (верховный суд страны), что всегда представляет собой угрозу заблокировать его работу. Тем более нет такого смысла, учитывая, что суд кассации рассматривает дела, абсолютно подобные этим, только с большей ценой иска, и дела о более общественно опасных правонарушениях. То есть суд кассации формирует одинаковую судебную практику как для более общественно значимых дел, так и для мелких малозначимых (но формирует на примере кассационных рассмотрений более значимых дел).
Таким образом, доступ к кассации мелких дел ограничен, но это не означает, что указанные дела лишены «опеки» со стороны кассации. И это не означает, что кассация имеет какие-то искусственные ограничения в своих возможностях принять, в случае общественной необходимости, в свое производство любое дело о защите любого права (самого мелкого, наименее существенного).
Как вывод. Для каждого значимого права для человека, общины, корпорации, государства, общества должна обязательно действовать полная процедура пересмотра, включающая и апелляцию, и кассацию. Кроме того, не может быть никаких искусственных ограничений для кассационной инстанции в возможности взять в свое производство любое дело. Таких ограничений не может быть, потому что суд кассации — это суд обеспечения единства всей судебной практики, суд обеспечения единства права.
Изъятие кассации из механизма пересмотра судебных решений относительно отдельных значимых категорий судебных дел — вред, вес которого сложно переоценить, это фактически прямая антиобщественная диверсия.
Как «государственники» исключают кассацию из механизма пересмотра судебных решений? Это можно сделать по-разному.
Например, можно не предусмотреть в законе такого способа пересмотра, признав решение апелляционной инстанции окончательным и таким, что обжалованию не подлежит.
А можно сделать и иначе. А именно, кассация исключается из механизма пересмотра, если подсудность дела (категории дел) признается не за местным судом, а за высшими судами. В таком случае судом первой инстанции становится, например, апелляционный суд, а кассационный превращается в суд апелляции, соответственно «лестница» пересмотра заканчивается, и пересматривать дело в кассации уже некому (в качестве примера — ч.3 ст.177 КАС Украины). А если судом первой инстанции признается в определенной категории дел Высший административный суд Украины, тогда такие дела вообще лишаются процедуры и апелляционного, и кассационного пересмотра, как ныне предусмотрено ч.6 ст.171-1 КАС Украины.
Риторический вопрос — дела об обжаловании актов, действий или бездеятельности Верховной Рады Украины, президента Украины, Высшего совета юстиции — это мелкие малозначимые для общества дела или, может, наоборот?
Теперь что касается института досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины в случае невыполнения им требований относительно несовместимости.
КСУ своим последним решением признал конституционным положение части первой ст.180 КАС Украины относительно подсудности Высшему административному суду Украины как суду первой инстанции дел о досрочном прекращении полномочий народного депутата Украины в случае невыполнения им требований относительно несовместимости.
Это утверждение очевидно неконституционное. И вопрос не в том, могут ли такие дела быть подсудными Высшему административному суду Украины или нет, а в том, что к компетенции любого административного суда не может быть отнесено полномочие досрочно прекращать полномочия народного депутата Украины по указанным основаниям.
Народный депутат получает свои полномочия прямо и непосредственно от народа как носителя власти и суверена. Прекратить предоставленные таким образом полномочия может только власть, равная по юридической силе или более значимая. Но такой другой власти в Украине, как известно, просто нет. Кроме этого, действующая Конституция Украины не предусматривает для парламентариев и императивный мандат (права избирателей на досрочный отзыв своего депутата), что абсолютно правильно с точки зрения демократических принципов парламентаризма.
С учетом отмеченного, по определению не может существовать и институт досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины, кроме исчерпывающих случаев: личного отказа от мандата, прекращения гражданства, потери дееспособности, смерти или признания без вести пропавшим, и, наконец, — обвинительного приговора уголовного суда.
Наделение народного депутата полномочиями — это непосредственная реализация воли народа, а ревизовать волю народа никто не имеет права.
К сожалению, путаница в этом вопросе начинается уже с самого Закона Украины «О статусе народного депутата Украины». Этот закон среди оснований досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины называет и такое основание, как нарушение требований несовместимости депутатского мандата с другими видами деятельности (п. 6 ч.1 ст. 4 Закона). А ст.5 этого Закона определен порядок досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины на основании закона по решению суда.
Указанные положения (п. 6 ч.1 ст.4, ст. 5 Закона) появились в законе после того, как длительное время так называемые депутаты-совместители откровенно нарушали ч.2 ст.78 Конституции Украины, которая устанавливает, что народные депутаты Украины не могут иметь другого представительного мандата или быть на государственной службе.
Чтобы создать «лекарство» для таких совместителей, законодатели и изобрели этот механизм досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины в случае невыполнения им требований относительно несовместимости.
Но ведь указанный механизм — явным образом неконституционный.
Дело в том, что, в соответствии с мировой практикой, компетенцию на досрочное прекращение полномочий депутата парламента может иметь, кроме уголовного суда, только в отдельных случаях суд конституционный.
С уголовным судом понятно. Если уголовный суд устанавливает вину парламентария в совершении уголовного преступления и выносит обвинительный приговор, тогда с момента вступления приговора в законную силу возникает статус судимости. И этот антисоциальный статус заходит в прямое разногласие со статусом депутата парламента. Лицо, имеющее судимость, не может быть депутатом парламента страны. Этому лицу по приговору суда положено отбывать наказание, а не сидеть на почетном месте в зале законодательного органа.
Компетенция же конституционного суда на досрочное прекращение полномочий депутата парламента может иметь место тогда, когда конституционная юстиция страны наделена полномочиями оценивать на предмет конституционности политическую деятельность партий и отдельных политиков, как это происходит, например, в Германии. Если конституционный суд признает неконституционной деятельность партии (и ее членов-парламентариев), то вполне обоснованно стоит вопрос о досрочном прекращении полномочий таких парламентариев, которые осуществляют свою парламентскую деятельность не в пользу, а в ущерб обществу, прямо нарушая Конституцию страны.
В Украине Конституционный суд не наделен полномочиями давать оценку какой бы то ни было, в том числе политической, деятельности. Согласно положениям статей 150 и 152 Конституции Украины, проверке на конституционность подлежат только законы и другие нормативно-правовые акты. Следовательно, если Конституционный суд Украины не наделен полномочиями проверять на конституционность деятельность партий и их членов, то компетентным на досрочное прекращение полномочий остается только один суд — суд уголовный.
Кроме Конституционного и уголовного, в Украине действуют также гражданские, хозяйственные и административные суды. Последние, и на этом надо сделать особое ударение, не уполномочены давать оценку политической деятельности, их компетенция находится исключительно в сфере права, а не политики.
Интересно обратить внимание и на то, что юридическая конструкция досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины в связи с нарушением им требований несовместимости депутатского мандата с другими видами деятельности, закрепленная в Законе о статусе народного депутата Украины и в Кодексе административного судопроизводства, фактически перевернута с ног на голову.
Если возникает конфликт несовместимости депутатского мандата с другими видами деятельности, то юридические механизмы должны направляться на прекращение, остановку, запрет именно других видов деятельности, а не депутатских полномочий, которые, по конституционно-правовому статусу, являются самыми высокими, наиболее значимыми полномочиями, потому что они — полномочия законодательного характера, получены прямо «из рук» народа как суверена и носителя власти.
В случае конфликта несовместимости депутатского мандата с другими видами деятельности, конечно, депутат имеет право по личной инициативе сложить свои депутатские полномочия. Но если такой личной воли нет, тогда юридические механизмы должны прекращать, останавливать, запрещать именно другие виды деятельности, например, запрещать исполнять обязанности министра и подписывать документы от имени министра, давать распоряжения и поручения; запрещать исполнять обязанности главы местной администрации. А это уже, бесспорно, компетенция административного суда, и в этом смысле с полномочиями и юрисдикцией все абсолютно нормально.
Действующая юридическая конструкция досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины в связи с нарушением требований несовместимости депутатского мандата с другими видами деятельности бессмысленна и по сугубо процессуальной точке зрения. Любое процессуальное право имеет свою материально-правовую основу, в частности, любой иск — это единство материально-правовой и процессуальной составляющей. Право на иск не возникает из ниоткуда, «из воздуха». Право на иск, направленный на защиту материального права, имеет тот, кому это материальное право непосредственно принадлежит. Владелец имущества имеет право на защиту своего имущества, соответственно — и право на иск как разновидность судебной защиты.
В связи с этим возникает, опять же, риторический вопрос: на каком материально-правовом начале основывается право председателя Верховной Рады Украины на обращение с административным иском о досрочном прекращении полномочий народного депутата Украины в связи с нарушением требований несовместимости депутатского мандата с другими видами деятельности? Председатель Верховной Рады Украины имеет равный с другими депутатами статус парламентария. Юридически отыскать материально-правовую основу его процессуального права на указанный иск невозможно при отсутствии такой основы. Это право председателя Верховной Рады Украины на данный иск фактически возникает из ниоткуда, «из воздуха». «В воздухе» висит и право председателя Верховной Рады Украины поручить первому заместителю или заместителю председателя Верховной Рады Украины обратиться в суд по тому же вопросу.
Таким образом, в действующем институте досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины в связи с нарушением требований несовместимости чистота правовой материи ни по одному из измерений не наблюдается.
Судя по современным украинским политико-правовым реалиям, административная компетенция в вопросе досрочного прекращения полномочий народного депутата Украины в связи с нарушением требований несовместимости содержит довольно серьезную угрозу для демократического правопорядка (его остатков). Легализировавшись в одной форме, эта компетенция в любой момент «по воле одной парламентской руки» может немедленно беспредельно расшириться.
В пресс-релизе относительно указанного решения КСУ можно прочитать и об «основательных исследованиях концептуальных проблем судопроизводства, глубоком анализе научных взглядов и практических государственных, научных и учебных учреждений….», а также можно узнать о том, что «КСУ определил важную правовую позицию, в соответствии с которой законодательное регулирование таких вопросов может осуществляться исключительно на основании верховенства права».
Кажется, эти словосочетания имеют очень низкую стоимость... В действительности общество получило очередную путаницу в базовых конституционно-правовых, материально-правовых и процессуальных институтах. Путаницу, которая трагически усиливает ярко выраженную тенденцию все большего разрушения правовой системы Украины, все большего блокирования механизмов правового регулирования и преобразования их в недееспособную бутафорию.
